«Начинать всегда стоит с того, что сеет сомнения». Борис Стругацкий
Отражение в зеркале словно обрело своё сознание, смотрит с блядской ухмылкой и шипит о том, что Юнги сдался. Стал жалкой подобией себя в прошлом, позорно склонил голову и уже готов признать ранее неизведанную сущность сабмиссива. Человека, чьи слова являются пустым звуком, глаза — немой мольбой о помощи, а действия — расписание дня раба. Противоречия внутри заставляют метаться по разные стороны, не имея возможности выбрать одну из них. — Что с тобой? — с явным беспокойством в голосе спрашивает Джексон, обращая на себя внимание. — Ты, конечно, дохуя крутой Мин Юнги, но сегодня слишком потерянный. — Что? — срывается с уст. — Всё нормально. — Сам знаешь, — пожимает плечами, — но в последнее время ты стал другим. Тебя и раньше не привлекали девушки, однако теперь ты даже не смотришь на них. Запретил нам трогать Чимина, и до меня дошли слухи, что ты даже помог ему повысить оценки. Раньше ты был холодным принцем в чужих глазах, но сейчас ты, скорее, замкнутый подросток, поэтому я спрашиваю: что с тобой? Юнги удивлён чужой наблюдательности, ведь сам не заметил изменений в собственном поведении. Случай с Паком понятный, однако другие мелочи ускользали из его мыслей, и сейчас этот странный разговор напоминает ему, кем он был. Внутренний голос, наполненный ядом, подмечает то, как низко он пал со дня знакомства с проклятым Ким Тэхёном. «Краснеешь из-за невинного поцелуя, — язвит он, — заботишься, позволяешь манипулировать собой, ждёшь его сообщений, не против даже мерзкого прозвища «Котёнок». Ты стал жалкой игрушкой в его руках, слишком сильно доверился совершенно незнакомому человеку. Кто знает, вдруг отец уже в курсе о твоей тайной квартире? Он в любой момент может раскрыть твой секрет абсолютно всем знакомым. Ты добровольно сдался ему и находишься в его власти уже долгое время. Одна фраза, открытое запястье и чужой приказ навсегда сделает тебя рабом». Юнги хмурится, пытается отогнать мрачные мысли, не желая затевать спор со своим внутренним «Я». За время знакомства со странным соулмейтом он не заметил никаких скрытых подтекстов, даже улавливал то, что кудрявый получает удовольствие от их совместного времяпровождения. В голове всплывает образ непривычного Тэхёна, который обнимает так отчаянно, словно хочет получить долгожданное тепло так же, как и сам Мин от своей матери. — Тебе не идёт быть таким, — хмыкнув, кидает Джексон, один из его компании. — Это всё из-за него? Мин прерывает свой мыслительный процесс и смотрит в сторону, куда кивает Чхве, где с яркой улыбкой стоял Ким, приобнимая за плечи рыжеволосого паренька. В груди просыпается ураган, нечто тёмное велит подойти и сбросить чужую руку, отчего Мин на секунду забывает о своём собеседнике. — Ты стал слишком болтлив в последнее время, — холодно отрезает Юнги, вновь надевая собственную маску. — Не забывай своего места, Чхве. Жалкий Чимин не имеет никакого отношения к моему настроению. Однообразные игрушки имеют свойство надоедать. Юнги видит в чужих глазах желание возразить, однако парень замолкает и уходит к остальным, чтобы обсудить следующий матч с другим университетом. Джексон являлся капитаном футбольной команды, имел определённый авторитет среди их шайки, отчего было непонятно, почему он склоняет голову перед Мином. По крайней мере в чужих глазах, но когда они остаются наедине, Чхве суёт свой нос не в своё дело. Парень искренне надеется, что тот подумал о романтических отношениях между ним и Чимином, как бы извращённо это не звучало, а не приплёл сюда Тэхёна. Возможно, даже стоит создать такую видимость ради собственной безопасности, либо показать свою заинтересованность в другом человеке. «Печёшься о собственной шкуре и думаешь, что Тэхён