Апокалипсис не сегодня

Кроули никогда не был бойцом. Он был… изобретательным, и после шести тысяч лет, проведенных на Земле, у него появилось ВООБРАЖЕНИЕ. Как это вышло не знает ни он сам, ни Вельзевул, которая с остальными падшими сидит в небольшом в конференц-зале перед картами. Подготовка к очередной диверсии ведется полным ходом. Кроули на Землю не поднимается, да его и не посылают. Это официальная версия. Неофициальная: из-за первой попытки Недоаппокалипсиса на него взъелись все оккультно-эфирные существа, и именно поэтому первый удар пришелся по Лондону. Непонятно, что было мучительнее: осознавать, что они все-таки не смогли предотвратить уничтожение Земли или что стали причиной разрушения любимого города. После того, как Апокалипсис начался, и мир содрогнулся, их с Азирафаэлем «призвали». Точнее, на Земле их тела были развоплощены. Теперь на месте Сохо зияет огромная воронка. Это было не больно. Один миг, и Кроули уже стоит в темном коридоре среди толпы воинственно настроенных демонов. Куда сложнее было принять, что сказочке, похоже, пришел конец. После нескольких сокрушительных ударов ядерных ракет Земля содрогнулась. Боссы подразделений и сверху, и снизу потирали руки (и другие конечности) в предвкушении. Вот и началось! Конец света, Апокалипсис, Главная Заварушка Века. Спустя пару лет оказалось, что человечество все еще живет и продолжает воевать, и пока конца этому действу не видно. Поэтому оккультно-эфирные «помощники» захотели побыстрее разобраться с «проблемой». Воинства заключили союз, подписали многостраничные договоры о взаимодействии и решили ступить на Землю. Вот только по какой-то неизвестной причине чудеса не могли влиять на умерщвление людей. Как только какой-то демон пытался перенести большой камень и придавить им пару-другую человек, то осознавал, что никакой даже самый захудалый булыжник его не слушается. Ангелы не могли (по старой традиции) пролить дождь из серы или разрушить плотины. На все ЕЕ воля (или план). Что им оставалось из сверхъестественных способностей? Начудесить себе новую одежду, еду или машину. Но и только. Ни убить, ни даже покалечить людей они были не в силах. Действовать приходилось руками, а что еще хуже – ногами. Ходить за людьми, изучать их повадки и вникать в планы, чтобы нанести хоть какой-то вред. Конечно, обе стороны это раздражало, поскольку затягивало процесс. Однако легким недовольством дело и ограничивалось – люди обычно не могли причинить им вреда. В основном ангелы и демоны развоплощались из человеческих тел «благодаря» своим «союзникам». Давнюю вражду никто не отменял. Поэтому осторожно начудесить святой воды или адского огня считалось хорошим тоном. Тех, кто попадался на несоблюдении союзного соглашения, наказывали, но как-то нехотя и не жестоко. Все же каждый ангел ненавидел демонов, как и каждый демон презирал белокрылых. Война забуксовала. Она протекала медленно, и с каждым днем Кроули все сильнее захлестывала безнадежность. Как будто бы он пал второй раз. Расстояние было меньше, а безысходности больше. Каждая минута, проведенная без Азирафаэля, превращалась в вечность. А птичка все не летела и не летела, чтобы стачивать свой клюв об алмазную гору. Кроули сидит на очередном совещании и от скуки разглядывает собравшихся демонов. В бардаке, как обычно, все выкрикивают свои безумные идеи, не связанные с реальностью. Секретарь пытается вести протокол, но толку от этого мало. Кроули откидывается на спинку стула, очки соскальзывают на кончик носа, и он трет переносицу двумя пальцами. Не спать уже три года так же тяжко, как и не видеть три года Азирафаэля. Тело вернули еще в первый год, но сильной радости это не прибавило. Охота подремать пропала после пробуждений от кошмаров, в которых он терял своего