***
Зима подступала всё ближе. Первый снег не заставил себя долго ждать. Но улицы Нью-Йорка были не столь приветливыми, как например Канады, поэтому уже к обеду от снежного покрывала не осталось и следа. Только слякоть, как после дождя, и грязь, разнесенная тысячами ботинок по всему городу. От этого Тони было немного грустно, но только потому что первый снег всегда напоминал о маме. Сидя у окна, он допивал уже третью чашку кофе. Ноги тряслись от холода, а руки — от нервов, и всё шло не по плану. Совсем не по плану. Только в понедельник после прекрасного выступления Стива перед инвесторами, Тони чувствовал себя настолько вдохновлённым, что мог покорить Эверест. Наверное, поэтому он не стал смотреть, что там дальше по плану. У Тони сжался желудок, когда с утра пораньше он решил ознакомиться с программой и прочитать список гостей. Пятым в списке числился Говард Старк, и он не понимал, что он там забыл. Встреча с отцом это совсем не то, что он планировал на сегодняшний вечер. Во-первых, они со Стивом собирались поужинать мексиканской едой (которую Стив никогда не пробовал). Во-вторых, он взял в прокате диск с игрой по «Звездным войнам» и уже строил планы на честную битву со Стивом (которую он непременно выиграет). В-третьих, он был уверен, что ничто не сможет испортить ему настроение сегодня вечером. Ведь этот вечер должен был быть одновременно приятным и полезным, но и тут Говард умудрился накосячить. Или, может, это проверка? Папочка решил проверить, а правда ли, что Тони теперь не пьёт и не употребляет? Правду ли говорят о том, что он талантливый и изобретательный, любит свою работу и не кичится золотыми руками? Или он просто хочет посмеяться, унизить, напомнив, что Тони — всего лишь жалкая копия Говарда Старка, спрятанная в совсем неудачный сосуд. Тони знал, насколько глупы эти мысли, но ничего не мог с собой поделать. Какой-то синдром маменькиного сынка, который совсем не ладил с папочкой. Неужели он всё ещё пытался что-то доказать Говарду или просто боялся провалиться у него на глазах? Столько вопросов просто не вмещалось в его голове, и в гневе Тони едва не выронил кружку с кофе, когда за спиной услышал своё имя. — С тобой всё в порядке? — поинтересовался Стив, приглаживая галстук. Тони на секунду залюбовался светло-голубой рубашкой, которая была ему, графу, так к лицу, но даже это не подняло настроение. — Да, ерунда, — безразлично ответил Старк, делая вид, что не так уж его и заботит то, что на самом деле заботит ещё как. — Просто прочитал список гостей на сегодняшнее выступление и выцепил среди них знакомое имя. — Говард Старк? — спросил Роджерс так тихо, словно голосом можно убить. — Вы с ним как-то связаны? — Он мой отец. Стив изменился в лице. Наверное, он рассчитывал услышать что-то другое. Не то чтобы Тони много рассказывал ему о своём отце, лишь обронил пару ничего не значащих фраз, но и этого оказалось достаточно, чтобы понять, почему имя собственного отца так сильно озадачило Старка. — И когда ты видел его в последний раз? — Стив отложил список и сел на стул, развернув его спинкой к окну. — Не знаю. Может, года три назад. Он никогда не горел желанием возиться со мной и не интересовался, как мои дела. Ему достаточно не видеть моё имя на кладбище, и по-моему, только об этом он и заботится. — Ты преувеличиваешь. — Ты просто не знаешь моего отца, — Тони опустил взгляд. — Ну какой родитель бросает своего ребёнка, Стив? — Ну, практически, любой. Иначе как этот ребёнок встанет на ноги. — Придумал бы что-нибудь получше, — фыркнул Старк. Стив, не ожидавший такой реакции, вздохнул. Кажется, он пытался найти способ, который поможет немного успокоить Тони, чтобы тот наконец расслабился