Fructus tempŏrum

Четверга Тони ждал целую вечность. Или ему просто так казалось. От привычного расписания рутинных дней его отвлекали Стив и Питер, которые, очевидно, искали приключения на свои пятые точки. Тони не всегда их сопровождал, но всегда волновался, если вдруг те задерживались допоздна. Утро было вполне обычным — дождь барабанил по подоконнику со скоростью радиста, отправляющего сообщение с помощью азбуки Морзе. Тони лежал на кровати и в полутьме разглядывал потолок. Особенный четверг, думал он, пытаясь отыскать хоть что-то на потолке, но тот был серым и унылым, совсем как погода за окном. Он старался верить, что у Пеппер всё получится, с легкостью мог представить, как она читает его речь и собирает восторженные взгляды инвесторов, которые примут все условия и не будут задавать лишних вопросов. Конечно, это всё сказки, и Тони, прошедший не одно такое выступление, прекрасно знал, что так оно не бывает. Всегда найдётся тот самый один стоматолог из пяти, который не рекомендует покупать зубную пасту определённой марки. Несмотря на предателя-стоматолога, Тони всё равно был уверен, что Пеппер справится. Но где-то в глубине души понимал, что ставит на неё слишком многое. Он попросту спихивает на неё ту ответственность, которую не в состоянии взвалить на свои плечи. Пеппер — из тех, кто может всё. Тони всецело доверял ей, но в то же время совсем не хотел становиться должником соседа-долбозвончика. Зазвонил будильник. Тони лениво протянул руку к квадратным настольным часам и ударил по чёрной кнопке сверху. Стало тихо. Рывком он поднялся на кровати и сел, зарывшись руками в волосы — голова болела, и казалось, что точечный массаж может унять боль. Это никогда не помогало, но Тони честно пытался. Головная боль — типичная причина его плохого настроения и раздражительности. И если в обычное время быть злым нормально, то сегодня это могло бы стать огромной проблемой. После пяти минут странного массажа и выдранного клочка волос, Тони бросил жалкие попытки привести себя в чувства и вышел в гостиную. — Доброе утро, — пробормотал увидевший его Питер. Он напряженно что-то печатал, не отрывая взгляда от монитора. — Занят. Мой научный руководитель требует весь текст к вечеру пятницы. — Ладно, — Тони покачал головой, — обойдусь без завтрака. Приводя себя в порядок, Тони старался не шуметь. Он всё-таки сварил себе кофе (не получив ни одного замечания от Питера), долго перечитывал речь и выбирал, что бы такое ему надеть. Торжества в сегодняшнем дне было мало, но он хотел предстать перед Пеппер в наилучшем виде: красивым, стильным и довольным. Он просто обязан показать ей, что в его жизни всё движется своим чередом, и есть не только плохое — тот самый осадок, оставшийся от папашки и его отношения к единственному сыну, но и хорошее — у него есть несколько поводов, чтобы улыбнуться. Одна из этих причин — та самая речь, которой он гордился даже больше, чем своими изобретениями. С мыслями о том, что у него в жизни всё замечательно, Тони вышел из квартиры. Он только запер дверь, как вдруг услышал шаги за спиной. Они со Стивом слишком часто встречались именно здесь — на площадке с рваным ковром и обшарпанными стенами. Старк улыбнулся в знак приветствия. Стив кивнул, поздоровавшись. К удивлению Старка, Стив перестал постоянно носить свою рубашку, которая не вписывалась в современный колорит Нью-Йорка. Стрэнджевские футболки были ему слегка маловаты, но Тони нравилось смотреть на то, как ткань обтягивала красивое тело. Может, это было странно вот так вот заглядываться на парня, который без пяти минут женат, но