Птицы не умеют говорить, Они кричат, когда им страшно, Они поют о счастье рядом — но смерть, как танк идет по их связкам…
Утро начинается с объятий любимого, поцелуя в лоб и запаха только что приготовленных булочек и свежего сока. Теперь принцесса просыпается с радостной улыбкой, без теней под глазами. Император осознал, что такое счастье. Они встают с кровати и начинают завтракать. Сет уходит из комнаты со счастливой улыбкой. Ей до сих пор больно от потери подруги и друга, но все становится на круги своя и теперь не надо волноваться, что кто-то снова умрет. Атанасия жмурит глазки, пробуя вкусный сок, пока Император гладит ее по спине, попивая чай. Ласковые прикосновения любимого дарят принцессе теплоту. Она так давно мечтала о покое, чтобы никто не мешал и не лез к ним. Кажется, все осталось позади. Прошлое осталось позади и им не надо волноваться. Анастасиус и Джек покинули Обелию, Кайла и Лукас скоро сыграют свадьбу и маг окончательно станет Герцогом Альфиусом. Ати счастлива, что все так сложилось, хоть осталось и странное послевкусие. — Какие планы на день? — Клод целует девушку в плечо, тянет линию бабочек к ее губам, проникая к ним. Принцесса отвечает на нежный, переполненный страстью поцелуй. — Собираюсь навестить Кайлу и Лукаса. А ты? — Работа, работа и снова работа. — Тогда ты не будешь против, если вечером я украду тебя? — вопрос Атанасии не ставит мужчину в тупик, он согласно кивает. — Тогда отлично! — она задорно смеется и глубоко целует Клода. Их глаза светятся волшебным сапфировым цветом. Принцесса оттягивает нижнюю губу Императора и начинает медленно посасывать. Клод стонет и валит на кровать девушку. Ати отстранилась от его губ. — Все! Хватит! — Не могу, — несдержанные руки Императора гладят ноги девушки, поднимая подол ночнушки вверх. Атанасия смеется и все-таки вырывается из пут любимого. Она бежит в ванную. Клод хмыкает. Думал ли он, что так будет? Да, наверное. После того, как к нему вернулась память, он ощутил прилив былых чувств, которые при появлении дочери усилились вдвое. Теперь он ее никуда не отпустит. Сделает своей Императрицей. И плевать на мнение аристократов. Какая разница, что они щебечут? Клод счастлив и снова терять счастье он не намерен. А Диана… в какой-то степени он понимает, почему она так поступила с ним. И даже благодарен в некотором смысле. Он укрепил свои чувства к принцессе и совсем не чувствует корысти за свои поступки и действия. Это ведь так правильно: дарить Ати любовь, нежность и страсть. Забывать дышать, когда смотришь на нее и видишь улыбку на ее устах. Как она поет ему по ночам, а с недавних пор читает стихи. Может, она их тоже придумывает сама, как и песни, ибо о них он никогда не слышал. Конечно, она сама! Его малышка умна и прекрасна, она станет прекрасной правительницей, и Обелия расцветет новыми красками.***
Я сижу за столом в саду. Напротив меня сидит Лилиан с едва округлившимся животиком и Кайла, со сверкающим кольцом на пальце. Миссис Робейн и Миссис Альфиус. Моя любимая сестренка, что растила с детства и подруга. Скоро должна подойти и Аделэйс. Провожу взглядом птичку, что стрекочет, летая над нами и замечаю любопытный взгляд. — Что? — Кайла качает головой на мой вопрос, после чего говорит. — Я рада, что ты Моя Императрица. Мои щеки покраснели. Месяц назад прошла церемония, и я официально стала новой Императрицей, стала женой Императора. — Помнится, — растянула губы в ухмылке, — ты рыдала, когда Клод одел на меня Корону. — Конечно, рыдала! — Ну, — Лили вздохнула, — бывшая принцесса сама была не прочь заплакать. — Лили! — я возмущенно наигранно надулась. — Да ну вас. Сад разразился хохотом. Вот же! Чертовки… Зато любимые. — Чего смеемся? — за стол села Атталь, которая разбиралась дома с отцом, решивший выдать дочь замуж за Герцога. Атталь это не понравилось, ибо не знает она этого Герцога даже в лицо! — Лэйс! — я улыбнулась. Подруга выглядит измученной. — Как все прошло? — Ужасно, — фыркнула она. — Отец даже слушать меня не желает! Мол, мне уже восемнадцать, а у меня даже жениха нет! — Он просто волнуется о тебе, Лэйс. — Я знаю, но это раздражает, — подруга налила себе чай. — О чем говорили, душки мои? — Пф! — Не смей смеяться! — я