***
Машина грузно бухтела в унисон с шипящим радио, Руслан сидел в машине, нервно тарабаня пальцами по колену на пассажирском. Снег — первый, за ноябрь — тихонько накрапывал, ветер поддувал из-за приоткрытого окна: скоро станет совсем холодно, вынуждая прятаться во что-то потеплее пальто. Однако, пока вполне терпимо. Что не говоря об обстановке в городе. — Я могу пойти сам, тебе не обязательно, — Кир выдохнул дым вместе с паром. Они остановились неподалёку от стоянки школы. Шериф должен был поговорить с директором вновь, а затем с детьми. Несколько дней назад пропала ученица школы Стенборна — ещё одно подозрительное дело, хотя они с Кшиштовским здесь были не за этим. Предположительно, пропажей займётся Кир, а они продолжат расследование дела Данилы Прусикина. Юлия Решетникова, судя по приводам в полицию, была не самой примерной девочкой, но это не отменяло того факта, что она являлась полноправной гражданкой, так что первым делом Агашков занялся поиском и занудной лекцией о том, как важно сообщать родителям о своём местоположении и не выходить из дома позже десяти. — Нет, — Усачев фыркнул, едва сдерживаясь от навязчивого желания отодрать никотиновый пластырь с предплечья. — Я пойду с тобой. Нужно повнимательнее понаблюдать за учениками, если уж выдалась такая возможность. Кто знает, как поведут себя старшеклассники, когда узнают, что дело потихоньку придавалось огласке.***
Без Миши выходило туго, всю письменную работу вроде заметок приходилось делать самостоятельно; без стороннего взгляда было очень непривычно. Агашкова он знал не так долго, доверить подобного рода вещи мужчина не считал нужным — учитывая, что говорить и делать что-либо «выходящее» за рамки ему запрещалось, исходя из его слов перед домом Баженова. Более того, ворчащего Кшиштовского не хватало: Руслан решил не тревожить его с делом Решетниковой, намеренно вызвавшись поприсутствовать на обращении шерифа в школе. Миша почему-то вызывал двойственные чувства: с одной стороны, тот неприятный разговор дал понять Русу, что Миша вполне самостоятелен и волен делать, что ему вздумается, с другой же стороны, Усачев нуждался в напарнике и понимал — нужда в друге и товарище становилась все острее с каждым днём. Обращение Агашкова, конечно, не привнесло ничего в юные головы школьников, хотя для самого детектива это было весьма познавательно: он понял, что Решетникову в школе не особо любили. Руслан шёл по коридору, намереваясь поговорить с химиком, согласившимся на беседу, дабы избежать дезинформации от учащихся — полицейский уже заметил несколько несостыковок: слишком уж мало скорбящих и тревожащихся по поводу пропажи девушки. В конце концов, кто-то мог знать, куда подевалась Решетникова ни с того, ни с сего. Руслан просмотрел её дело бегло чисто из интереса, но кроме наркотических веществ и частых разгулов ничего интересного для себя не подметил. Вполне посредственная девушка разгульного образа жизни, очевидно, не без подхалимников, вполне вероятно рванула в другой город, сбежав из дома. Хотя тогда бы её грустящая свора не сидела поникшей на задних рядах. Свернув к лестничному пролёту, Усачев натолкнулся на Джарахова, облокачивающегося на стену, видимо, ожидающего кого-то. Впрочем, подождать можно было и вдвоём. — Здравствуй, — Рус сдержанно поздоровался, слегка наклонив голову к мальчишке, тот был гораздо ниже его. Эльдар холодно взглянул на полицейского, пожимая губы. Недоволен встречей, очаровательно. Сразу руки на груди скрестил. — Здравствуйте, — сморгнул тот, — что забыли в школе? — Просто хотелось взглянуть на всю кухню изнутри, — ответил мужчина. — Интересно посмотреть на людей, с которыми общалась Решетникова. Ты её знал? Джарахов напрягся, но виду не подал, лишь перемнулся с ноги на ногу. Очевидно, они были знакомы, тем более, учились в одной школе. — Не особо. Просто учились на параллели. А что, и тут меня подозревать будете? — Никто не исключён из подозрения, — отчеканил Усачев, прищурившись, — тем более учащиеся на параллели. Подросток в течение всего этого времени особо ничего не предпринимал: ходил в школу, возвращался исправно домой вечером, ходил за продуктами день через день в местный супермаркет и покупал через кого-то сигареты, раз замечался часто в курилке. Возникала мысль о том, что «приглядывать» за Эльдаром уже становилось нерационально. — Знаете, с вашим приездом все стало только хуже, — громко сказал Джарахов, нахмурившись, — раз начали пропадать без вести люди. Он привлёк внимание проходящих мимо подростков, отчего многие