с другой стороны, разве кто-нибудь запрещал ему любоваться шедеврами девятнадцатого века? — Питер занят, — тихо отчеканил Тони и спрятал ключи в карман куртки. — Дедлайн не за горами, как говорится. — А ты что собираешься делать? — поинтересовался Стив, протянув свою «А» слишком долго. — Еду к Наташе. Сегодня первая читка моей речи для инвесторов. Я презентую им кое-какие изобретения, которые можно вывести на рынок и получить хорошую выгоду. Скука смертная, — Тони поморщился. Стив в расстроенных чувствах покачал головой. — Если не боишься умереть от скуки, можешь пойти со мной. Вкусный кофе и вишневые карамельки бесплатно. Бесплатные угощения соблазнили Стива. Дорога к офису Романофф была длинной и нудной. Стив большую часть времени молчал, а когда они ехали по мосту и вовсе закрыл глаза. Это выглядело странно и безумно, но Старк списывал эти причуды на воспитание девятнадцатого века и банальный страх — высоты, закрытых пространств или смерти. Пока Стив сидел с закрытыми глазами, Тони разглядывал его без зазрения. Красивый, как занявшийся рассвет, Роджерс, не смотря на футболку и стрэнджевские кроссовки, был белым пятном в грязном Нью-Йорке — невозможно было не любоваться. В том, что эту разницу замечал не один Тони, сомневаться не приходилось. Он огляделся, чтобы убедиться, что не только он пялится, как придурок, и наткнулся на парочку любопытных взглядов, направленных на Стива. Три девушки и один молодой человек. — Ты привлекаешь внимание, — шепнул Тони с улыбкой. Стив его не видел, зато видели все остальные. — Мне нельзя разговаривать с этими людьми, — Стив покачал головой, но глаза так и не открыл. — Что? — Ну, вчера Питер рассказывал мне о фильмах про путешествия во времени, и… — Боже, Стив, ты же с нами разговариваешь. И даже знаешь, что такое фильмы. — И всё равно взгляды этих людей мне не нравятся. — Так поэтому ты сидишь с закрытыми глазами? Я-то думал, что ты влюблён в темноту, а ты просто прячешься от этого мира. — У моей невесты тёмные глаза, — пробормотал Стив тихо-тихо. — Главное не прелюбодействуй под веками, — хихикнул Тони. — Вдруг кто заметит. Лёгкий румянец обжег щёки Стива. И этим прекрасным зрелищем Тони любовался до самого конца пути. Румянец пропал только когда они вышли на улицу. Холодный ветер заставил Тони поднять воротник куртки и спрятать руки в карманы. Стив спасался от холода большим сиреневым шарфом и не застегивающимся пальто Стрэнджа. Дождя не было. Серые облака быстро проплывали над головой, подгоняемые ветром. Тони шёл медленно и иногда останавливался на пару со Стивом, когда тот заглядывался на здания. Он разглядывал их, как Тони разглядывал самого графа — с небольшим восхищением и удивлением от того, что что-то настолько идеальное существует. Наташа встретила их совсем не так, как Тони рассчитывал. В Стиве она моментально узнала «того парня с фотографии», в удивлении подняла брови, как в тот день, когда они с Тони встретили Джонни Деппа в аэропорту. Стив её любопытство не заметил, потому что его куда больше интересовало старое здание, в котором они оказались, чем непосредственно знакомство с хорошей подругой Тони. Было немного неловко. — Ты прости, он немного… чокнутый. Архитектор, — объяснил Тони, когда Стив, поздоровавшись, начал обходить офис Наташи по кругу. Он приходил в восторг от старых стен, оконных рам с осыпавшейся краской и от скрипучих полов. — Поэтому ты показывал мне его фотку? — спросила Нат. Они стояли возле кофеварки в ожидании кофе. — Потому что он архитектор? — Слушай, я не знаю, как это объяснить, но здесь… — Замешан Стрэндж? Проходили, знаем. — Он