Апокалипсис не сегодня

2 года спустя На Небе все по-прежнему. Земная оболочка соскальзывает с него меньше, чем за секунду. Чтение так его увлекло, что какао в чашке почти остыло. Азирафаэля в такие моменты не интересовало то, что происходит за пределами магазина. Взрыва он не услышал, поэтому сейчас чуть хмурится и осматривается вокруг. Его домашний интерьер сменили светлые коридоры Рая с большим количеством дверей. Ангел смотрит на свои прозрачные пальцы и по-человечески вздыхает. Нелегко теперь будет вернуться на Землю. Вряд ли начальство быстро выдаст ему новое тело. Он вздрагивает, когда громкоговоритель на стене начинает вещать: - Апокалипсис! Это не учебная тревога! Всем пройти по указателям… Дальше Азирафаэль не слушает. Он прикидывает, сможет ли повторить фокус с возвращением на Землю дважды. Кроули либо остался в Лондоне, либо тоже попал к своим. И он, скорее всего, тоже постарается, чтобы их Земля не подверглась окончательному уничтожению. Ангел смотрит на свои эфирные ладони. Они не дрожат. - Ангел Начал, - позади него раздается громкий голос. – Стоять на месте. Не успевает Азирафаэль развернуться, как его запястья обхватывают золотые браслеты. Сандальфон обходит его по дуге и смотрит очень пристально. Взгляд пронизывающий, удовлетворенный, точно такой же был у князя Ада, когда ему (то есть Кроули) наливали ванну святой воды. Крылья подрагивают, Азирафаэль сцепляет пальцы на животе. Неужели они повторят казнь? Как и казнь Кроули? От этой мысли становится не по себе. Если последняя война началась, то они не представляют опасности, разве нет? Или им хотят припомнить старые прегрешения? Мимо пролетает парочка ангелов. Сандальфон все так же пожирает его взглядом и морщит нос. Принюхивается. - Что теперь? – прерывает затянувшееся молчание Азирафаэль. - Пахнешь этим демоном. Пахнешь как Падший. Азирафаэль поднимает подбородок и поводит крыльями за спиной, считая комментарии излишними. - Вижу тебя насквозь, - произносит архангел и облизывает губы. – Эти новые «украшения» на тебе не дадут посетить Землю, не дадут больше придаться блуду с демоном. Надо полагать, что за ними следили, и руководство было в курсе. Скорее всего, с обеих сторон. Они не успели попрощаться. Не успели вмешаться. Не успели ничего. Азирафаэлю вдруг становится все равно. Он чуть поводит запястьями. Браслеты ничего не весят, но заставляют поморщиться. - Не волнуйся, больше он тебя не соблазнит. Ты в надёжных руках, - ладонь Сандальфона зависает в воздухе напротив его плеча, так как Азирафаэль отшатывается. Хочется побыстрее с этим покончить. Почему-то наедине с этим гневливым архангелом находиться неуютно, а коридоры, как назло, пусты. - Довольно разговоров. Ты должен сопроводить меня…? – ангел показывает пальцем наверх. Сандальфон склоняет голову и показывает направление ладонью, насмешливо пропуская вперед как услужливый хозяин. Они поднимаются в огромный зал, где уже собрались сотни ангелов, и Гавриил читает напутственную речь. - …И помните, теперь мы должны победить. Только общими усилиями мы достигнем общего результата. Сандальфон подходит к трибуне и что-то шепчет Михаилу. Та поворачивается и неодобрительно оглядывает Азирафаэля, затем хмыкает и подает знак Гавриилу. Архангел хмурится и делает паузу в речи, а после продолжает: - И чтобы ни у кого не возникло соблазна дезертировать или предать наше общее дело… Сандальфон с обожанием смотрит на начальника, и когда тот щелкает пальцами, то бесцеремонно берет Азирафаэля за плечо и тащит в центр зала. Цепкие пальцы держат железной хваткой. Эфирное тело не чувствует боли, но и сопротивляться не может. Он старается не хлопать крыльями и не трепыхаться. Бежать все равно не получится. А вот опозориться перед смертью он всегда успеет. Его сейчас уничтожат. Развоплотят. Мысли скачут в пустой голове как мячики. Кроули. Лучше думать о нем. Азирафаэль не слышит, что продолжает говорить Гавриил. Он вспоминает поездки в Бентли за город, открытое