Fructus tempŏrum

Пятьсот баксов. Тони засыпал и просыпался с этой мыслью уже второй день. Он не сомневался в том, что помощь Пеппер стоит большего (она явно не учла все риски, когда назвала цену), но предпочел бы заплатить поменьше. Раз в пять. В конце концов, это было бы честно. Он ведь деньги не печатает, и Пеппер, как никто другой, осведомлена, чего он лишился из-за капризного папочки, ведь сама занималась оформлением бумаг. Может, пятьсот баксов — это не только красивое выступление перед инвесторами, но ещё и моральный ущерб за всё «хорошее»? Это могло бы многое объяснить. Кофе почти закончился. Грустно посмотрев на грязно-коричневое дно белой чашки из вашингтонского «Старбакс» (любезно подаренной Роуди), он встал, чтобы налить ещё и заодно размять затёкшие ноги. От дождливых дней не осталось и следа. Солнце проглядывалось сквозь облака, вырисовывая на них причудливые узоры: в обычные дни облака напоминали грязную вату, а сейчас походили на мятый шёлк. Тони замер у окна, любуясь небольшим кусочком неба, выглядывающим из-за соседних домов. Оказывается, раннее утро — прекрасная пора, если встречать его не со звонком будильника. Долив себе остывший кофе, Тони сел на узкий подоконник, свесив ноги на пожарную лестницу. Сделал глоток и осмотрелся: людей почти не было, холодный ветер гонял по пустой дороге листья, которые, вероятно, пригнал из другого района — тут на ближайший километр не было деревьев. Город, который никогда не спит, просыпался так медленно и осторожно, как в первый раз открывший глаза щенок. Но даже гармония и красота Нью-Йорка в красивом зареве не давала забыть о чертовых пятистах баксах, которые никак не вписывались в его бюджет. Касаясь голыми ступнями железных прутьев лестницы, Тони чувствовал холод и думал, что сердце Пеппер ничем ему не уступает. Сама Пеппер такая же холодная, твёрдая и не думающая подстраиваться под ситуацию. Уговорить её на гонорар поменьше невозможно, и от этой мысли становилось так грустно, даже обидно, как бывает, когда в магазине случайно берёшь носки не того размера. Когда-то он мечтал полететь в космос, высадиться на Луну и побывать на Марсе. В те дни всё казалось проще, за плечами стояли родители, и он только-только защитил докторскую. Будущее казалось светлым, как рассветное небо, для лучшей жизни стоило только сделать правильный шаг, принять верное решение и, пожалуй, пойти на поводу у отца. Всё это было так просто, но Тони любил всё усложнять. Он так давно не вспоминал об этом, что и не заметил, как небо заволокло пеленой облаков, и солнце скрылось, толком не успев подняться на городом. Космос по-прежнему был далек, мир уже не казался простым, а надежды на что-то лучшее канули в лету еще лет пять назад. — ... и в тот день, когда я приземлюсь, — напевал Старк себе под нос, разглядывая кучевые облака, — они поймут, что я уже не тот домашний паренёк. О нет, о нет, я ведь... — Тони? — донеслось сверху. Старк замолчал. Голос графа он узнал сразу. У того была невероятно милая манера речи из прошлого века, он забавно произносил звук «а» и его вариации и продумывал каждое слово. Манерность слышалась и в голосе, в его тоне, который сравнить с чем-то было просто невозможно. Каждый раз, когда Стив открывал рот, Тони готовился к «грому», потому что именно так выглядел этот большой и грозный ирландец. Но Стив звучал мягко, как хорошо настроенное пианино. — О, а ты ранняя пташка, — Старк высунулся из окна и поднял голову: Стив глядел прямо на него. Воротник его рубашки не был подпоясан галстуком впервые на памяти Тони, но всё равно выглядел невероятно аккуратно, как будто так и