правда из прошлого. И после рассказов Питера о «Терминаторе» боится изменить будущее. — А такое возможно? — С точки зрения науки путешествия во времени вообще невозможны. Но Стрэндж… Как-то провернул. Поэтому я спрашивал о фотографии. — Думал, что Стрэндж решил тебя надуть? — Ну или кто-то решил надуть Стрэнджа, обокрасть его квартиру. Он со своим увлечениями давно кукухой поехал. — И почему ты с ним нянчишься? — улыбнулась Наташа. — Стрэндж попросил, — Тони пожал плечами. — Ну и… Он гулял по лестнице, потому что боялся заблудиться в Нью-Йорке. Наташа только хмыкнула. — Стив, может, кофе? — предложила она. Стив, услышав своё имя, остановился и взглянул на Тони. — Он будет чай. Ирландская душа. Тони показалось, что взгляд Стива задержался. Но спрашивать об этом у Наташи он не стал. Романофф заварила чай, уступила Стиву своё ротанговое кресло (которое так любил Тони) и стала расспрашивать его о жизни у Стрэнджа. Граф не жаловался, рассказал, что Питер и Тони здорово ему помогают и занимают его досуг. Старк аж загордился собой, подслушивая. Давно он не делал что-то хорошее для кого-то, кроме себя. Через двадцать минут в офис вбежала Пеппер. Она извинилась за опоздание, поцеловала Тони в щёку, не забыв про их старый ритуал, и пожала руку Стиву. Повесив пальто на свободную вешалку, налила себе кофе и взяла несколько карамелек из аквариума-конфетницы. Тони молча подтолкнул к ней распечатанный текст речи. Так как Стив занял ротанговое кресло, Тони пришлось сесть на деревянный стул из «Икеи», но для опоры он всё равно использовал спинку кресла Стива. Наблюдать за Пеппер, пробегающейся глазами по его речи, было приятно. Тони только и думал о том, как хорошо он справился с такой сложной задачей. Пеппер не могла не оценить такое очевидное достижение, и он наделся потешить своё самолюбие. Покончив с кофе, Пеппер наконец начала читать речь вслух. Наташа даже сделала трибуну для выступления из коробок. Все втроём они слушали Пеппер и наблюдали за ней. И вроде бы всё шло хорошо: прекрасная дикция, умение показать себя и абсолютная вовлеченность в процесс — всё это было на десять из десяти. Но что-то тревожило Тони. Что-то было не так. Не так, как он себе представлял. Паузы в нужных местах отсутствовали, как и изменение интонации, а лучшие предложения походили на рекламу из «Магазина на диване». Для Тони такая читка выглядела, как предательство, и от кого, а от Пеппер он такого не ждал. Она — единственная из его знакомых, кто никогда не «падал». У неё всегда всё получалось как надо и с первого раза, без специальной подготовки и трехнедельного обучения. Тони стал свидетелем множества её успехов, и сейчас не понимал, что же шло не так. Он взглянул на Стива, и судя по выражению лица, тот тоже был не в восторге. Хотя, конечно, что он понимает в выступлениях перед инвесторами. Тони и сам в этом не особо разбирался и завалил уже парочку таких интервью. — Тони, — прошептала Наташа. Старк вздрогнул от неожиданности. Он не знал, что та прячется у него за спиной. — Я, конечно, люблю Пеппер, но это… Отстой. — Это просто первая читка, — сказал Тони, не понимая, кого он пытается убедить: Романофф или себя. — Следующая будет лучше. Но и следующая была такая же. В том, что на лице Пеппер не было никаких эмоций, было огромным плюсом, но в остальном она облажалась по полной. Снова те же ошибки в интонации, неправильно расставленные приоритеты и отсутствие правильных пауз. Тони сжимал зубы, чтобы не выкрикнуть что-нибудь оскорбительное. Он злился, сильно стискивал кулаки и про себя материл Стрэнджа всеми