Светлейший Хорнеджитеф, не боясь, что его назовут старомодным, заявил бы, что таким маленьким детям участвовать в прославлении Бастет рановато. Хотя… Может быть, наоборот, стоит вдохновлять на участие в ещё большем количестве ритуалов с самых младых ногтей. Светлейший Хорнеджитеф лениво задумался, а не посвятить ли юнца в жреческие тайны более глубоко. В конце концов, сейчас он единственный живой провозвестник египетских богов, так что легко мог бы стать верховным. Данный титул давал некоторые привилегии и сверхъестественные силы, но накладывал и некоторые обязательства.
Нет, юнцу это сейчас не нужно. Пусть сосредоточится на обучении. Уже скоро он сможет в достаточной степени освоить перо истины, чтобы творить его одним взмахом посоха. Тогда можно будет показать ему ещё что-то. Логичнее всего дать ему возможность управлять водой. Хотя юнец и так уже знает глаза Гора и огненный Урей. Юнец на самом деле молодец. Он ведь один сейчас, без взрослых, а продолжает что-то изучать, практиковаться, двигаться вперёд. Жрец слабо представлял, что кто-либо из его времени мог бы учиться самостоятельно в таком возрасте. Палочная дисциплина тогда стояла во главе угла, зачастую напрочь отбивая охоту проявлять инициативу на долгие годы.
Вот и сам светлейший предпочитал скорее ожидать подходящего случая, чем организовывать его. Невольно вспомнились последние годы в Карнаке. Удалившись от суетливого Мемфиса, жрец мог целыми днями читать один короткий свиток или бесконечно наблюдать рассветы и закаты. Месяц на инспекцию рабов, неделя на выбор поставщика стройматериалов. Установил одну единственную колонну — день прошёл в трудах. Конечно, можно было бы объяснить такой темп преклонным возрастом, но жизнь на закате египетской цивилизации и вообще текла очень неспешно, неторопливо. Не сравнить с временами юнца. И как бы жрец ни обманывал себя, новая цивилизация его изменяла. Он бы помер от скуки, если бы все его дела ограничивались наблюдением за юнцом: встал, позавтракал, сделал энергетическую разминку, час поплескаться в ванной, развлекаясь с водной стихией, полечить успевших пораниться горе-дуэлянтов, школа на дому, обед, общение и игры, ужин, тренировка с пером истины или ещё чем-то, что Хорнеджитеф сочтёт нужным, общение и сон. Для ребёнка — интересный и насыщенный график, для ворчливого старика — смертельная скукотища.
К счастью, они с почтенными мастерами успели решить проблему информационного голода ещё до заключения в этот дом. В корнях слушающего дерева, на телевизоре и за радиоприёмником были расположены маленькие голубиные черепа, которые позволяли всегда быть в курсе событий.
Больше всего намучались с телевизором. Причем не с передатчиком, а с рунным кругом вокруг анубисова устройства. Светлейший Хорнеджитеф полагал, что это самая сложная его работа из когда-либо созданных. Зато теперь зачарованный череп показывал не просто то, что смотрели по телевизору в гостиной Дурслей, а то, что хотели старцы. Любой из них. Даже если телевизор выключен. Каждый из них обычно искал что-то своё. Мастер Ван Юншен предпочитал фильмы, отдавая предпочтение боевикам. Мастер Чёрный Медведь больше всего любил новости, научно-популярные передачи и кулинарные шоу. В последних старого охотника, кажется, больше всего привлекали праздные размышления о замене каких-либо компонентов готовящегося блюда. Светлейший тоже с большим удовольствием смотрел бы подобное шоу, если бы его вёл Черный Медведь. Хотя современная публика была слишком мягкотелой для чего-то подобного.
Сам светлейший больше всего любил комедийные шоу. Это был неиссякаемый источник для изучения способов мышления современных людей. И какой-то гениальный инструмент по изменению этого мышления. Вообще телевидение целиком было подобно волшебному посоху в руках мага, только вооружено им было правительство страны. До крайности интересно.
На фоне многообразия проявлений человеческого хитроумия, изворотливости и подлости разговоры волшебников, транслируемые через слушающее дерево, казались скучными и пресными. Юнец успел договориться о распространении огненных цветов с Бобом, тот договорился с матерью юных греческих жрецов, ну и она тоже с кем-то там ещё договорилась. Какие-то Лонгботомы или что-то такое. Короче, сеть уже активно функционировала, поэтому светлейший Хорнеджитеф имел теперь сомнительное удовольствие слушать бесконечные жалобы британских волшебников. Нытьё оказалось национальным увлечением этих людей. Они проклинали небольшой эксперимент мастера Ван Юншена, увлеченно пожиравший магию их центрального района, они перемывали друг другу кости, сплетничали и наслаждались чувством собственного превосходства. Мельком обмусолили слухи о смерти лорда Розье, всё-таки зарезанного, по мнению общественности, ополчившимся на хозяина наймитом. Поиздевались над беззащитностью и организационной бездарностью и забыли. Некоторые сотрудники министерства хотели воспользоваться ситуацией и запустить лапу в оставшиеся от лорда богатства под видом проверок на наличие тёмных артефактов, но выживший наследник оказался сообразительней и расторопней. Новый лорд Розье поспешно законсервировал манор и исчез в неизвестном направлении, оставив стервятников ни с чем.