надо, и мода на галстуки — всего лишь глупость и позерство. — Или я тебя разбудил? В ноты не попадаю? — Я не силен в музыке, — равнодушно ответил Стив. — Но у тебя есть сердце, — Тони грустно улыбнулся и опустил голову, уставился на свои ноги и растопыренные пальцы. — А музыка — искусство. — Прости. Не думал, что тебя это заденет. — А ты бы счел это комплиментом? — Сердце мешает рационально мыслить, и это не может не сказываться на работе ума. Так что да, на твоём месте я бы принял это за комплимент. — Сомнительный комплимент. Если решишь в наше время подкатить к какой-то девчонке, не давай ей подобных поводов сомневаться в себе. — Подкатить к девчонке? — недоуменно переспросил Стив. Из его уст это звучало чертовски манерно. И чертовски смешно. Тони не смог сдержать улыбки и, хихикнув, посмотрел вверх, на Стива. — На лошади? Или… — Не выражай так свою симпатию, — объяснил Тони. — Я знаю, как вести себя с женщинами, — уверенно ответил Стив. Тони снова хихикнул. — К тому же у меня есть невеста. — О, — Тони едва успел отпить немного кофе, — и какая она? — У неё всего один недостаток. — Что ж, полагаю, с этим можно смириться, — Тони пожал плечами и отвернулся. От странной позы начинала ныть шея и спина, захотелось выпрямиться и потянуться, но он не мог вот так сбежать посреди разговора. — Хочешь поговорить об этом? — Нет, не думаю. — Если тебе станет легче, мой папочка тоже козёл. Тони отчетливо слышал смешок, но зацикливаться на нём не стал. Вместо этого он просто поднял чашку над головой в знак поддержки. Уж это-то Стив в состоянии понять. Допив кофе, Тони поставил чашку на стул, что стоял рядом с окном, и продолжил наблюдать за городом. Стив молчал. Он то ли последовал примеру Тони, то ли просто не мог подобрать слов для продолжения разговора, но, несмотря на всю эту неурядицу, на невесту с недостатком (честно, Тони не представлял, как такое возможно, чтобы недостаток был всего один) и на плоские шутки Старка, он не ушёл, он остался. Потому что хотел или потому что посчитал, что так надо — Старку было неважно. Его одиночество скрашивалось и без дополнительной информации. Он так и не спросил, почему Стив не спит в такую рань, только вспомнил, как граф спрашивал его о закатах. Это было так глупо, в какой-то мере даже наивно, но с другой стороны Тони понимал эту невинную страсть несостоявшегося художника. Запертые рамками желания не дают раскрыться таланту в полной мере — Стив не чувствовал себя свободным прежде, но здесь, в этом времени, когда у него появился шанс на другую жизнь, он готов хвататься за любую возможность и надеется, что это поможет. Облегчит жизнь, даст понимание себя и, может, избавит от сомнений. — Тони, — позвал Стив, и Старк вновь высунулся из окна, задрав голову. Граф смотрел на него, улыбаясь. От этой улыбки замирало сердце, но эти мысли Тони гнал прочь. — Стив? — спросил он, когда понял, что Роджерс пялится на него с таким же глупым видом, с каким должно быть и Тони смотрит на него. — Я хотел спросить, можем ли мы навестить доктора Стрэнджа в больнице? — Ну, наверное. — Старк пожал плечами. Пятьсот баксов. Озарение пришло внезапно. Он, конечно, не считал разумной идею просить в долг у того, кто не платит штрафы за парковку, но в то же время он знал Стрэнджа вдоль и поперек, знал его взгляды и привычки, его любовь к благовониям и увлечение теориями заговора. И конечно, он никогда не хранил деньги в банке, что было Старку на руку. — Стив, — крикнул он, повеселев. — Тони? — с интересом отозвался граф. — После обеда поедем в больницу, навестим Стрэнджа. — Отлично. Спасибо. Стив улыбнулся ему на прощанье.

