Хорошие девочки не попадают в злодейский рай

Произошло почти событие века просто потому что никто в Метро-Сити не смел покуситься даже на волосок на голове Роксаны Ричи, прекрасно зная, какие могущественные личности призовут их за это к ответу. Через пару дней после госпитализации различные СМИ начали одни за другими публиковать сенсационные новости о её тяжёлом состоянии. Потом пошли подробности. Первый самый интересующий общественность ответ: Мегамозг, всё ещё заключённый в тюрьму для криминальных талантов, не при чём. Фото злодея в особом отсеке тюрьмы прилагалось. Начальник тюрьмы осторожно ответил в специальном интервью, что Мегамозг, возможно, утратил на некоторое время интерес к злодействам, но это не значит, что можно расслабляться. Людям было сложно поверить в то, что что-то случилось и Мегамозг не при чём. Потом журналисты раскопали имя косметолога, которая оказалась очень даже при чём. Потом пошли всевозможные сплетни и ток-шоу на всех каналах с активным обсуждением происшедшего, где приглашённые специалисты щедро делились собственными высосанными из пальца теориями, какие-то были близки к правде, какие-то абсурдны. Седой человек со званием профессора в воронкообразной шапочке из фольги и костюме радиационной защиты около часа объяснял в прямом эфире научно-прогрессивного канала, что такие события, как одновременное плохое состояние Мегамозга и Роксаны Ричи являются прямым доказательством особой духовной и телесной связи между ними, связи родственных душ, недоступной простым землянам, и пока Роксана Ричи не придёт в сознание, Мегамозг так и будет сидеть с пустым взглядом. Или наоборот. Несмотря на шапочку из фольги и репутацию научно-прогрессивного канала, многие ему поверили, и журналисты начали обсасывать эту теорию или какие-то её части в других форматах. От некоторых личностей последовали предложения не лечить мисс Ричи, чтобы она навсегда осталась в коме, а Мегамозг благодаря этому навсегда остался в позе безвольной куклы в своей камере в тюрьме. Это в свою очередь вызвало многие общественные дискуссии и возмущения, которым снова посвятили несколько выпусков ток-шоу на разных каналах. Потом Роксана Ричи пришла в себя, сторонники этой теории тут же обратились к начальнику тюрьмы, чтобы узнать, как там поживал Мегамозг. Всё ещё без изменений и интереса к жизни, прокомментировал тот и передал новые фотографии Мегамозга в новой позе с тем же пустым взглядом. Общественность была глубоко разочарована. Самые стойкие сделали вывод, что Мегамозг притворялся. Но, потеряв одну увлекательную теорию, люди тут же принялись обыгрывать другую. Кто виноват? Что делать? Не обошлось даже без прямых обвинений Скоттов, однако, одного телефонного звонка лорда Скотта директору одного из каналов оказалось достаточно, чтобы разговоры о причастности его семьи прекратились навсегда. Когда Роксану выписывали из больницы, у крыльца собралась огромная толпа её коллег и всевозможных зевак, которые хотели её увидеть и задать свои вопросы лично, подарить ей цветов и игрушек в знак поддержки и что-то сказать. Ей же совершенно нечего было ответить. Она даже не понимала, почему она вызвала столько внимания. Неужели в городе не было других, интересных новостей? Она знала, несмотря на все прочитанные газетные публикации и репортажи о том, будто Мегамозг всё ещё за решёткой, что к её странному исцелению приложил руку именно он и никто другой. Но сказать это общественности, разумеется, не могла. К тому же, её слегка сбивали с толку фотографии. Конечно, её план подразумевал использование голограммы Мегамозга после его успешного освобождения, но эта голограмма не способна двигаться и вздыхать на камеру. Не мог же Мегамозг сбежать, изобрести своё лекарство, использовать его и тут же вернуться обратно, изображая прежнюю апатию? Роксана знала, что раз уж это происшествие его расшевелило, он точно не захочет, да и не сможет долго притворяться безучастным