***
Кроули крутился, пытаясь выехать с парковки и мысли в его голове крутились точно так же. «Ну и пусть валит! Что он, блять, себе позволяет? Я ему вообще-то задницу спас, оставив учиться в университете!» Выехав за территорию университета, Тони повернул за угол и увидел Эзру, спешащего куда-то по тротуару. «Нет, блять, молчи!» — сказал внутренний голос, но рука уже потянулась, чтоб открыть окно и он крикнул: — Эй, Фелл! Эзра закатил глаза и повернулся в сторону бентли, но не остановился. Кроули это слегка разозлило, но он продолжил: — Садись, я подвезу тебя! «Зачем, Тони?» — Спасибо, Кроули, я дойду сам! — ответил ему блондин и отвернулся. Но художник не привык, что ему отказывают, поэтому проехал чуть вперёд, остановил машину у тротуара и вышел, преградив Эзре дорогу. — Садись в чёртову машину! Фелл уже был готов молча уйти, но проходящая мимо женщина, глядя на них, сказала: — Молодой человек, не разбивайте ему сердце, он может и грубый, но старается быть заботливым. — Спасибо, мэм, — учтиво поклонился ей Кроули и почувствовал, что покраснел. Увидев его реакцию, Эзра перехватил дипломат в другую руку и пошёл к машине. Тони поспешил следом, и ещё некоторое время в машине, они сидели и молчали. Журналист, тайком улыбающийся, держал руками портфель и бил по нему пальцами, а Кроули смотрел сквозь руль и переваривал своё поведение, но потом решился всё-таки нарушить тишину. — Будет проще, если ты скажешь, куда тебя везти. — В Сохо, — повернулся к нему Эзра. — В книжный магазин на углу. Тони кивнул и они поехали. Молчание несвойственно давило на Кроули, ему казалось, что нужно отчитаться за своё поведение, объясниться, хотя раньше он не ощущал подобного. — Я просто должен тебе за десерт, — наконец произнёс он. Эзра вздохнул и уставился на дорогу. — Ты ничего не должен мне, Кроули. Я помог, потому что мог помочь. Не всё в жизни делается ради корысти. Тебе было плохо, вот я и… — И облапал. — Я проверял пульс, не думал, что для тебя это столь интимно, — покачал головой журналист, мысленно отмечая, что Кроули опять акцентирует на этом внимание. Тони ещё некоторое время боролся с желанием язвительно ответить, но момент был упущен, и ему ничего не оставалось, кроме как еле слышно пробухтеть: — Спасибо. Эзра улыбнулся краешком губ и посмотрел на него: — Пожалуйста. И тебе спасибо, что вступился у декана. Кроули тоже слегка улыбнулся и ответил: — Пожалуйста. Машина остановилась на светофоре и они посмотрели друг другу в глаза. Тони был в очках, но благодаря отражённому свету Эзра увидел, что тот смотрит на него со странным спокойствием и умиротворением. Началось движение, и Энтони переключил своё внимание на дорогу.***
— Ты меня чуть не задушила. Опять, Вельз! Хорошо, что на видных местах нет следов… Гавриил вышел из душа и осматривал себя в зеркало. Красные полосы от пальцев на шее сошли, а вот на косых мышцах всё было испещрено укусами и глубокими царапинами. Вельзевул выключила воду и высунулась из душа: — Видишь, какая я у тебя заботливая! Подай полотенце. Гавриил обернулся и с укором посмотрел на неё. — Вылезай так. — Тут и так из-за тебя мокрый пол! — Значит хуже не будет, вылезай! Девушка отодвинула шторку и нехотя ступила на пол. Гавриил протянул ей руку и подвёл к себе, любуясь её отражением в зеркале. Сейчас их разница в росте была особенно видна. Вельзевул положила голову парню на грудь и укусила. Он улыбнулся и принялся рассматривать синяки и следы собственных рук на её