«Сумерки» - солнце полуночи

Жажда обжигала мое горло. Во рту пересохло, и даже то, что у меня жадно текли слюни, не помогало. Желудок сжался от голода. Я рефлекторно напряг мышцы для прыжка. Все это заняло не более секунды. Я, словно в замедленной съемке, видел, как он все еще делает тот шаг. Когда его нога, наконец, коснулась земли, он украдкой взглянул на меня. Его взгляд встретился с моим, и тут я увидел себя в зеркале его глаз. Потрясение, которое я испытал, когда увидел свое лицо, спасло его жизнь в те секунды. А он не облегчил мне задачу. Когда он увидел выражение моего лица, румянец залил его щеки снова, окрашивая его кожу в самый восхитительный цвет, который я когда-либо видел. Аромат затопил мой мозг густым туманом. Это было все, о чем я мог думать. Мысли стали бессвязными, и я пытался сбросить с себя узы самоконтроля. Он пошел быстрее, как будто осознал необходимость бежать. Из-за своей поспешности он споткнулся и почти упал на девочку, сидящую передо мной. Какой же он уязвимый и слабый. Даже для человеческого существа. Я попробовал сосредоточиться на том лице, которое увидел у него в глазах, лице, в котором с отвращением узнал свое. Лицо чудовища, живущего во мне, монстра, которого я десятилетиями загонял внутрь при помощи нечеловеческих усилий и жесткой самодисциплины. С какой же легкостью он снова вынырнул на поверхность! Аромат окутал меня, рассеивая мои мысли и почти заставляя меня срываться с места. Нет. Я вцепился в край стола, пытаясь удержаться на стуле. Дерево не выдержало. Столешница хрустнула, у меня в руке осталась горсть щепок, а на поверхности остался отпечаток моих пальцев. Не оставлять следов. Это было наше главное правило. Я тут же сравнял края отверстия так, что нельзя было догадаться, что это сделано человеческой рукой, оставив только кучку щепок на полу, которые тут же раскидал ногой. Не оставлять следов. Уничтожать улики. Я знал, что сейчас произойдет. Парень подойдет, чтобы сесть возле меня, а я его убью. А свидетели, восемнадцать учеников и учитель, не дадут мне покинуть эту комнату после того, что они увидят. Я содрогнулся при мысли о том, что мне придется сделать. Даже в самые худшие моменты я не совершал подобных зверств. Я никогда не убивал невинных, ни разу за восемьдесят лет. А теперь я собирался уничтожить сразу двадцать человек. Чудовище усмехалось мне в лицо. Часть меня содрогалась при одной мысли об этом, а другая часть тем временем планировала хладнокровное убийство. Если я сперва убью парня, у меня будет пятнадцать-двадцать секунд, чтобы насладиться его кровью, прежде чем остальные среагируют. Может, чуть больше, если они сначала не поймут, что я делаю. У него не будет времени, чтобы закричать или почувствовать боль, ведь я не буду слишком жесток и убью его быстро. Это все, что я могу дать этому незнакомцу с его восхитительно желанной кровью. А потом я не должен дать остальным возможности сбежать. Насчет окон можно не беспокоиться, они слишком маленькие и расположены высоко, чтобы в них можно было выпрыгнуть. Остается дверь - если заблокировать ее, они окажутся в ловушке. Мне придется трудно, да и времени уйдет на это немало, если пытаться удержать их всех тут, пока они будут паниковать, бороться, метаться по классу. Это возможно, конечно, но будет много шума. Они будут кричать. Кто-нибудь услышит... И мне придется убить еще больше невиновных в этот черный час. И кровь его остынет, пока я буду разбираться с остальными. От аромата у меня перехватило дыхание... Так что придется ему сначала побыть свидетелем. Я наметил план. Я сидел в среднем ряду на последней парте. Сначала я примусь за тех, кто сидит справа. Я мог бы убить четверых или пятерых за