Madness

Брюс Уэйн был крайне задумчив и молчалив. Карие глаза мужчины меркли под гнётом усталости, что на протяжении долгого времени тяготила и мучила его. — Перестань себя корить, — сказала Селина и, наверное, никогда в её ровном и красивом голосе не слышалось столько доброты и заботы. Она с присущим ей изяществом захлопнула папку с отчётам, не представляющую более для неё интереса и перевела взор на своего возлюбленного. — Нет, — запротестовал мужчина, приседая в глубокое кресло, — Я не должен был разрешать ей возвращаться в Готэм. Не должен был давать Джокеру шанса увидеть её. Я ошибся, — в последней фразе сквозила ядовитая и ничем не прикрытая горечь. Ведь в конце концов нет ничего хуже, чем признавать свои ошибки, когда исправлению они уже не подлежат. И Брюс, не будучи глупцом, осознавал это прекрасно. Взор его наблюдал за тяжёлыми свинцовыми тучами, что тянулись по угрюмому небу, жадно глотая свет раннего вечера. А в голове тем временем безнадёжно отпечатался нежеланный вывод: Джокер и Марил зашли слишком далеко. — Ох, прошу, — вновь заговорила Селина с нажимом, ясно ощущая подавленность Уэйна, — Клоуна — в дурку, принцессу — в замок, а мы продолжим рубить драконов. Мужчина задумчиво склонил голову на бок и ненавязчиво оглядел свою оппонентку. Он смотрел, анализировал и видел всё те же красивые глаза, обрамлённые пышными ресницами и дерзость, что плескалась в них. И шёлковые волосы, и её кошачий шарм. Уэйн знает Кайл уже длительный период, но почему-то именно в этот момент ему кажется, что он видит её впервые. Или быть может он просто устал? — Марил не захочет уезжать, — уверенно выдал мужчина в ответ, будто выныривая из толщи воды. Селина еле уловимо качнула головой и прошлась длинными ровными ногтями по отполированной поверхности стола. — Стоит лишь избавить её от дурного влияния, и она прозреет и поймёт, что игра, в которую её затянули, закончилась. — Но, что если для неё это уже не игра и влияние Джокера было слишком сильным? — бросил в ответ Брюс и каждая буква слетевшая с его уст была пропитана неизгладимой виной и заботой. — Это сломает ее. — Не сломает, — уверенно выдала Селина, — Она же Уэйн. Но как девочка тебе скажу, что разбитое сердце склеить будет не просто. — Но проще, чем искалеченную жизнь, — устало добавил Брюс, видя в напрашивающемся решении верный исход. Однако чувство вины всё ещё грызло и ломало, ни на минуту не давая покоя. Вина всё сильнее склоняла к самобичеванию. И по правде говоря, мужчине казалось, что он заслужил эти муки. Работа никогда не должна была быть важнее семьи, однако в диком стремлении разрешить всё проблемы, Брюс чуть не потерял сестру. Он должен был отгородить Марил от внимания Клоуна-принца, но что-то мешало ему, казалось не важным. Он недооценил врага. — У вас совещание, мистер Уэйн, — обратила на себя внимание Селина. Она поднялась и, схватив своё пальто, положила его на сгиб локтя. По внешнему виду девушки было невозможно понять, что сложившаяся ситуация беспокоит и волнует её гораздо сильнее, чем может показаться на первый взгляд. Брюс был ей дорог и всё то, что дорого ему, Селина хотела сберечь и сохранить. Она была уверена, что Уэйн поступит так же. Да и Марил ей было искренне жаль. Она молода и неопытна, и имела полное право повестись на слова Джокера. Но они с Брюсом не имели права спустить всё на самотёк. — Ты иди, а я подойду позже, — сказал Брюс и будучи в раздумье, он не заметил, как помутнели на секунду ясные глаза Селины, а сама она ухватилась за высокую спинку стула, однако, быстро совладав с собой, мягкой поступью направилась прочь из кабинета. В коридоре шаги её раздавались гулким эхом. Селина видела как собирались в зал совещаний сотрудники фирмы, но взор её на секунду словил силуэт: встречный, случайный или намеренный, то было ей не известно. И холодная дрожь прошлась по её телу. Она бы непременно узнала эти глаза и фигуру в дорогом костюме, однако разболевшаяся далеко не внезапно голова и утомляющая слабость в теле мешала сосредоточиться и углубиться в недра памяти. *** Ночь клубилась густым туманом, проникая в каждые потаённые уголки города. На небе не спали звезды, нечаянно становясь свидетелями людских деяний, а полная холодная и благородная луна смотрела за всем, подобно матери, снисходительно и печально. Под покровом ночи Готэм не