и перестал бездумно глотать кофе. Чтобы собрался, оделся и с гордо поднятой головой направился в бизнес-центр на встречу с инвесторами, которая может предопределить всё его будущее. Тони это ценил. Отчасти. — Может, твой отец просто хочет помириться с тобой? — предположил граф. — Он мог осознать свою ошибку. Желание исправить оплошность и попытаться восстановить хорошие отношения — лишь следствие. — Ты просто не знаешь моего отца, — повторил Тони, на этот раз не ёрничая и не иронизируя. — Если судить по твоим словам, он тот ещё гад. — Гад, — Старк рассмеялся. — Я даже забыл, что такое слово существует. Тони смеялся. Смеялся, потому что так оказалось легче принять всё то, что вдруг случилось. И Говарда, и Стива, и то, что Питер выдворил его из собственной квартиры на целую ночь, чтобы провести время с девчонкой. А может, дело было в кофе. Может, от кофеина поехала крыша, и он потихоньку сходил с ума в тайне от всех, даже от самого себя. Стив улыбался, глядя на Тони, и это было самое правильное, что Старк видел за последние несколько дней. Тёплая улыбка человека, который вдруг стал дороже, чем собственный отец. — Хочешь выступить перед ним сам? — спросил граф, когда Тони перестал смеяться. — Это плохая идея, — Тони помотал головой и допил остатки кофе в чашке. — Ты выступил бы лучше, чем я. — Это не правда. Не просто так я искал для себя замену. — Ты просто не хотел выступать сам. Но правда в том, что даже Наташа считает, что ты лучше справишься. — Это она тебе сказала? — Нет. Не нужно было приглядываться, чтобы понять, к чему всё шло. Твоим подругам не понравилось, что ты привёл меня с собой. Они надеялись, что сговорившись, смогут убедить тебя выступить перед инвесторами, но я всё испортил. — То есть, они хотели меня подставить? — возмутился Тони, перебив Стива. — Что за друзья мне достались. — Верные друзья. И боже, как же Стив был прав! Тони поджал губы и кивнул. Может, и правда, сегодня ему стоит выступить самому? Он думал об этом долго. Пока одевался, затем, когда вёл машину, не сводя взгляда с дороги, и уже сидя в кафе на третьем этаже бизнес-центра. Кофе никак не помогал принять решение, Тони метался от одного к другому, от «да» к «нет», застревая на середине пути. Сидевший напротив Стив при параде и в галстуке не сбивал с мыслей, а наоборот подталкивал. Он говорил столько добрых слов в адрес Старка, что тот невольно улыбнулся. И в этом была его слабость. Уверенность Стива не дрогнула под натиском тысячи слов, зато все аргументы Старка разбивались о взгляд Стива, об его руки и улыбку-ухмылку, которой он одаривал Тони каждый раз, когда тот говорил что-нибудь невероятно глупое. — Хочешь сказать, что у меня не получится отвертеться? — сдавшись, спросил Тони. — Придётся выступать самому? — Я ни к чему тебя не принуждаю и способен выполнить своё обещание. Решение за тобой. — Неужели сложно просто помочь? — Ты знаешь мой ответ, Тони. Знаешь всё, о чём я думаю. Поступай так, как велит сердце или интуиция. Прислушайся к себе и на секунду перестань разыгрывать драму. Твой отец — обычный человек, один из тех, кто готов вложить свои деньги в твои изобретения. И это всё, что должно тебя волновать. Иногда Стив говорил такие вещи, противостоять которым было просто невозможно. Как, например, сейчас. Хотелось возмутиться, объяснить Стиву в сотый раз, что же не так в отношениях отца и сына на примере Старков, но ставить весь бизнес-центр на уши не лучшая идея, а тихим быть Тони никогда не умел. Поэтому он смолчал, совсем как в парке, после глупых слов графа о необходимости вернуться в прошлое. Может, он скучал по семье и невесте. Или считал, что люди из девятнадцатого века более образованные