к жизни. А вот изобрести другой способ голографической проекции и совершить второе проникновение в тюрьму, чтобы заменить голограмму на более правдоподобную — мог? Пожалуй, мог. Зачем? Что он планировал делать дальше? Ей было интересно, что с ним происходило на самом деле, где он, почему он не остался, чтобы поговорить с ней, когда она начала догадываться, что это он. Она бы сбежала из больницы раньше, но вокруг неё было слишком много внимания, и её продержали на больничной койке лишние несколько дней, чтобы провести дообследования и убедиться, что она полностью здорова и после перенесённого анафилактического шока и интенсивной терапии у неё в организме не осталось никаких следов. Вообще ничего. Новая загадка, которая, к счастью, не дошла до журналистов. Она никому не сказала, почему её состояние так резко изменилось. Её злило, что Мегамозг больше не приходил. Конечно, он ничего ей не должен. Но она чувствовала себя брошенной. У неё были все эти мягкие игрушки и открытки с пожеланиями от незнакомых людей, куча электронных писем, её родители, Салли Скотт и Мачомен навещали её каждый день и помогали коротать время, болтая с ней, она почти не слушала о чём, а она по-прежнему ощущала себя брошенной. И, конечно, она была счастлива, наконец, покинуть больницу, это означало, что она могла вернуться домой. И... Злодейское логово точно должно было оставаться на том же месте. Если Мегамозг думал, что он сможет избежать новой встречи с ней, просто игнорируя, он явно не такой уж умный. Роксана надеялась, что никто не обнаружил спрятанный в её клатче от вечернего наряда дегидратор, и что Прислужник за время её отсутствия не пришёл и не забрал его, раз уж он остался без присмотра. Дегидатор должен ей ещё понадобиться, чтобы получить достаточно внимания Мегамозга, если он и правда окажется настолько глуп, чтобы пытаться увильнуть от разговора. Он мог продолжать увиливать, Роксана знала. Он даже мог попытаться сделать вид, что ничего никогда не было. И, конечно, совершенно точно, он не собирался больше её похищать. Добровольно. Только если она не заставит. Она собиралась заставить его. Остальное её не сильно интересовало. Её и правда не интересовали намерения косметолога, подумав, она решила, что, возможно, та просто хотела серьёзно травмировать её кожу по какой-то собственной причине, может, даже из многолетней обиды на леди Скотт. Не страшно. Роксану не интересовали слухи о ней, раздутые ток-шоу, даже самые дикие из них, утверждавшие об её особой связи с Мегамозгом. Ну как не интересовали, немного поискав в интернете, она убедилась, что никаких реальных фактов у сторонников этой теории нет. И её даже не интересовало, что Скотты, для того чтобы закрыть всем рты, официально объявили всему городу, что она выйдет замуж за Мачомена в это воскресенье, хотя они изначально договорились держать это в тайне, посвятив лишь узкий круг приглашённых и никак не комментируя просачивающуюся информацию о приготовлениях, да и сама свадьба стояла всё это время под вопросом. Она смутно помнила, что сказала «да, хорошо» Мачомену, когда он спрашивал её о чём-то в этом роде, потому то была занята в основном обдумыванием своих планов, как добраться до Мегамозга. На следующий день после свадьбы, возможно, через пару дней, когда внимание к ней начнёт ослабевать. Она придёт в злодейское логово. А до этого ей нужно подготовиться. Нет, она не могла просто так взять и отменить свадьбу, привлекая к себе ещё больше внимания, а сразу после этого закрутить тайный роман с Мегамозгом, потому что если бы это когда-нибудь всплыло, если бы кто-то проследил за ней, если бы они однажды допустили какую-нибудь неосторожность, горожане бы её уничтожили. Она прекрасно знала, какой эффект могла вызвать одна статья, один выпуск новостей, один вопрос в вечернем шоу, на который она не способна ответить «нет, это неправда». Поэтому нельзя привлекать внимания больше, чем уже есть. Роксана