секунду. Это не вызовет слишком много шума. Правой стороне повезет больше, им не придется наблюдать, как я двигаюсь к ним, чтобы убить. Пак Чимин поправил свою челку, встряхивая своими густыми волосами. Он спятил? Он как будто приглашал монстра на обед! Дразнил его. Не было ни малейшего движения воздуха, способного разогнать запах. Так я скоро бы сдался. Ни малейшего дуновения ветра. Но ведь я мог не дышать. Я остановил движение воздуха через мои легкие. Облегчение наступило сразу же, но не полностью. Я все еще помнил этот аромат, ощущал его вкус на кончике языка. Я не смог бы сопротивляться ему в течение долгого времени. Но может, я выдержу один час. Только один урок. Достаточно времени, чтобы покинуть эту комнату, полную жертв, которые не должны стать жертвами. Если я выдержу один час. Это было странное ощущение - не дышать. Мой организм не нуждался в кислороде, но это было вопреки моим инстинктам. В напряженные моменты я полагался на обоняние больше, чем на остальные чувства. Оно направляло меня на охоте, предупреждало в случае опасности. Я не часто сталкивался с чем-то, что могло представлять для меня опасность, но инстинкт самосохранения у меня был развит так же сильно, как и у любого человека. Неудобно, зато безопасно. Лучше, чем ощущать его запах и погружать мои зубы в эту прекрасную, тонкую, прозрачную кожу, чтобы добраться до горячей, мокрой, пульсирующей... Час! Только час. Я не должен думать о запахе и вкусе. Молчаливый парень надел капюшон толстовки так, чтобы она стала занавесом между нами, и наклонился вперед. Я не мог видеть его лицо и читать эмоции в его ясных глубоких глазах. Почему он надел капюшон? Чтобы скрыть свои глаза от меня? Из опасения? Застенчивости? Чтобы спрятать свои тайны? Мое прежнее раздражение от того, что я не мог прочесть его мысли, побледнело по сравнению с теми эмоциями - и ненавистью - которые я испытывал в эти минуты. Я просто ненавидел этого парня возле меня, ненавидел всем сердцем, в то время, как цеплялся за самого себя, за любовь к моей семье, за мечты о том, что я лучше, чем есть на самом деле. Я ненавидел его, ненавидел за то, что он заставил меня почувствовать, и это немного помогало мне. И прежняя злость на него, пусть слабая, тоже немного помогала. Я цеплялся за каждую эмоцию, которая отвлекала бы меня и не давала возможности представлять, каков он будет на вкус. Ненависть и злость. Нетерпение. Когда же, наконец, пройдет этот урок? А что потом, когда урок закончится?.. Тогда он выйдет из кабинета. А что буду делать я? Я могу познакомиться с ним. Привет. Я Чон Чонгук. Тебя проводить на следующий урок? Он скажет да. Хотя бы из вежливости. Даже если он боится меня, как я подозреваю, он согласится и пойдет со мной. Будет достаточно просто завести его куда-нибудь в укромное местечко. Лес доходит до самой стоянки для автомобилей. Я могу сказать ему, что забыл книгу в машине. Кто заметит, что я буду последним человеком, с которым его увидят? Как обычно, идет дождь, и две фигуры в темных плащах, идущие в сторону автостоянки, не вызовут лишнего любопытства. За исключением того, что я не был единственным, кто интересовался сегодня его персоной. О Сехун, в частности, следил за каждым его движением, когда он ерзал на стуле. (Ему было некомфортно рядом со мной, как я и думал до того, как его запах уничтожил все мои благие намерения). О Сехун заметил бы, что он ушел вместе со мной. Если я вытерплю один час, может, я выдержу и второй? Я вздрогнул от обжигающей боли. Он пойдет домой. Там никого не будет - Пак Чунмен (или же Сухо) работает весь день. Я знаю его дом, как и любой другой в этом крошечном городишке. Его дом расположен прямо возле густого леса, и никаких соседей