ангела и никак не мог его спасти. Снова и снова. Он распахивал глаза и оказывался в Аду. Ненужное сердце бухало в груди, как после погони. Никаких больше посиделок в магазине, никаких объятий и разговоров. Только кромешная тьма и отчаяние. Святую воду в Аду не достанешь. Хотя Кроули думает, что он бы только из принципа не стал доставлять удовольствие демонам и развоплощаться самостоятельно. Желание увидеть своего ангела берегло его от подобных мыслей. Если бы только знать, где тот на данный момент находится. Лечит раненых ангелов или людей? Уничтожает демонов пылающим мечом? Вначале было сложно привыкнуть, что рядом нет его вечного спутника. Невозможно выкинуть из воспоминаний шесть тысяч лет, проведенных в более располагающем к жизни месте, чем Ад. Он часто говорил Азирафаэлю, что с ним вечность была… терпимой. На то он и был демоном, чтобы лукавить, ведь на самом деле рядом с ангелом он чувствовал себя даже лучше, чем в Раю (хотя Рай он помнил плохо). Сейчас же у него все это отняли. - Он давно уже сдох, твой дружок-ангелок, – ухмылялся Хастур. Он наслаждался войной в полной мере. Он ненавидел XXI век еще сильнее, чем XX. Ненавидел технологии. Ненавидел ангелов, людей и Кроули. Хастур бывал на поверхности чаще других и убивал, убивал, убивал. Его руки были полностью развязаны. От Небесной канцелярии еженедельно приходили донесения на Хастура, но Шеф только пожимал плечами и сжигал их. Даже пальцем не грозил. Все кошмары, которые Кроули с Азирафаэлем представляли, сидя в дальней комнате книжного магазина пятнадцать лет назад, воплотились в реальность. Особого «шарма» добавляло то, что про них с ангелом все знали. Так что никто не перебивал Хастура, когда тот в красках расписывал смерть ангелов и, конечно же, в конце добавлял: - …и, кстати, там был ТВОЙ. В начале от таких заявлений горло у Кроули пересыхало, а темные стены начинали давить. Зубастые морды поворачивались в его сторону. Ждали реакции, может быть, поединка. С кровью и потрёпанными черными крыльями. - На него не действует адский огонь, - обычно говорил Кроули и деланно усмехался. Настолько, насколько позволяли сведенные мышцы на лице. – А на меня – святая вода, в отличие от твоего почившего дружка. Что там у него было на голове? Жаба? Ярость постоянно клокотала где-то в груди. Кроули запретил себе чувствовать уныние и безнадежность. Он не позволял себе срываться перед князьями и герцогами. Потому что ничем хорошим это бы не кончилось. Для него точно. Азирафаэль должен быть живым. Обязан. Должен быть вписан в этот чертов Непостижимый план. Ведь если это не так, тогда для чего вообще тогда оставили Кроули? Для вечных мук? Он настолько хорошо себя в этом убеждал, что иногда и сам забывал, что ступал в адский огонь вместо ангела. К сожалению, ненадолго. - А по мне – горел как обычная курица, - зло бросал Хастур. Подобных историй в исполнении герцога было настолько много, что в конце концов они всех утомили, и даже Кроули научился пропускать их мимо ушей. Хотя дыхание, которое совершенно не требовалось в Аду, все-таки останавливалось на пару мгновений. Кроули мог сколько угодно ненавидеть Хастура за его жестокость и всех остальных демонов за то, что те получали удовольствие от Последней войны, но все же себя он ненавидел сильнее. Слово «предатель», закрепившееся за ним после первой попытки Армагеддона, он носил как звание, с гордостью и почетом. Ангел от подобного прозвища тоже не страдал, так как они были на Своей стороне. Теперь же его все меньше называли так в Аду, но чувствовал себя Кроули именно предателем. Ему сохранили жизнь, не отдали под пытки, не развоплотили и не заставили сходить с ума в узкой клетке на дне черной дыры. Только по той причине, что Кроули безошибочно предсказывал действия