бёдрах. Скользнув взглядом выше, он увидел след укуса с красным кровоподтёком на её груди. — Болит? — спросил Гавриил и потянулся рукой к ранке. — Эй! — Не лапай, — пригрозила ему девушка и шлёпнула по руке. — Конечно, блять, болит! Она замоталась в полотенце и вышла из ванной. Когда Гавриил вытерся и вышел в комнату, чтоб одеться, Вельзевул там не отказалось. Он собрался и прошёл в коридор, заметив её за столом на кухне. Девушка пыталась обработать укус, но не могла притронуться к ране из-за боли. Гавриил подошёл к ней, взял на руки и посадил на стол, освобождая от полотенца. Потом он взял бинт, смоченный спиртом, поднял свою рубашку и свободной рукой положил на свои царапины руку девушки: — Если будет больно… — Я сделаю тебе ещё больнее, — закончила за него Вельзевул. Гавриил глубоко вздохнул и приложил бинт к её груди. Девушка замычала и надавила на его царапины, углубляя их ещё сильнее. Он отнял бинт и легонько подул на грудь, а потом приложил опять. На этот раз было уже не так больно, но Вельзевул всё равно сдавила его рёбра, выдавливая из Гавриила низкий рык. Он отошёл, смочил бинт ещё раз и протянул ей, задирая свою рубашку. Вельзи взяла бинт и стала медленно прижимать его к царапинам, с особым вниманием надавливая на самые глубокие. Парень схватился за её бедро и сжал его. Вельзевул посмотрела ему в глаза и принялась за второй бок, так же медленно и грубо обрабатывая порезы. Гавриил стал озлобленно смотреть на неё и выдыхать через нос, придвигаясь всё ближе. Коленом девушка почувствовала, как набухает его член, ухмыльнулась и надавила на раны ещё сильнее. — Всё, можешь ехать. — В смысле, блять? — Гавриил переменился в лице. — Ты меня со стояком выгоняешь за дверь? — Ну, можешь его здесь оставить, — ухмыльнулась девушка. Раздосадованный парень поправил рубашку и направился к выходу. Вельзи дождалась, пока он соберётся и откроет дверь и ехидно крикнула ему в след: — Люблю тебя, милый! — Да пошла ты! Нахваталась от Кроули дурацких шуток? — улыбнулся Гавриил и закрыл за собой дверь. Вельзевул убрала аптечку, прошла в комнату, надела рабочую одежду и повернулась к скульптуре. «Ох, Тони. Я тоже по ней скучаю, но зря ты это затеял.»***
— Не знал, что у вас распродажа. Эзра увидел большую толпу у входа в книжный, сердце его бешено заколотилось и лицо исказила тревога. — Спасибо, что подвёз, Кроули, мне пора. — Ещё чего! Я пойду с тобой. Феллу было не до споров, поэтому как только Тони остановил машину, тот побежал к магазину и попытался протиснуться через толпу. — Прошу прощения, мне нужно пройти, мэм, пожалуйста… — Да расступитесь, мать вашу, мы здесь работаем! — крикнул за его спиной Кроули и люди уступили им дорогу. Эзра обернулся и благодарно посмотрел на художника, но тот двумя руками стал толкать его под зад вперёд. Войдя внутрь, они увидели сотрудников скорой помощи и полицию. — Полагаю, вы — мистер Фелл? — обратился к Эзре полицейский. — Д-да, я… — заикаясь ответил тот. — Мне очень жаль, мистер Фелл. Но хозяин лавки умер от сердечного приступа несколько часов назад. Покупатели увидели, что ему нехорошо и вызвали скорою, но было уже поздно. Эзра побледнел и стал двигаться назад, пока не упёрся спиной в Кроули. Стараясь держать лицо, он принялся глубоко дышать, чтоб ненароком не заплакать. Тони, чувствуя, как журналиста пробирает дрожь, хотел было уйти, но спросил: — Что будет с магазином? Офицер с недоумением посмотрел на растрёпанного рыжего парня: — А, вы, собственно, кто? — Кроули, — чётко