***

Тони проснулся в поту. Раскрыл глаза широко и уставился в потолок с таким видом, как будто там из ниоткуда появилась Сикстинская капелла (от младенцев он был не в восторге). Но потолок по-прежнему был серым, как и небо за окном. Пошарив по кровати, Тони вздохнул с облегчением — он был один. Сон ему снился странный. Размытый, как запотевшие очки, но в тоже время четкий и ясный, как след от ботинка на свежем асфальте. Он помнил, кажется, слишком многое, в тоже время не помнил ничего, кроме лица Стива, его улыбки и красивых ледяных глаз, и во сне все это было так близко, что он чувствовал тепло его тела, мягкие прикосновения пальцев и поцелуи в шею. А ещё отчетливо слышал голос Стрэнджа — и вот это было, пожалуй, самым настоящим кошмаром. Он перевернулся на бок, откинув в сторону тонкое одеяло. Холодный воздух обвил всё тело, сжал его в своих объятиях, остужая. Жар постепенно проходил, и становилось легче дышать. «Всё в порядке», — повторял себе Тони, постепенно прогоняя надоедливые образы из сна. Во всём был виноват утренний разговор со Стивом и обещание Старка съездить к Стрэнджу. Смешавшись в мыслях, они превратились в странный ночной кошмар, который пугал, не как фильм ужасов, а как перспектива всю жизнь прожить с бабушкой под одной крышей. Сев на кровати, Тони забрал со стула домашние штаны и майку и поспешил одеться — время обеда было ближе, чем хотелось бы. За дверью слышались голоса, и Тони не нужно было даже предполагать — он и так знал, кто за ней. Стоило ему выйти, как он сразу наткнулся на голубые глаза графа. Тот сидел на диване перед кофейным столиком и раскладывал фишки для нардов по доске. Питер копошился на кухне, хлопал дверцами шкафчиков и холодильника, торопясь. — Доброе утро, Тони, — отозвался Питер, но даже не посмотрел на него. У парнишки явно хорошо развито шестое чувство. — Хлопья будешь? — У нас нет молока, — Старк покачал головой. — Уже есть. Я сходил в магазин, а на обратном пути встретил Стива на лестнице. — И что вы двое тут затеяли? — поинтересовался он, склонив голову. В шее что-то хрустнуло, отдавшись эхом в голове. Тони поморщился — этот звук напоминал ему скрежет когтей по стеклу и вызывал такой же нервный импульс, как чуть отросшие ногти, царапающие бумагу. — Будем играть, — Питер взглянул на него украдкой: таким его взгляд был последние дни, с тех пор, как он признался, что планирует съехать. — Стив обещает, что после его мастер-класса я обыграю любого. — Да ни в жизнь, — Старк усмехнулся. — Нарды это вам не карты. — Не карты, — Стив согласился. Всё это время он не сводил с Тони взгляда, или Тони просто нравилось так думать. Взгляд Стива ему нравился — он не обжигал, как пламя свечи, он грел, как тепло, идущее из камина. — Но мастерство — есть мастерство. — Чушь, — ещё раз повторил Тони, но скорее для себя, чем для Стива. Он ещё ребёнком обыгрывал в нарды всех вокруг, и в восьмидесяти восьми процентах случаев, это была тройная победа, приносившая три очка. — Потом посмотрим, кто здесь самый умный, — хмыкнул Паркер. — Сыграем с тобой партию на прощание. Тони скривил губы. Во-первых, от отчаяния, которое обуревало его каждый раз, как Питер заикался о переезде. Желудок скрутило, и странный позыв-отрыжка вырвался наружу. Во-вторых, всё это походило на глупую шутку, и Тони на секунду засомневался в своих умственных способностях. Питер подбил его уверенность, как лучник птичье крыло. В-третьих, бежать было некуда, он застрял в гостиной под пытливым взглядом Питера и непонимающим Стива. И тот, и другой хотели знать, что это за «прощание» такое. А Тони совсем не хотел говорить об этом и предпочёл бы сбежать из надзорной клетки. — Потом учиться будете, — фыркнул Тони, сложив руки на груди. Он стоял в дверях и не решался пройти дальше, как будто это был не его дом. — Я обещал Стиву свозить его к Стрэнджу. — Хотя бы позавтракай, — предложил Питер. Тони, разглядывающий Стива, пропустил тот момент, когда Паркер оказался рядом с ним. С заботой, которую Тони никогда не