Сердце из пены морской

На одну долгую минуту в комнате повисла тишина, после чего темноволосый юноша тихо рассмеялся: — А твои шутки стали лучше, чем раньше, Доффи! Стоило ему только произнести это, как напряжение в воздухе увеличилось в сотню раз. Дофламинго мгновенно переместился к кровати, крепко схватив раненого за острый подбородок и приподнимая его в воздух, вынуждая опереться на локти: — Кто сказал, что я шучу? Ло перестал смеяться. В его таинственных, как лес, окутанный влажным туманом, глазах мелькнуло беспокойство, тут же сменившееся печально знакомой всем пиратам сердца кривой ухмылкой: — Тогда ты — ещё больший псих, чем я думал. Скажи, кто подкинул тебе эту идею с супружеством? Наверняка, Требол, он всегда ко мне неровно дышал. Ха, кажется, он стал ещё омерзительнее, чем был раньше. Как ты терпишь этого слизня рядом с собой, старик? Дофламинго приблизил своё лицо к чужому, снова демонстрируя широкую улыбку, от которой мог бы замёрзнуть даже ад, и сиреневые линзы очков. Его крепкие белые зубы были похожи на волчьи, и он облизнулся, переведя взгляд на худую беззащитную шею Ло. Ох, сколько фантазий у него было связано с этой шеей, которую он мог бы переломить лишь движением пальцев! — Может быть, я и стар для такого мальчишки, как ты. Но зато ты — просто глуп. Кто же ввязывается в битву, не выяснив предварительно информацию о своём враге, маленькая птичка? Ло в ответ, как бродячий пёс, остервенело вцепился в чужую руку и резко отдёрнул её от себя, без сил падая обратно на подушки: — Не прикасайся ко мне. Теперь я знаю о тебе достаточно… Ты — изгнанный теньрьюбито, обманом присвоивший себе корону! Но, хуже всего, ты — убийца собственного брата! Дофламинго поморщился, словно перед его глазами промелькнуло неприятное воспоминание: — Опять ты за старое. А пора бы уже успокоиться. Столько лет прошло. Ну и как, понравилась эта наивная игра в семью с моим братом, милый? Давно бы пора повзрослеть. Мы живём в мире монстров, Ло. Никто не защитит тебя лучше, чем я. — Спасибо, я как-нибудь сам о себе позабочусь. Вот только сними кайросеки с моих ног… — Трафальгар задыхался в этой комнате, рядом с ненавистным ему человеком. Если бы у него было оружие, он бы, не задумываясь, воткнул бы его в спину, покрытую розовыми перьями по самою рукоятку. Но мысль об этом перекрыл новый приступ болезненной слабости, ядом прокатившийся по венам. Впитывая в себя страдания, отразившиеся на лице молодого пирата, так же, как вампир смакует кровь, Дофламинго снова почувствовал себя довольным. Он отчаянно сдерживался, чтобы не разодрать в клочья полученный от судьбы бесценный подарок. Всё же мальчишка успел ему порядком насолить. Ощутив мелкую дрожь в ладонях и растущее возбуждение в паху, словно он проглотил двойную порцию виагры, король Дресс Роузы резко отвернулся и перевёл дыхание. Да, так действовал на него только Ло, один лишь взгляд его глаз ласкал как прикосновение бархата, эта обволакивающая глубина опасного океана… Близость Трафальгара сводила с ума. Наверное, пришло время поделиться с маленькой птичкой ещё одной тайной. Как он посмотрит на него, когда узнает?... — Ло, я вынужден повторяться. Ты меня совсем не слушаешь. Я ещё раз укажу тебе на то, что ты плохо знаешь своего врага. Ты безрассудно напал на меня, но в целом не сильно удивил. Напротив, я долго ждал этого момента. Твой фрукт Опе-Опе обладает досадными способностями. Ты же стал морским капитаном и шичибукаем, благодаря ему. Одно время я пытался преследовать тебя в море, но быстро понял, что тебя там не поймать. Но наше с тобой прошлое шептало мне, что однажды ты сам заявишься сюда… Вот только с тех пор, как я увидел тебя в Маринфорде два года назад, когда ты явился туда за Мугиварой, мне было неспокойно. А ты, холодный ублюдок, даже не взглянул в мою сторону. Затем ты пропустил общее собрание шичибукаев, где я снова напрасно ждал тебя. А всё потому, что ты развлекался с тем же Шляпой на острове Панк Хазард. Хорошо, что там за тобой наблюдали мои шпионы… Я даже не знаю, что злит меня сильнее, Ло: твоё предательство, твоя холодность или связь с Луффи Ди Монки. Кстати, а что у вас с ним? — Не твоё дело, — буркнул Ло. — Неправильный ответ. Но речь не об этом. Два года назад, в Маринфорде, я понял, как одиночество пожирало меня эти годы, когда тебя не было рядом. И тогда я, пользуясь своим положением мафиозного лидера Джокера, стал покупать темноволосых мальчиков, похожих на тебя. Мне привозили товар с разных островов старого мира. Обычно они не имели семьи, родителей, которые могли бы их искать. Я вдоволь забавлялся с юными телами, а потом выбрасывал их… Каждый из них разочаровывал меня. Ведь это был не ты. Никто не мог заменить тебя. Никогда. Ты — особенный. Ведь Росинант выбрал тебя, чтобы отдать за тебя жизнь. Я тоже помню эту его жертву… Ты представляешь собой…что-то вроде любимого пса моего младшенького брата, его единственную память о нём. Ты такой один, Ло. Моё бесценное наследие… Но, знаешь, вернемся к несчастным мальчикам, похожим на тебя. Никто из них так и не смог привыкнуть к моему бурному темпераменту