заоборачивались. Пытался выставить детектива в нелепом, глупом положении? Если так подумать, не то чтоб Усачев обращал внимание на окружающих обычно, но, идя вдоль пыльных коридоров школы, он уже успел заметить на себе уйму раздражённых взглядов от многочисленных школьников. Подросток говорил, что полицию в Стенборне не любили и не доверяли ей, однако мужчина не ожидал, что настолько. Школьники смотрели на него с нескрываемым недовольством, будь Рус более подвержен чьему-либо негативному мнению, наверняка ему было бы неприятно. — Ну, я бы не сказал, что это действительно беспокоит вас, — напирающе произнёс Усачев. Больше осаждающего его нетактичность Миши не было. — Наблюдая за окружающими в кабинете, можно сделать много интересных выводов. Например, что не особо-то и расстроились зубрящие на первых рядах ботаники, услыша, что Юлию до сих пор ищут. Не особо расстроились и девушки, преспокойно переписываясь с кем-то в телефонах во время обращения шерифа. Беспокоились только оставшиеся на задних партах парни и девушки, очевидно, свита пропавшей. Следовательно, Решетникова привносила в жизни многих учащихся издёвок и унижений, раз мало кого волнует пропажа старшекурсницы. Исходя из обыкновенной логики, вы все практически ровесники, подростки пятнадцати-семнадцати лет, однако никто не боится повторения пропажи. Джарахов значительно побледнел, смотря на детектива очень загнанно, видимо, не ожидая такого выпада от мужчины. — И вот это как раз-таки и подозрительно, Эльдар, — закончил Усачев, решительно выпрямляясь. Мальчишка сглотнул, поджав губы сильнее, а затем перевёл взгляд за спину полицейского. — Я понял Вас, — буркнул он, отталкиваясь от стены и тут же подскакивая к рыжему парню в толстовке, что был немного ниже самого Усачева. — До свидания. Его «друг» выглядел вполне приветливо, не без приподнятой брови в удивлении от увиденного, но да ладно. Поспрашивает у учителя позже, что за юноша. Оборачивающиеся школьники поспешили по своим делам. — До встречи, — произнёс мужчина, довольно улыбаясь кончиком губ. И пускай Кшиштовский бы точно эту сцену не одобрил, её в глубине души одобрил сам Руслан.***
— Значит, ничего подозрительного не было? — спросил Усачев, быстро печатая в заметках ключевые слова. Приходилось справляться с этим самому. — Нет, — пожал плечами учитель, опираясь на свой рабочий стол. — Ни Юля, ни Эльдар ничего особо не делали. Ну, Эльдар не очень хорош в химии, а Юля и без этого часто прогуливала, да и что с неё взять можно... В общем, все как обычно. Кабинет был не особо просторным, но вполне вместительным, если считать лаборантскую, дверь в которую была чуть приоткрыта — оттуда виднелся большой шкаф, очевидно, заполненый различными экземплярами для лабораторных работ, больше же мужчина не успел разглядеть в небольшой комнатке с этого ракурса. — Обычно, значит, — тихо проговорил детектив, печатая на экране телефона. — А давно вы тут работаете? Мужчина выглядел вполне спокойным, хотя на химика, признаться честно, похож не был: крупный по телосложению, он был чуть выше Усачева, да и голос был гораздо ниже, басистее. Для опытного учителя слишком молод, для чересчур молодившегося же слишком взрослый, лет двадцать шесть на вид, первые легкие мимические морщины только тронули его лицо. Вроде, вполне приятный на вид человек, но что-то было в нем отталкивающее. — Не сказать, где-то год или полтора, позвали после выпуска из института, — мужчина почесал небритую щеку, улыбаясь кончиком губ, а затем задумчиво отвёл взгляд, — хотя я слышал, что меня взяли на замену какому-то другому учителю, там не очень приятная история вышла. — Не в курсе, что за история? А вот это уже звучало любопытно. О «неприятных» историях даже директор ничего не говорил. Если умолчал, значит, что-то действительно серьёзное. — Возможно, это просто слухи, не подумайте, просто я лезть в это все не очень хочу, — химик поджал губы. — Слышал, прошлого учителя химии со старшеклассницей застукали, вот и уволили. — Интересно, — довольно прищурился Руслан. Достоверность слухов нужно будет необходимо проверить, но в любом случае это могло быть очень важно для расследования, если всё-таки дело в школьниках. — Вы только не подумайте, я не такой, и в мыслях не было, — тут же протараторил учитель, выставив ладони, мол, я тут не причём. Усачев и не думал. По крайней мере, химик не производил впечатления учителя, готового переспать со своей ученицей. — А парень один, с Эльдаром ходит, высокий такой. Что-нибудь можете о нем сказать? — Данила Кашин? Хороший парень он, глядишь, Эльдара тоже научит чему хорошему. Данила часто в олимпиадах участвует, довольно выделяется среди остальных. Кто знает, зачем Джарахову понадобился отличник по химии; Рус поспешно сделал пометки в телефоне. — Если что-нибудь заметите, то обязательно дайте знать, Ильдар, — за неимением причины, Усачев наверняка забудет его имя уже спустя день, так что лучше бы химику наблюдать за школьниками повнимательнее. — Вот мой номер. — Обязательно, Руслан, — уверял его учитель, кивая головой. Выходя из кабинета, Усачев понял, что всё-таки отталкивало в Ильдаре — его скрытая предвзятость и манерность.***