и интеллигентные и с ними просто приятней, чем с любым современным человеком. Эта мысль показалась Тони оскорбительной, но ведь каждый имеет право на своё мнение. И если времена Древней Греции Стиву нравятся больше, чем Средневековье, то кто Тони такой, чтобы из-за него любить эти грязные Средние века, полные страшных войн и смертоносных эпидемий. С другой стороны, кому вообще нравится Средневековье? Запутавшись в мыслях, Тони мотнул головой, и невидимая дымка неуместных мыслей растворилась в воздухе. — Как ты решил, что лучше спроектировать Манхэттенский мост, а не Бруклинский? — Бруклинский мост начали строить до моего рождения. Кстати, тогда он назывался Мост Нью-Йорка и Бруклина. — Может, ты будешь тем, кто посоветует сменить это дурацкое название? — предложил Тони. Стив усмехнулся. Он всегда усмехался, когда Тони пытался шутить, за тем редким исключением, когда шутки были действительно неудачными. Но в отличие от остальных, кто после любой шутки переключался и с лёгкостью менял тему разговора, граф оставался верен объекту обсуждения и не сворачивал с намеченного пути. Он как будто видел всё насквозь, чувствовал ту злость, которую Тони пытался выпустить с помощью глупой фразы, но прекрасно понимал, что эти методы не работают. Поэтому Тони ждал, что же последует дальше. Ждал, допивая кофе. До выступления оставалось еще полчаса. Они могли провести их в тишине, Тони мог бы заказать ещё кофе, чтобы хоть как-то занять свой болтливый рот. А могли бы прогуляться по кварталу до метро и обратно, но ветер и накрапывающий дождь не располагали к хорошей прогулке. Старк предложил Стиву подняться на этаже выше и посидеть в комнате ожидания, пока их не пригласят. На его удачу они были единственными, кто сегодня ждал аудиенции. Он сел на диван и расслабился, облокотившись на спинку. Никакого гула, эхом разносящейся музыки и стука ножей по тарелкам. После кафе здесь он нашёл настоящий рай, но и тот длился недолго. — Ты выступишь, — Стив нарушил ту недолгую тишину, которой Старк наслаждался. — Не потому что я так сказал и уж точно не из-за отца. Ты выступишь, потому что хочешь сам, и это решение ты принял уже давно. Тони отмахнулся, проворчав себе под нос «Отстань». Стив улыбнулся и больше не сказал ни слова. Старк только и думал о том, что сказал ему граф, пока не вышел на импровизированную сцену и не встретился взглядом с десятком инвесторов, замерших в ожидании. Стив приглядывал за ним, и Тони знал, что он поможет, стоит только попросить. Кивнув графу, он начал свою речь. Стив стоял в тени, не отводя от Тони глаз. Ему ужасно нравилось то, что он видел.***
Тони чувствовал небывалый прилив сил под чужими взглядами. Он закончил на позитивной ноте, отошёл от привычного плана и был доволен собой. Импровизация удалась. Отвечая на вопросы, он никому не нагрубил, даже Говарду, который нарочно спросил глупость. Выйти к публике самому было правильным решением. Тони думал об этом в паузах, смотря на Говарда, и понимал, что его отец — не причина всех его успехов и неудач. Он вдруг осознал, что его талант — не желание доказать папочке, что он самый лучший сын. Каждая разработка, каждая встреча, каждое слово — всё это результат работы Тони над собой. Каждая буква — как очередной отброшенный в сторону косячок, каждый знак — не выпитая бутылка виски. И каждый сделанный Тони шаг однажды был для него испытанием, которое может и начало строиться на обидах, но и те уже были забыты. — У меня получилось, — довольно заявил Тони Стиву. Они стояли в коридоре, возле окна, и с тоской наблюдали за дождём. А ведь только утром шёл снег. — Хотя, если брать в общем, никто ведь и не сомневался, правда? — Правда, — Стив