Fructus tempŏrum

Тони с трудом разлепил глаза. Нахмурился, разглядывая потолок и вспоминая всё, что произошло ночью. Сначала он вспомнил, как забрал Стрэнджа из больницы, затем — поездку домой, разговор с Питером и работу над проектом системы безопасности. Вспомнил он и крышу, Стива с его объяснениями, свою идиотскую истерику и смятую банку пива. Потом заболела рука, и Тони, увидев бинты, громко и отчаянно застонал. Черт бы побрал его любовь к глупостям. Сев на кровати, он первым делом кинул взгляд на окно и попытался понять, сколько сейчас времени. Разряженный телефон лежал на прикроватной тумбочке. Было светло, и он посмел предположить, что проспал не целый день, а то от обезболивающих можно чего угодно ожидать. Он быстро напялил халат и с босыми ногами вышел в кухню-гостиную. С одной стороны, всё было как обычно: серая дверь, тумбочка, которой всегда доставалось, если кто-то возвращался домой не в настроении, диван и кресло. С другой, он наткнулся на улыбающийся девичий взгляд. Темные, волнистые волосы были убраны в хвост, на губах блестела нюдовая помада. Стройные плечи были спрятаны под черной футболкой. Совсем худая, заметил Тони, разглядывая её руки. — Привет, — девушка улыбнулась. — Тони, верно? — Я тебя помню, — Старк подошел ближе, — подружка Питера. — ЭмДжей, — согласно закивала она. — Питер сказал, что нужно заменить повязку на твоей руке, когда ты проснешься. — А сколько времени? — Половина третьего. — Отлично. Ничего не сказав, Тони шмыгнул в сторону туалета. Во-первых, ему срочно нужно было справить нужду. Во-вторых, уж очень хотелось умыться и почувствовать себя человеком. Однако, даже умывшись, он не чувствовал себя лучше, а уж когда увидел своё отражение в зеркале и вовсе расстроился. Похоже, спал он всё-таки слишком долго, отчего опухло лицо. Волосы выглядели в точности, как птичье гнездо, и если бы с такой прической он засиделся бы в парке, то домой вернулся бы с новым другом. Причесавшись, он вытащил аптечку и вернулся в кухню-гостиную. ЭмДжей всё ещё сидела за столом и что-то рассматривала. Старк сел напротив, открыл аптечку и стал заниматься перевязкой. Сначала пришлось снять старый бинт, но несмотря на ловкость рук, с этим он справился с трудом. ЭмДжей с улыбкой наблюдала за его жалкими попытками, но помощь предложила ему не сразу. Это Тони понравилось. — Что ты с ней сделал? — спросила она, рассматривая ладонь, покрытую маленькими ранками. Все они были небольшими, но заметными, и Тони хотелось поскорее спрятать их под тканью. Эти отметины напоминали ему о том, о чём он вспоминать не хотел. — Твой парень не рассказал тебе? — Умолчал, — ЭмДжей пожала плечами. — В общем, если ты решишь избить кого-то алюминиевой банкой, то вспомни о моей руке. — Вау. И кто же пострадал? — Кухонная тумбочка, — буркнул Тони. Конец истории звучал ужасно. — Я проиграл. Доктор накачал меня чем-то, ссылаясь на эмоциональное возбуждение. Та ещё дрянь, в общем-то. — Но помогло? — Не просто так ведь он носит белый халат. На руке в некоторых местах остались кровоподтеки. ЭмДжей осторожно смыла всё это безобразие с ладони, обработала какой-то прозрачной жидкостью и только после взяла чистый бинт. Наблюдая за этой картиной, Тони удивлялся тому, какими могут быть люди. Она ничего о нём не знала, но помогала просто потому что могла. — А почему ты здесь одна? — поинтересовался Тони. — Питер пригласил на обед, — усмехнулась ЭмДжей. — Сказал, что вкусно готовит. Оказалось, не хватает каких-то продуктов. — И он сразу же рванул в магазин, так в его стиле, — понимающе покачал головой Старк. — Но ты могла пойти с ним. — Могла бы, но решила остаться. Должен же кто-то приглядывать за тобой. — Хочешь сказать, что мне нужна нянька? — Ты избил тумбочку алюминиевой банкой. Что тут обсуждать. — На то были свои причины. Мне было необходимо выплеснуть накопившийся гнев. — Питер сказал, что, когда он к тебе вышел, ты сидел на полу и рыдал. — Я избавился от гнева. Так что мой план не такой уж и отстой. — Согласна. — Что, так просто? — Ну да. Забинтовав руку, ЭмДжей предложила помощь в готовке завтрака. Сварила кофе и даже сделала сэндвич. Они продолжили болтать. Беззаботный разговор ни о чём длился почти