последний раз посмотрела на толпу репортёров на крыльце больницы через прозрачные двери, вздохнула и твёрдой походкой вышла к ним. Она привыкла стоять по другую сторону, вон там, с ними. Не под прицелами камер и диктофонов. – Мисс Ричи, вопрос! – Мисс Ричи, как вы себя чувствуете? – Мисс Риччи, прокомментируйте новости о вашей свадьбе! Зачем вы пытались скрыть её от общественности? – Мисс Ричи, у вас действительно духовная связь с Мегамозгом? – Мисс Ричи, что вы думаете о Стейси Рэнделл? – Мисс Ричи, отлично выглядите. Зачем вас пытались убить? – Мисс Ричи! Вы не боитесь? Она ждала и смотрела на них, стараясь удержать спокойное выражение лица, а на последнем вопросе вздрогнула, посмотрела в глаза репортёру и захотела спросить, чего она должна бояться. Но через пару секунд она уловила резкий звук, слегка отступила влево и рядом с ней, как они и условились, приземлился Мачомен, улыбаясь толпе и подняв руку для приветствия. – Спасибо! Спасибо! Спасибо что пришли! – радостно крикнул он. – Прошу нас простить, мы с моей невестой очень торопимся! Пресс-конференция будет позже. Он приобнял её за талию, Роксана положила руку на его грудь, он подхватил её на руки, несколько вспышек фото, и они взмыли в небо. – Кошмарно, – пожаловалась она Мачомену, пока они неспешно летели, достаточно медленно, чтобы ветер не вызывал дискомфорт. – Господи. Кто придумывал эти вопросы? – Да, понимаю, – сказал он. – Ты не привыкла к такому вниманию. Подняться повыше в небо или пусть фотографируют? – Пусть, выше будет холодно, – ответила она и уткнулась Мачомену в плечо, – Я обязательно должна пожить в вашем поместье до свадьбы? – Это не моё решение и не мамина прихоть. Полиция настаивает, что ты должна быть в безопасности, – сказал он. – Они по прежнему отрабатывают разные версии. – Этой женщине, Ренделл, ведь даже не предъявили обвинения? – напряжённо сказала она. – Полиция не нашла в её действиях злой умысел... – Откуда ты знаешь? – удивлённо спросил Мачомен. – Да или нет? – Да. То есть, раньше не нашла. – Тогда зачем полиция всё ещё этим занимается? – Их завалили различными письмами и анонимками с требованиями лучше разобраться, они получают новые фотографии и доказательства умысла Стейси Ренделл каждый день и даже экспертные заключения неизвестно откуда. Очень много документов, и она не арестована просто потому что всё это сомнительного происхождения и полиция пытается проверить это на подлинность. Они разбираются. Ей тоже посоветовали сменить адрес на некоторое время и попросили меня за ней присматривать, потому что то, что с тобой случилось, сильно расстроило многих горожан, а кто-то слил все её данные в сеть. – Кто бы это мог быть, – фыркнула Роксана. Она беспокойно заёрзала, испытывая противоречивые эмоции. Мегамозг был жутко мстительным, крошечной частичке её души было приятно, что он затеял эту возню ради неё. Конечно, он, больше некому. Но она упорно верила в невиновность несчастной женщины, не совершившей ничего плохого. С каждым может случиться. И Мегамозг. Он сбежал от неё, спрятался от неё, не захотел разговаривать с ней, а потом развернул детективную деятельность, потому что кто-то, как он думал, её обидел. Но по-прежнему не хотел разговаривать с ней. – То есть, это, конечно, ужасно, – смущённо добавила она. – Чёрт. Ужасно, конечно. Это неправильно. Я такая эгоистка. Мы должны сделать официальное заявление на пресс-конференции, я скажу, что не в претензии, её должны оставить в покое. – Нет, – напряжённо ответил Мачомен. – Что? – Ты не сделаешь этого, Роксана, прости. – Почему? – Потому что, пока полиция не закончит новое расследование, ты не должна делать никаких заявлений. А если они правы, и она действительно виновата? – А если она не виновата? Когда закончат расследование? Горожане уже устроили ей травлю, она потеряла работу, как долго это может длиться? Я не хочу, чтобы из-за меня... – Роксана, пожалуйста, – Мачомен прервал её и покачал