окно, свежий ветер. Земля превратилась в разбомбленные руины. Нет. Нет! Он запомнит Землю и человечество такими, какими они были. Итак, свежий ветер, зеленые поля. Бибоп. Рыжие волосы. Тонкие губы его демона. Долгие поцелуи. Запах какао. Театральные постановки. Картинные галереи. Запах книжных страниц. Черные очки на его тумбочке с утра, и тонкие пальцы, обхватывающие ножку бокала. Запах свежего хлеба. Капельки воды на зеленых листьях растений. Полет. «Я люблю тебя». Устрицы. Закаты. Азирафаэль делает судорожный вздох, так как ему возвращают тело в привычной одежде. Даже любимый перстень на мизинце не забывают. Сандальфон все так же держит его, вот только теперь хочется взвыть от этого прикосновения. Скорее всего на вновь приобретённом теле останутся синяки. Но это совсем неважно. Азирафаэль смотрит перед собой, подняв подбородок. Он видит остальных притихших ангелов, испуганные лица, скорбные взгляды. Ему хочется предостеречь своих братьев: «Не надо так поступать. Это очень опасно. Есть противопоказание: казнь. Но это того стоит, черт возьми». Гавриил продолжает вещать. Только со второго раза Азирафаэль слышит приказ опуститься на колени. Он подчиняется и закрывает глаза. Прощай, мой дорогой Кроули… Так больно, что горло сразу срывает от крика. Плечо как будто прошивает пулей. Или железным прутом. Азирафаэль не чувствует себя мертвым, а наоборот, чересчур живым. Неужели это долгая смерть? Сандальфон вздергивает его на ноги и буквально тащит к выходу. В светлом коридоре от них отшатываются и дают пройти. Азирафаэль прикасается к месту пониже левой ключицы и боль достигает новых высот. - Печать очищения, - произносит архангел и удовлетворенно цокает. – Клеймо ангела. Ты доказал, что все еще один из нас, поздравляю. Хоть и был под демоном, который тебя искусил. Если бы этот демон запятнал твою благодать или очернил крылья, то тебе бы не дали второго шанса. Ритуал очищения уничтожил бы тебя. Азирафаэль еле передвигает ногами и старается залечить ожог. Но сфокусироваться не так-то просто. Пиджак и рубашка прожжены и явно пришли в негодность. - Будешь работать в архиве, пока остальные воюют. В тепле и уюте, - усмехается архангел, – чтобы не сбежал, - он открывает стеклянную дверь большого офиса и толкает Азирафаэля к белому креслу. – Твое рабочее место. Ангел чуть не валится на бок, прижимая ожог ладонью. В последний момент он успевает неуклюже опереться на стол, и левое плечо сводит от боли. Сандальфон как будто этого не замечает. Он продолжает изучающе его рассматривать, как ученый подопытную мышь. Азирафаэль предполагает, что у него нечасто появляется шанс испробовать печать очищения на ком-то, вот он и любуется. - Дай-ка посмотрю, – Сандальфон беспрепятственно отодвигает его кисть и накрывает ожог ладонью. В это же мгновение боль уходит, и Азирафаэль чувствует приток благодати. Он как будто зарядился энергией и стал по-настоящему счастлив. Он был готов исполнить любую просьбу архангела. - Отдай свое кольцо. Сердцебиение учащается от желания выполнить приказ. Из глаз вот-вот должны брызнуть слезы удовольствия, что его брат, Сандальфон, так добр к нему. Азирафаэль снимает перстень и кладет его на вытянутую ладонь. - Вот теперь ты правильный ангел. Со временем мы исправим твой дефект, - шепчут в ухо. Ладонь отрывается от печати, и ангел охает и оседает мешком на кресло. Его пронизывает чувство гадливости. - Что это за чертовщина?! – произносит он, и губы знакомо обжигает. На Небе не место подобным словам. - Негоже ругаться таким красивым ртом, - наставительно говорит Сандальфон, пряча перстень в карман, и снова тянется к клейму. Азирафаэль перехватывает его руку. Пальцы, еще секунду назад дрожавшие, уверенно вцепляются в запястье. Архангел с любопытством наблюдает за его поведением, будто бы классифицируя реакции. - Эффект недолгий, но мы это поправим, - бормочет Сандальфон себе под нос. – А теперь не смею отвлекать тебя от работы. И он покидает кабинет.