ответил Тони и снял очки. — Моя фамилия Кроули. — О, мистер Кроули, — офицер почтительно склонил голову. — Магазин будет опечатан, пока суд не разберётся с правом наследования. Вам придётся выехать отсюда, мистер Фелл. Бледнее, чем обычно, Эзра пошатнулся и чуть не упал, но Тони удержал его за локоть. — Но куда же… — Сколько у нас есть времени на сборы, офицер? — Около часа, мистер Кроули. Пожалуйста, проходите. Энтони кивнул и потащил за собой наверх ничего не соображающего Эзру. Они поднялись на второй этаж, и Тони жестом спросил, куда дальше. Журналист дрожащей рукой показал на свою дверь, и Кроули буквально втолкнул его туда и прошёл следом. — Собирайся, живо, я отвезу тебя! — Но куда? — Эзра глубоко вздохнул и опустился на кровать. В горле комом стояли слёзы и он совсем не мог соображать. От накатившей грусти его губы задрожали и он закрыл рукой рот, чтоб сдержаться. — Гаджет? — предположил Кроули, глядя на него. Блондин отрицательно замотал головой и закрыл глаза. Глядя на него, сердце Энтони сдавило. «Нет, блять, Тони, не вздумай!» — подумал он, но, взбунтовался против себя самого. — Ты можешь пожить у меня.***
Ньют поставил чайник на плиту и обернулся. Из-за спинки дивана виднелась голова Анафемы, которая что-то увлечённо читала в телефоне. Он подошёл к ней, чмокнул в макушку и спросил: — Какой ты пьёшь чай? Девушка подняла голову: — На травах, обычно. В верхнем шкафчике есть разные баночки, — она стала подниматься, но парень завернул её в плед и откинул обратно на диван. — Эй? — Полежи хоть немного, откуда в тебе столько энергии. Я заварю сам. — Спасибо, Ньют, — провела его взглядом Анафема и опять уставилась в телефон. — Я буду ромашку, что-то мне тревожно. Будто случилось что-то плохое. Из рук Ньютона выпала баночка с чаем, но он успел поймать её и испуганно посмотрел на девушку: — Ч-ч-что-то плохое? — Это просто предчувствие, не переживай, — успокоила его повернувшаяся на шум девушка. — Что могло случиться за пару часов? Звёзды показывают перемены, но может это я себя накручиваю, что перемены плохие? Парень сделал чай и вернулся на диван, подав Анафеме её чашку. Девушка вынырнула из пледа, прилегла на парня и обняла его. Ньют обхватил её одной рукой и прижал к себе. — С тобой так хорошо, — задумчиво прошептала девушка, закрыв глаза. — И мне с тобой, — Ньют опять поцеловал её в голову. — Может эти твои перемены не такие уж и плохие? Анафема открыла глаза, резко отпрянула и строго посмотрела на Ньютона. Тот вопросительно поднял брови. — Слушай, Ньют, возможно я пожалею о том, что спросила, но, — она сделала паузу и выдохнула. — Ты не хочешь переехать ко мне? Я понимаю, что мы совсем не знакомы, и ты можешь подумать, что я веду себя странно, но мне действительно бы хотелось этого. Ты хороший парень и ты мне нравишься. — Хорошо, — тихонько сказал Ньют. — Я уже понял, что ты предпочитаешь не болтать, а действовать, так что… Да, хорошо. Не ожидавшая такого быстрого ответа, Анафема зависла с открытым ртом. Ньютон некоторое время помолчал, а потом протянул руку, подзывая девушку к себе. Она не стала медлить и легла обратно к парню, целуя его. Ньют деловито поправил после поцелуя очки и добавил: — Может мы с тобой предсказаны друг другу, поэтому нам так хорошо?***