Как бы Агашков не сопротивлялся, довезти Руслана сюда было некому. Детектив последние два дня потратил на сбор бумаг и оформление ордера на обыск Баженова, поэтому решительно был настроен сегодня не только высказать все, что о нем думал, но ещё и посадить. Стоило отрезвить богатенького наркомана, раз уж он не чувствовал, где граница закона и так называемой власти. Мириться с таким отношением к полиции он не собирался. — Руслан, не стоит, — уверял его Агашков, — ты только себе хуже сделаешь. Слушать его, конечно, никто не собирался. Подойдя к двери, Усачев долго и уперто дал на звонок, ожидая, когда же ему откроют. Даже спустя три ощутимо громких стука никто не подошёл. Лишь после четвёртого дверь распахнулась, и перед детективом предстал растрёпанный мужчина собственной персоной. Евгений стоял перед ним в тапках и чёрном полураспахнутом шелковом халате. Изнутри дома был слышен множественный женский смех, а ещё возмущенное мужское «Жень, ну ты куда пропал?». Кажется, это был голос того азиата, открывшего Русу дверь в тот раз. — Опять ты? — прожевал слова Баженов, хмурясь. На шее виднелась растертая помада, от него пахло каннабисом. — Проваливай. У Руслана возникла мысль, что под халатом у мужчины совсем ничего не было, и вообще его отвлекли от довольно интимного занятия. Что ж, ему же хуже! — Евгений Баженов, Вам предъявляется ордер на обыск и обвинение... К удивлению полицейского, мужчина резко забрал предъявленную Усачевым бумагу и порвал её трижды на глазах недоумевающего Руса. Тот пытался подобрать слова, а Евгений, воспользовавшись возможностью, бросил на прощание «попробуй как-нибудь в другой раз» и хлопнул дверью у него перед носом. И несмотря ни на стук в дверь, ни на звонок, ни на угрозы, Руслану в тот раз больше не открывали. Вернувшись ошарашено назад, мужчина оторвал к чертям никотиновый пластырь и попросил сигарету у Кира. — Я ж говорил, — усмехнулся тот, но сигаретой понимающе поделился. «Если не в этот раз, то уж в следующий точно его закрою», — решил Усачев, подпаливая нервно кончик сигареты.***
Машина остановилась у бара — время шло к вечеру, Кир маякнул ладонью и уехал, оставив полицейского у бара. Того самого бара, который Илья продал после пропажи жены. Впрочем, Руслан уже совсем перестал понимать, как здесь люди относились к пропавшим и последствиям. Перестали бояться? Или дело только в безответственной Решетниковой? Черт его знает, нужно разбираться со всем лично. Помещение выглядело вполне уютно снаружи: небольшой дом, вписывающийся в обстановку Стенборна, с выходящими на парковку окнами. Судя по приглушенному свету, сегодня шумного вечера не намечалось. Внутри бар был обставлен вполне современно, неоновые вывески, столики вдоль окон и стен, неподалеку от барной стойки небольшой пандус и подключённые колонки для выступлений. Сейчас же бар пустовал, по углам разве что пьяницы тонули в крепком алкоголе. Мерзко, но не особо тревожно. Руслан сразу заметил Прусикина, уныло протиравшего бокалы за барной стойкой. — Здравствуй, — детектив облокотился на поверхность, но садиться на барный стул не спешил. — О, добрый вечер, — ответил Илья, отвлекаясь, поднимая голову. — Какими судьбами? — Ничего особенного, — соврал Усачев. Мужчина был похож на побитую собаку, его было жалко. — Как-нибудь идёт продвижение расследования? — спросил он. — Мы стараемся изо всех сил, уверяю Вас. Несмотря ни на что, мы раскроем дело, — ободрительно улыбнулся полицейский, правда Прусикину это вроде как не особо помогло. За спиной послышались шаги, тихое покашливание. Обернувшись, Рус увидел брюнетку. Бейджика, в отличие от Ильи, у неё не было. — Здравствуйте, чем-то могу помочь? — спросила девушка. — Это Руслан, приезжий детектив. Он расследует дело Дани, — произнёс Илья и вернулся к протиранию стаканов. — Екатерина? — предположил Руслан, вспомнив слова Ример. — Можно просто Катя, — брюнетка вежливо