В общем, скука, а не сплетни. То ли дело только что завершившийся конкурс самых красивых женщин мира. О, этот оттенок кожи, подобный закатному песку, глаза глубже Нила… О, любимица Бастет! Кто ещё мог оказаться достойным победы? Светлейший Хорнеджитеф вызвал иллюзию Жизель Ларонде, решив рассмотреть её подробнее.
***
Несмотря на то, что прямо сейчас у него всё было хорошо, Гуго чувствовал, что белые его где-то надули. Он сидел в светлом (хоть и без окон) теплом просторном помещении, его регулярно кормили, развлекали, водили девочек и вообще исполняли его желания. И даже выдали такой же стильный желтый комбинезончик, как погибший в пожаре. Организовать это оказалось совсем не сложно: достаточно было подойти на улице к паре легавых и пырнуть одного из них в брюхо ножом. Сначала его, конечно, избили, потом переводили из помещения в помещение. Ещё и какое-то странное представление устроили, где задавали Гуго какие-то глупые вопросы, но потом всё устаканилось и ему выделили эту замечательную, защищенную от магов комнату. Где-то неделя ушла на налаживание быта: роспись костюма, зомбирование легавых, нужные защитные ритуалы на помещении и тому подобное. И вроде бы всё было хорошо, но всё-таки как-то не так…
Гуго задумался: а что вообще он делает в этой стране? Первоначально он приехал сюда за властью, деньгами и мамбами. Но пока он находил в основном боль, страдания и унижения. С досадой негр вспомнил, как в разгар проклинающего ритуала его атаковал злобный Ти-Жан Петро, уничтожив волосы цели. Такого предательства от родных духов вудуист не ожидал. И очевидно же, что это кто-то из белых науськал лоа на бедного шамана. Это всё они виноваты. Вообще во всем виноваты эти чертовы снежки. Гуго сделал приличный глоток из горла бутылки. Если бы не прекрасный гавайский ром и замечательные кубинские сигары, его горе было бы ещё беспросветнее.
Ароматный горький дым немного прояснил разум, последнее время постоянно окутанный пьяной дымкой, за которой негр укрывался от мыслей о своём положении. Пессимистичная мысль всё-таки пробилась на поверхность сознания: а чего он здесь ждёт? Да, тут неплохо, но сидение в трёх стенах (четырёх, если считать решётку) никак не продвигает его к его цели. Он не становится здесь ни сильнее, ни влиятельнее, ни богаче. Не растут ни мастерство, ни могущество. Он даже не магичил последние дней пять. Тут даже алтаря нет.
Сколько ему там предлагали за голову мальчишки? Пятьдесят галеонов? Гуго ещё раз перевёл сумму в привычные доллары. Не так уж мало. Но стоят ли эти деньги тех дыр в его шкуре, которые он уже заполучил в процессе и может ещё заполучить? Нет, нет и нет!
Страна была не так уж плоха: толпы людей, чистые тротуары, асфальтированные дороги, стильная одежда. Но все-таки минусы перевешивали плюсы: холодно, опасно, нет красивых мамбочек. «Нужно линять», — принял решение шаман. Хоть в тот же притон, где он встретил подозрительного снежка. А в качестве компенсации за доставленные этой страной неудобства Гуго прихватит несколько сувениров. Например, фунты. Достать эти бумажки тут совсем не сложно, а в Сомали их можно будет обменять на желание местных идиотов проводить шамана на свой корабль.
Гуго отдал приказ своим слугам, а те оперативно стащили к его жилищу всю имевшуюся в здании наличность. Скрутив несколько пачек в симпатичные цилиндрики и распихав их по специально нашитым карманам, бокор, позаботившись о незаметности, неспешным шагом двинулся в сторону моря. Через сутки он ступил на палубу парома через Ла-Манш. А ещё через сутки в интерьере родового поместья Поттеров появилась входная дверь.
***
— Сохатик…
— Дядя Сириус… Мне тут тётя Нарцисса кое-что рассказала… Знаешь, я по маме с папой очень скучаю! Так вот, пока ты с дедушкой Орионом и бабушкой Вальбургой не помиришься, я с тобой разговаривать не буду.
— Гарри… Но мои родители уже умерли!
— Вообще не оправдание для лорда Блэка. Ритуальный зал на первом этаже.