ценил (на скромный взгляд Паркера, конечно), Пит протянул ему миску с хлопьями. — Время завтрака в Макдоналдс давно закончилось. Тони улыбнулся, надеясь, что Питер примет его скромную улыбку за благодарность. Было бы проще поблагодарить вслух, всё-таки Питер сделал то, о чём его не просили, и тогда, когда это было нужно, так что вполне заслужил хотя бы «Спасибо». Тони знал это, но промолчал, сунув в рот ложку с хлопьями. Граф не стал учить его этикету, но напоследок взглянул так строго, что Тони невольно вспомнил Говарда. Не то чтобы Говард был плохим отцом — вполне сносным, и возможно их отношения сложились бы иначе, если бы тот не считал Тони плохим сыном. Радость от медовых хлопьев испарилась мгновенно, но и в этом он не находил ничего удивительно. Когда знаком с кем-то тридцать два года, знаешь уйму способов испортить ему настроение. В случае с Тони этим кем-то был он сам. Его список был длинным, но воспоминания об отце и детстве прочно стояли во главе. Следом шла его шальная юность. В те времена он, кажется, сделал слишком много того, что делать не стоило. А хлопья были слишком вкусными, чтобы размышлять на неприятные темы. — Можно мне с вами? Тони не сразу понял, что Питер обращается к нему. Медленно прожевав хлопья, он положил ложку в тарелку и сглотнул. — Можно, — согласился Старк. В открытом шкафу перед ним стояло несколько цветных кружек: голубая, оранжевая, темно-красная с гранатовым принтом. Его кружки с Вашингтоном не было видно. — А где моя… Тони обернулся, не договорив, и увидел свою кружку у Стива в руках. Он сразу представил противный запах чая, который теперь постоянно будет смешиваться с кофе, и состроил такую недовольную гримасу, что граф почувствовал себя виноватым. Тони было ужасно интересно, подействовал ли на Стива этот взгляд так же, как минутами ранее подействовал его взгляд на Тони. — Она стояла с краю, — извинился Стив, отставив кружку в сторону. Питер озадаченно поглядывал то на Стива, то на Тони, и решительно не понимал, что такого особенного в кружке. Брюс бы понял. — Ничего, — Старк махнул рукой и сделал вид, что не заметил удивления на лице Питера. Игнорировать очевидное он умел и очень любил. — Гранатовая тоже сойдёт. Питер и Стив играли в нарды молча, и Тони видел в этом подвох. Сначала они говорили о какой-то убийственной технике выигрыша, а теперь сидели, как на тесте по математике — нахмуренные, загруженные и не раскрывали рта. Стив то и дело чесал нос, пока думал, а Питер привычно прикусывал губу (Тони давно выучил эту привычку). Вскоре ему стало скучно, и он решил, что допьет кофе в своей комнате. Закрывшись, он ещё пятнадцать минут стоял под дверью в надежде услышать что-то полезное. Но тишина стояла, как в морге. Теории заговора, которые так любил Стрэндж, вдруг показались Тони вполне себе реальными. Не на уровне правительства, а только в пределах его маленькой квартирки. В больницу они поехали через час. Питер занял заднее сидение, сел по центру, и Тони постоянно натыкался на его лицо в зеркале заднего вида. Упершись локтями в спинки водительского и пассажирского кресел, Пит как будто повис между ними, и высовывал голову вперед каждый раз, когда кто-нибудь что-нибудь говорил. На каждое слово он реагировал, как голубь на старый, засохший хлеб — вытягивал шею и глядел по сторонам. Тони бурчал себе под нос, а Стив улыбался. — Да сядь ты уже нормально, — фыркнул Старк, когда Питер в приливе любопытства коснулся подбородком плеча Тони. — А то скоро окажешься на лобовом стекле, как муха. — Любопытство же не порок, — Стив встал на защиту Питера. Тони на секунду отвлекся от дороги, чтобы одарить графа взглядом учительницы младших классов: поднял брови в возмущении и сильно сжал губы. Стив в ответ только громко вздохнул. — Питер, держись поближе ко мне, и всё будет в порядке. — Спасибо, — Паркер улыбнулся. — Так ты и правда водил первый Кадиллак? — Правда. — С мягким верхом? — Да. — Чума! Он, наверное, стоил целое состояние! — Ну, — Стив задумался, и Тони