будет позволять тебе вести себя так? Тебя не выгнали из дома только благодаря его благосклонности, спустись на землю». Мерзкий голос в голове даёт смачную пощёчину, припоминая недавний сон. — Не знаю, — пожимает плечами, смотря на неопределённую точку в окне. — Я считаю это убеждение полной хуйнёй, уж прости. Юнги не замечает, как мягкое выражение лица сменяется чем-то очень непривычным, а яркая улыбка на пухловатых губах исчезает. Тэхён хмурит брови, сжимая ладонь в кулак, не желая терпеть подобных слов в отношении самого близкого человека. Парень не успевает опомниться, как оказывается прижатым к холодной стене, в изумлении распахивая глаза. Возмущение застревает в горле, когда он видит потяжелевший взгляд, от которого по спине непроизвольно пробежались мурашки. Мин поверить не мог, что это его собственная реакция, ведь он научился контролировать эмоции при давлении со стороны отца, это ведь… ведь привычная холодность и маска равнодушия никуда не делись, верно? Это не он испуганно смотрит на доминанта, с потрахами выдавая свой страх перед ним. Только тогда почему он пытается прервать зрительный контакт, если обычно мог долго смотреть на Тэхёна, желая тем самым смутить и наглядно показать, что это он должен был быть на его месте. — Если бы я захотел, то на практике показал бы во всех подробностях и позах, что обычно делает доминант со своим сабом, — практически рычит Ким, а его лицо становится слишком серьёзным, отчего обычная уверенность Мина улетучивается, и он не находит, что ответить на подобное, слишком резкое для соулмейта высказывание. Тэхён цепляет подбородок, заставляя смотреть в свои бездонные глаза, дабы блондин раз и навсегда уяснил, что подобные фразочки без внимания не останутся. — Хоть мне и нравится, как ты показываешь зубы и наивную уверенность в том, что метка на запястье должна быть у тебя, не забывай, к т о ты есть на самом деле и к о м у принадлежишь, — с таким же стальным тоном продолжает парень, вглядываясь в карие глаза. Дождавшись слабого кивка от Мина, он отпускает его и закуривает сигарету, которую достал для своего соулмейта. Юнги от потрясения продолжает стоять на том же месте, словно его тело разучилось шевелиться, смотря на кудрявого юношу. Он бы никогда не подумал, что даже у светлого Тэхёна есть и такая сторона, от которой сводит ноги. Его только что словесно унизили как мальчишку, а он стоит столбом. Очнувшись, Мин всё же не решается вставить привычную колкость, считая, что на сегодня достаточно. — Ты не такой, — сухо говорит юноша, частично понимая тех людей, на которых он давил своим положением и деньгами. Юнги смаргивает наваждение, пытаясь сосредоточиться на своём конспекте. Воспоминания о недавнем сне не дают покоя, хотя он знает, что соулмейт никогда бы не сказал и не сделал подобного. Звук уведомления оповещает о новом сообщении из чата с тем, кто занимает все его мысли.@kimtae «Встретимся сегодня. Это не вопрос. Буду ждать тебя после занятий, у тебя на одну пару больше сегодня».
Юнги привычно закатывает глаза, сразу же закрывая диалог. Этому придурку не нужно даже согласие, и он с досадой понимает, что Ким действительно стал слишком властным в последнее время. Может ли быть это плохим знаком? Остаток учебного дня проходит как в тумане, отчего Юнги не заметил, как садится в такси, чтобы поехать на указанный адрес. Мин не знает, как может слепо доверять человеку, с которым не знаком даже полгода, однако непонятное чувство заставляет его не думать об этом. Худший исход с ним произошёл в первый день встречи, сейчас уже терять нечего. Мин удивлённо смотрит на большое здание, короткое смс с номером квартиры и небольшими шагами идёт в сторону нужного подъезда. Юнги не верит, что Ким решил пригласить его в свою квартиру, однако