головой. – Ты просто не понимаешь, насколько всё было серьёзно. Ты была в ужасном состоянии, поверь мне. – Вы сговорились? – С кем? Роксана неопределённо пожала плечами. – Я в порядке, правда. – Роксана, всё очень серьёзно. Я видел все эти документы и читал экспертные заключения. Я почти уверен, что когда придут ответы на официальные запросы, они будут такие же. Всё что осталось полиции — это установить, чего она хотела добиться, найти мотив, и исходя из этого предъявить точное обвинение. Она не вчера выпустилась из медшколы и слишком много лет работает косметологом, чтобы допустить такую ошибку. Она как минимум хотела превратить твоё лицо в кровавую кашу. Медики не знают, никто не знает, почему у тебя внезапно прошли все симптомы, но они были, и ты правда чуть не умерла, и мы все за тебя боялись, очень боялись. Она последний человек в Метро-Сити, которого я хотел бы сейчас охранять, но я должен быть непредвзят. Будь и ты, пожалуйста, непредвзята. Если ты не заботишься о себе, подумай, что бы ты делала, как журналист и репортёр, если бы на твоём месте оказалась любая другая девушка? Закрой глаза и представь, что это твой новостной сюжет, в центре которого не ты, а кто-то ещё. Ты бы продолжила защищать Стейси Ренделл? – Нет, – удивлённо ответила Роксана. – О боже. Нет. Она заговорила испугано, действительно только теперь посмотрев на ситуацию со стороны. – Почему... Почему я об этом сама не подумала? Как будто кто-то более важен, но не я... Что со мной не так? Я стараюсь... Я правда стараюсь больше заботиться о себе. Почему я такая? – Ты просто слишком добрая. Ты слишком стараешься быть мягкой, доброй, щедрой со всеми. И ждёшь, что все будут так же добры. Ты чудесная, правда. На глаза Роксаны навернулись слёзы от внезапного страха, осознания и даже жалости к себе. – Я даже к психологу хожу, чтобы с этим справиться, – всхлипнула она, уткнувшись ему в плечо. – Я знаю, что есть проблема, знаю, откуда она. Я даже научилась делать некоторые вещи, чтобы быть, ну... Не такой идеальной для всех... Не забывать о себе, не пренебрегать собой. Но когда приходится принимать важные решения, я всё забываю. Чёрт. – Ты слишком любишь всех. Весь мир. – Не пытайтесь возлюбить весь мир, пока он пытается вас убить, – процитировала она и фыркнула в конце, потому что всё ещё была не согласна. – Твой психолог сказал? – Мегамозг. – Как порядочный супергерой, я сейчас обязан что-то на это возразить. – В любом случае, весь мир слишком добр ко мне, не то что к нему. Роксана снова заёрзала, и Мачомен изменил угол полёта, чтобы поймать более тёплую волну ветра. – Да ладно, если мы сейчас начнём вспоминать, сколько всего тебе причинил Мегамозг... – Да ладно, всего-то пятнадцать испорченных платьев, четыре костюма, ничего с чем не могла бы справиться химчистка, два свидания с парнями, о которых я точно бы пожалела потом, один раз пострадала моя причёска. Мой мопед, который, я думаю, и без того бы окончательно сломался через пару недель, потому что я не хотела его чинить, когда начал чихать двигатель. Один раз из-за него сгорело моё печенье, но я с тех пор больше никогда не готовила и, думаю, миру это только на пользу. Ах да, ещё мой диван, но его испортила я, потому что забыла, что он извалял нас в краске. Больше я не могу вспомнить, чтобы по его вине со мной что-то произошло, если не считать того, что благодаря его постоянному вниманию я стала звездой второй величины в городе и сделала карьеру, которой было бы мне не видать с моим-то мерзким характером. – Роксана, мы сейчас на второй круг этого разговора зайдём, потому что... – Мегамозг никогда по-настоящему не пытался причинить мне зло, вот что я тебе скажу, – резко оборвала она его. – Я знаю, что некоторые люди меня не любят. Я знаю, что некоторые желают мне зла. И да, я замечаю некоторые пакости, которые мне делают некоторые люди. Но не Мегамозг. Он пытается навредить тебе, а не мне, причём мы все, включая