замер: машины ехали по многочисленным дорогам, не таким забитым как днём или утром. Люди сновали по улицам в свете фонарей и неоновых огней, пребывая в своих тревожных и не очень заботах и думах. На окраине города было намного спокойнее и тише. Ничем не примечательный район пребывал в унынии, нарушаемом скупыми свистами шин и более щедрым лаем бродячих собак из подворотен. В одной из пятиэтажек, скромно развалившейся на земле, горел свет в редких окошках. Никто особо не приглядывался, от того и не видел тонкую одинокую тень, что под покровом промерзлой ночи пробиралась по крыше здания. Кошка ловко и неторопливо настигала свою цель — небольшая, бедная, но не лишенная уюта квартира встретила непрошенную гостью относительной тишиной. Лишь изредка жалобно поскрипывали половицы под напором подошвы кожаных ботинок, от чего Селина досадливо сжимала губы. Ей не нравилось рассекать тишину даже малейшим шорохом, однако, она не могла не признать, что азарт горячил её. Селине нравилась её маска. Фигура медленно прошлась по спальне, окно в которой, по сложившимся обстоятельствам, стало входным билетом в скромную обитель, и направилась прямиком по узкому коридору, где горел свет. Селина планировала встретить хозяина квартиры, однако шестое чувство упрямо нашёптывало ей, что вряд ли это случится. А своему чутью Кошка была склонна доверять. Обстановка начинала нравиться женщине всё меньше и меньше, и она осознанно старалась не терять бдительности, находясь среди чужих стен. И, когда тень попыталась атаковать её, она была готова дать отпор. Кошка ловко и грациозно избежала подсечки и удара в солнечное сплетение. Маленькая площадь коридора однозначно была помехой, а улыбающаяся маска Джокера перед лицом — неожиданностью, пускай и не такой уж и невозможной. Две тайные сущности яро сплелись в танце боя. Селине казалось, что она слышит довольных смех, доносящийся из-под смертоносной личины. И она наносила удары точнее, стараясь задеть остриём своего оружия плоть врага. Однако клоуну это нравилось даже больше — он не уступал. — О-о, хорошо, что Бэтс держит тебя в форме, — сказал клоун тяжёлым голосом, в котором слышалась едва уловимая отдышка, помимо присущей глубокой хрипоты. Рукой он стянул пёструю маску, откинув её, не задумываясь, на пол. Острый наконечник его трости победно упирался в тонкую шею Кайл. — Оу, а ты, кажется, напротив, пропустил от него пару уроков, — ничуть не сломленная от натиска Джокера Селина звучала как победоносный аккорд. Сквозь ткань бордового пиджака мужчина почувствовал, как острая сталь надавила ему на живот. Но глаза его остались к этому равнодушными. — Я знал, что вы с Бетси меня никогда не разочаруете, — сказал Джокер, тотчас разойдясь в безудержном довольном смехе, словно его пьеса удалась на славу. Селина только сморщила лицо, когда конец трости упёрся о пол. Хорошая игра клоуна, как и его припадки не трогали её совершенно. Больше её интересовало само присутствие психа в квартире и осознание того, что теперь ей мало что светит на этой территории. Она убрала нож, но выпускать его из рук предусмотрительно не собиралась. — Что ты здесь забыл? — надменно поинтересовалась Кошка, и клоун притих. — Вероятно то же, что и ты, — сказал в ответ Джокер, пристально вглядываясь холодом своих глаз в прорези кошачьей маски, словно читая чужое сокровенное. После он развернулся и довольно неспешно поманил девушку за собой. И не то что бы Селина опасалась Клоуна, однако она не могла не признать, что во враге её было что-то опасное. Идти за Джокером не доставляло ей удовольствия. Она предпочитала действовать одна или под флагом Тёмного рыцаря. Но она всё же передвигала ноги. — Как бы я не был рад нашей поздней встрече, мы с тобой немного припозднились на вечеринку общих «друзей», — слишком вычурно произнёс Клоун-принц, остановившись в небольшой гостиной, и никакого разочарования или сожаления в голосе не было, только нездоровый задор. Селина не показала никаких эмоций, наткнувшись взглядом на неподвижное тело за компьютерным столом — убит пулей в затылок. Только вот почувствовала, как рассыпалась разочарованием недлинная цепь её частного расследования. Досадно. — Так полагаю, что именно этот бедолага подпольно стучался в «Уэйн Энтерпрайзиз»? — скорее не вопрос, а констатация слетела с уст. — И ты всё также следишь за