Пока Тони расплачивался с курьером за суши, Эзра сидел на большом диване и осматривался. Полупустой, холодный интерьер квартиры Кроули заставил журналиста осознать произошедшее и расплакаться. Он сидел на самом краю, опустив голову и крепко сцепив руки на коленях, почти безмолвно роняя слёзы и только иногда всхлипывая. Вернувшийся в гостинную Энтони, оставил на столе заказ и подошёл к дивану. Фелл никак на него не отреагировал, всё так же тихо плача. «Говорить, блять, нужно с ним говорить!» — подумал Тони. — Что ты пьёшь, Фелл? Эзра поднял голову и стёр со щёк слёзы. — К-к-кроули, тебе вовсе не обязатель… — Виски, вино, водка? — повысил голос художник. — Вино, — тихо отозвался блондин. Тони вынул из шкафчика бутылку и два бокала и вернулся на диван. Он протянул бокалы Эзре и хотел было разлить по ним вино, но у журналиста так дрожали руки, что Энтони пришлось обхватить их своей для устойчивости. Фелл немного успокоился и посмотрел на его. — Зачем ты это делаешь? — Чтоб ты не разлил вино, очевидно же. — Зачем ты мне помогаешь, Кроули? Тони отпустил руки блондина, оставил бутылку и заглянул ему в глаза. От слёз они стали будто ещё ярче светиться голубым, даже не смотря на припухлость. «Прямо как у ангела.» — Как ты там говорил? Я помогаю, потому что могу помочь? Вот тебе и ответ, — Кроули отпил немного вина и опять посмотрел на гостя. — Пей, будет легче. Эзра послушно сделал глоток и закрыл глаза, наслаждаясь вкусом. Воспоминания перенесли его на пару лет назад, когда он отмечал со стариком свою первую научную публикацию, и скорбь опять стала комом в горле. Видя, что парень опять заплакал, Энтони тихонько сказал: — Самое худшее, сейчас, это оставаться одному, уж поверь. — Фелл услышал его и удивлённо уставился на Тони, на что он поспешил допить содержимое своего бокала до конца и встать с дивана. — Суши? — Да, спасибо, — стал подниматься Фелл, но Кроули поднял ладонь, останавливая его. — Сиди там, нечего разносить слёзы по всему дому. Спустя некоторое время они сидели на полу, облокотившись на диван и допивали вторую бутылку вина. Эзра немного повеселел, и они болтали обо всём и ни о чём. Тони разлил остатки вина и отставил пустую бутылку. — Как думаешь, что теперь будет с магазином? — спросил Фелл, макая ролл в соус. — Если ты говоришь, что детей у старика не было, то скорей всего, будет аукцион. Место хорошее, на него будет много охотников. — Но книги? О, там же столько книг! И моих тоже, я не успел забрать их. Боже, как жаль. — Вот оно что. Ты теперь жалеешь не своего старика, а пыльную бумагу? — Эта пыльная бумага в несколько раз нас с тобой старше, она невероятно ценна, — Эзра подвинул к сидящему напротив Кроули остатки суши. — Съешь хоть немного, нельзя столько пить на голодный желудок! — Я не голоден, — отмахнулся от него Энтони и ощутил на себе укоризненный взгляд. — Ладно, только не пялься так на меня! Фелл демонстративно прикрыл глаза рукой, а Тони в это время закинул в рот ролл, проглотил, почти не жуя, и точно так же взял второй. Эзра всё так же закрывал ладонью глаза, но второй рукой держал бокал и медленно пил вино. Это заставило художника улыбнуться: — Можешь смотреть, я всё. — Девушкам своим ты говоришь то же самое? — хмельным голосом спросил блондин. — А ты своим парням так не говоришь? — съязвил ему в ответ Тони и поднял свой бокал. Эзра поднял свой, кивнул, признавая ответ и они оба выпили ещё немного. Фелл опять погрустнел. — Ну, чего ты, блять? — Мне действительно жаль магазин, я к нему прикипел. За столько лет это место стало мне настоящим домом. «Можно позвонить ему» — подумал Энтони и ответил. — Я могу разузнать завтра, что с ним. Эзра посмотрел на него, будто