хихикнул, подумав, что тот пытается сложить в уме два трехзначных числа. — Достаточно. Но я вполне могу позволить себе такую роскошь, как автомобиль. — Ты богатый, да? Хотя, что за глупый вопрос, ты же граф. — Мой отец богач, а я за всю свою жизнь пока только на автомобиль и заработал. Тони недовольно прыснул, сильнее сжав руль. Кожа на костяшках побелела, натянулась так сильно, что, казалось, ткни её иголкой, она лопнет, как воздушный шарик. Он не знал, что его злило больше: наглость Питера, благотворительность Роджерса или та ирония, которую он уловил в словах Стива. Может, это и не ирония вовсе, а всего лишь совпадение. — Так по этой причине он заставляет тебя жениться? — По какой? — Стив повернулся к Тони. Краем глаза Старк заметил, как граф напрягся, сел так ровно, что ещё чуть-чуть и спина сломается, сдвинул брови к носу и нервно дёргал губами. — Ну, вот мой папаша сказал, что я получу наследство, если перестану шляться со всякими пидорами по подворотням и пить водку. — Но ты не перестал? — Стив то ли спрашивал, то ли утверждал. Тони бы сказал точно, если мог взглянуть ему прямо в лицо, посмотреть в глаза и получше разглядеть улыбку… Мысли ушли куда-то не туда, и он едва не съехал с дороги. — Не перестал, — подтвердил догадку Роджерса Старк. — Просто съехал к Роуди, а потом, когда у него с Кэрол стало всё серьёзно, переехал к Брюсу. — И когда ты бросил пить? — Когда мама умерла. Про «Анонимных алкоголиков» Тони предпочел умолчать. На вопрос о женитьбе Стив так и не ответил, и Старк не то чтобы расстроился, но чувствовал какое-то неудовлетворение. Он не любил изюм и ненавидел, когда его игнорируют. Граф делал это уже не первый раз. — Ты хочешь вернуться домой к невесте? — Питер напомнил о своём присутствии незамысловатом вопросом. — Я просто… — Стив сглотнул, ловя взглядом проезжающие мимо машины, и только после паузы добавил: — Дом есть дом. Питера такой ответ устроил. Старку снова пришлось парковаться у «Риверпарк», но в этот раз приятные запахи и красивая веранда его не соблазняли. Пока они шли к палате Стрэнджа (в этот раз Тони снова наткнулся на мисс Палмер), Старк в мыслях проигрывал возможный диалог. Занять денег в долг для него никогда не было проблемой, особенно в те дни, когда он пил, курил травку и баловался другими лёгкими наркотиками. Сколько бы денег он не брал в долг — всегда возвращал; пожалуй, это единственное, что в те времена держало его на плаву. Это и мама. У палаты Стрэнджа стоял только один полицейский. Даже не стоял, а сидел на железном стуле и читал какой-то журнал с красивой девушкой на обложке. Только подойдя ближе Тони заметил, что за слоем страниц пряталась женщина. — Тони, — Кристин Палмер остановила его у соседней палаты. Стив и Питер встали по бокам от Тони, скрывая мисс Палмер от чужих глаз. — У Стефана сейчас агент ФБР… — ФБР? — отчаянно выдохнул Тони. — Что ещё он натворил? — Я не знаю, но чтобы вас пустили, я должна как-то вас представить… Вас всех, — она по очереди посмотрела на Стива и Питера. — Мы не можем просто навестить друга? — удивился Питер, сложив руки на груди. Доктор Стрэндж никогда не был ему другом, подумал Тони, но решил, что сейчас не лучшее время выяснять кто друг, а кто нет. — Не вовремя визита ФБР, — Кристина покачала головой. — Мальчик выглядит очень юным. Ты не будешь против, если я скажу агенту, что Питер вам со Стефаном как сын? — Что? — удивился Старк. — Мы со Стрэнджем давно расстались, и я не хочу… — Я понимаю, что у тебя новые отношения, — Кристин Палмер покосилась на Стива, и теперь возмущенно-удивленное «Что?» застыло у него во взгляде. — И что вспоминать о прошлом неприятно, но… — Мы не пара, — Тони оборвал её на полуслове. — Стив — новый сосед Стрэнджа. Я — его контактное лицо на несчастный случай. А Питеру просто скучно дома, вот он за нами и увязался. Со Стрэнжем он беседовать не собирается, правда, Пит? — Не собираюсь. — Ладно, — мисс Палмер вздохнула с облегчением, — тогда всё гораздо проще. Ждите здесь. Когда Мисс Палмер