час, пока вдруг Тони не вспомнил о том, что ЭмДжей что-то разглядывала, когда он проснулся. Любопытство взяло верх. После несколько наводящих вопросов, он наконец получил ответ. — Питер считает, что тебе не стоит на это смотреть, — она выудила откуда-то из-под стула картонную папку. — У меня был курс психологии в колледже, и я думаю, что лучше увидеть это сейчас, чем потом. Всё-таки это подарок. Открыв папку, Тони смутился. Перед ним рассыпались несколько десятков карандашных рисунков до ужаса точных и правильных, и на каждом из них был только он. То он задумчиво смотрит вдаль, то грызет карандаш или поправляет галстук. Вот тут он улыбается на фоне стены с кучей странных рамок и тянущихся к потолку гирлянд. Это был «Ear Inn». Тони помнил тот вечер и то восхищение, с которым Стив рассматривал стены, рамки и старые фотографии и картины. — Тот, кто их рисовал, должно быть, души в тебе не чает. Вот взгляни, даже волоски на твоей бороде прорисованы точно так же, как они растут. Точность рисунков ужасала. Это было одновременно и странно, и прекрасно, потому что Стив (он не сомневался, что все это дело рук Стива) видел в нём то, что даже сам Тони не замечал. С минуту он молчал, перебирая листы, но потом, взглянув на ЭмДжей, спросил: — Я должен был дать ему шанс нормально со мной попрощаться? — Это не обязательно. Он сделал тебе больно, и, возможно, эта папка — попытка искупить свою вину. Из всех рисунков подпись стоит только на одном, поэтому, смею предположить, он собирался забрать остальные с собой. — Может ты скажешь мне, какого чёрта я запал на парня, с которым знаком месяц? С точки зрения психологии, разумеется. — Расставаться всегда тяжело. — Не тогда, когда вы были вместе от силы пару дней. — Копай глубже, Тони. Физическая близость — это одно. Отталкивайся от эмоциональной составляющей отношений, и ты поймёшь, что дело совсем не в сексе. Эмоциональная привязанность строится на совершенно других аспектах и её разрыв всегда проходит болезненно. Расставаться с особенным человеком ещё тяжелее. Задумавшись об эмоциональной привязанности к Стиву, Тони ненадолго выпал из реальности. ЭмДжей говорила правильные вещи и, анализируя своё поведение, он понимал, что эта ситуация никогда бы не сложилась по-другому. Он никогда бы не отреагировал на расставание со Стивом иначе. Все его мысли походили на зациклившийся кусок программы, в которой какой-то недоумок забыл прописать условие выхода из цикла. Особенный человек, повторял он про себя голосом ЭмДжей с той же громкостью и интонацией. Стив и правда был особенным. Он просто не такой, как все вокруг, что объяснимо — он родился в конце девятнадцатого века, был воспитан консервативными родителями, собирался жениться несмотря на то, что заглядывался на мужчин. Всё это привлекало. Они могли научить друг друга чему-то новому, могли быть вместе, наплевав на все различия. Со Стивом было так хорошо, как никогда и ни с кем не было, и Тони сожалел, что больше не сможет почувствовать его тепло и заботу. Тони Старк влюбился, и чёрт подери, ему хотелось смеяться. Питер вернулся домой в четыре. Тони пил вторую чашку кофе, когда Паркер замер на пороге. После улицы его лицо было таким же красным, как после горячей ванны. Он с любопытством осматривал странный дуэт и, вероятно, предчувствовал катастрофу, но с облегчением вздохнул, когда понял, что в этот раз его расчеты оказались не верны. — У тебя крутая девушка, Паркер, — улыбнулся Тони. — И сосед очень прикольный, — добавила ЭмДжей, не сводя взгляда с озадаченного Пита. — Что ж, похоже я притягиваю хороший людей, — сделал вывод Питер. — Было бы просто замечательно, если бы эти хорошие люди помогли мне с ужином. Тони решил, что такая помощь не хуже благодарности. — Ну, что она тебе сказала? — между делом спросил Питер, пока нарезал овощи для сальсы. — Что особенных людей сложно отпускать, — тихо ответил Тони. — И ни слова про самоубийство. — Рад, что вы поладили. Знаешь, она верит в соулмейтов и говорит, что по-настоящему мы влюбляемся только раз в жизни. И я всегда думаю, есть ли в её словах какой-то посыл. — Понаблюдай за ней и всё поймёшь. Но Тони хотя бы понял, что значит выражение «особенный человек».