и…моим размерам. Они сгорали, как бумага, брошенная в костёр, прямо на глазах. Ммм, как думаешь, Ло, твоё гибкое тело окажется терпимее к моим ласкам? Да, совсем забыл… На прощанье я всегда оставлял им два сердца, вырезанные на ладони, в память о тебе и Росинанте. Браво, Ло! Ты ведь смог не просто заставить меня влюбиться, но похитил моё сердце дважды. Ты унаследовал также и то, что осталось от моей любви к Роси. Ты — определённо самоубийца, маленькая птичка. — Ты… Хочешь сказать, ты трахал их до смерти, а потом убивал? Ты… Тот самый «резчик по ладони», маньяк, которого разыскивает Дозор? Повтори, я правильно понял — ты оставлял на ладонях трупов вырезанные сердца? — Да, малыш Ло, по одному сердцу на каждую любовь, одно сердце — в честь тебя, а другое — в память о моём любимом покойном брате, — Дофламинго вдруг резко развернулся и повалился на край кровати рядом с Ло. Для крупного мужчины его движения обладали какой-то сверхъестественной грацией, присущей диким зверям. Сам Фламинго считал, что унаследовал это по праву рождения, а потом тысячу раз утвердил в пиратских битвах, как истинный властитель, а не те трусливые зайцы, что называют себя теньрьюбито и прячутся в Мариджо. Опираясь на локоть, он внимательно наблюдал за Ло, с жадностью выискивая в нём страх или отчаяние. Но тот лишь прикрыл глаза, всем видом выражая отвращение и…скуку: — Земля очистится, когда ты сдохнешь, Дофламинго. И я приложу к этому руку. — Я должен понимать это, как согласие на брак? — ухмыльнулся Небесный демон, пожирая глазами любимую жертву. — Это честное признание, что ты можешь катиться ко всем чертям. Я не стану твоей подстилкой. Я — мужчина, ясно тебе? — Да, мой принц. Но, если бы ты был женщиной, то отлично бы вписался в ряды здешних красоток. Знаешь ли, женщины Дресс Роуз ревнивы и могут зарезать в гневе любимого мужчину. Вот почему мне доставляет особую радость, что ты так зациклен на мысли убить меня. — Ты никогда не сможешь узаконить брак с мужчиной, — Ло хмуро разглядывал потолок. Он определённо не желал признавать своё уязвимое положение, и то, что его смертельный враг рассматривает его в неожиданно пикантном ключе. Фламинго издевательски приподнял бровь: — Неужели? А кто мне — указ в моём собственном королевстве? Выше меня никого нет. Я здесь и король, и, кстати, представитель божественных теньрьюбито в одном лице. — Я никогда на это не соглашусь. — Тогда я убью Мугивар, которые сейчас ожидают своего приговора в темнице. — Ты всё равно их убьёшь. — Фу-фу, ты слишком хорошо меня знаешь. Впрочем, кто сказал, что для нашего брака мне требуется твоё согласие? Маленькая птичка возомнила себя сильным взрослым соколом? Но ты всего лишь воронёнок с перебитым крылом. И да, ты — моя, запомни, только моя подстилка, — последние слова он произнёс дразнящим шёпотом, перекатившись на живот и выдохнув их в самое ухо Ло, заставив кожу молодого пирата пылать, как от брызг кипящего на сковороде масла. — Отвали от меня, — мягко посоветовал Ло, вцепившись холодными пальцами в место на чужой шее, где должна была находиться сонная артерия. Как он хотел придавить её немного дольше, заставив ублюдка в перьях сначала лишиться сознания, а потом просто сдохнуть. Дофламинго вместо ответа лишь обвил чужие пальцы слоем нитей, лениво отдёрнув от себя: — Ммм, твое знание о человеческом теле может оказаться весьма полезным, доктор Трафальгар, но только когда ты будешь выполнять супружеские обязанности. Зачем же ты заставляешь меня так грубо обращаться с тобой, Ло? Ты болен, к чему новые раны? Знаешь, я открыт для разного рода удовольствий. Но, боюсь, ты пока не готов столкнуться с моей тёмной стороной. — Я уже видел её. Я не боюсь ни её, ни тебя, ни смерти. — И напрасно, Ло. Просто ты до сих пор не знаешь, что есть вещи похуже смерти. Ты же так и не понял, от чего тебя пытался спасти Росинант. Он знал обо мне куда больше, чем ты. Ведь он, — Дофламинго добавил это вкрадчиво и, смакуя, — один раз побывал в моей постели. Лицо Ло потемнело от гнева: — Ты лжёшь. — Нет, Ло. Тебе я стараюсь говорить только правду. Тогда он вернулся в семью спустя долгих восемь лет. Разве я мог доверять ему? Я предложил проверку — ночь со мной, в качестве доказательства, что он серьёзен. И Роси согласился. Правда… — на лбу Дофламинго снова вспухла вена, — всё лишь затем, чтобы однажды сдать меня дозорным. Зато я уверен, он помнил нашу с ним ночь до самой своей смерти. Он не хотел такой судьбы для тебя, малыш. — Ты ответишь за всё, что сделал с ним. Клянусь, что доживу до этого момента, — после недолгого молчания прошептал Трафальгар. По его щекам текли слёзы. Блондин, продолжая нависать над ним, легонько стёр их тыльной стороной ладони. Он давно забыл, что такое растерянность. Но чувство, что сейчас Ло далёк, как никогда, оказалось довольно неприятным. Словно мёртвый Росинант забирал его душу себе. Дофламинго резко вскочил с кровати, отряхиваясь от несуществующей пыли: — Я позову Детку пять, пусть даст тебе обезболивающие. И поможет привести себя в порядок… Нас ждет свадебная церемония, я не хочу видеть на ней живой труп.