Can you keep a secret?

      Анастасий отложил папку с бумагами и тяжело выдохнул. Сегодня снова был тяжелый день. В который раз, напоминает себе мужчина. Дверь в кабинет открывается. Анастасий видит блондинистую голову. — Папа? — Афанасия взглянула на отца большими сапфировыми глазами. — Да, малышка? — устало улыбнулся мужчин и похлопал себя по коленкам. Девчушка с разбегу запрыгнула ему на колени и положила голову на грудь отца. — Мамочка опять поругалась с дедушкой, — печально произнесла малышка. — Она плачет в комнате. Почему дедушка такой злой? — Есть много причин, почему Император ведет себя так, — сказал Анастасий и стал гладить дочь по голове. — Когда-нибудь ты узнаешь, Афанасия. — Правда, правда? — в ее глазах загорелась надежда. — Правда. Пойдем к маме или останемся здесь? — усмехнулся Анастасий. — К маме!       Анастасий аккуратно с малышкой на руках встал из-за стола, вышел из комнаты и пошел в супружеские покои. В их покои, где их дочь любит очень часто находится, и у них с Атанасией не получается завести второго ребенка, желательно мальчика.       Открыв дверь, Анастасий и Афанасия увидели очень грустную картину. Атанасия лежит на кровати, не слышит, как они зашли в комнату и рыдает на взрыв.       Отец и дочь переглянулись, после чего быстро рванули к рыдающей женщине.       «Что этот придурок снова натворил?!» — почти что рычал Анастасий.       Сначала все было хорошо. Клод рычал и не понимал, как старший брат выжил, почему дочь предала его, но потом успокоился, когда узнал, что принцесса беременна. Это было счастье, но и пугающее безумие. Клод боялся, что она, как и Диана, умрет. В этот раз все было по другому. Лукас помог с родами, и малышка родилась здоровой девочкой, настоящая Обелия. Прямые золотые волосы, сапфировые глаза, но характер неусидчивый, как у матери. А потом снова начался шум и гам. Клод хотел проводить с внучкой чуть ли не каждый день, и вроде бы ничего, Атанасия, когда была маленькой, делала тоже самое. Но в этом есть одна проблема: она была одинока и пыталась добиться любви и уважения отца, а Афанасия родилась в полной семье. В странной, конечно, но в полной, и ее все любят. Взять хотя бы Леди Атталь, Леди Альфиус и Леди Робейн, которые каждую неделю приходят и приносят разные вкусности! Но сейчас, опять же, не об этом. А о действующем Императоре. В какой-то степени, да что там в степени, Анастасий понимает прекрасно, почему младший брат ведет себя так! Старший брат, которого Клод считал покойником, мертвецом, рабом ада, снова жив и он снова забрал то, что так любил и любит до сих пор Император. — Милая, — нежно произнес Анастасий, гладя жену по голове. — Что случилось?       Атанасия поднимает заплаканное лицо и мужчине становится больно, когда он видит покрасневшие глаза и синяки под ними. Сколько же она плакала? — Анастасий… — женщина переводит взгляд на дочь и ломано улыбается. — Что он сказал? — Он… я… — она сглатывает ком в горле, прижимает к себе дочь, но продолжает говорить. — Он сказал, что это было ошибкой. Ошибкой, что я выжила. Ошибкой, что он не добил тебя, и я… я накричала на него. Высказала все, что думаю, и его лицо было таким потерянным, больным и грустным… я словно забрала его смысл жизни, его опору! Я сделала ему больно… мы сделали друг другу больно… снова.       Анастасий поджал губы. Он встал и вышел из комнаты, оставив любимых девочек наедине. Он знает, что малышка прекрасно поняла слова матери, в свои шесть Афанасия очень умна и сообразительна. А сейчас он идет к брату поговорить. Им нужно было это сделать в самом начале, но они словно избегали друг друга. Анастасий лишь надеется, что сейчас не поздно и все можно изменить. — Клод.       Анастасий заходит и кривит нос от запаха алкоголя. Он находит глазами брата и мелко вздрагивает. Клод сидит на кресле, за столом заваленным пустыми бутылками от спиртного, а сам он не походит на себя. Кожа бледного нездорового оттенка, под глазами синяки и они тоже красные от слез. Взгляд пустой и смотрит в никуда.       Анастасий ощущает тупую боль в области груди. — Клод… — Зачем пришел?       Голос у мужчины грубый и пропитый. Сам он потерянный и сломанный.       И Анастасий понимает, что ничего изменить нельзя. Тут дверь снова открывается и Анастасий видит, как в комнату заходит дочь, смотрит мельком на отца и бежит к дедушке. Садится, как и несколько минут назад садилась на колени отца, на колени дедушки, обнимает его за шею и смеется. Анастасий смотрит на эту картину и осознает, что ничего изменить нельзя. Они уже изменили то, чего делать не нужно было. И разговоры никакие не помогут. Есть шанс на то, что Афанасия выведет любимого дедушку из состояния транса, что тот помирится с Ати, ну, а сейчас Анастасий уходит. Он должен проследить за тем, чтобы любимая не причинила себе никакого вреда.       Как только дверь за мужчиной закрывается, Афанасия улыбается, гладя дедушку по грязным волосам. — Хэй, дедушка, а ты умеешь хранить секреты?       В глазах Клода вспыхивает огонь.