***

В воскресенье вечером Тони смотрел телевизор. На самом деле он потратил на телевизор весь день. Утром показывали несколько интересных шоу про здоровые завтраки, днем — все три части «Терминатора», а к вечеру в эфир вышли развлекательные шоу. Он остановил свой выбор на том, где задавали много вопросов и не давали варианты ответа. Как бы Тони не старался, совсем не думать о Стиве не получалось. Главным образом потому что Стрэндж стучал своими костылями, как сатир копытами, а шагов Стива было не слышно. Это могло значить только одно — граф Роджерс вернулся в своё время. На секунду Тони подумал, что было бы здорово найти его могилу, прийти на неё и выговориться, чтобы большой парень сверху объяснил ему, какую ошибку он совершил. Но быстро отказался от этой идеи, потому что не верил в существование Бога. Он отвлекся на шоу, когда в дверь постучали. Пришлось встать и открыть дверь, а следом и рот. Перед ним стоял Стрэндж, опираясь на один костыль и держа в руке пустую чашку. — Оказалось, у меня дома нет кофе, — объяснил он. Тони жестом пригласил его войти. — Что с рукой? — Я думал, ты не пьешь кофе, — сказал Тони, проигнорировав вопрос о руке. — Теперь пью. Сложно выдержать придурковатых агентов ФБР без кофеина. — С чего вдруг тобой заинтересовались в ФБР? — Никогда не сотрудничай с ФБР, если не хочешь посвятить этому бюро всю свою жизнь. Стрэндж сел в кресло, облокотился на спинку и, прищурившись, вгляделся в экран телевизора. Он держал чашку, как настоящий английский аристократ, и только кольца (которых было штук шесть на четырех пальцах) портили эту картину. Тони не понимал такую тягу к украшениям, но полагал, что благовония, которыми уставлена вся спальня доктора, и кольца как-то связаны. — Шоу для дебилов, — выругался Стрэндж. — Это телевизор, — Старк включил кофеварку и снова занял место на диване. — Здесь другого не показывают. — Ну что это за вопрос, — продолжал Стивен, морщась от недовольства. — Всем известно, что валторна — духовой инструмент. Или тебе встречались валторны с клавишами? — Начнем с того, что не все знают, что такое валторна. — А это ещё одна причина, по которой следует прекратить показывать всякую чушь. — Американская система образования переживает нелегкий период. — Хорошо, что ты с ней справился. Это оскорбление Тони пропустил мимо ушей. Стрэнджа возмущали и все остальные вопросы, но в этом не было ничего удивительного. Он всегда был таким: прямолинейным, дерзким и невыносимым, и когда-то за всё это вкупе Тони его любил. Или просто так думал, потому что в те времена Стрэндж поддерживал его больше, чем кто-либо другой, помогал «встать на путь истинный» и заботился, как собака о своем потомстве. В те времена Стрэндж не носил эти дурацкие кольца, от него не пахло пряностями, как сейчас, а в его гардеробе не было ничего кроме белых рубашек и деловых костюмов и нового парфюма от «Hugo Boss». С тех пор изменилось практически всё, в том числе их взаимоотношения. Из любовников они превратились в соседей и, несмотря на то, что Тони ненавидел всех новых пассий своего бывшего, он мог с уверенностью сказать, что им удалось сохранить доверие друг к другу. Доктор Стрэндж, должно быть, был уверен в Старке больше, чем он того ожидал, раз не убрал его имя из страховки после расставания. — Благодарю, — Стрэндж улыбнулся, когда Тони наконец принес ему чашку, полную кофе. Ореховый аромат разносился по всей кухне-гостиной, и Старк нарочно делал глубокие вдохи, чтобы запомнить запах. — Сахар? — Один кубик, — кивнул Тони. — Две капли лимонного сока и половина чайной ложки корицы. — Мне льстит, что ты помнишь, как и какой кофе я люблю. — Есть вещи, которые не забываются. — Господи, — довольно отозвался Стрэндж после глотка, — даже в Старбаксе не варят настолько идеальный кофе. Как же я скучал по этому вкусу. Я сделал правильный выбор, когда решил спуститься к тебе. — Мог бы отправить своего соседа. — У меня нет соседа. А если ты о графе, то… Стрэндж осекся. Взглянул на Тони, который нервно потирал пальцы. На минуту Старк испугался, что тот уже в курсе всего, что случилось между ними, и это было бы вполне резонное оправдание в его нежелании видеть Старка. — ...