нажимает на нужные кнопки в домофоне, после чего поднимается на лестнице на четвёртый этаж. Синие стены, чистые ступеньки и осознание того, что он окажется там, где ему не следовало бы быть, бьют по Юнги, который совершенно не готов к таким вещам. Ощущение того, что это происходит не с ним, а сам он наблюдает из своего кокона, не покидает, а когда он замирает перед звонком, лишь усиливается. Через какое-то время блондин почему-то решает постучаться, после чего видит полуголого соулмейта. Капельки воды стекают по кубикам, на бёдрах белое полотенце, а на чужих губах появляется усмешка. — Долго пялиться будешь? — самодовольно спрашивает Ким, впуская долгожданного гостя в квартиру и закрывая дверь. — Я не пялился, — фыркает Юнги, с интересом разглядывая помещение. Маленькая однокомнатная квартира, заставленная множеством вещей, дарит ощущение тепла и уюта. На кровати лежит дакимакура с неизвестным ему персонажем из аниме, на стенах куча плакатов, среди которых затерялся портрет Ван Гога, а в углу комнаты лежал автомат из энергетиков. Мин никогда бы не подумал, что это квартира двадцатиоднолетнего парня, а не какого-нибудь подростка. Всё вокруг казалось странным, включая юношу, который уже успел одеться. — Как тебе моя футболка? Я сам рисовал на ней, — красуется Ким, покрутившись перед соулмейтом несколько раз. Яркие разноцветные пятна на белой ткани, поверх которых большие глаза с длинными ресницами, а также множество надписей на разных языках — всё это вместе казалось чем-то странным, однако гармонично смотрелось на Тэхёне. Казалось, что ему подойдёт любой образ, и самая ужасная одежда на нём будет сидеть превосходно. — Ужасно, — бурчит младший, сразу же отворачиваясь в противоположную сторону, чтобы юноша не заметил, как приподнялись уголки губ. Внимание блондина привлекает потрёпанная книга «1984» Джорджа Оруэлла. Из-за названия брови приподнимаются, глаза расширяются в удивлении, а сам парень поворачивается обратно. — Увлекаешься антиутопией? — Нравится то, что напоминает о нашем мире. — Считаешь, что наш мир похож на антиутопию? — изумлённо спрашивает Мин, не ожидая подобных мыслей от юноши. — В каком-то смысле да. Взять, к примеру, нашу страну. Где-то около сорока процентов находят своего соулмейта, так как многие не выезжают за её пределы в далёкие места, ведь никто не знает, какой национальности и в каком возрасте может быть твой соулмейт, так? — не дождавшись ответа, продолжает: — Те сорок процентов, о которых я упомянул, находят свою родственную душу лишь благодаря помощи свыше. Также нужно в расчёт брать тех, кто может сломаться под гнётом системы и свести счёты с жизнью. Браки до тридцати лет между немеченными запрещены, ведь согласно статистике, большинство находят родственную душу в возрасте от шестнадцати до тридцати. Конечно, существуют исключения, однако ведь большая часть так и не находит человека с собственным именем. Это всего лишь маленькое вступление, чтобы лучше разбираться в теме. Итак, теперь смотри, у нас есть доминанты, которые определённо стоят на вершине и получают повышенные должности из-за метки на запястье, однако в них также заложено лидерство. Сабмиссивы, у которых природой заложено подчиняться своему избранному, предназначением является либо продолжение рода, либо хранение семейного очага, либо тренировка с подчинённым, а также есть средний класс, который составляет рабочую силу и обычных людей. От доминантов ожидают многого, даже если он шестнадцатилетний подросток, и вешают кучу задач на плечи неподготовленного человека, от сабмиссивов требуют полного подчинения своему соулмейту, а также урезают их права, а у среднего класса нет возможности в карьерном росте только потому, что не повезло. Как думаешь, на что похоже? Юнги