поблизости. Даже если он закричит (хотя вряд ли), никто его не услышит. Это выглядело вполне разумным. Я прожил семь десятилетий без человеческой крови. Если я не буду дышать, продержусь еще два часа И когда я застану его одного, то никто мне не помешает. И никакой возможности поэкспериментировать, не согласился монстр внутри меня. Ох, глупо думать, что, если с нечеловеческими усилиями и терпением я спасу девятнадцать человеческих жизней в этой комнате, то буду меньшим монстром, когда убью этого невинного парня. Хоть я его и ненавидел, я знал, что моя ненависть несправедлива. Я знал, что на самом деле ненавижу самого себя. И я буду ненавидеть нас обоих сильнее, когда он умрет. Я с трудом выдержал этот час - изобретая все новые и новые способы его убийства. В то же время я старался избегать мыслей о заключительной сцене его смерти, иначе я проиграл бы эту битву с самим собой и прикончил бы каждого, кто оказался в поле моего зрения. Так что я только планировал стратегию. Только так я смог продержаться до конца урока. Один раз, в самом конце, он взглянул на меня сквозь его челку. Я снова почувствовал прилив неоправданной ненависти, когда встретился с его взглядом и увидел свое отражение в его испуганных глазах. Краска залила его щеки прежде, чем он успел снова спрятаться за капюшоном, а я почти потерял самообладание. Но тут прозвенел звонок. Спасительный звонок - какое клише. Мы оба были спасены. Он - от смерти. А я на время отложил свое превращение в ночное страшилище. Когда я бросился прочь из аудитории, у меня не хватило выдержки двигаться так медленно, как следовало бы. Если бы кто-то смотрел в тот момент на меня, ему бы показалась весьма странной моя манера перемещаться. Но на меня никто не обратил внимания. Все их мысли все еще крутились вокруг Пака, которому суждено было умереть через час. Я скрылся в моей машине. Мне не нравилась сама идея о том, что мне надо прятаться. Это было очень трусливо. Но, бесспорно, на тот момент это было необходимо. Мне не хватало терпения, чтобы быть среди людей. Сосредоточившись на том, чтобы всеми силами избегать убийства одного из них, я не смог бы бороться с искушением убить кого-нибудь другого. А тогда бы все мои усилия прошли бы впустую. И мне бы следовало тогда признать победу чудовища. Я поставил компакт-диск с музыкой, которая обычно успокаивала меня, но в этот раз она мне мало помогла. Гораздо больше мне помогал прохладный чистый воздух с дождем, задувавший в открытые окна автомобиля. Хотя я очень четко помнил запах крови этого омеги, воздух, который я жадно вдыхал, словно очищал мой организм от заразы. Я снова был нормальным. Я мог мыслить разумно. И мог бороться. Бороться с тем, кем я не хотел быть. У меня не было никакой необходимости идти после занятий в его дом. Я не должен был его убивать. Я снова был существом, способный мыслить рационально, и у меня был выбор. Выбор есть всегда. Теперь я не чувствовал того же, что чувствовал в аудитории... но сейчас я был далеко от него. Может, если я в будущем буду избегать его очень-очень старательно, то у меня не возникнет необходимости изменяться. Мне нравилась моя жизнь такой, какая она есть. Зачем я должен позволять какому-то ничтожному парню, хоть и восхитительно вкусным, разрушать ее? Я ведь не мог разочаровать отца. И не мог причинить моему папе тревогу, волнения... боль. Да, это ранило бы моего приемного папу тоже. А Джин был таким нежным, таким чутким и мягким. Было непростительно даже думать о том, чтобы причинить боль кому-то вроде Джина. Даже смешно, я хотел защитить этого парня от несерьезной, беззубой угрозы, исходящей от омеги - Лалисы Манобан. И это когда я был последним человеком, который может стать защитником Пак Чимина. Ему никогда не потребуется защита от кого-то страшнее, чем я сам. А где Тэхен, внезапно я спросил себя? Разве он не видел, как я разными способами убиваю омегу Пак? Почему он не пришел, чтобы не остановить меня или не помочь уничтожить улики после убийства? Или он так был поглощен наблюдением за Юнги, что просто пропустил то, что могло произойти со мной? А может я просто сильнее, чем думал? И не причинил бы вреда парню в любом случае?