Брюсом? — О-о-о… — театрально растянул бледнолицый, и пламя заплясало в его глазах. — Скорее здесь одно дерево пускает под нас свои чертовы корни. Селина задумчиво прищурилась в ответ. Услышанное ей крайне не понравилось. Иметь что-то общее с Психом для неё было малоприятной вещью. Даже врагов. Это грозило только большими проблемами ей и Брюсу. Да и не стоит упускать из виду вероятность, что очередной хаос вокруг — очередная ловушка Джокера. Селина задумчиво обвела комнату пристальным взором, досадуя, что Клоун-принц добрался до данной обители раньше неё. Заказчики, убравшие хакера, конечно тщательно подчистили за собой, что даже Джокер навряд ли сумел много себе отхватить. А ей то подавно ничего не осталось. Однако, Кошка не была из тех, кто отчаивается после первой неудачи. Она без особого интереса прошлась по документам на столе: бумаги, папки, коды, чертежи. Вряд ли они представляли для неё особую ценность. Взор её остановился на пожелтевшем листке газеты. Указательный палец в чёрной перчатке лёг поверх небрежно выведенного ручкой «Инь и Ян». Селина одарила Джокера насмешливой улыбкой. Да, она явно не из тех, кто отчаивается после первой неудачи… *** Для Клэр время тянулось неимоверно долго. Любимый капучино на удивление горчил на языке, поэтому она лениво помешивала напиток чайной ложкой, разместившись за обеденным столом. Спесь усталости и вечного недовольства ясно отображалась на её лице. В последнее время раздражало всё: начиная с некогда любимого кофе, заканчивая редким солнцем за окном. Даже глубоко обожаемый шоппинг не спасал её от медленно накрывающей разум апатии. Не было никаких сил и желания разгуливать по модным бутикам и торговым центрам города. Единственное на что хватало Клэр — это изредка прочитывать входящие сообщения от Марил и писать пару строк в ответ. И, конечно же, старательно набирать номер рыжеволосой бестии, котороя никак не желала выходить на связь. Пожалуй, это заботило мисс Форбс больше прочего, так как заметное отдаление Мэган от неё и Марил, в частности, беспокоило Клэр очень сильно. Всё таки смерть Питера сильно подкосила Вайт и блондинка не могла оставить это без внимания, поэтому она не оставляла попыток вернуть подругу в прежнюю колею. Признаться, честно, Форбс прекрасно видела, что получается из рук вон плохо, Вайт словно пыталась избегать девушек и, кажется, старательно игнорировала звонки и сообщения, изредка присылая скудные и сжатые ответы. Клэр сжала ложку и устало прикрыла веки. Измученный вздох рассёк тишину комнаты. Перед глазами так не кстати проскальзывали воспоминания безмятежной и счастливой дружбы, где не было места одиночеству и хандре. Только искренность, тепло и… и поддержка. Живая, прочная и безгранично надёжная. Форбс стало так тоскливо, что хоть волком вой. Токсичное и поганое чувство потери въедалось под кожу с каждой секундой. Клэр ненавидела тишину и одиночество. Пусть играет телевизор на фоне, гремит новая песня в телефоне или несёт чушь подружка в кафе, но только не оставаться один на один со своими мыслями. Форбс никогда себе не лгала. Она прекрасно знала, что боится увидеть в самой себе безмозглую, безответственную девицу с ветром в голове, какой всегда вырисовывает её отец. Этот страх был непреодолим. Клэр невесело усмехнулась. В этот момент ей почему-то было совершенно всё равно на весь остальной мир. Хотелось тишины, а всё другое казалось выцветшей мишурой и никому ненужной декорацией устаревшей сценки. Давно сыгранной. Сейчас бы усесться на диване плечом к плечу с Марил, рассказывая ей о новинках в мире моды, параллельно наблюдая за йогой Вайт. Но увы… Мэган избегала, а Марил пребывала в работе, так её излюбленной и долгожданной, заботе о делах брата и прочем. Клэр понимала их. Только изредка в блондинистой голове мелькала выжигающее душу подозрение — а не надоела ли она всём своими проблемами? Конечно, кому будет приятно постоянно выслушивать о её проблемах с отцом и будущей мачехой? Но всё же, девушка старалась пресекать эти рассуждения. В конце-концов, у каждого своя жизнь. Но это никак не значит, что её бросили на произвол судьбы. Нет. Клэр верила в узы дружбы. Крепкие и неподвластные времени и обстоятельствам. — Господи, Клэр. Почему ты сидишь с таким лицом, будто из-под твоих рук выдернули последнюю на земле пару туфель от Шанель? — Алан