Сердце из пены морской

Когда Детка пять ушла, Ло натянул одеяло повыше, желая спрятаться от этой комнаты. Он лежал в постели, помывшись и перекусив, но на его настроение это не повлияло. Следовало придумать, как минимум, несколько планов побега из сомнительного рая под крылышком Дофламинго. Но едва голова снова коснулась подушки, как он снова провалился в забытьё. Сказывались лекарства и усталость от соприкосновения с кайросеки, металл которой вызывал постоянную слабость. В этот раз ему снился Росинант, которого Ло любил называть просто «Кора-сан». Трафальгар словно наяву видел, как тот опускает над ним крышку сундука, и слёзы стекают по его избитому лицу, на котором застыла гротескная улыбка. Слышал последние слова, обращённые к нему: «Прощай, Ло! Я люблю тебя, Ло! Видишь, я улыбаюсь, так что всё хорошо! Я хочу, чтобы ты запомнил меня улыбающимся!» И снова он пытался выбраться из сундука, рыдал и рвался туда, где произошла кровавая расправа над Корасоном. Несмотря на способность фрукта Росинанта, он отлично слышал, что происходило снаружи. Эти жуткие звуки, когда семья Донкихот избивала предателя, затем скрип снега под тяжёлыми шагами Дофламинго, а потом его злые рваные фразы, обещание, что он непременно схватит Ло, и тогда потребуется хорошенько вбить в голову беглеца необходимость умереть за босса Донкихот… Затем финальный аккорд — грохот от очереди выстрелов. Всё это навсегда отпечаталось в сознании Ло. Тогда он всё слышал, но ничего не мог сделать. Мальчик упрямо бил по крышке сундука, до кровавых мозолей, до разбитых всмятку костяшек пальцев. Но это было бесполезно. Такой была цена, уплаченная Корой за его, Трафальгара, спасение… Ло вырвался из лап кошмара, услышав знакомое постукивание каблучков. Резко дёрнувшись на кровати, он облегчённо выдохнул, увидев, что это всего лишь Детка пять. Ему претила сама мысль, что Дофламинго будет наблюдать, как он спит. — Я тебя случайно разбудила? Прости! Я рано встала и вдруг вспомнила, что собиралась, принести тебе почитать. Ну… пока ты поправляешься… Вот, захватила с собой несколько отличных книг. Включить тебе свет, чтобы ты их посмотрел? Ло поспешил согласиться. По какой-то причине Дофламинго велел держать его в темноте, возможно, пытаясь таким образом создать тюремные ощущения. Цепи на его ногах позволяли дойти только до ванной и обратно. Исследовать комнату, и, тем более, зажечь лампы у входной двери было невозможно. — Спасибо, Детка… Я посмотрю, что ты принесла, — кивнул Ло, взяв из рук девушки книги и укладывая их стопкой на кровать. Уходя, Детка пять включила яркий свет, и теперь Трафальгар мог видеть комнату целиком. Диван со свалкой игрушек, плотные розовые шторы на окнах с бахромой и помпонами по краям, винтажные стулья с коваными спинками в виде сердца, небольшой столик, на котором возвышалась модель знакомого Ло корабля, заключённая под толстое стекло… Того самого корабля, на котором они когда-то служили с Корой под руководством Дофламинго. Но самой впечатляющей вещью в комнате оказалась огромная картина, занимающая практически всю стену, напротив кровати Ло. Едва лишь увидев её, Трафальгар снова почувствовал, что задыхается. Неизвестный художник до жути реалистично изобразил горящий в огне город Флеванс и умирающих на его улицах людей в лужах крови. Горы мёртвых, исклёванных птицами-падальщиками, и кольца дыма, клубящиеся над гибнущим городом. Едкий запах сжигаемых тел не мог исходить от картины, но Трафальгар готов был поклясться, что его чувствует. Ло долго пожирал глазами картину, прежде чем усилием воли отвести от неё взгляд. Дрожащими руками он открыл первую попавшуюся книгу и заставил себя целиком погрузиться в чтение. Похоже, Доффи задался целью надавить на все его болевые точки разом. Но недаром Трафальгара называли хирургом смерти. Реанимация — не место для слабонервных. *** Дофламинго не заставил себя долго ждать. Не прошло и двух часов, как он нарисовался в апартаментах Ло, да не один, а в компании маленькой девочки. Трафальгар даже не удосужился поглядеть в сторону посетителей, делая вид, что глубоко погружён в чтение. — Ло, даже не поздороваешься? Ужасные манеры. Я всенепременно натравлю на тебя придворного учителя по этикету. Трафальгар встретил его хищный взгляд спокойно: — Детка принесла мне книги, и я читал. Все претензии к ней. — Читал? Хм, попалось что-то интересное? — Нет. Медицинских книг и комиксов про Джерму шестьдесят шесть она не собирает, — лениво отозвался Ло, захлопнув книгу и слегка повернувшись к Доффи, склонил голову набок, рассматривая ребёнка рядом с ним. Девочке нельзя было дать больше десяти лет. Тусклые волосы, напоминавшие выцветшие на мелководье водоросли, обрамляли бледное лицо. Малышка оказалась наряжена в белое платье в крупный зелёный горошек. Один её глаз был странно перевязан так, что