Нет. Я знал, что это неправда. Тэхен, должно быть, просто целиком и полностью сосредоточился на Юнги. Я посмотрел в ту сторону, где он должен находиться - на маленькое здание, где шли занятия по английскому языку. Мне не потребовалось много времени, чтобы найти знакомый "голос". Я оказался прав. Все его мысли были поглощены Юнги, когда он тщательно изучал все его душевные колебания. Жаль, что я не мог спросить у него совета, но в то же самое время я был доволен, что он не знал, на что я способен. Что он не видел ту резню, которую я собирался устроить на прошлом уроке. Я снова почувствовал, как меня охватывает огонь, только на этот раз это был обжигающий стыд. Я не хотел, чтобы кто-нибудь узнал об этом. Если я смогу избегать Пак Чимина, если я смогу справиться со своим желанием убить его - и пусть чудовище корчится и в отчаянии скрежещет зубами - тогда никому из них не надо будет знать об этом. Главное, держаться подальше от его запаха. В конце концов, почему бы мне просто не попробовать? Сделать правильный выбор. Попробовать быть тем, кого во мне видел Намджун. Последний урок в школе почти кончился. Я решил привести мой план в исполнение немедленно. В конце концов, это лучше, чем сидеть здесь, на автостоянке, когда он в любой момент может пройти мимо и разрушить всю попытку в зародыше. Я снова почувствовал непроизвольную ненависть к омеге. Я злился, что он имеет подсознательную власть надо мной. Что он может заставить меня стать тем, кем я не хотел становиться. Я направился быстро - даже слишком быстро, но вокруг не было никаких свидетелей - к административному корпусу. Нельзя оставлять ни одной возможности случайной встречи с Чимином. Теперь я буду избегать его как чумы. Административный корпус был пуст, исключая ту самую администраторшу, которую я хотел видеть. Она не заметила, как я тихо вошел. - Миссис Хван? Женщина с неестественно рыжими волосами взглянула на меня, и ее глаза распахнулись. Мы всегда застигали их врасплох; небольшой трюк, который они никак не могли понять вне зависимости от того, сколько раз до этого они нас уже видели. - О, - она открыла рот, слегка взволнованная. Она разгладила складки на блузке ..Дурочка, - подумала она, - он годится тебе в сыновья. Он слишком молод, чтобы думать о... - Привет, Чонгук. Чем могу помочь? - Ее ресницы затрепетали под толстыми стеклами очков. Неудобно. Но я знал, насколько очаровывающим я могу быть, когда хочу. Это было просто с тех пор, как я осознал, как каждый жест и интонация могут влиять на других. Я наклонился вперед, встретил пристальный взгляд ее маленьких карих глаз. Ее мысли уже рассыпались. Это будет легко. - Я надеюсь, вы поможете мне с моим расписанием, - сказал я мягким голосом, заготовленным заранее. Я услышал, как ее сердце забилось быстрее. - Конечно, Чонгук. В чем проблема? - Слишком молод, слишком молод, - убеждала она себя. Неправда, конечно. Я был старше ее дедушки. Но, учитывая то, что было написано у меня в водительских правах, она не так уж и ошибалась. - Я хотел бы узнать, можно ли мне поменять биологию на какой-нибудь другой предмет. Физику, например. - Какие-то проблемы с мистером Ким, Чонгук? - Нет, все нормально, просто я уже изучал этот материал. - В той