появился в столовой почти бесшумно. И блондинка была бы рада послать наглого телохранителя куда подальше с его дурацкими шуточками, да только приятное тепло распространялось по телу в его присутствии. С этим Форбс разбираться почему-то не хотелось. — Кофе остыло, — задумчиво хмыкнув, ответила она. — Я сварю новый. Протестующее «Не нужно» застряло в горле и так и не слетело с губ. Клэр почувствовала одеколон Алана, совсем не терпкий и не жгучий, скорее вызывающий умиротворение и покой. Словно где-то море ударяется о серые скалы. И ветер свежий бьёт прямо в лицо. Он забрал чашку, на миг коснувшись девичьих пальцев своими. Форбс показалось, что она почувствовала себя вновь осиротевшей, когда телохранитель отошёл к кофемашине для приготовления новой порции напитка. Клэр села вполоборота, наблюдая за нехитрыми манипуляциями мужчины. Алан всегда симпатизировал ей как человек. А как друг он и вовсе был для неё необходим. Всегда собранный и сосредоточенный, как её охранник и азартно-дружелюбный, как самый близкий соратник для неё. Форбс думала, что решение её отца принять на работу Алана было одним из самых верных. И самым адекватным. Клэр невольно помрачнела и нахмурилась. Всё таки мысленное упоминание отца не могло не отзываться глухой болью в районе сердца в свете последних дней. Впрочем, как и выжженное в сознании адским пламенем имя будущей мачехи. О, Клэр очень хотела бы, чтобы последнее всё-таки не свершилось. Одна только мысль о том, что чёртова Анжелика станет полноправной хозяйкой в её родном доме была мучительна и ужасна, что в венах закипала кровь и сводило скулы. Однако, попытки разоблачения, на которые ставила свои ставки Форбс, оказывались провальными и не приносили совершенно никаких плодов. Хотелось крушить и вопить во всё горло от отчаяния и одновременно не делать ничего, надеясь на волшебное «чудо», которого так не хватало. Хорошо, что рядом был Алан. — Держи, — мужчина поставил чашку со свежесваренным кофе на стол и блондинка не удержалась от благодарной искренней улыбки. — Где ты так долго был? — задалась вопросом Клэр, когда телохранитель уселся рядом. Не то что бы ей было и впрямь интересно, но всё же… ей не хватало его утром. — Твой отец вызвал меня на ковёр, — сказал прямо Алан и с уловимым беспокойством продолжил заглянув прямо в голубые глаза: — Кребс доставил тебе какие-то неудобства? — Нет, — стушевалась девушка от столь странного, как ей показалось вопроса. Своего второго секьюрити она даже не видела, так как тот не особо старался попадаться ей на глаза, околачиваясь в соседних комнатах. Объяснения этому факту Клэр не находила, но не особо и волновалась на этот счёт, так как на исполнении своих обязанностей это вроде как не влияло. —Хорошо, — только и сказал мужчина. И Форбс на секунду показалось, что глаза его чуть посветлели. Хотя, вполне возможно, что это всего-навсего игра света. Она прильнула губами к чашке и испила глоток капучино, удивившись приятному вкусу напитка. Впрочем, она всегда знала, что Алан варит отличный кофе. Иногда она удивлялась, а что вообще её телохранитель делает плохо? Сам мужчина переключил своё внимание на смартфон, который держал в руке. Клэр снова стала напрягать повисшая в пространстве тишина. — Наша ведьма ещё не спалилась? — без особой надежды поинтересовалась она, не забыв скривится при упоминании Коил. — Как раз это я сейчас и проверяю, — довольно оптимистично проговорил Алан, вероятно, как и всегда стараясь подбодрить свою подопечную. — Не хочешь сегодня прогуляться по городу и поесть бананового мороженого в шоколаде? Слышал бананы вызывают положительные эмоции. Клэр фыркнула, как и недовольный ёж. Алан всегда пытался затащить её куда-нибудь на воздух после нулевых результатов их импровизированной шпионской деятельности. Поэтому она не сильно удивилась его очередному предложению. — Пусть эта вертихвостка превратится в банан, вот, что вызовет у меня положительные эмоции, — яростно зашипела Форбс. — Что мне до этих фруктов? — Она скептически выгнула бровь, однако вопрос её остался без ответа. Телохранитель словно абстрагировавшись, задумчиво не сводил глаз с экрана. — Пожалуй на счёт фруктов ты абсолютно права, — сказал он прежде, чем блондинка успела заикнуться о том, что так привлекло его внимание. — Кажется мы нашли для тебя отличный антидепрессант…