Чувства, сжигающие до тла

      Синяки и засосы от Кёджуро на её светлой коже потемнели, набрав яркости. Недовольно цокнув, Шинобу поспешила одеть на своё тело хиругическую рубашку, а поверх — белоснежный, едва не хрустящий после прачечной халат и закрыть зеркальную дверцу своего шкафчика.       — Если бы ты меня и в правду любил, то не изменил бы, — чеканит Шинобу, со скрупулезной тщательностью нанося розовый тинт на губы. — Так что, закончим эту комедию.       Шинобу резко оборачивается к Кёджуро. Закручивает тинт и небрежно закидывает в сумочку.        — Хватит с меня этих разговоров. Мне хватило. Если ты не пойдешь сейчас, я просто добьюсь развода через суд. И тогда, поверь, каждый в этом чертовом городе узнает причину!        — А ты подумала о сестре? Что ты скажешь ей?       Шинобу делает глубокий вдох и медленный выдох. А ведь она совершенно не подумала об этом. Кёджуро продолжает давить словами, подходя к ней ближе. Пальцами он приподнимает её голову за подбородок, заставляя посмотреть в свои глаза. Дьявольски обманчивые глаза.       Раньше он так не умел.        — Это разобьет ей сердце, Шинобу.        — Как же хорошо, что мы не успели родить ребенка! — выдавливает Шинобу, с трудом сохранив самообладание и вырываясь из его горячих рук.       В загс они приехали в гробовом молчании. Простояли томительные полчаса в очереди и вот в кабинете они получили желаемое заявление. Шинобу даже не поверила своим глазам: простая серая бумага и всего пару минут на заполнение.       Легко и просто.       — Теперь у вас есть месяц прежде чем брак будет расторгнут, — забрав бумаги с милой улыбкой сообщила женщина.        — Месяц? — Шинобу показалась, что она ослышалась, но женщина кивнула и снова показала её заполненный бланк. Мелким шрифтом, словно на договоре купли-продажи, короткая пометка.        — Это очень серьезный шаг. Поэтому государство даёт вам время, чтобы осознать своё решение. А если оно окончательное, вы должны решить вопросы с разделом имущества и прочим, прочим, прочим. Мой совет, раз все так безнадежно: вам стоит найти юристов.        — Благодарю вас за совет, — улыбается Кёджуро и тянет Шинобу за собой. — Пойдем, дорогая.       Шинобу выворачивает руку из пальцев мужчины, но коротко поблагодарив женщину, выходит следом за Кёджуро.        — Какая я тебе «дорогая»? — Шипит Шинобу, — Прекрати так… Издеваться.       Сколько лет они были вместе? Они начали встречаться в старших классах школы… Пятнадцать лет. Проклятые, изувеченные пятнадцать лет, что обернулись ложью и вырванным сердцем. Все это время он был таким.       Он всегда был таким.       Шинобу цепляет пропуск на грудь и выходит из общей раздевалки. Как бы то не было, жизнь продолжается дальше. Она переживет это, найдет в себе силы не сломаться. Погрузиться в работу. Забудет его. И всего то!       О, нет, она уже его забыла, да!        — Здравствуйте, доктор Кочо! Ну, как вы сходили в тот магазин? Правда ведь, там очень мило! — звонко затрещала медсестра, передав ей папки с историей болезни и спрятав руки в широких карманах светлого сестринского костюма. — Что вы купили?       Шинобу на мгновение выпала из реальности от сшибающего с ног позитивного настроя девушки. Она так и сияла, хлопая мятными глазами и заглядывая ей, Шинобу, в лицо. К сожалению, женщина её настроя не разделяла. Даже более того, беспечный вопрос девушки вернул Шинобу к тягостным мыслям и отвратительным воспоминаниям, от которых тяжело отмахнутся и забыть.       Но её внутренняя злость и полная разруха в отношениях не причина срываться на других. Шинобу стискивает в пальцах папки с историями болезни новоприбывших пациентов, но на лице изображает маску спокойствия и даже, — о боже, — смогла улыбнутся.       — Да, благодарю за помощь… Я нашла то, что даже и не могла представить! — и тут же пресекает девушку от дальнейших разговоров: — Но оставим наши праздные разговоры в сторону. Работа ждёт.       И все же, её слова прозвучали жестко и даже в какой-то мере грубо.        — Да, конечно, доктор Кочо! Извините за беспокойство! — торопится девушка и коротко поклонившись пулей вылетает из ординаторской, оставив после себя в воздухе шлейф из цветов. Лилии? А может быть сакура? Шинобу этот запах определенно нравится. Вкусно, но в следующий раз ей следует сказать, что по правилам больницы такое запрещено.       Шинобу чуть мотнула головой, отбрасывая ненужные ни к чему размышления. Зачем она вообще обратила внимание на подобные мелочи? И понимает почему. А ведь все просто: она так судорожно цепляется за все, лишь бы не вспоминать о другом.       Из соседнего компьютерного стола выглянул коллега с заинтересованным взглядом. Шинобу, словно не заметив молчаливого вопроса повисшего в комнате, порывисто раскрыла первую папку и яростно углубилась в чтение, но слова совершенно не воспринимались ею, смысл ускользал, оставляя после себя пустое недоумение. И Шинобу ловит себя на том, что читает первую страницу уже в третий раз, не запоминая ни имени, ни диагноза.        — Ты что-то хотел сказать, Гию? — сдается Шинобу, откидываясь в своём кресле и складывая руки в замок перед собой. Но получив в ответ от мужчины лишь красноречивое молчание, терпеливо повторила свой вопрос. — Тебе есть что сказать, Гию?       За годы учебы в академии плечом к плечу и работе в этой больнице она знала его не хуже, а то, может быть, даже лучше самой себя. Как и он, наверное, знал её.        — Я давно не видел тебя такой злой, — выговаривает коллега, все еще не отрывая взгляда от неё. — И это меня беспокоит.       Конечно, это ведь невозможно не заметить! Шинобу сама не своя и ей не с кем поделиться своими переживаниями, не к кому обратиться за советом, даже дошло до того, что ей не с кем выпить! Было бы смешно, если бы не было так печально. Всю свою жизнь она училась, работала, вкладывая всю свою душу в то, что бы стать лучше, подарить своим детям лучшее, а в итоге, упустила многое…       Поделиться своими переживаниями с единственной живой родственницей? Шинобу врач, а не убийца. Любимая и уважаемая старшая сестра на последнем месяце беременности и сейчас ей нужен отдых, а не все это дерьмо с которым Шинобу не знает как справится, но должна.       «А может?.. Могу ли я?»       Она смотрит в спокойное лицо мужчины. Как всегда бледный, потому что как и она, он весь в работе и почти не видит солнца. Атлетичного телосложения, с умопомрачительными голубыми глазами и очень покладистым характером. Если вспомнить, то он ей нравился в одно время, буквально пару дней, но у неё был Кёджуро и она даже не думала о походе налево. И сейчас понимает, что стоило. Изменить, сходить налево и наставить Кёджуро таких рогов!       Хотя с тем, какие рога и с кем наставил Кёджуро ей, Шинобу ни в эту жизнь, ни в следующую, не перепрыгнуть.       Гию ведь человек не болтливый, ему можно доверять, но… Она еще не дошла да такого. Нет. Она не посмеет загружать этим Гию, уж слишком она дорожит своим авторитетом невозмутимости и стойкости в его глазах.        — Работа, Гию, — улыбается Шинобу. — Возможно, я просто хочу отпуска.       Или просто исчезнуть.