Через тернии к звездам

POV Ева

      Прожив в доме больше двух недель, я загорелась огромным желанием исследовать все доступные комнаты, дабы таким образом узнать больше о родителях и живущих здесь вампирах. Ведь сам интерьер является отражением нашего собственного внутреннего мира, нашей души, вкусов. Единственное известное мне сейчас: наши мама и папа очень любили темные тона и интерьер в стиле винтаж. О да, они, видно, очень любили и ценили старинные вещи, которых здесь хватало.       К слову, в каждой комнате имелись картины различного жанра, которые я детально рассматривала, вспоминая их художников. В коридоре второго этажа, например, висела очень интересная картина Рембрандта, написанная маслом, "Христос во время шторма на море Галилейском". Мне известно, что оригинал был похищен из бостонского музея ещё в 1990 году, а эта копия.... где они добыли её? Каких денег это стоило? Копия, конечно, не оригинал, но все же... А, впрочем, мне это неважно... Для меня важнее то, о чем сообщает сюжет этой картины и почему именно она?       Вглядываясь в бушующие волны во время бури, который Христос укрощал, переправляясь на лодке вместе со своими учениками, на меня снизошла непонятная печаль. Я всегда задавалась вопросами: а существует ли Бог и есть ли жизнь после смерти? Сейчас же, живя с существами ночи, я более чем уверена, что есть. Но если так, что их ждет после смерти, которая может наступить пусть и неестественным путем? Ад и вечные мучения?       От этих мыслей меня передернуло. Слишком мрачные перспективы...       Когда же я увидела знаменитую картину Ван Гога "Звездная ночь", то отставила на второй план безрадостные мысли, улыбнувшись уголками губ. Моя рука сама потянулась к картине, пальцы легонько касались полотна, где изображались вымышленная деревня и кипарис, тянущийся ввысь. Эта картина была написала не в самый лучший период жизни художника, и она отражает его нервное напряжение. Тем не менее, Винсент Ван Гог является одним из мох любимых художников, и мне вновь захотелось перечитать его дневники...       Любуясь пейзажами Клода Моне, портретами, написанными, Брюлловым, и иными, неведомыми мне картинами, я попыталась составить итог увиденного. Могу твердо сказать, что наши родители были людьми, увлеченными искусством и литературой, а так же могли свободно разговаривать на разных языках. Хотя в последнем я не слишком -то и уверена... Наши "гостьи" родом из разных стран, это факт. Недавно я услышала, как Рафаэль тихо прокомментировал очередную начавшуюся перепалку между Велиатом и Владимиром: "Le acque s'intorpidano".* -Что, прости? - поинтересовалась я тогда, сидя рядом с мужчиной, и недоуменно захлопав глазами. -Ах нет, ничего, - отмахнулся он, вежливо улыбнувшись.       Я не стала тогда донимать его вопросами, но разве я брошу вот так просто своё любопытство? Конечно же нет! Как только выпадет шанс, я расспрошу Рафаэля о его родной стране, традициях, народе и прошлом...       А вот с Аароном все было куда проще. Мужчина открыт для вопросов, хоть и не слишком охотно рассказывает о своём прошлом, предпочитая осыпать вопросами меня. Но моя жизнь не такая насыщенная, как его. Шесть сотен лет - это вам не шуточки...       Рожденный в Испании, он прошел свой нелегкий путь от наемника до теперешнего обычного обитателя особняка. Сколько войн ему удалось пережить, сколько ужасов, смертей довелось повидать. Но даже то, что я узнала - лишь малая крупица от всей его жизни. К тому же, воспитание и скромность, а также наши пока не столь близкие отношения не позволяют мне углубиться в изучение его жизненной истории. Как говорится, всему своё время...       Об остальных вампирах мне почти ничего неизвестно - и это удручающе. Все они, несмотря на свой порой невыносимый характер, таят в себе большие тайны, знания, накопившиеся за столько лет; свою историю и взгляды на этот мир. Каждый из вампиров по-своему уникален и разнообразен, кто-то притягателен, а кто-то отталкивает своим скверным отношением ( не буду показывать пальцем, но это Этан).       За всеми этими размышлениями, я дошла до кухни, где теперь все блистало, благодаря приложенным мною и Николь усилиям. Почти все... Как только на мои глаза попались следы грязи на полу, оставленные чьей-то обувью, моя радость снизошла с небес.       Нахмурившись, я пробурчала под нос: -Кто только посмел... Узнаю, заставлю самого выдраивать... Никакой благодарности...       Дабы как-то успокоить нервишки, я принялась за приготовления ужина для себя и сестры, которая сейчас прогуливалась с Эриком в городе. С этим парнем у неё сложились хорошие отношения, но дальше дружбы она с ним ничего не видит.       Пока я занималась едой, за окном потемнело. Ночь вновь вступила в свои права, а значит скоро и вампиры откроют свои сонные очи.       