толкнула Кайлу в плечо. — Мы говорили о том, как красиво и элегантно лежит корона на голове Атанасии, — губы Лили растянулись в улыбке, — простите, Императрицы Атанасии. — Ну, корона ей и правда идет… — не поняла Атталь. — Хэй, почему вы смеетесь?! Я сама начала хихикать, пока смотрела, как Миссис Робейн объясняет Атталь всю соль нашего смеха. Эти три девушки моя опора. После Клода, конечно же. — Кстати, Ати. — Ммм? — протянула и поправила челку. — Вы с Императором думали о наследнике? Ступор. Ох черт… Я забыла поговорить об этом с ним… Мы делим кровать, но никогда еще не доходило до такого, что Клод в меня… Ну, вы поняли. И почему я этого стесняюсь? — Мы не говорили с ним об этом. — Он не хочет детей? — задумалась Кайла. — Нет, — ответила Лили и посмотрела на меня грустными глазами, — просто Император боится потерять Атанасию, как раньше потерял любимую женщину. — Точно, — согласилась я. — Возможно, он боится, что я тоже умру… — Бред! — воскликнула Атталь. — У тебя сильная мана, да и Лукас может помочь тому, чтобы мана младенца тебе не навредила. Император об этом догадывается! Или знает! — Может, потому что ей еще рано, — сказала Кайла. — Ати едва, едва стала Императрицей, только недавно ей исполнилось восемнадцать! Император и Атанасия сильные маги, которые, я уверена, как и Лукас, будут жить очень долго. — Наверное… — туманно ответила я, вспомнив диалог с Анастасием. — Это странно, — сказала принцесса, лежа на мужчине в маленьком зале. — Странно, что я больше никогда тебя не увижу. — Наверное, — лениво ответил Анастасий. — Но я буду скучать по тебе, принцесса. — Я тоже… Я, — она нервно прикусила нижнюю губу, — я буду писать Джеку письма. Все-таки он… он… он мой брат, который всю жизнь мечтал о семье и поступил неправильно, ступив на грешный путь убийцы. — Он будет ходить в Монастырь Святого Азариаса. — А что будешь делать ты? — Я? — мужчина задумался. Она уткнулась носом в его черные волосы. — Хм, я попытаюсь стать Виконтом Валентан Артрельским. — Создашь семью? — Не уверен, — он усмехнулся, — мне и Джека будет хватать. — Уверен? Не думаю, что вы, мужчины, так долго протянете без женской руки. — Хм. Ты права. — Хэй, Стасий. — Ммм? — А расскажи мне о… — Атанасия! — я моргнула и увидела обеспокоенные лицо подруги. — Ну наконец-то! — выдохнула Кайла, когда я неловко улыбнулась. — Аделэйс и Лили пошли прогуляться по саду, а мне назад в Поместье надо, Лукасу помочь. — Хорошо, — кивнула, встала из-за стола и обняла подругу, после чего она ушла. Я снова услышала пение птиц и взглянула на небо. Интересно, если бы они умели говорить, чтобы они сказали мне? В моей голове промелькнули страницы книг… — Я научилась просто, мудро жить, Смотреть на небо и молиться Богу, И долго перед вечером бродить, Чтоб утомить ненужную тревогу. Когда шуршат в овраге лопухи И никнет гроздь рябины желто-красной, Слагаю я веселые стихи О жизни тленной, тленной и прекрасной. Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь Пушистый кот, мурлыкает умильней, И яркий загорается огонь На башенке озерной лесопильни. Лишь изредка прорезывает тишь Крик аиста, слетевшего на крышу. И если в дверь мою ты постучишь, Мне кажется, я даже не услышу. Меня обняли уже знакомые руки со спины, и я откинула голову назад на мужское крепкое плечо. Клод ничего не говорит, а я продолжаю вспоминать стихи, которые в прошлой жизни учила на уроке литературы. Тут же я вспоминаю про своего кота Бэки. Я его уже долго не видела. Где же он? — Клод. — Да? — А где мой котик? — Рядом с тобой. Ха! — Не смешно! — но вопреки своим словам, я засмеялась, но так же быстро успокоилась. — Где Бэки? — Гуляет где-то. Совсем от рук отбился. — ОН кот. Какие руки? — я развернулась в его объятиях и сухо поцеловала в губы. — У меня сегодня отличное настроение. — Хм, и что же ты предлагаешь? — Как насчет, — я прикусила нижнюю губу, задорно блеснув глазами, — тайной комнаты за троном. Там такие удобные подушки… Клод усмехнулся. — Мне нравится эта идея, — он поднял меня на руки и понес во дворец, — только потом не жалуйся, что все тело ломит. Кто же виноват, что ты гипер машина в этом плане?! — Не буду, — хихикнув, я удобнее устроилась на его руках. А птицы продолжают петь.