его, знаем, что это у него никогда не получится. Во время всех этих похищений и ваших сражений я всегда в большей безопасности, чем где-либо ещё, и, кстати, я не уверена, была бы вообще в безопасности, опять же, с моим мерзким характером, если бы меня вообще никто не знал и не замечал. – Никогда не смотрел на это с этой стороны, – признался Мачомен. – Мне кажется, я знал тебя и заботился о тебе всегда. Постой-ка. Со старшей школы, верно? Я тогда пытался за тобой ухаживать, а ты, похоже, вообще не в курсе была, зачем нужны отношения, не замечала моих намёков и держала меня во френдзоне пока я в первый раз не влюбился, а потом радовалась за меня, как сестрёнка, и пыталась сводить нас. Отличные были времена. – Верно, – согласилась Роксана. – Ты мой братишка, которого у меня никогда не было, и который защищает меня от всех бед и невзгод, смахивая пылинки и портя и без того мой мерзкий... – Характер? Роксана, хватит, у тебя чудесный характер, ты самая лучшая девушка, которую я знаю. Роксана развеселилась. – А ты знаешь многих девушек? – Гораздо больше, чем мне хотелось бы, да. Я всё ещё получаю любовные письма пачками, хотя, слава интернету, большая часть теперь теряется на моей электронной почте и в соцсетях. Пожал бы руку тому, кто изобрёл соцсети. – Даже если это Мегамозг? – не удержалась Роксана. – Брось, он мастер зла и повелитель гигантских роботов, зачем ему связываться с интернетом? – Хорошо, я спрошу его в следующий раз, и если он причастен к созданию соцсетей, ты пожмёшь ему руку. – Серьёзно? Да я его даже расцеловал бы, если бы он был способен на создание хоть чего-то, кроме орудий хаоса и разрушения. Роксана шутливо ударила его кулаком в грудь. – Эй, нет-нет, не вздумай, оставь поцелуи с Мегамозгом мне, он по девочкам! – наигранно возмущённо сказала она. – Займись лучше своими накачанными парнями с автозагаром. Мачомен рассмеялся и она удовлетворённо хмыкнула от того, что он принял её слова за дружеское подшучивание, хотя, когда он сказал «расцеловал», на душе неприятно шкрябнула маленькая противная ревнивая кошка. О господи, не хватало только ревновать в такой абсурдной ситуации. Он же шутил? – Стоп, ты шутил про поцелуи? – Конечно. – Тогда я спокойна. Она расслабленно положила голову на его плечо. Мачомен снова рассмеялся. Роксана испугалась, что сейчас он спросит что-то вроде «А ты?», и тогда она, определённо, не сможет ему соврать, потому что не хотела врать об этом. Она на самом деле собиралась очень осторожно прощупать, как бы он отнёсся к её такому странному выбору. По крайней мере, он не утверждал сейчас, что Мегамозг это худшее, что случалось в её жизни. Они приземлились на лужайке с дальней стороны участка, подальше от дома, и Роксана несколько секунд стояла, оперевшись на Мачомена, чтобы привыкнуть к земле под ногами. – Мы не прилетели к парадной двери... – Там вовсю идут декоративные приготовления. Я подумал, ты не захочешь это видеть и отбиваться сейчас от наших дизайнера и распорядителя свадьбы, и кто там ещё может быть. – Хорошо, – вздохнула она. – Два дня. Сегодня и завтра я поживу у тебя. Но сразу после вечеринки ты не можешь меня удерживать. Я свободная женщина, не забывай. – А как ты объяснишь любопытным репортёрам, почему ты со мной не живёшь? Они будут следить за нами ещё как минимум неделю. – Сделаем вид, что уехали в свадебное путешествие? Мы не будем нигде показываться. А потом про нас забудут, сплетни станут не такие свежие и желанные. Или, знаешь, мы можем сделать вид, что решили жить у меня. В конце концов, это центр Метро-Сити, элитная высотка и почти пентхаус. Или... А почему вообще мы должны кому-то что-то объяснять? У нас может быть гостевой брак из-за особенностей твоей и моей профессиональной деятельности. Почему нет? – Слушай, я бы с радостью сам сбежал отсюда от маминых вопросов, можно я правда поживу у тебя эту неделю? Роксана засмеялась. – У тебя, вроде, был бункер? – Не подходит, он