После вчерашнего короткого разговора с Владимиром и своей реакции, я чувствовала себя неловко и немного глупо. До сих пор не могу понять, что на меня нашло...       Закончив готовку, я обратила внимание на дверь, мимо которой не раз проходила, но так и не пыталась заглянуть, что она таит за собой. Наверняка какой-то чулан, где хранятся старые тряпки и ведра.       Открыв дверь, я нажала на выключатель - темное помещение тут же озарилось тусклым светом. Что ж, оно по размерам больше, чем чулан, да и хранится тут всякая старая потрепанная мебель и предметы декора. Не заходя вовнутрь, я с нескрываемым интересом осматривала все, что хранилось в этом запыленном помещении: здесь были старинные часы, разодранный диван, сломанные шкатулки, разбитое зеркало и куча иного хлама, более непригодного. -Евангелина, вы что тут делаете? - раздраженно выпалил Владимир, неожиданно резко вошедший на кухню.       Ну вот, вспомнишь солнце — вот и лучик.       Я оторопела от его тона и недовольного лица. Ну что опять не так? А ведь все так хорошо шло. -Как видите, я собираюсь ужинать, - будничным тоном ответила я, приподняв бровь. Закрыв дверь в подвал, я кивнула в сторону приготовленных мною блинов. - Кухня для того и предназначена, чтобы кушать и готовить еду. А в чем проблема-то? -Нельзя ли это сделать в другом месте? - нервно постукивая пальцем по набалдашнику, Владимир прошелся по кухне, не спуская с меня глаз, и остановился в шаге от двери, ведущей в подвал. -Простите? Это шутка такая? - я подавила рвущийся наружу смешок, хотя лицо Владимира оставалось серьезным. - Нет, вы серьезно? Я где, по-вашему, должна готовить и принимать пищу, на улице? Как вы себе это представляете? -Я просто привык к тому, что здесь почти никого не бывает, - уже мягче сообщил он, обратив свое внимание на вычищенный стол.       Это такое глупое оправдание! Тем более я уже как две недели здесь провожу время за уборкой или готовкой. Почему именно сейчас он придрался? -А если по-честному? Извините, но я не могу поверить в то, что именно это вас и ... привело к таким эмоциям. -Я ясно выразился, - грубо отчеканил он, сощурившись. Губы скривились, выражая негодование. И снова от него исходит эта враждебность, с которой я надеялась более не сталкиваться. - Я не хочу, чтобы здесь кто-либо появлялся.       Что за детский сад? Хочу - не хочу. Он вообще не имеет права раздавать тут указы! -При всем моём уважении к вам, Владимир, я попрошу вас не раздавать распоряжения, кому велено, а кому не велено здесь находиться, - холодно начала я, выпрямляясь в спине. - Этот дом не ваш - это раз. Во-вторых, я имею полное право бывать где захочу и когда захочу. Вопрос закрыт, - то, с какой твердостью я произнесла эти слова, выбили Владимира из колеи. Но всего лишь на пару мгновений. -Ева... -И слышать ничего не желаю, - резко перебила я, намереваясь покинуть кухню, но перед дверью остановилась, напоследок выдав: - И раз уж вы не желаете видеть меня и мою сестру на вашем вампирском совете, то хотя бы передайте от меня тому, кто разносит грязь по дому, чтобы он убирал за собой, иначе я.... - я задумалась, пытаясь определить, что же я смогу сделать в таком случае против вампира.       Ни к чему прийти я так и не смогла, а на решительный и самоуверенный взгляд вампира я фыркнула: -А в общем- то, я не скажу вам, что я сделаю. -Ну что вы, юная леди, мне нет необходимости объявлять об этом на нашем "вампирском совете", - скопировав мою манеру, произнес Владимир, криво улыбаясь. - Вы и так с ним проводите немало времени, потому можете самостоятельно его в этом упрекнуть.       Долго думать не пришлось, кто и есть тот самый "разносчик грязи", с которым я часто вожусь. -Аарон... -Вы удивительно проницательны, - сухо изрёк Владимир, пристально глядя на меня своими черными глазами.       Не говоря больше ни слова, я покинула кухню, не желая продолжать этот неприятный разговор. Мало мне одного Этана...       И вот что на него снова нашло? Может у него биполярное расстройство? Как еще объяснить эти странные перемены в настроении.       Желание кушать совсем пропало, а на душе остался гадкий осадок. Ты ничего плохого не сделаешь, а на тебя срываются, будто ты разнес пол дома. Иногда я поражаюсь поведению Владимира: он гораздо старше меня, но его поведение напоминает недовольного подростка.       Выйдя на улицу, я прошлась по дорожке к скамейке, располагавшейся недалеко от сада. Надеюсь за это меня не скрутят пополам или не четвертуют, хотя... плевать.       