Звездный Герой

      Где-то в тишине звучали голоса безумно древних существ, со скуки которых и началась эта история. Они не оценивали правильность своих действий, скорее, беседа могла быть сочтена дружеской.       — Ставлю на то, что они решат играть героя, — прошелестел голос в тишине.       — Тогда я — на то, что и думать забудут, — ответил юный голосок.       — Ты всегда надеялась на доброту…       — Должно же и мне повезти?       — Удача — дама капризная… Что ж, время покажет.       — Время покажет.

***

      Оказавшись в родном пространстве, «Илья Муромец» экстренно направился к базовой системе. В этом не было острой необходимости, однако старые инструкции говорили о необходимости такого шага. Мало того, что произошел Контакт, так еще и на борту оказался маленький ребенок. Маленькому ребенку совершенно нечего делать в медсекции боевого корабля. Экипаж до него не допускали, ребенок лежал в капсуле регенерации, «в связи с ранением»: на лбу ребенка исходил кровью глубокий шрам. По какой-то причине, добиться заживления возможности не было, умный прибор пасовал и требовал доставить пациента в Институт Псионики — самое загадочное заведение объединенного Человечества. А пока  мудрые машины делали все, чтобы доставить хрупких людей домой.       — Занять противоперегрузочные ложементы, — команда означала, что шутки кончились, и крейсер идет домой на максимально возможной скорости.       — База, я — Муромец, код сто шесть, код сто шесть, как поняли, База?       — Муромец, слышу вас, причальный карантин — шестой, трасса свободна, сопровождение выслали.       — Пересылаю кодированный пакет.       — Получили. Вызван Главный Диспетчер.       — Муромцев, слышишь меня? — из далеких далей по подпространственному каналу корабль настиг обеспокоенный голос.       — На связи, — голос командира корабля был напряжен, не только из-за ситуации, но и из-за нарастающей перегрузки.       — Насколько срочно нужен псион? — Диспетчер сразу же перешел к делу.       — По мнению Асклепия — немедленно.       — Твою же… Все будет, удачи на пути!       — Спасибо, База!       Человечество давно забыло про войны и большинство болезней, но иногда случалось так, что корабли встречали Неведомое и тогда все человечество в едином порыве бросалось на помощь. В помещениях карантинной базы зазвучал аварийный сигнал и совсем недавно спокойно работавшие люди и механизмы вдруг задвигались в едином ритме. Карантинная база готовилась принять корабль из Дальнего Космоса. Самым важным можно было считать даже не Контакт, а нуждающегося в помощи ребенка на борту. Для любого разумного существа жизнь и здоровье ребенка является первоочередной задачей. По крайней мере на планетах этого мира было именно так. Когда-то в Темных Веках, случалось так, что жизнь оказывалась в опасности, но жестокие войны, беспощадные болезни, агрессия, насилие — все это ушло в прошлое. Разумные стали по-настоящему разумными, оставаясь бесконечно любопытными и в чем-то наивными.       Корабль стремительно летел в субпространстве, перенапрягая двигатели, включив даже вспомогательные. В перегрузочных ложах плавали встревоженные люди. Спал и видел во сне папу и маму маленький человек. А где-то готовились ученые, врачи, мастера… Весть о Контакте и малыше уже пронеслась по планетам и кораблям, и к карантинной базе устремились добровольные помощники. Прибыли псионы в глухих серебряных сферах шлемов, педиатры в цветастых туниках, специалисты Службы Контактов в темно-зеленых форменных одеждах. База замерла в ожидании…       — Двигатели на торможении, — голос автоматической системы управления вытянул Муромцева из тяжелого разгонного сна.       На экранах разворачивался приемный створ Портала — старейшего в галактике стационарного телепортационного модуля. Обычно оживленный космос сейчас будто вымер — ни одного корабля видно не было. «Илья Муромец» на остатках инерции подплыл к створу, чтобы в следующее мгновение нырнуть в него, и тут появился эсминец сопровождения.       Привычно нырнув в створ, крейсер буквально за мгновение оказался у причала Карантинной Базы номер шесть — самой близкой к той точке, откуда появился в родном пространстве «Илья Муромец». Само причаливание — действо обычное и совсем неинтересное, потому что автоматическое. А вот потом…       Потом началось то, что часто называют нетактичным словом «бардак»: все куда-то бегут, что-то требуют и быстро-быстро что-то пишут в планшетах. То есть люди, далекие от Флота, особенно Звездного, вряд ли поняли бы что-то в этой бесконечно движущейся пестрой круговерти. Карантинные мероприятия в отношении экипажа, карантин корабля, педиатрический карантин и уход за малышом… И все это приправленное тем самым специфическим флотским языком, который прошел сквозь века, не теряя, а лишь приобретая в своем звучании. И тут, казалось бы, хорошо отлаженная флотская машина засбоила — выглядящее, как царапина, повреждение никак не хотело зарастать. Даже кровь удалось остановить с трудом.       — А меня совершенно не волнуют ваши инструкции, мнение по поводу моего требования и вообще всякое мнение. У меня широкие полномочия от Совета, и я ими воспользуюсь! Быстро. Открыли. Бокс, — говоривший это эспер-псион был серьезен и деловит. Единственный из всех, он находился среди флотских без шлема, что говорило о несомненном доверии, так как чувства и эмоции окружающих людей не всегда были безопасны псионам.       Врачи и псионы уединились в боксе, а экипаж направился принимать пищу, чтобы затем попасть в руки сотрудников Безопасности и Контактной комиссии. Эти сотрудники были въедливы, терпеливы и разговор с ними зачастую утомлял не хуже полноценного рабочего дня. Не даром к ним прилепилась кличка «особисты». Никто уже не помнил, откуда пошло такое название, однако безопасников называли «особистами» все — от матроса до адмирала.       — Расскажите о ваших ощущениях во время…       — Как вы можете охарактеризовать…       — Было ли у вас ощущение…       — Возникала ли мысль о…       Разговоры, беседы, чем-то похожие на допрос, с каждым членом экипажа, да не единожды.       — …Ребенок не говорит, подавлен, часто плачет, возможно, пережил серьезный стресс. Также псионы определили некую сущность, неудачно присосавшуюся к малышу, и удалили оную, после чего шрам начал рубцеваться. По мнению эспера, мальчик — сильный псион и нуждается в соответствующем воспитании. По нашей линии претензий нет…       — …Контактировали только с существом, уверенно идентифицируемым как Древний, поэтому нарушения нет. Однако, насколько стало известно в результате экспресс-скана — это Земля, которая Прародина из сказок, и там — Темные Века. Древняя эпоха, чуть ли не полупроводников, если вы понимаете, о чем я говорю…       — …Да, портал телепорта в хорошем состоянии, вполне открыт в обе стороны, что придает пикантности. Историки и контактеры передерутся…       — С нашей точки зрения, опасности нет. Вопрос о постоянной базе в системе Прародины будет решаться традиционным способом. Однако, раз малыш сильный псион, то…       — Таким образом, резюмирую. Корабль — в док, на обслуживание. Экипажу — двухнедельный отпуск. Малыша — в эспер-школу и тщательно подобрать родителей. Вопрос о базе и наблюдении будет решать Человечество. Уточнения?       — Никак нет, товарищ адмирал.       — Вот и хорошо, готовьте катера.       Годовалый малыш, родом с Прародины Человечества, радостно улыбался, играясь с крутящимися в воздухе кольцами. Его жизнь совершила абсолютно неожиданный поворот, и что его ждало впереди, не мог предсказать никто. Одно было ясно — он будет жить среди добрых, искренних существ.