хорошо изолирован, я из бункера не смогу следить за порядком в Метро-Сити. Нет, ты можешь себе представить, чтобы я от собственной матери в бункере прятался? Это смешно. Так можно? – Хорошо. Если обещаешь больше не выбивать мне дверь. Она не выдержит второго раза, мы и так её еле на место приделали. – Кто это «мы»? – Я и плотник, – быстро нашлась Роксана. Не говорить же ему про Прислужника и их тайные делишки. У них была отличная команда. Он был лучшим помощником в мире, но если он думал, что мог выставить Роксану из злодейского логова, просто починив ей дверь, он слегка заблуждался. Впрочем, Прислужник слишком много усилий потратил, чтобы заманить её в логово и был совсем не против того, чтобы она там разведывала злодейские секреты. Мегамозг убьёт его. – Что за вопросы? Ты ревнуешь? Она засмеялась и пихнула Мачомена в бок. – Да, кстати. Если всё-таки действительно будешь жить у меня: моё пространство это моё пространство. Ничего не трогать, не менять местами, не включать компьютер и не задавать мне вопросов вроде того, почему я дома не ночую. – Ты собираешься не ночевать дома? – Конечно, я собираюсь. Я надеюсь. Скорее всего. Может быть. Она фыркнула и отвела глаза. – У тебя что, роман? – Пока нет. Я работаю над этим. – Вот где ты пропадала неделю? – Вопросов не задавать, помнишь? – Я должен убедиться, что он хороший человек. Роксана весело посмотрела на него, стараясь не рассмеяться. Он точно никогда не сможет убедиться в этом. Нет, только не в этом. Что он вообще сделает, когда узнает? – Или что? – поддразнила она. – Запретишь мне встречаться с ним, грозный братишка? – Надеру ему зад. Не выдержав, она фыркнула, прикусив ладонь. – Что? – Ты точно его этим не испугаешь. Ох, подожди, я, конечно, обязательно скажу ему, что, в случае чего, ты надерёшь ему зад, но, ох... по-моему... по-моему... он и так это прекрасно знает... Определённо, судя по всему, он как минимум догадывается что ты можешь надрать ему зад... Из-за меня... Охохо... Ты же чёртов Мачомен... Ты же... Пф... Она всё-таки рассмеялась, похлопывая его по могучему бицепсу. Он спокойно смотрел на неё, не разделяя веселья. – Рад, что он понимает ситуацию, – сказал Мачомен угрюмо. – Ещё как, – она хрюкнула, прикусив кулак. – Познакомишь меня с ним? Роксана затрясла пальцем перед его носом. – Эй, мы с ним ещё даже не начали встречаться! – напомнила она. – Я только работаю над этим, может, я зря себе всё нафантазировала. Она вздохнула, отвернулась и пошла к дому. Мачомен зашагал рядом. – Ну, наверное, у вас действительно не всё так серьёзно, раз он даже в больницу к тебе не приходил... – Приходил, – поправила она его. – Да? Я не знал. – Почему ты должен был знать? – У тебя там была охрана. Ну, после того, как некоторые люди начали агрессивно высказываться, что тебя надо держать в искусственной коме до конца жизни, потому что им кажется, что это может как-то повлиять на Мегамозга. Сумасшедшие. Больнице пришлось выставить охрану. – Охрана? Правда? – Роксана хихикнула. – О, охрана это серьёзно. Даже не представляю, как он проскользнул мимо. – Я не могу понять твой тон, – Мачомен продолжал хмуриться и Роксана практически видела, как он усиленно пытался думать над её словами. – Мой тон? Всё в порядке с тоном, у меня отличное настроение. Надо же. Там ещё и охрана была. Она почти подпрыгивала. Конечно, чего Мегамозгу стоило обвести больничную охрану вокруг пальца, если он легко это делал с тюремной? Ей снова стало тепло от того, что он нашёл время и возможность помочь ей, даже несмотря на то, как ужасно он о ней думал всё это время. Она бы всё равно пришла в себя, несколько недель принимала кучу лекарств и лечила кожу, но в целом поправилась бы и без его вмешательства. Но он сделал всё это для неё. Она очень надеялась, что он оставит Стейси Ренделл полиции и ничего не сделает людям, которые агрессивно высказывались насчёт её комы... Но, по крайней мере, пока все были уверены, что