известными ему способами. — А ты что думаешь? — спросил Тони у Стива, который не сразу понял, что обращаются к нему. — Что скажешь? — Смею предположить, что для презентации ты будешь использовать не только эту девушку… — Пеппер. — Не только Пеппер, но и ещё что-то. Чертежи, графики… Рекомендации, если такие имеются. — Это так ты готовился к презентации проекта Манхэттенского моста? У тебя были рекомендации? — Несколько. Но я ими не горжусь — обычное подхалимство. — Слово-то вспомнил, — Тони улыбнулся, несмотря на то, что вместе с этим словом пришли воспоминания о Говарде. — Думаешь, мне стоит дать Пепс пару советов? — Если ты знаешь, как это исправить, — кивнул Стив. — Она выглядит, как машина, Тони. И если не ты её собрал, то вряд ли инвесторы это оценят. Боже, Стив начал острить. Хотя, может, он и раньше острил, об этом лучше спросить у Питера. Подмигнув, Тони поднялся и поспешил к Пеппер, которая сразу же замолчала и улыбнулась той самой дежурной улыбкой, которой она приветствовала всех и вся. Тони знал, что она ненастоящая — он видел притворство не только в улыбке, но и в глазах. Их приятный зелёный цвет отливал холодным, серым оттенком. Не укрылась от него и строгость, с которой Пеппер смотрела на него — как на провинившегося мальчишку. Старая привычка, подумал Тони. Он долго объяснял ей, что к чему. Даже слишком. Показал свои любимые места, отметил паузы и попросил проявить свою человечность. На последнее замечание Пепс поджала губы и кинула непонимающий взгляд на Наташу. Тони тоже посмотрел на Наташу, и та, растерявшись, спряталась за Стивом. Тому явно было неловко, но средневековое воспитание не позволяло даже отвернуться. Тони на его месте просто ушел бы. — Перерыв, — в конце концов сказала Пеппер. И позвала Наташу на улицу — покурить. — Сейчас будут мне кости перемывать, — Тони сел рядом со Стивом, когда Пеппер и Нат ушли. — Тебя это задевает? — поинтересовался граф, подняв на него взгляд. — Скорее расстраивает. — Если люди говорят о тебе, значит ты им не безразличен. — Ты плохо знаком с современными реалиями — людям неважно кто ты, если ты точка соприкосновения их интересов. — Хочешь сказать, что ты — единственная приемлемая для них тема для разговора? — В сложившейся ситуации всё именно так. Пепс ненавидит, когда кто-то учит её — синдром человека, не совершающего ошибок. — Но все совершают ошибки. — И какая же твоя самая большая ошибка? Стив усмехнулся. Тони не понял, что же его так насмешило. К тому же, он и не шутил, так что недоумение было двойным. А Стив всё так же был похож на мраморную статую — идеальный в своей улыбке, в своём взгляде и воспитании. И зачем только их свела судьба, думал Тони, разглядывая. Как будто нарочно поиздевалась. Вокруг Тони всегда крутились парни, когда он этого хотел. Он мог прийти в любой клуб и тут же найти того, кто клюнет на его глаза, слова или улыбку. Кто-то попадался на разглядывании пальцев, кто-то залипал на губах — все были лёгкой добычей. Но ни один из них не был таким, как Стив. Стив был безупречным. Немного наивным, но Тони списывал это на перемещение во времени. «Хронологическое отставание» — так это явление называл Тони, когда размышлял о Стиве, а размышлял о нём он слишком много. Даже сейчас, когда тот молчал, раздумывая над его вопросом, Тони думал о нём и разглядывал. — Ты думаешь, я идеален? — спросил Стив. Тони издал странный звук, а потом кое-как умудрился кивнуть. — Мой отец убил бы меня, если бы мог. — Поэтому он заставляет тебя жениться? Чтобы у него не было причин тебя убивать? — Или чтобы больше никогда не видеть за своим