школе с ускоренной программой обучения на Аляске, где вы все раньше учились, правильно? - ее тонкие губы сморщились, когда она произнесла это. Они все должны уже учиться в колледже. Я слышала, как учителя жалуются. Они всегда все знают, никогда не раздумывают над ответом, ни одной ошибки на тестах - словно они знают способ списывать на каждом предмете. Мистер Кан скорее поверит, что кто-то жульничает, чем признает, что школьник может быть умнее него. А я готова поспорить, что с ними дома занимается мать. - Вообще-то, Чонгук, на физике слишком много учеников. А мистер Кан не любит, когда в классе больше двадцати пяти человек. - Я не доставлю никаких хлопот. Конечно, нет. Только не совершенный во всех отношениях Чон. - Я знаю, Чонгук. Но там просто не хватит места. - Можно тогда я просто буду пропускать занятия? А свободное время посвящу самостоятельным занятиям. - Пропускать биологию? - у нее отвисла челюсть ...Он спятил. Неужели просто нельзя посидеть на уроке, даже если все знаешь? Иначе проблемы с мистером Кан возникнут. И наверняка с Хванджином должна буду поговорить именно я? - Но тогда у тебя не будет достаточно предметов в табеле, чтобы поступить в колледж. - Я наверстаю в следующем году. - Может, тебе следует обсудить это с родителями? Сзади меня открылась дверь, но вошедший не думал обо мне, поэтому я не обратил на него внимания и сосредоточился на миссис Хван. Я наклонился еще ближе и чуть шире распахнул глаза. Это сработало бы лучше, если бы они были золотистыми, а не черными. Черные глаза пугают людей. - Пожалуйста, миссис Хван, - я сделал мой голос настолько вкрадчивым и настойчивым, насколько это было вообще возможно - и он стал ну очень настойчивым. - Разве нельзя меня куда-нибудь перевести? Я уверен, что где-нибудь есть место. Шестой урок биологии не может быть единственной возможностью. Я улыбнулся ей, следя за тем, чтобы не слишком оскалить зубы и напугать ее, и позволил улыбке смягчить выражение моего лица. - Ну, может, я смогу поговорить с Хванджином... то есть, я хотела сказать, с мистером Кан... Понадобилась всего одна секунда, чтобы вдруг все вокруг изменилось: атмосфера в комнате, моя цель, причина, по которой я наклонился к рыжеволосой женщине. Все, что раньше выполнялось ради достижения одной цели, теперь делалось ради другой. Всего секунда понадобилась Бэ Джухен, чтобы открыть дверь, бросить какую-то бумагу в ящик у двери и торопливо уйти. Всего секунда понадобилась, чтобы поток ветра от открытой двери достиг меня. Всего секунда понадобилась мне, чтобы понять, почему тот, кто вошел тогда, не отвлек меня своими мыслями. Я обернулся, хотя уже знал, что я прав. Я обернулся медленно, борясь с восставшими против меня мышцами. Пак Чимин стоял, прижавшись к стене возле двери, и сжимал в руках лист бумаги. Глаза у него стали еще шире, чем обычно, когда он попал под мой свирепый жестокий взгляд. Аромат его крови заполнил каждый уголок крохотной жаркой комнаты. В моем горле вспыхнул огонь. Монстр во мне снова отразился в зеркале его глаз, чудовищная маска зла. Моя рука замерла над стойкой администратора. Мне не надо было оглядываться назад, чтобы схватить миссис Хван за голову и ударить о поверхность стола с силой, достаточной, чтобы убить ее. Две жертвы лучше, чем двадцать. Чудовище с тревогой, с жадностью ожидало, когда я это сделаю. Но у меня был выбор. Он есть всегда. Я остановил мои легкие и сосредоточился на лице Намджуна перед моими глазами. Я повернулся обратно к миссис Хван, почувствовав, как она мысленно удивилась столь резкой смене моего настроения. Она рефлекторно отодвинулась подальше от меня, но ее еще страх не облекся в физическое выражение. Держа ситуацию под контролем, как