улыбнулся. — Теперь ты справишься без меня. — Нет, нет и нет. Сегодня мы вместе. Меня выгнали из дома, и ты обещал уступить мне кровать, помнишь? — Ты обещал, что будешь позировать обнаженным, но что-то я не помню, чтобы я рисовал что-то подобное. — Никогда не поздно выполнить обещание, — сказал Тони, надеясь, что тон голоса, манера и его улыбка не заставили Стива задуматься о том, что это, возможно, флирт. Это с самого первого дня был флирт. — И ты обещал мне мексиканский ужин. Может, с этого и начнем? — Не боишься острых специй? — хмыкнул Тони. Он ждал, что Стив рассмеется, а потом они вдвоем спустятся на подземную парковку бизнес-центра, сядут в его старую Ауди и поедут в мексиканский ресторан, чтобы взять еду на вынос. Он ждал, что весь вечер они будут играть в «Звездные войны» на приставке, и это точно будет смешно, потому что Стив ничего не знает о «Звездных войнах» и игровых приставках. Он ждал, что ночью опять пойдёт снег и тогда он обязательно выйдет на пожарную лестницу, чтобы понаблюдать за зимним чудом. Он ждал многого, но совершенно не ждал того, что случилось. — Здравствуй, Энтони, — голос Говарда не забылся даже после стольких лет и литров алкоголя. — Привет, — ответил Тони, скрипя зубами. — Давно не виделись. Вот, познакомься, это мой друг граф Стивен Роджерс. — Приятно познакомиться, мистер Старк, — Стив пожал Говарду руку. — Просто друг? — спросил Говард, украдкой глянув на Тони. — Просто друг. У него невеста есть. И все такое. Прищурившись, Говард стал разглядывать Стива, и Тони злился. Неужели так сложно просто поверить на слово и не сверлить взглядом любого парня, находящегося рядом с ним? Так было всегда, с тех самых пор, как Тони перестал скрывать ориентацию от родителей. Но почему-то сейчас этот взгляд раздражал больше, чем когда-либо. Наверно, Тони не злился бы, если бы хоть что-то из его слов было ложью. Он говорил правду, а недоверие со стороны Говарда портило весь настрой. В конце концов, встретившись со Стивом взглядом, Говард улыбнулся. — Меня заинтересовала твоя система безопасности, — Говард ухмыльнулся Тони. — Было бы здорово ознакомиться с техническим заданием. — Нет никакого технического задания. Это моя разработка, и все, что мне нужно, я держу в уме. — Может, расскажешь, что ты задумал? — С чего вдруг ты заинтересовался моей работой? — Тони сложил руки на груди. — Ты же знаешь, что я не могу оставить без внимания стоящие идеи. — Моя идея не продаётся. — Я и не собирался выкупать твою идею, Энтони. Я хочу вложится в твой проект, поэтому и хочу узнать больше, чтобы потом не пожалеть о напрасной трате денег. — Ну да, твоё состояние не бесконечно, — хмыкнул Тони язвительно. — Забудь детские обиды, ты же уже взрослый, — с холодным безразличием сказал Говард. Тони помнил этот тон из детства, с ужасом осознавал, что с тех пор ничего не изменилось, и Говард — святой для всех — все ещё смотрит на него как на ребёнка, уверенный в том, что в любой момент сможет забрать его игрушку. — Если надумаешь, знаешь где меня найти. Приятно было познакомиться, мистер Роджерс. До свидания, Энтони. Говард развернулся на каблуках, как профессиональный танцор, и устремился к лифту. Тони уже представил, как внизу, на парковке, его встречает Джарвис, открывает ему дверь, потому что мистер Старк не из тех, кто открывает двери. Боже, как же это раздражало: вся эта напускная показушность, неуместный выпендреж и дурацкая привычка Говарда напоминать о том, что он может купить всё, что захочет. Тони сжал губы и грубо фыркнул. Эмоции зашкаливали, как у пятнадцатилетнего подростка. Он всегда считал, что давно перерос тот возраст, когда злоба на родителей давала о себе знать. Но