обеденным столом. — Значит, ты не такой уж и ангел, каким кажешься на первый взгляд? — Ангелов не существует, — Стив покачал головой. Это странное отрицание, за которое граф так хватался, пробуждало в Тони интерес. — Можно мне посмотреть твою речь? Тони не стал зацикливаться на том, что Стив просто перевёл тему. В конце концов, Стив из прошлого и все его грязные секреты можно вытащить, порывшись в книгах. Протягивая Стиву речь, он представлял, как тот сбил бомжа на своём новом Кадиллаке. Или построил здание, которое рухнуло и убило многодетную семью с новорожденными близнецами. А может, всё дело в том, что единственный сын выбрал карьеру архитектора вместо того, чтобы получать военные звания и награды. С этим Тони был знаком. Правда, он вместо карьеры выбрал алкоголь и наркотики, но кто знает, может, для отца, родившегося в девятнадцатом веке, архитектура не уступает героину. — А почитай вслух, — попросил Тони, заметив, как глазами Стив изучал каждую строчку. — Вдруг я просто навоображал невозможного, а Пепс теперь страдает. — Я даже не понимаю, о чём ты пишешь. — Она тоже. Расслабься. А на упоминание Манхэттенского моста не обращай внимания. Сев поудобнее, Тони слушал. Стив уже видел пометки, которые Старк оставил для Пеппер, и чётко им следовал. Старался соблюдать интонацию, делал паузы, от которых Тони приходил в восторг, и не походил на робота-убийцу. Последнее Старку особенно нравилось. Он слушал с увлечением, восторгался молча, но знал, что всё написано у него на лице — он был по-настоящему восхищен тем, как Стив понимал его речь, как чувствовал и как произносил каждое слово. Говорил он чётко, красиво вытягивал свою «а» и манерно произносил те слова, значения которых не понимал. Пока Стив читал, Тони не заметил, что Наташа и Пеппер вернулись. Они стояли в проходе и тоже слушали. Все замерли в ожидании конца речи. После зааплодировали так громко, что Стив вздрогнул, испуганно посмотрел на Тони, который не смог сдержать довольной улыбки. — Это потрясающе, граф, если бы я только раньше знал, на что ты способен. Наташа, Наташа, мы можем нанять его? Ну пожалуйста. Наташа вздохнула. Вряд ли у неё был выбор.

***

— Как же много людей, — пробормотал Стив. Тони, оглянувшись, только пожал плечами. — Так говоришь, как будто не в Нью-Йорке родился. Здесь всегда много людей. Курицу или рыбу? Они стояли посреди продуктового магазина и выбирали, что же взять на ужин. Тони напомнил Стиву о Питере, который писал докторскую, когда они ехали в метро, и тот решил, что вполне может пригласить Тони в гости, не взирая на тот факт, что сам был гостем. Так и родилось предложение приготовить что-нибудь на ужин, а не покупать в магазине (от переизбытка магазинной еды у Тони начиналась изжога). — Курицу. — Отлично, не умею готовить рыбу, — Тони положил упаковку куриных ножек в корзину с продуктами. — Боишься магазинов? — Здесь и потеряться можно. — Держись меня и не потеряешься. Я отсюда даже пьяный уходил, а напивался я так, что не мог вспомнить своё имя. — Что же заставляло тебя идти на такие отчаянные меры? — Жизнь. Неужели тебе никогда не хотелось напиться так, чтобы забыть всю свою жизнь? Забыть насовсем? — Нет, — немного подумав, ответил Стив. — Тогда ты счастливый человек, и я тебе завидую. — Завидуешь? — Ты занимаешься любимым делом и скоро перестанешь быть холостяком. Отец будет гордиться тобой. — А я не хочу, чтобы он мной гордился. — А я не хочу, чтобы ты возвращался в прошлое, — бросил Тони первое, что пришло в голову. — Но есть вещи, на которые мы не способны повлиять. Что-то просто случается. — Не