становилось непонятно, не то он ранен, не то — это так и задумано модой. — Не знал, что ты любишь комиксы про Джерму. Но армия зла так заманчива, верно? — Я ненавижу проклятую Джерму. Я читал эти комиксы ради главного героя, и бросил чтение, когда вступил в семью Донкихот. Ваша компания отбила всякое желание следить за бумажными злодеями… Кстати, тебе не нужно знать обо мне всё. — Но я бы хотел, — Доффи вдруг облизнулся, и Ло посетило нехорошее предчувствие, словно оказался вдруг на кладбище в солнечный день. — Не все наши желания исполняются, Доффи. Уж ты-то должен это понимать, — Ло с вызовом смотрел в фиолетовые стёкла. Ему ужасно захотелось довести Дофламинго до бешенства, раз уж он не может нашинковать его нодати. А ещё Трафальгар мечтал забыть все эти разговоры о супругах и любовниках. Они с «пернатым» просто мечтают перерезать друг другу глотки. И больше ничего. Дофламинго играет с ним, запугивает. Он никогда не решится… Что именно не решится, Ло додумать не успел, потому что Дофламинго, по лицу которого промелькнула лёгкая тень, снова заулыбался: — И что же любит читать Детка пять? Я слежу только за тем, чтобы она не обжималась по углам с отморозками… Но, может стоило уделить внимание и тому, что она читает? Трафальгар подавился смешком. Он не собирался произносить это вслух, но временами желание позлорадствовать его подводило: — Ну… Детка притащила мне четыре любовных романа в категории «вынужденный брак». Никак не могу понять: она так изощрённо издевается, или правда решила, что мыльные истории со счастливым концом помогут мне принять твоё… гхм… заманчивое предложение...? Я начинаю думать, что она счастлива за меня сейчас лишь потому, что считает, будто ты нуждаешься во мне. Для неё — это высшая ценность в жизни человека. Но, Доффи… Неужели, тебе самому не противно быть нуждающимся? Дофламинго подцепил дужку своих любимых очков, чуть поправляя их, и снова растёкся в широкой улыбке: — Нет, мой сладкий. Мне не противно. Я уже — большой мальчик, и давно знаю, чего хочу. А вот ты продолжаешь играть в дурачка. Очевидно, придётся менять подход от слов к действиям? — Хватит чушь пороть, — сузил глаза Ло, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не запустить увесистый талмуд в голову извращённого блондина. Дофламинго сложил руки на груди: — Ну и ну… Между прочим, я привёл сюда офицера из армии Требола не случайно. Я всё ещё желаю, чтобы ты согласился на предложенный союз добровольно. — Привёл офицера? — Трафальгар удивлённо уставился на малышку, которая сосала мятный леденец и скучающе рассматривала груду плюшевых игрушек на диване, бормоча себе под нос что-то вроде «Какая гадость! Они не живые!» — Ну да. Познакомься, Ло, это Сахарок. Я взял над ней опеку, когда ты сбежал от меня. Она лишь кажется ребёнком, на самом деле ей двадцать два года. Просто её тело не растёт… Зато она умеет превращать людей в игрушки. И, знаешь, Ло… Ей достаточно лёгкого прикосновения руки, чтобы сделать из грозного пирата послушную куклу. И стоит этому чуду произойти, как все знакомые и близкие забывают об этом человеке навсегда. Ло, пожалуйста, не заставляй меня прибегать к её помощи. Согласись на нашу свадьбу добровольно и не превратишься в игрушку, — закончил Дофламинго, перекинув длинную ногу через подлокотник дивана и опираясь боком о его спинку. Он больше не улыбался. — Это шантаж? Тогда знаешь что? Катись к чёрту. Лучше стать игрушкой, чем твоей грелкой в постели, Доффи. — Ммм, вот как? Что ж, действуй, Сахарок, — скучающим голосом приказал Дофламинго. Трафальгар сжал кулаки. Девочка с пустым взглядом послушно подошла к кровати и протянула к нему руку. Ло не стал трусливо избегать её прикосновения. Он приготовился к неизбежному. Но, в самый последний момент Доффи окликнул подчинённую: — Стой, Сахарок. Я не хочу забывать Ло… Я пошутил. Уходи, на сегодня ты свободна! — Но он мне не нравится. Он грубит Доффи. А вот игрушка из него могла бы получиться неплохая, — заворчала Сахарок, но всё же послушалась приказа и вышла из комнаты. Ло вздохнул с облегчением, лишь когда за юной маньячкой закрылась дверь. В этот момент Дофламинго вдруг несколько раз хлопнул в ладоши: — Несгибаемый мой Ло. Сопротивляешься до последнего? Напрасно. Это лишь распаляет меня всё больше. Молодой пират в ответ запустил в него любовный роман, да с такой точностью, что поцарапал «пернатому» щёку. — Скажи мне только одно, Доффи. Ты — один из теньрьюбито, а они, как известно, заводят рабов. Зачем этот спектакль со свадьбой? Сейчас ты можешь превратить меня в раба и творить со мной, что вздумается. Тогда к чему всё это? — Как же с тобой трудно, Ло. Я отвечу всего один раз и желаю, чтобы ты запомнил. Раб — это клеймо в глазах всего мира. Тогда любой сможет смотреть на тебя сверху вниз. А я хочу быть единственным, кто получит такое право.