практически с открытым ртом смотрит на Кима, ведь тот впервые настолько серьёзно рассказывает о подобной теме. Мин по неясной причине думал, что тот лишь лояльно относится к нему из-за сказок на ночь в детстве, однако такая увлечённость наталкивает на определённые мысли. — Ты придерживаешься политики оппозиционеров? — тихо задаёт вопрос светловолосый, всё ещё находясь в лёгком шоке. — Сабмиссивы и средний класс заслуживают равноправия. Никто не должен использовать кого-то только из-за того, что у него есть право приказывать. Как я и говорил, соулмейты — это те люди, которые подходят друг другу. Я могу скинуть тебе одного автора статей на форуме, почитаешь и поймёшь меня лучше, — пожимает плечами парень, сокращая между ними расстояние. — Так вот почему ты не используешь возможность приказывать мне? — осторожно интересуется блондин, стараясь упорядочить хаос в голове. Этот кудрявый юноша переворачивает всё с ног на голову, глубоким голосом втягивает в диалог, заставляя задумываться о вещах, о которых Мин не думал раньше. Если точнее, то даже презирал, пока сам не стал одним из «слабых». — Ты знаешь, что есть такое явление как сабспейс? Сабмиссив может ловить кайф от подчинения, но для этого у соулмейтов должно быть доверие. Я не сделаю ничего из того, что ты бы не захотел. Неужели ты до сих пор этого не понял, Юнги? — поджав губы, с неким укором задаёт вопрос Тэхён, цепляя длинными пальцами подбородок. — Я… — Хорошо, покажу на примере. Поцелуй меня, — хриплым голосом произносит юноша без явного нажима в приказе. Напряжение между ними возрастает, младший тянется ближе к парню в необъяснимом тумане, словно желает прикоснуться к солнцу. Электрический ток пробивает грудную клетку, замедляя сердцебиение и обостряя слух настолько, что каждый удар гулко отдаётся в ушах. Кончики пальцев покалывают, ощущая крепкое тело, а чужие руки обжигают своими касаниями. Юнги сам поддаётся вперёд, накрывая манящие губы своими, с нежеланием закрывая глаза для усиления собственных чувств. Младший сминает мягкие уста, накручивает кудрявую прядь и утопает в нежном поцелуе. Мысли теряются под чужим напором, реальность обнаруживается лишь из-за боли в спине от соприкосновения с жёсткой поверхностью, а метка на ключице вновь напоминает о себе, разливая волны удовольствия по венам. — Теперь понимаешь, о чём я? — нехотя отстраняется Тэхён, с довольной улыбкой обнаружив алый румянец на щеках соулмейта. — Пошёл ты, — рычит младший, отталкивая от себя парня. Злость в данной ситуации кажется искусственной, а блаженство от недавних действий старшего всё ещё не покидает Мина. Юнги пулей вылетает из чужой квартиры, не желая признавать правоту Тэхёна. Тот приказал ему сделать подобное, даже не предупредив, посмеялся над ним, словно он какая-то школьница. Казалось, будто он не сможет смыть отпечаток нежных губ на своих. — Стой, — донеслось где-то позади, отчего ярость набирает обороты. Мин, несмотря на чужие слова, пытается пойти дальше, но не успел он сделать даже крошечный шаг, как тело пронзает жуткая боль, из-за чего юноша сгибается пополам. Каждое действие против чужого приказа сопровождалось ощущением, словно его провели через мясорубку, и части тела пришили острыми иглами. — Почувствовал разницу? — спрашивает Тэхён с таким видом, будто ему самому не нравится то, что сейчас происходит. — Ощущения, когда ты хочешь исполнения приказа, и сам с удовольствием выполняешь его, а также когда ты чего-то не хочешь, и тебя заставляют это делать. — Иди нахуй, Ким Тэхён, — не сдерживая гнева, выплевывает Юнги, желая подпортить смазливое личико. — Можешь идти, но пообещай подумать об этом, ладно? — с явной мольбой в голосе просит парень и закрывает дверь, оставляя блондина наедине со своими мыслями.