Вчера я вернул его в тысяча девятьсот шестой. Так что я снова одинокий сумасшедший. — Можешь пригласить на свидание того парня из ФБР, — Старк покачал головой. — Кажется, он любит долгие прелюдии. — О, нет-нет-нет. Я завязал с ФБР. Пейдж была лакомым кусочком, и чем это для меня обернулось? — Сломанной ногой? — Лежать в больнице под присмотром ФБР — худшая идея для отпуска. К тому же пришлось ещё и тебя в это втянуть. Даже не знаю, как извиниться за доставленные неудобства. — Ерунда. — Ты целый месяц возился с графом из прошлого века и не сдал меня ФБР. Я твой должник. — Ты сам это сказал, — подметил Тони, пытаясь придумать, как использовать эту лазейку. — Я тебя за язык не тянул. — Ты принял графа за моего любовника и всё равно помог. — Мы с ним неплохо поладили, так что это было несложно. Странно, что он не зашел попрощаться. Тони упустил тот факт, что они поругались. Не рассказал, как кидал ему в лицо двадцатидолларовые купюры. Промолчал об идее запереть этого бугая где-нибудь, чтобы только он остался здесь, с ним. Но Стив ведь не попрощался не только с ним, но и с Питером, который ничего плохого для него не сделал. Может, он боялся зайти в эту квартиру, потому что после этого визита мог уже не вернуться в своё время? — Это из-за меня, — Стрэндж разбил все надежды. — Я торопил. Боялся, что ФБР сядут нам на хвост, и… — Понятно. — У вас с ним что-то было? — Это уже не твоё дело, — Старк покачал головой. — Странно, что он сказал то же самое. Так что нет смысла отрицать очевидное. Тони ничего не ответил. В последний раз, когда он откровенничал рядом со Стрэнджем, всё закончилось постелью, и это был весомый довод не повторять эту ошибку снова. Отчаяние — враг здравого смысла, поэтому Тони не хотел давать волю эмоциям и поддаваться собственным слабостям. Внимание Стрэнджа отвлёк очередной глупый вопрос в шоу, на который, конечно, участники не знали ответа и уже пятнадцать минут (с перерывом на рекламу) не могли решить, как им поступить. Где-то между рекламной паузой и финальным ответом на вопрос, домой вернулся Питер и с удивлением перевел взгляд со Стрэнджа на Тони. По его выражению лица было ясно, что такая ситуация его озадачила. — Прости, Питер хочет поговорить со мной наедине, судя по тому как дергается его глаз, — извинился Тони. Паркер скрылся в своей комнате, а потом плотно закрыл дверь за Тони и несколько секунд вертел головой, подбирая слова. Такой нервный, как перед экзаменом, Питер походил на чудиков из рекламы энергетиков, только прическа у него была получше. — Что он здесь делает? — наконец спросил Питер. — Зашёл одолжить кофе. — И всё? — И всё. — Фух, слава богу. — А ты о чем подумал? — Что ты шантажируешь его, чтобы вернуть Стива. Там внизу стоит машина ФБР. — И ты решил, что она по мою душу? — удивился Старк. — Я же не идиот, чтобы совершать федеральное преступление из-за какого-то парня. — Стив был не просто парнем, — настаивал Питер. — Ты при его виде растекался маленькой лужицей. — Я был влюблён, а не сошёл с ума. — Ты не был влюблён, Тони. Ты всё ещё влюблен в Стива, и плевать, что в наше время он давно умер. Любовь заставляет нас делать глупости, и я просто боюсь за тебя. — Стив не стоит того, чтобы провести остаток жизни в тюрьме, — Тони попытался произнести это убедительно. — Не выдумывай. Он не стал говорить о том, каким особенным для него был Стив, и не озвучил вслух разочарование, вызванное этой влюбленностью. Рано или поздно всё пройдёт, и однажды Тони вспомнит парня из прошлого с улыбкой, когда будет рассказывать сказки своим племянникам или даже детям. Но сейчас он желал только одного — поскорее забыть о том, каким Стив был с ним. — Дашь знать, если тебе будет нужна помощь? — Конечно, — кивнул Тони. Удовлетворенный ответом Питер больше не задавал вопросов. Минутой позже Тони вернулся к Стрэнджу. Шоу прервалось на рекламу. Среди ярких этикеток на бутылках с газировкой и шуршащих пачек чипсов, мелькнула реклама открывающейся скоро исторический выставки. Самым примечательным в этой рекламе оказался тот самый дом с белыми стенами, вокруг которого росли высокие сосны, служивший ещё одним напоминанием о Стиве. — Да чтоб тебя, — выругался Старк, со злостью откинувшись на спинку дивана. — Что я сделал не так? — манерно поинтересовался Стрэндж. — Да не ты. Реклама эта. — В Нью-Йорке периодически открываются всякие исторические выставки. — Могли бы придумать что-нибудь поинтереснее. История — это скучно. Стрэндж хитро улыбнулся. Тони не знал, понял ли он что-нибудь, но был уверен, что тот что-то знал, но молчал. Фокусник никогда не раскрывает своих секретов, и в это самое время мистер доктор придерживался этого правила. Дабы избежать неловкой тишины, которая обязательно последовала бы после, Тони рассказал Стрэнджу о машине ФБР, что стоит у подъезда. После Стрэндж долго и громко ругался, а Тони на некоторое время забыл о Стиве и о том, что в его доме кто-то организовал историческую выставку.