Мегамозг за решёткой, а значит, он ничего явного не делал. Кроме того, что совершил прорыв в медицине, о котором никогда никому не скажет, чтобы не портить свою злодейскую репутацию. – Я не понимаю, почему тебя это веселит, – бурчал Мачомен. – Потому что ты сам сказал, если бы это было несерьёзно, он бы не пришёл в больницу. А вы ещё и охрану выставили, чтобы ко мне не пускали посторонних. А он всё равно пришёл, хотя это было сложно, и ещё он не обязан был это делать. Потому что это для него важно. Конечно, я радуюсь. У меня всё ещё есть шанс. – Я надеюсь... Я надеюсь, брак этому не помешает? – неловко спросил Мачомен. – Ну, если помешает, я тихо и мирно разведусь с тобой и мы никому ничего не скажем, пусть продолжают радоваться, – Роксана ответила абсолютно беспечно. – Послушай, весь Метро-Сити ждёт, что мы с тобой поженимся, и я не хочу привлекать к себе ещё больше внимания. Наша свадьба главная городская сплетня номер один, представь, что было бы, если бы мы внезапно и без объяснения причин всё отменили? И на этом фоне ещё и эти новые слухи о моей особой связи с Мегамозгом... Вот в самый неподходящий момент. Как думаешь, что они скажут если мы официально внезапно разбежимся? Убила бы того, кто это первый придумал. Надеюсь, Мегамозг не сделает этого. – Не сделает чего? – Никого не начнёт преследовать за эти сплетни. Ну, то есть, не попытается. – Он же в тюрьме, полностью изолирован и ничего не знает об этом. – Ах, да, – поспешно сказала Роксана. – Всё время забываю. – Хочешь, я слетаю и удостоверюсь, что всё в порядке? – Нет! – Роксана даже схватила его за руку. – То есть, пока всё тихо. Зачем лишний раз провоцировать ситуацию? Я спокойна, я посмотрела утром свежую газету, и если верить фотографиям и словам начальника тюрьмы, всё в порядке. Или у тебя есть повод сомневаться? – Знаешь, то, как он внезапно присмирел, уже заставляет задуматься. – Ну, после того, как ты его чуть не убил, ничего удивительного, – строго ответила она. Ей было неприятно от того, что она перекладывала свою вину на другого. Но с другой стороны, она не могла честно сказать Мачомену, что на самом деле случилось с Мегамозгом и почему он впал в депрессию. Нет, это не манипуляция, никакой личной выгоды, она просто отвлекала внимание. Тем более, ничего не давало Мачомену права избивать Мегамозга чуть ли не до полусмерти, даже если Мегамозг сам этого хотел. – Ты думаешь, он всё ещё переживает насчёт этого? – Только не говори, что ты внезапно начал испытывать чувство вины? Мачомен вздохнул. – Да, наверное. Роксана удивлённо повернулась к нему. – Сколько я себя помню, он всегда был рядом и усложнял мне жизнь своими выходками. И что мне теперь делать, когда всё это закончится? Кому я буду нужен? – Ну не знаю, в городе много злодеев. – Но не супер. Роксана опять взяла его за руку и повела к дому. – Не могу поверить, что это то, что тебя расстраивает. Всё наладится, я уверена. Мегамозг это Мегамозг, он ещё вернётся с чем-нибудь особенно грандиозным, потому что все его изобретения грандиозные. Ты устанешь от ваших игр раньше. – Ты считаешь это играми? – Мачомен возмущённо надулся, остановился и забрал у неё руку. – Хей, вы когда-нибудь причиняли Метро-Сити серьёзный ущерб, что-то больше, чем могут покрыть доходы города от туристов, которые стекаются сюда посмотреть на ваши баталии и пофотографировать разрушения? Роксана встала прямо перед ним, поставив руки в боки и посмотрела довольно насмешливо. Мачомен опять нахмурился. – Вообще то, он на полном серьёзе пытается захватить власть в городе, и все эти его изобретения довольно разрушительны, и я действительно единственный, кто может его остановить, это опасно и это не шутки, и, между прочим, ты тоже всегда в опасности, потому что я не знаю, что он может выкинуть каждый следующий раз. И если бы не мои супер-силы, всегда были бы пострадавшие. – Если бы он хотел просто захватить власть, он баллотировался бы на