хочешь? — Не хочу. С тобой… Я не знаю, как с тобой, но лучше, чем одному. Или с Питером. В общем, — Тони запнулся и опустил взгляд к полу — кто-то уронил банку зеленого горошка на пол. — Несмотря на свои средневековые замашки, ты клёвый. Стив улыбнулся. — Ты тоже. По магазину они разгуливали ещё около получаса, потому что Тони не мог вспомнить, где полка с итальянскими соусами. Стив больше не спрашивал его о выпивке, а Тони не ворошил его прошлое — одолжения, которые они, не сговариваясь, сделали друг другу. Тони немного переживал из-за того, что сболтнул, но уверял себя, что в этом ничего такого не было. Ни подтекста. Ни желания удержать Стива. Ни попытки признаться в постыдных снах. Оказавшись в квартире Стрэнджа, Тони совсем расслабился. Несмотря на все размолвки, он чувствовал себя здесь, как дома. Слишком долго это был его дом, и он знал каждый уголок, с лёгкостью находил то, чего Стив не мог, и не чувствовал себя лишним. Он был там, где должен был быть. Может, не с тем человеком — ведь его встреча со Стивом всего лишь случайность, погрешность этого мира и расчетов Стрэнджа. Но его всё устраивало. И Стив особенно. Может, потому что Стив почти ничего не знал о Тони, о его прошлой жизни, о его супер-папочке Говарде, который оказался настоящей свиньёй. В отличие от остальных он не ждал, что Тони будет горевать о потерянном богатстве. Он вообще ничего не ждал, просто наслаждался его обществом и улыбался в ответ. После ужина они сидели на диване. Стив снова читал речь и объяснял Тони, что он хотел бы немного изменить — почти со всеми правками Старк был согласен. Граф не требовал, чтобы Тони во всём ему уступил, но радовался, когда тот соглашался. — Bellissimo, — похвалил Тони. Стив залился едва заметным румянцем, когда рука Старка легла ему на плечо. — Как ты научился так чувствовать текст? — Просто вижу, что для тебя важно. — Это твой большой секрет? — Он самый. — Жаль, что Пеппер так не умеет, потому что эксплуатировать тебя неправильно. — Я же согласился. — Ты согласился работать бесплатно, — напомнил Тони, но радость из глаз Стива никуда не делась, а наоборот даже приумножилась. — Ты показываешь мне город, кормишь, развлекаешь. Это меньшее, что я могу для тебя сделать. К тому же, пока доктор Стрэндж в больнице, мне всё равно больше нечем заняться. — Может, судьба подкинула тебе путешествие во времени, чтобы ты отдохнул? — Тони, — коротко сказал граф таким тоном, как будто это что-то объясняло. Может, за именем Старка что-то и скрывалось, но он даже не пытался понять, что. — Стив? — переспросил он, наклонив голову. Граф не ответил. Вместо этого, он снова начал читать речь со всеми поправками. Тони слушал и любовался. Любовался так, что в какой-то момент перестал слушать. Ему нравилось смотреть за тем, как шевелятся губы Стива, как из-за их движения меняются скулы, а над губой появляются тонкие морщинки. Стив был особенным. И не только потому что прибыл сюда из прошлого. Тони видел что-то, но никак не мог разглядеть что именно. Что-то пряталось в глубине его ледяных глаз, в уголках улыбки, на кончике носа и на подбородке, когда тот смотрел на Тони чуть свысока. В нём было что-то, что так приглянулось Старку. Не идеальная внешность, не поставленная речь. Что-то было в его улыбке, в игривом взгляде, в вопросах о жизни в этом времени. В тихом смешке и «Ты тоже». А ещё эта его длинная и особенная «а». Господи. Сколько же всего в нём было, и Тони сумел всё это разглядеть. Разглядеть и влюбиться в прекрасный образ, который, как карета Золушки, однажды исчезнет после двенадцатого удара часов.