улыбнулась. Трофимова была вполне симпатичной: кудри лежали на плечах, легкий, ненавязчивый мейкап подчёркивал черты лица, а вполне повседневный вид, состоявший из водолазки, джинс и кроссовок, вполне располагал. Чем проще и элегантнее, тем более располагающе. — Катя, приятно познакомиться, надеюсь на ваше сотрудничество. — Взаимно, — кивнула головой она. Катя выглядела достаточно просто для хозяйки бара, а ещё довольно похожей на самого Руслана, что отталкивало его — Ример была милее и нежнее. — Можно на минуту? — Усачев спросил, поглядывая на бармена. — Конечно. Руслан полагал, Трофимова и сама понимала, почему детектив просил её отойти подальше от барной стойки. Она присела за дальний столик, полицейский сел напротив неё. — Так чем я могу помочь? — У меня есть пару вопросов, думаю, Вы, как хозяйка такого популярного места, сможете мне помочь. — Буду только рада, — она выглядела вполне расслабленно, никак не нервничала. Нечего скрывать? — Как давно Вы владеете баром? — Где-то чуть больше года, полагаю, — Катя откинулась на спинку дивана, — как у Ильи начались проблемы, так он и выставил бар на продажу. — И Вы благосклонно оставили его работать здесь барменом? — приподнял бровь Рус. — Я знала, что это место ему памятно, поэтому разрешила остаться. — Памятно? — Они с Ирой строили его вместе, покупали помещение. Насколько я помню, дизайном бара занималась жена Ильи. Прусикин тогда особо ничего не сказал про жену, информация о ней оставалась за завесой тайны — в досье не было ничего интересного. — Расскажите о Прусикиных поподробнее, — детектив печатал в заметках на телефоне, часто поднимая взгляд на Трофимову. — Как они относились к Дане? — Илья хороший семьянин, Ира была любящей женой. Занимались баром, но дело не выгорело. Как Ира исчезла, так поник сразу Илья, — говорила она, боковым зрением наблюдая за залом. В бар вошли какие-то парни лет двадцати пяти, Прусикин налил им пива. — Даню они очень любили, да и он их. — А Данила Прусикин... — Поперечный, — перебила его девушка. — Что, простите? — Усачев поднял голову, удивленно вскинув брови. — Ой, извините, — хозяйка бара улыбнулась. — Так непривычно слышать фамилию Ильи в сочетании с именем Дани. Местные звали его Поперечным. — Почему не по фамилии опекуна? — Даня как-то сказал, что это дань памяти погибшим родителям, то есть, биологическим родителям. Прусикины вроде были не против. Значит, ещё застал их и уважал — попал в детский дом поздно. — А ничего странного не происходило в баре? — резко сменил тему детектив. — Ну, что подразумевается под «странным»? Драки, пьяные туши, сорванные выступления, — она кивнула в сторону пандуса, — это норма или нечто странное? — Я про то, что может быть подозрительным, что поможет расследованию, — ответил Усачев. Катя словно хитрила, но где и как, Рус не мог сказать точно. — Ничего не было, — пожала плечами брюнетка. Илья ей махнул рукой, подзывая. — Если это все и Вы не возражаете, я пойду. Усачев хотел прояснить для себя последнюю непонятную для него в рассказе Кати вещь. — Последний вопрос: откуда у Вас такие средства для приобретения бара? — А Вы от лица налоговой интересуетесь? Трофимова вновь вежливо улыбнулась, пытаясь отшутиться, вставая с места. Очевидно, Усачев попал в яблочко. — Разве у девушки не может быть воздыхателя, обеспечивающий финансово её интересы? — она уклончиво добавила, но Руслану сказать на это было нечего, пускай Катя и не выглядела, как содержанка. — Что ж, до свидания. — До свидания, — тихо произнёс детектив, наблюдая за тем, как Прусикин что-то говорил начальнице. Видимо, в Стенборне всем есть, что скрывать. Руслан думал, что же ему сейчас делать и куда двигаться: казалось, словно он двигался куда-то не совсем в направлении дела Данилы, но куда глубже, туда, куда сам шериф соваться не советовал. Связано ли это только с Баженовым или здесь замешаны третьи лица? Как продвигалось расследование у Миши? Возможно, стоило немного передохнуть. В конце концов, следовало сделать что-то с Баженовым, чтобы наверняка вычеркнуть лишние мысли и раздумья, чтобы не тратить на них время впустую. С другой стороны, в последнее время нагрузки было слишком много, хотелось расслабиться. К тому же Катерина была очень не против провести время вместе. Взвесив плюсы и минусы, Руслан решил наконец-то пригласить девушку на официальное свидание, раз уж его рациональный разум не додумался сделать это раньше. Единственной, не поддающейся своей странной логике вещью в жизни Усачева были отношения с девушками. Пора было это исправлять.