***
— Всё, давайте по домам! — Бизон с трудом заставил себя подняться с дивана. «Смерчи» примеру командира не последовали. — Можно здесь полежать? — пробормотала Ума, не открывая глаз. — Я за эти полторы недели забыл, где живу, — буркнул Кот. — Мура, проводи Васю домой, — сонно откликнулся Физик. В комнату заглянул Батя: — Молодцы, ребятушки! В очередной раз мир спасли. Пригов сейчас Бурнашова допрашивает, тот соловьём разливается, всех заказчиков сдал... — Пригов вообще спит когда-нибудь? — ворчливо поинтересовался Бизон. — Он биоробот, ему не надо, — отреагировала Мура. Батя хмыкнул: — Отставить критиковать начальство, Мурашова. — Да я не критикую, — вздохнула Женя. — Это комплимент был. Мы за эти десять дней убегались так, что с ног валимся, а товарищ генерал-майор бодр в любое время суток. — Старая гвардия! — Кот поставил на стол кружку с недопитым чаем. — Когда тебе будет столько же лет... — Я не доживу, — простонала Женя. — Типун тебе на язык! — рассердился Бизон. — Расползайтесь-ка отдыхать. А то Пригов сейчас придёт и скажет: «Ну, раз уж вы здесь...» «Смерчи» зафыркали и испарились. — Устал, Бизон? — сочувственно спросил Батя. Борис махнул рукой: — Бывало и хуже. Ну, надеюсь, новое начальство Пригова похвалит. — Тебя так волнуют отношения Пригова с начальством? — Да не особо... Просто с Беловым они друзья-приятели, а что из себя Соломин представляет, непонятно. — По словам Шадрина, нормальный мужик. — Ты его видел уже? — Видел. Он приезжал в КТЦ на прошлой неделе, вы тогда на полигоне были. Пообщался с Приговым и уехал. — Ясно. Ладно, надо ещё до парковки дойти... Пригова там гони тоже, а то он и дома-то за это время не был, наверно. — Ездил пару раз — кажется, исключительно за чистой одеждой. Поесть его Багира заставляла. А так жил бы на одном кофе. — Слушай, Батя... А чего Ритка с Беловым не уехала? — Не знаю. Сам спроси. Но я бы на твоём месте не рисковал. На Пригова она так рявкнула, когда он на эту тему заикнулся, что Володя до сих пор вздрагивает.***
Пригов не вздрагивал. Но за Риту переживал. Две недели назад она заглянула в кабинет: — Занят? — Нет, заходи. — Приходи к нам в субботу. Если хочешь, с Таней своей. Иваныч с Наташей придёт. И Соломин с женой... Лёня говорил, как её зовут, а я забыла. Кажется, Ирина. — Отвальную устраиваете? — Ну... Вроде того. — Рит, мне же надо понять, что с вашим графиком делать, а ты молчишь. Петров один не сможет дежурить всё время. — Володя, давай потом, а? Придёшь? — Можно Митьку с собой взять? А то он хандрит в последнее время. С девушкой поссорились, что ли? — Конечно, и Митю бери! А ты не спросил у него, что с ним? — Да как-то... — Пригов! — Ну спрошу, спрошу! Времени не было. — В общем, в субботу в 16:00. Рита ушла. Пригов запихнул в папку документы, которые собирался посмотреть дома, и поехал к Саблиным. ...Митька дрессировал кота: — Васенька — умный котик, — ласково говорил он, и Васька утвердительно муркал. — Вася — обормот! — строго сообщал Митя, и Васька прижимал уши и сердито шипел. Пригов засмеялся: — Тоже мне фокус. Он же на интонацию реагирует, а не на слова. Вот смотри, я ему нежно скажу: Вася — обормот и обжора. — Мр-р, — согласился Васька. Митя полминуты дулся, потом взял Ваську на руки: — Пошли, обормот и обжора, Владимира Викторовича кормить. — А мама-то где? — У них в музее какое-то собрание, поздно