Присев на скамейку, я откинулась на спинку и подняла глаза к небу. Плотные тучи заволокли звезды и луну, лишив меня возможности отыскать созвездие Ориона. Дядюшка больше всего любил его... как же я скучаю по нему и тете Аннет. Прикрыв глаза, я вдохнула ночной воздух, напоенный ароматом цветов, и вообразила, как было бы все, если бы наши родители остались в живых. Тогда не было бы ни вампиров, ни связи чаши и вампира, ничего из этого... Я бы не знала ни Аарона, ни Рафаэля - и эта не лучшая сторона медали. Таких, как они, я никогда не встречала... -Ева, - тихий голос обратил моё внимание на обладателя, - простите меня за ту сцену, что я устроил. Я повел себя достаточно эксцентрично, не приняв во внимание факта, что вы - человек. Это все ещё непривычно, знать, что нам приходиться разделять особняк с людьми.       Не ожидала, что он так быстро решит извиниться передо мною. -Привыкайте... - отозвалась я, глядя на его задумчивое лицо. Благородные черты не теряли привлекательности, когда мужчина хмурился, даже наоборот, придавали некого шарма. - Какое-то время вам придется пожить так, отставив привычки в сторону.       Странные привычки. -Какое-то время? - переспросил вампир, не совсем понимая моих слов. -Ну, я же человек. Рано или поздно умру. Кто знает, когда именно: может вы будете мучиться со мной еще лет пятьдесят, а может, всего три года, - я пожала плечами, говоря об этом с легкой улыбкой, будто это тоже самое, что обсуждать погоду. - Смерть не спрашивает, когда забирать. -Вы либо слишком пессимистичны, но умело скрываете это за маской веселости, либо для вас разговоры о смерти не являются чем-то запретным или пугающим, - Владимир, до этого стоявший в двух шагах от меня, присел на скамейку рядом со мной, поставив трость поблизости. - В вашем возрасте не стоит думать о смерти. Лучше живите и наслаждайтесь жизнью, думайте о том, что окружает вас. -Вы же сами прекрасно понимаете, что все может рухнуть в один миг.       Он недолго помолчал, изучая меня взглядом. -Конечно. Но зачем предаваться таким мрачным мыслям. Вы живы, так почему бы не подумать о том, что может доставить вам радость? -Я думаю об этом. Но... смерть ждет каждого из нас. Рано или поздно, она настигнет любого, поэтому я предпочитаю не бояться думать о ней, а принимаю как данное для себя.       Мысли о собственной смерти не так пугают, мне страшнее больше от того, что будет с дорогими мне людьми, если я внезапно умру или если кто-то из них умрет раньше меня. Нет, это не значит, что я хочу умирать и подзываю к себе Смерть с косой, я просто воспринимаю это как нечто естественное... То, что ждет в конце жизненного пути.       Вампир никак не отреагировал на мое высказывание, предпочитая выслушать и сделать собственные выводы. -Вот вы как часто думаете о смерти? Окончательной. Ведь даже вампиры не смогут жить вечно. Мало ли, что может произойти, сами понимаете... -Несомненно, - кивнул он, - но пока я могу жить, я живу. У меня нет желания думать как о смерти в целом, так и том, что будет после неё. Эти мысли довольно удручающие. Однажды мне уже довелось пережить смерть в качестве человека. Дело не из приятных, - отстраненно изрек он, хмурясь. -А вы верите в ад и рай? Правда ли, что вампиры... - я не договорила. Не смогла. Я поняла, что эта тема может быть очень неприятна, даже болезненна для Владимира. - Ах, простите меня... -Не переживайте. Я, как и вы, первое время задавался этим вопросом. И ничего конкретного ответить не могу. Ведь не в моей же власти определять: гореть вечным огнем мне или довольствоваться славой рядом со Всевышним, - бледное лицо вампира озарила печальная улыбка, взгляд потускнел. - Знаете, я верил и верю в Бога, хотя долгое время, пока был человеком, являлся скептиком, но один человек, дорогой мне, кардинально поменял мои взгляды, и теперь они таковы, каковы есть. И, раз уж вам так интересно, могу дать такой ответ: мне сложно верить в лучшую жизнь для себя после смерти. Я её попросту недостоин. Слишком много зла я совершил, слишком много крови на моих руках.       Мое сердце болезненно сжалось, к глазам подступили слезы. Моя эмпатия вступила в силу, ох... Тон, с каким Владимир говорил, будто исповедуясь, тронул меня до самой глубины души. -А вы куда более ранимы, чем я думал, - усмехнулся вампир, снимая перчатку и плавными движениями утирая слезы с моего лица. Его рука была теплой, а нежные прикосновения утешающими. - Неужели вас это так растрогало?       Мне просто больно осознавать, что сущность может иметь большой вес. Если уж мир полон нечисти, значит есть и существа света, которых мы называем ангелами. Значит мир куда более таинственен, вот только мы привыкли отрицать все то, что выходит за рамки разумного, что противоречит логичным объяснениям. -Вы раскаиваетесь? - промолвила я тихо, перестав лить слезы. -Не представляете, как сильно, - искренне ответил Владимир, опуская глаза. - Но это прошлое не изменить. -Зато можно не допустить повторных ошибок в будущем. -Именно этого я и стараюсь не допускать, - улыбка Владимира приободрила, внушила надежду.       Может и правда не стоит об этом думать сейчас? Как говорилось в одной книге:" О смерти не стоит думать, ибо она о нас думает без нашей помощи".