я научился за десятилетия упорных тренировок, я сделал мой голос ровным и гладким. В моих легких оставалось достаточно воздуха, чтобы произнести целую фразу. - Что же, ничего не поделаешь! Пусть все останется, как есть! Простите, что отнял у вас столько времени. Я развернулся и бросился прочь из комнаты, стараясь не обращать внимания на жаркую кровь омеги, от тела которой я прошел на расстоянии всего несколько дюймов. Я не останавливался, пока не оказался в безопасности, в своей машине. Я двигался быстрее, чем следовало бы. Но большая часть школьников уже покинуло школу, так что у меня в любом случае не могло быть много свидетелей. Я понял, что второклассник, Ли Минхо, видел меня, но не он обратил внимания. Откуда Чон только взялся - как будто из воздуха появился... Ох уж это мое воображение. Мама всегда говорила... Когда я нырнул в "Вольво", остальные уже сидели там. Я пытался контролировать мое дыхание, но задыхался на свежем воздухе, как будто меня душили. - Чонгук? - спросил Тэхен с тревогой в голосе. Я покачал головой. - Что с тобой, черт возьми, случилось? - требовательно спросил Хосок, отвлекшись на секунду от мысли, что Юнги был не в настроении для того, чтобы дать ему реванш за вчерашнее. Вместо ответа я включил зажигание. Мне нужно было убраться отсюда подальше прежде, чем Чимин последует за мной на автостоянку. Как демон, преследующий меня... Я развернулся и вжал педаль газа в пол. Я достиг скорости в сорок миль в час прежде, чем выехал на дорогу, и свыше семидесяти, когда завернул за угол. Даже не оборачиваясь, я знал, что Хосок, Дженни и Юнги смотрят на Тэхена. Он пожал плечами. Он же не мог видеть прошлое - только будущее. Он посмотрел на меня. Мы оба анализировали то, что он видел в будущем, и мы оба удивились тому, что увидели. - Ты уезжаешь? - прошептал он. Остальные снова уставились на меня. - Разве? - прошипел я сквозь зубы. Затем он увидел, как я заколебался, и мое будущее изменилось в худшую сторону. - Ох. Чимин, мертвый. Мои глаза, жаждущие свежей крови. Охота на нас. Долгое время, когда мы вынуждены скрываться, прежде чем предоставляется возможность уехать и начать все снова. Картинка стала более конкретной. Я впервые увидел дом Сухо изнутри, Чимина на маленькой кухне с желтыми шкафами. Он стоял спиной ко мне, пока я подкрадывался сзади... Я позволил его аромату заполнить меня... - Хватит! - простонал я, не способный вынести большее. - Прости, - шепнул он, распахнув глаза. Чудовище ликовало. И видение снова сменилось. Пустое шоссе ночью, деревья в снегу, вспыхивающем в свете фар автомобиля, мчащегося со скоростью почти двести миль в час. - Я буду скучать, - сказала он, - независимо от того, как быстро ты сможешь присоединиться к нам. Джен и Хо обменялись тревожными взглядами. Мы почти доехали до поворота к дому. - Высади нас здесь, - велел Тэхен. - Ты должен сам сказать Намджуну. Я кивнул, и тормоза автомобиля взвизгнули. Хо, Джен и Юн вышли молча. Они заставят Тэ все объяснить им, когда я уйду. Тэ коснулся моего плеча. - Ты сделаешь правильный выбор, - пробормотал он. Это было уже не видение, а приказ. - Он ведь единственный, кто есть у Сухо. Ты убьешь и его тоже. - Да, - сказал я, соглашаясь с последней частью. Его брови сошлись вместе, показывая его беспокойство, и он скользнул к остальным. Они все растаяли в лесу прежде, чем я развернул автомобиль. Я повернул назад к городу и знал, что теперь темные и светлые видения Тэхена будут сменять друг друга, как будто кто-то щелкает выключателем. Я точно не представлял себе, зачем я еду в Пусан со скоростью в девяносто миль в час. Попрощаться с отцом? Или выпустить на свободу монстра? А гравий все шуршал под моими колесами...