***

С того вечера Стрэндж захаживал к ним каждый день в течение недели. Он мог появиться с утра пораньше в поисках кофе, по-хозяйски входил и даже сам включал кофеварку. Когда он засыпал в фильтр кофе, опирался на костыль, Питер на всякий случай стоял рядом — не хватало, чтобы доктор сломал ещё одну ногу. Ещё чаще он появлялся перед ужином. Вальяжно садился в кресло, скидывая на пол подушку, и начинал обсуждать то, что показывали по телевизору. Питера это слегка возмущало, но он молчал, потому что Тони находил отдушину в разговорах со своим бывшим (что, конечно, странно). В конце концов, с ним Тони мог быть более откровенным, чем с кем-либо ещё, а иногда всё, что нужно, чтобы стало лучше — поговорить по душам. Воскресный ужин начался с лекции об эфиопском народе оромо, которые были первыми людьми на планете, заметившими, что кофе бодрит. Питер не сомневался в том, что узнал Стрэндж об этом, потому что напился кофе и не смог уснуть. Это ведь так в его стиле, искать виноватого там, где виноват исключительно он сам. — Завтра не ждите меня на ужин, — Питеру едва удалось выловить момент, когда Стрэндж прервал свою речь. — У меня свидание. — Я завтра иду на светский вечер. Буду представлять свою систему безопасности на научной выставке, — довольно рассказал Тони. — У Наташи есть какой-то знакомый, благодаря которому моё имя появилось в программе выставки. — Значит, завтра будешь плавать в приличном обществе? — спросил у Тони Стрэндж. — Как в старые, добрые времена, — довольно ответил Старк. — Хочешь возьму тебя с собой? Приглашение на двух персон. — Нет, спасибо. Не хочу шаркать костылем по мраморным полам. — У тебя тоже свидание? — любопытничал Тони. — К сожалению, нет, — Стрэндж улыбнулся. Питеру не нравилось, как они смотрели друг на друга. Как будто между ними была какая-то тайна. Хотя, возможно, такие улыбки были вполне приемлемы для бывших любовников, но Паркер считал их неуместными. Как минимум за столом. — А у тебя? — Если бы у меня было свидание, стал бы я звать тебя с собой? — И то верно. Что ж, придётся ужинать в одиночестве. — Ты всегда можешь пригласить в гости того агента ФБР, который поджидает тебя внизу. Стрэнджу это замечание не понравилось, но Питер всё равно засмеялся. После этого он больше не вмешивался в их разговоры, которые по большей части были монологами. Питер слушал, анализировал и наконец понял, каким образом его одноклассники так легко делали проекты по психологии — такие ужины отличная площадка для экспериментов. Он мыл посуду, когда Тони встал рядом, чтобы заварить кофе. Старк улыбался, смеялся над шутками из телевизора и над тем, как Стрэндж их комментирует. В общем, выглядел и вел себя как раньше, до встречи со Стивом. Но что-то здесь было не так. — Вы с ним снова вместе? — шепотом поинтересовался Питер, кивнув в сторону Стрэнджа. — Что? — так же тихо, но возмущенно пробормотал Старк. — Я идиот, по-твоему? — Нет, просто пытаюсь понять, почему он постоянно здесь. — Потому что мы хорошие соседи. — Или ты хочешь убедить его вернуть Стива? Тони нахмурился, сжал губы, разозлившись, и тихо прошипел: — Он бросил меня здесь, с чего бы мне вообще желать его вернуть? Питер пожал плечами и больше ни о чём не спрашивал.