Говард, как обычно, всё испортил своим появлением, надменным взглядом и излишней самоуверенностью, руша апломб Тони своей наглостью и высокомерием. Чесались кулаки. Вот только Тони знал, что силой ничего не изменить, поэтому не бросился в лифт вслед за отцом. Вздохнув, он прикрыл глаза, а затем сжал руку в кулак и прицелился к стене. Он уже ждал ту боль, которая начнется в костяшках и пройдёт по всей руке, но удар смягчила тёплая ладонь Стива. Он не только не дал Тони ударить в стену, но и стал успокаивать. Свободной рукой Роджерс сжал плечо Старка, не сильно, а осторожно, с какой-то заботой, подумал Тони, но не стал развивать свою мысль. — Это того не стоит, — тихо прошептал Стив. — И это ничего не изменит. — Зато мне станет легче. — Не станет. Не обманывай себя пустой надеждой. — Он же издевается надо мной. — Не ведись на это, Тони. Если твой отец и правда такой, каким ты его описывал, то худшее, что ты сейчас можешь сделать — ударить стену. Или меня. — И что, по-твоему, мне нужно слепо вестись на его уловки? — Этого я не говорил. Просто не действуй сгоряча, ладно? — Прямо как ты, когда полез целоваться под деревом? — рявкнул Тони и тут же пожалел об этом. А что, если Стив отвернется от него из-за такой глупости? Вдруг, он уйдёт, и придётся ночевать на улице? А может, ударит Тони за такую наглость и за это нахальство, за все те эмоции и злобу, которые не дают рационально мыслить? Что, если после этого разговора Тони навсегда останется один? Но Стив лишь улыбнулся. — Прямо, как я, — Стив покачал головой. В голосе слышалась то ли вина, то ли отчаяние, Тони не мог понять — ненависть к отцу заволокла пеленой здравый смысл. — Как видишь, из спонтанных решений ничего хорошего не выходит. Эмоции контролируют разум, но не стоит им подчиняться, особенно злобе и ярости. Мягкая улыбка, осторожные прикосновения и прямое признание вины смягчило Тони. Он успокаивался постепенно, кивал Стиву, и в конце концов граф отпустил его руку, а затем и плечо. Старк встряхнулся. Они решили немного выждать, чтобы не столкнуться с Говардом на подземной парковке. Где-то в глубине души Старк очень хотел спуститься и накостылять Говарду, но отталкивал эти мысли за ненадобностью. Всё-таки, Стив прав — кулаки ничего не изменят, Говард не станет его больше уважать и не перестанет поддевать, не признает его успехи и скорее всего просто назовёт его выжившим из ума алкашом. Через десять минут молчаливых скитаний по этажу, они зашли в лифт. Тони нажал кнопку, и двери закрылись. Стив прижался к стене, молча разглядывая коричневые стены и белый пол. — Чтоб ты знал, — Тони нарушил тишину, — в тот вечер я и сам собирался тебя поцеловать. Подумал, что если уж получу по лицу, то заслуженно. Стив не успел ничего ответить, только в удивлении поднял брови и открыл рот — двери лифта распахнулись. Запах подземной парковки — грязи, бензина и сырости — ударил в нос. Стив закашлялся. Уже сидя в машине, Тони взглянул на него. Красное лицо, озадаченный взгляд, чуть приоткрытый рот. Он выглядел лучше и прекраснее, чем статуя Давида. Не то чтобы Тони был великим ценителем искусства, но Стив же в этом разбирался, и такое сравнение ему наверняка польстило бы. — Питер сказал тебе что-нибудь? — поинтересовался Стив, когда Тони завел машину. — Сказал, что пока нога не сломана — надо бегать, — Старк пожал плечами. — Потом будет поздно. Старк потянулся к ручнику, но не успел даже коснуться, как Стив перехватил его руку, двинулся ближе и, положив ладонь на затылок, притянул к себе. Сначала Тони почувствовал язык, а только после прикосновения губ. Пальцы сами потянулись к гладким щекам, и Тони закрыл глаза, сдаваясь в плен чувствам и Стиву Роджерсу.