людей. Единственный шпион, вернувшийся после шеститысячилетней командировки, знал, как будут поступать общие противники Ада и Рая. Он старался обманывать, юлить, недоговаривать, но чувство мерзости шевелилось острым комком где-то в горле всякий раз, когда он открывал рот на собраниях. Это была не трасса М25 – это была Последняя война. Шутки кончились. Короткий поводок для Кроули растягивался на пару этажей Ада и пару конференц-залов на нижних уровнях. Все прекрасно знали его змеиную натуру, и что при первой возможности он постарается улизнуть. Если не для того, чтобы связаться с оппозицией, так для того, чтобы дезертировать. Демоны были по большей части туповаты, но инстинкт крабов в ведре позволял им цепко держать собрата, чтобы тот ни в коем случае не нашел себе местечко потеплее. Кроули же продолжал думать о побеге, об Альфа Центавре, о теплых камнях где-нибудь на Тибете. Хоть куда, главное – подальше от планерок, тесноты адских коридоров, донесений Хастура. Звонкая пощечина заставляет его мотнуть головой в сторону, и очки летят на пол. Вельзевул стоит перед ним и сжимает пальцы в кулак, явно для следующего удара. - Кроули, твою без-здну, ты что, з-заснул?! - Простите, вашество, я просто задумался, - демон подбирает длинные ноги и садится на стуле прямее. - Все вышли вон! Мне надо преподать кое-кому урок. Демоны клыкасто усмехаются, Хастур то ли смеется, то ли закашливается и, выходя последним, прикрывает дверь. Кроули впервые замечает, что с потолка конференц-зала вода не просто капает, а буквально течет по стенам. Тусклые лампочки тут и там мигают и щелкают. Вельзевул подходит к двери, рой мух следует за ней. Она пару раз бьет ладонью по стене, и с другой стороны слышится тихий бубнеж подслушивающих. Кроули чудесит очки с пола себе на нос и опять растягивается на стуле. Даже если его будут пытать, надо выглядеть стильно. Вельзевул огибает свой стол и усаживается. Мухи и не думают замолкать. - Они не помогают, - произносит она безапелляционным тоном. - Миледи? - Твои эти стекла, - она тыкает пальцем в его лицо. - Ничего не скрывают. Ты отуземился, хотя на моей памяти всегда был таким, - она закатывает глаза, - выскочкой с прибабахом. К тому же еще и идиотом. Поэтому стекла на стол. Кроули подчиняется приказу и смотрит прямо в глаза князю. - Насчет идиота… Вчерашняя битва показала обратное, и люди… - Ты влюблен! – хлопает ладонью по столу Вельзевул и уже спокойнее добавляет: – Идиот. У Кроули внутри все холодеет. - Это чушь, - произносит он и четко следит за языком, чтобы не зашипеть. Все его отговорки, что он якобы искусил ангела и тот не пал по каким-то одному Небу известным причинам, были давно сказаны. Да, он его трахнул, искусил, заставил и блаблабла. И все дружно посмеялись, что ангел так и остался ангелом, а Кроули просто плох во всех этих вещах. Осечка вышла. Громче всех смеялся Астарот. Другое дело – обвинение в любви. Это куда серьезнее. - Ты светишься, - морщится Вельзевул и продолжает своим обычным скучающим тоном: - Твоя демонская аура неправильная. Ты другой, они все это чувствуют. Я думала это из-за того, что ты отуземился. А ты, идиот, влюбился. - Я не вижу свою ауру, - Кроули вздергивает подбородок. - Это ошибка… - Зато Хастур видит, я вижу. И когда он что-то произносит про твоего… - князь Ада морщится, – ты светишься еще сильнее! - Демоны не умеют любить, - разве это не прописная истина? Вельзевул смотрит на него, не мигая. Мухи кружат над столом так гнетуще, что Кроули хочется их прибить. Или кого-нибудь еще. Они сидят в тишине еще пару минут. Вельзевул открывает ящик стола со скрипом и бросает туда темные очки. Аудиенция явно окончена. - Что мне делать, князь? Вельзевул отводит взгляд и сгоняет мух с бумаг перед собой. - Прекрати.