ушла, Тони прислонился к стене. Подсаживаться на стулья к полисвумен не хотелось, и он решил, что подпереть собой стену будет полезно. Стив и Питер так и стояли подле него, как будто чего-то ждали. Особенно, Стив. Его голубые глаза разбегались в стороны, как только они сталкивались взглядами. Тони проверил это несколько раз, нарочно отворачиваясь, а потом снова падая в бездну, которая от него уворачивалась. Возмущенно-удивленное «Что?» всё ещё проскальзывало во взгляде Стива, в том, как он сжимал губы и нервно покачивался на пятках. Ещё вчера Тони был уверен, что Стив не из тех, кого так легко прочитать, но неприятные ситуации на то и неприятные, что выбивают из привычного настолько резко и быстро, что даже самый лучший контроль трещит по швам. — Переживаешь из-за того, что она решила, будто мы пара? — спросил Тони. Напряжение вдруг стало ощущаться сильнее, но он никак не мог понять, это его личная волна или же одна, общая на всех троих. — Скорее, просто не понимаю. — Она знает, что мы со Стрэнджем встречались, так что её мозг автоматически принимает любого мужчину рядом со мной, как потенциального сексуального партнера. Расслабься и забей. — Забить? — Забудь. — К слову, меня бы это не задело, — Стив кивнул и улыбнулся. Его всё устраивало. Сотрясающее воздух напряжение принадлежало только Тони, но даже после осознания легче не стало. — Было бы круто, если бы я был вашим сыном, — хмыкнул Паркер довольно и плюхнулся на железный стул. Стив усмехнулся, а Тони предпочёл сделать вид, что просто его не слышал. Смешного в этом было ровным счётом ничего. Когда после пятнадцати минут ожидания Кристина Палмер, наконец, разрешила зайти в палату к Стрэнджу, Тони почувствовал прилив сил и уверенности. Конечно, этого у него всегда с лихвой, но отчего-то было чертовски приятно ощущать это сейчас, после пустого разговора о парах и возмущенного взгляда графа. И какого чёрта Старку так нравились эти глаза? Стрэндж лежал на постели, высоко подняв подбородок, держал в руках пульт от телевизора и с безразличием щелкал каналами. Вторая койка по-прежнему пустовала. — Тобой заинтересовались ФБР? — Я тоже рад тебя видеть, Тони, — огрызнулся Стрэндж, даже не взглянув. — Я не могу убрать твоё имя из страховки, пока меня не выпишут. — Я здесь не за этим, — Тони вальяжно сел на стул, пнув ножку кровати. Стрэндж повернулся. — Что у тебя за дела с ФБР? — Это тайна, — Стрэндж повернулся к Тони. — И я подписал соглашение о неразглашении. — Только не говори, что ты соблазнил агента во время федерального расследования. — Как же высоко ты меня ценишь, — Стефан снисходительно улыбнулся. У Тони на языке вертелось несколько фраз. В основном о том, что тот агент ФБР, которого он встретил на входе в палату, достаточно посредственный тип, и раз уж Стрэндж каким-то образом смог втянуть в отношения самого Тони Старка, то и с серой государственной мышкой справится. Но Тони счёл, что лучше промолчать, и не злить того, кто уже на пределе. На столике рядом с кроватью стояла пустая плошка из-под желе и бумажный стакан. — Обедал недавно? — Кормят отвратно. — Ну, Кристина, наверное, тебя подкармливает не больничной едой. — Тебе и правда есть до этого дело? — Просто интересно, почему она сдала тебя полиции. — У неё не было выбора. Ты пришёл сюда разузнать о моих отношениях с Кристиной? Ревнуешь, что ли? — Вот ещё, — усмехнулся Тони. Заявление о ревности звучало до ужаса смешно и нелепо. — Стив захотел тебя навестить, ну и я вот подумал, что тоже могу заглянуть, раз уж мне всё равно пришлось везти его сюда. — Не тяни резину, Тони, я тебя знаю, — нервно отозвался Стрэндж. И выключил телевизор. — Что тебе нужно? — Совет, — осторожно ответил Тони. — И пятьсот баксов. — Пятьсот баксов? — в голосе Стрэнджа слышался неподдельный интерес. — Зачем тебе пятьсот долларов? — Пеппер хочет пятьсот долларов за свои услуги в качестве моего оратора, — начал объяснять Старк, двинувшись ближе к кровати. — Оказывается, бесплатно никто работать не хочет, плюс она же