выборах. – Да кто бы его выбрал? – Мачомен фыркнул. Роксана смерила его взглядом победителя и объяснила, как будто это очевидная вещь, хотя сама поняла это совсем недавно, изучая возможности Мегамозга в злодейском логове и узнавая источники его финансирования, а так же проводя простые логические заключения. Что бы она делала, если бы была Мегамозгом и хотела подчинить город? – Он бы поставил какого-нибудь своего агента как кандидата, или подкупил кого-то из политиков, или добился подчинения политиков шпионажем и шантажом. Да даже я могу тебе за полчаса накидать подробную стратегию того, как Мегамозг может подчинить себе Метро-Сити, используя только те инструменты, о которых я уже знаю, и ты не смог бы ему в этом помешать, потому что ты даже не заметил бы, когда это произошло. Если бы ему была интересна власть в городе как таковая. – И давно заделалась в эксперты по Мегамозгу? – Я провела с ним столько времени, слушала его хвастливые монологи, и смотрела, что он изобретает. Я, конечно, не самый главный эксперт, но из всех людей я лучше всех знаю его лично. К тому же, он предсказуем, как молодёжный сериал, потому что злодейский стиль накладывает на него чёткие обязанности, а его собственные личные качества ставят это в ещё более узкие рамки. Ему не нужна власть, ему нужно зрелище. Мачомен всё ещё выглядел недоверчивым. – Ты хочешь сказать, что всё это он делает... – Да. Чтобы выпендриться. Привлечь внимание. Показать, насколько он крут. Доказать, что он превосходит тебя. – Это же невозможно. Никто не превосходит меня. – Но он хотя бы пытается. – Он не пытается, он спрятался в свою тюрьму, как в домик в детских играх. Роксана повернулась к нему из-за того, что его тон был почти обиженным. Он тоже заметил, что Мегамозг спрятался? Кто ещё заметил? – Ты так говоришь, будто сердишься на него за это. У него маленькая переоценка ценностей только и всего. – Маленькая? По-твоему, он может выйти из тюрьмы ещё более опасным злодеем? – Мегамозг не злодей, он просто недопонят, – Роксана не удержалась и захихикала. – Боже, Роксана, ты сошла с ума? – Мачомен внезапно встревожился не на шутку. – Скажи что это не стокгольмский синдром. Роксана ещё больше развеселилась, потому что это, очевидно, был почти стокгольмский синдром. Она бы так и сказала, если бы хоть на секунду верила, что Мегамозг пытался причинить ей зло во время своих похищений. – Нет, это цитата, прочитала её на каком-то фанатском сайте и захотела применить, – она попыталась успокоить Мачомена. – У него фанатский сайт есть? – казалось, этот факт возмутил его ещё больше. – Он и у тебя есть, тебя же это не удивляет. Ты как большой ребёнок, который узнал, что вкусная конфета есть не только у него. Она продолжала хихикать, а Мачомен продолжал злиться. – Ну я-то нормальный, я-то герой. Какие люди сделают фанатский сайт для злодея? – Ты не поверишь. Хорошие люди. Плохие мальчики обычно очень сильно привлекают хороших девочек. – А ты что там делала? – Собирала информацию. Мне стало интересно, кто всё это придумал про нашу духовную связь с Мегамозгом, и ещё... Не думай, что я тебя добиваю, но у меня есть новость, которой я просто не могу не поделиться, потому что она фантастическая. Они там уже делают ставки на то, какого цвета будет мой первенец. – О боже. Роксана, мир сошёл с ума. – Да, я просто рада, что не наткнулась на этот сайт раньше, когда я была морально не готова узнать о себе такие вещи, это бы меня убило, – засмеялась Роксана. Они, наконец, подошли к дому, хотя шли не спеша, максимально оттягивая этот момент, потому что никому не хотелось окунаться в грядущие хлопоты. Мачомену хорошо, он мог в любой момент сослаться на то, что какая-то чрезвычайная ситуация в городе требовала его внимания, и исчезнуть. Роксана вздохнула. – Ладно, повеселились и хватит, – сказала она, поднимаясь на высокое крыльцо. – У тебя странные понятия о веселье, – буркнул Мачомен. Роксана просто пожала плечами.