на спасителя, выражая признательность и благодарность, поставил на пол бокал и сложил руки в молитве: — О, Кроули, мне бы не хотелось тебя утруждать. Не стоит так переживать за меня. — Заткнись, ангел, — бросил Тони и задумался. — «Ангел? Я назвал его так вслух? Что он подумает?» — Ангел, — повторил за ним Фелл, будто пробуя это слово, и пожал плечами. — Лучше, чем Зефирка. Журналист опять приложился к бокалу, и Энтони пристально следил, как пухлые губы соприкасаются с вином, а потом немного поджимаются и прикусываются, и по его телу пробежала лёгкая волна мурашек. «Тони, твою мать, сядь за мольберт» — Пойдём, я покажу тебе свою спальню, — сказал Кроули и осёкся, глядя на Эзру. Тот уже допил вино и подпирал ладонью налитые румянцем щёки, совершенно не реагируя на двусмысленность фразы. — «Фух». — Я останусь спать здесь, в гостинной. — Нет, не нужно, мне хватит дивана, — заплетающимся голосом сказал блондин, поднимаясь с пола. — Я буду рисовать, так что тут ты точно не сможешь уснуть. Фелл согласился и протянул руку Тони, сидящему на полу. Тот запутался в ногах и не смог подняться, поэтому Эзра подошёл к нему чуть ближе, взял под рёбра и поднял, поставив прямо перед собой. «Хорош», — подумал Энтони и попытался пьяным взглядом сфокусироваться на глазах журналиста. — Спасибо, Кроули. Ты очень хороший человек. — Я, блять, не хороший… — начал злиться Тони, но Эзра остановил его, накрыв ладонью его плечо. — Как я уже сказал, никто не узнает об этом. Идём, я готов смотреть твою спальню, — улыбнулся парень. Тони осушил бокал и они отправились вглубь квартиры. Вернувшись в гостинную, Кроули привёл всё в порядок, а после отправился в оранжерею. Установив мольберт и прикрепив к нему набросок «Святого Георгия», он попытался вспомнить сегодняшний практикум, но то ли из-за алкоголя, то ли из-за общей усталости, ничего не приходило в голову. Просидев безрезультатно почти час, Тони решил плюнуть на всё и пойти спать. Он собрался в ванную, но дойдя до неё, остановился у соседней двери, двери в его комнату. «Может он ещё не спит? Скажу, что за вещами, если что. Что значит, если что? Это, блять, моя квартира!» Кроули легонько нажал на ручку и открыл дверь, проскользнул в комнату и решил сразу идти в гардеробную, чтоб не вызывать лишних вопросов. Но, завернув за угол, он обнаружил, что Эзра давно уснул. В странном сером пижамном костюме, немного старомодном, он лежал на боку, поджав под себя одеяло и обвив его ногой, мирно и ровно дыша. Энтони завис на месте, рассматривая гостя, но потом резко одёрнул себя, вышел из комнаты и побежал в оранжерею. «Это она, та поза». Добравшись до кейса, он вынул оттуда скетчбук и карандаш, и вернулся обратно в комнату. Фелл лежал не шелохнувшись, в той же позе, что и пару мгновений назад. Примостившись у противоположной стены, Тони стал тихонько прорисовывать очертания тела журналиста: вытянутое вверх тело, изгиб плеча и локтя, будто заносивших меч, а не подпирающих подушку; плотный живот, обтянутый пижамной рубашкой, как доспехом; отставленную пухлую задницу, «Очень мягкую» — вспомнил о давке у магазина Кроули и прикусил губу. Изрисовав скетчами и эскизами несколько страниц, он удовлетворённо вздохнул и направился к двери. — Покажешь потом, что получилось? — шепотом спросил у него Эзра, и Тони от неожиданности чуть не выронил карандаш. «Вот ведь ублюдок! Молчал всё это время!» — начал злиться Энтони, но смог только усмехнуться и прошептать в ответ: — Спи, ангел.