работает у моего отца, так что сильно рискует своей карьерой. — А сколько встреч с инвесторами ты планируешь? — Восемь или десять. — По пятьдесят долларов за раз. Вполне справедливо. Но я думал, ты оплачиваешь работу по результатам. — Пепс хочет аванс. Так сказала Наташа. — То есть ты не сам разговаривал с Пеппер? — Стрэндж удивился так, как будто знает Тони первый день. Может, поэтому они и расстались. — И даже не слышал, как она читает написанную тобой речь? — Нет, первая читка в четверг. — А если тебе не понравится, как она читает твою речь? Тони задумался. Он нахмурился, сильно сжал ручки стула и долго смотрел в одну точку. Вопрос, заставивший так задуматься, ему в голову не приходил. Он почему-то был уверен, что Пеппер прочитает его речь так, что у всех инверторов челюсть выпадет. Но Стрэндж посеял в нём сомнения и напомнил о тех собраниях директоров, на которых Пепс выступала. В большинстве случаев он присутствовал на них пьяным, поэтому не помнил выступлений Пепс. Но разве он бы не слушал во все уши, если бы в глазах Пеппер был огонь? — Ты меня запутал. Сначала говоришь, что она идеальный кандидат, а теперь утверждаешь обратное. — В прошлый раз я был под обезболивающими, — Стрэндж пожал плечами. — Просто не спеши. Если после пары читок ты не передумаешь, я одолжу тебе нужную сумму. Тони покачал головой. Не так, словно он понял или согласен с мнением Стрэнджа, а так, как будто у него появилась пища для «поразмыслить». В конце концов, в словах Стрэнджа был смысл и логика, но Тони за всем этим видел и кое-что другое, потому что слишком хорошо знал Стефана и его повадки. — На самом деле ты считаешь, что я должен читать сам? — Тони поднял взгляд. На лице Стрэнджа больше не было разочарованности и злости, он улыбался уголками губ и, похоже, правда был рад его видеть. — Ты справишься лучше, это ведь твоё детище, — Стрэндж ушел от ответа. — Но «должен» слишком громкое слово. Выбор всегда за тобой. — Нам постоянно твердили это в группе поддержки. — Так может и не зря? Может и не зря. Тони рывком поднялся со стула. — Пожалуй, позову Стива, — оповестил о своих планах Тони. — Постой, — окликнул его Стрэндж, заерзав на кровати. — Пообещай мне кое-что. Я знаю, что агент ФБР обязательно захочет поговорить с тобой, особенно если Кристина всё-таки сказала ему кто ты. — И что ты хочешь от меня? — Не будь собой. Расскажи ему хоть что-то хорошее обо мне. — Значит, про Бали упоминать не стоит? — с усмешкой спросил Тони. Стрэндж кивнул. — Сделаю всё, что в моих силах. — И в следующий раз захвати мою машинку, мне нужно подровнять волосы на висках, — крикнул Стрэндж вдогонку, но Тони сделал вид, что ничего не слышал. Он вышел из палаты и первым делом наткнулся на серьёзный взгляд полисвумен. Вздрогнул так, как будто был в чём-то виновен, но потом осознал, что ничего не украл, не проехал на красный свет светофора и не пытался выбить секреты нации у госслужащего и направился к Стиву и Питеру. Их беседа была оживленной. До того, как подошёл Старк. Он сел на свободный стул и только кивнул Стиву, мол, можешь идти и поболтать с твоим приятелем. Тони и Питер остались одни. Сначала Тони хотел просто помолчать и искоса поглядывал на полисвумен, которая отложила журнал и решила пройтись по коридору. Но в итоге он не удержался и спросил у Питера, что же они со Стивом такое обсуждали, раз у обоих была улыбка до ушей. — Стив рассказывал о своей жизни, — просто ответил Паркер, пожав плечами, — ничего такого. — Что, про невесту рассказал? — И про неё тоже. — А мне не рассказал. Интересно, почему. Я ему не нравлюсь? — Это для тебя так важно? Вместо ответа Тони пожал плечами. — Проблема в том, что он тебе нравится, — продолжил Питер. Но Тони промолчал и в этот раз. Не потому что был согласен, а потом не знал, как отмахнуться. Как избавиться от странных образов в голове и перестать залипать на голубые льдинки, что у Стива вместо глаз. Пятьсот баксов отошли на второй план и теперь ничего не мешало ему думать о Стиве. Совсем ничего.