придёт. Пока Митька грел ужин, Пригов спросил: — Ты чего такой тусклый в последнее время? — Так... — С Кирой поссорились? — Я с ней не ссорился. Просто... Её родители считают, что я не тот молодой человек, с которым следует общаться их дочери. — Это ещё почему? — Потому что мама в музее работает, а не в «Газпроме». — Ну, так себе аргумент. А сама Кира как считает? — А Кира считает, что у меня блестящее будущее в медицине. И надевать на себя погоны — это глупость. «У мамы своя сеть салонов красоты, и ты мог бы стать прекрасным пластическим хирургом», — процитировал Митя. — А я сказал, что не собираюсь всю жизнь тёткам носы уменьшать и сиськи увеличивать. Узнал, что я идиот и хам. Всё. Митька сердито отодвинул от тарелки принюхивающегося к мясу кота. Васька тут же залез на колени к Пригову. — Нет, дружище, это не для тебя. Ты уже поел, вон в миске остатки корма. Знаешь, Дмитрий, мне кажется, вам с Кирой стоит поговорить спокойно. Она умная девушка... — Она умная. Но там родители давят: «Ах, встречаться с курсантом, потом мотаться с ним по гарнизонам — какой кошмар! И вообще, Дима...» Они меня Димой называют, представляете? — Митьку передёрнуло. — «Дима — милый мальчик, но совершенно не нашего круга. Кто его мама? Простой экскурсовод». Это Кира мне рассказала. Я ей говорю, что с детства мечтаю быть военным хирургом. А она: «А я не хочу уезжать из Питера!» В общем, в итоге она со мной в кино не пошла. И вообще ушла и велела не звонить. — Ну и не звони. Купи букет цветов и отправь с курьером. Если, конечно, ты хочешь с Кирой помириться. — Хочу. Про цветы — это мысль. Только... Я же всё равно буду военным врачом. — Вот об этом и поговори с ней. Спокойно и взвешенно. — Хорошо. Васька! Убери морду от тарелки! — Знакомая картина, — засмеялась Татьяна, заглянув на кухню. — Пока мужчины увлечены разговором, кот планирует операцию по захвату еды. После ужина, пока Митька мыл посуду, Пригов спросил: — Таня, ты со мной в субботу в гости пойдёшь? К Белову и Рите. Ещё Иваныч будет с женой и новый начальник, который вместо Белова. Тоже с женой. — Но я не знаю там никого. Только Виктора Ивановича — он у нас был. Ну, и про Риту Митька рассказывал. — Ты знаешь меня — этого достаточно. Кстати, Митя, ты тоже приглашён. — Да? Классно! — Митька обрадовался и уронил блюдце. — Ой... Сейчас подмету. Васька, уйди, лапы порежешь.***
Белов протянул гитару Соломину: — Серёжа, споёшь? — Ту, что вы в училище пели? — Да, и вы к нам засылали гонца за словами и аккордами, а мы говорили, что вам, салагам, рано ещё такие песни петь. Хотя сами почти такими же салагами были. Соломин пояснил: — Мы с Лёней из одного училища. Когда я на первом курсе был, он — на четвёртом. А песня... Автора, по-моему, так никто и не знает, и написана она вроде бы про разведку ГРУ, но мы пели как свою: Эти люди военные носят форму так редко, В орденах появляются лишь в особые дни. Их работу нелёгкую называют «разведка», И нечасто до старости доживают они. Эти люди военные любят петь и смеяться, И грустят, как гражданские, о любимой своей. Только часто приходится им с Москвой расставаться И всё реже случается обнимать сыновей. Эти люди военные — каждый славы достоин, И пускай имена их в строгой тайне хранят, Доказали не раз они: и один в поле воин. Доказали не раз они — и не ради наград.* ...Митька весь вечер сидел притихший и растерялся, когда Белов сказал: — А теперь пусть молодёжь поёт. Но гитару взял, вопросительно глянул на Пригова, тот ободряюще улыбнулся. Митька чуть подтянул колок, подумал несколько секунд и запел «Романс Маркиза»: Не знаю я, известно ль вам, что я бродил по городам И не имел пристанища и крова, Но возвращался, как домой, в простор меж небом и Невой — Не дай мне Бог, не дай мне Бог, не дай мне Бог другого... ...Татьяна уже вышла в парадную, а Пригов ждал, пока Митька завяжет шнурки на кроссовках. Соломин пожал Пригову руку: — Рад был познакомиться, Владимир Викторович. — Взаимно, Сергей Борисович. — У Вас очень талантливый сын. Митька замер. Пригов поймал взгляд Риты, потрепал Митю по макушке: — Пойдём, талант, дома кот заждался. ...В понедельник Багира зашла в кабинет, положила Пригову на стол сводку и кивнула Бате: — Привет, Ваня. Пригов, это всё, что мы пока нашли, но Петров ещё может в закрытой базе посмотреть, если надо. — Отставить закрытую базу, потом замучаемся объяснительные сочинять. Рита, вы с Беловым когда уезжаете? Мне надо с графиком решать уже. — Белов вчера уехал. — А... — А я осталась, Пригов! — зло сказала Багира. — И не надо меня ни о чём спрашивать, понятно?! Она ушла, Пригов с Булатовым переглянулись: — Иван, ты что-нибудь понимаешь? — Ну, как тебе сказать... Не очень. — Вот и я не очень.***
Пригов ничего у Риты спрашивать не стал. Тем более что не до расспросов было: по данным коллег из ФСБ, в городе готовилась серия терактов. — И как всегда: пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, — проворчал Пригов, выйдя из кабинета Соломина. — Владимир Викторович, хотите шоколадку? — Ася, секретарша Белова, а теперь, соответственно, Соломина, к Пригову относилась с симпатией. — Спасибо, Ася, шоколадку я не хочу. Мне бы покоя, но тут как у Блока: покой нам только снится. Как новый шеф? Не обижает тебя и Саню? — Нет, что Вы! Но всё равно жалко, что Леонид Андреевич уехал. Саня его на вокзал отвозил, до сих пор расстроенный ходит. — Ну, делать нечего. Пока, Ася. Сане привет. Пригов вернулся в КТЦ — и забыл про время, про еду, про сон.... Таня звонила — коротко отвечал, что не может говорить, и отключался. Изрисовал схемами целую пачку бумаги. Выпил весь кофе и чай, которые были в кабинете. Задёргал аналитиков. И всё-таки просчитал, что задумал Бурнашов. «Смерчи» взяли всю банду. Но Бурнашов на допросах молчал и только усмехался: — Подвалов много, ищите. Искали, подключив сапёров и спецназ ФСБ, больше недели. Пригов плюнул бы на все правила и врезал Бурнашову по его ухмыляющейся роже, если бы знал, что это поможет, но... В итоге они, конечно, справились. Когда Бизон и Физик обнаружили взрывное устройство, на таймере оставалось полторы минуты. Пригов стоял за спинкой Багириного кресла и чувствовал, как сердце колотится где-то в горле. — Центр, взрывное устройство обезврежено. Пригов, дай там этому козлу по морде, я из-за него в последний раз ел позавчера, и с тех пор ни крошки во рту не было, — сердито сказал Бизон. — Возвращайтесь, ребята, мы вас ждём, — генерал поставил микрофон на стол. — Рита, я пойду из Бурнашова имя заказчика вытрясу. — Угу. Пригов положил руки ей на плечи, легонько сжал: — Не грусти, Багира Степановна, прорвёмся. * Автор песни неизвестен, я её слышала в исполнении Игоря Морозова, участника войны в Афганистане, полковника в отставке.