***
— Эзра, мне так жаль! Если нужна будет какая-то помощь, ты же знаешь, я всегда рядом! — Спасибо, дорогая, — вздохнул Фелл и откинулся на спинку стула. — Хотя, не думаю, что теперь у тебя есть свободный вечер для ночёвки. — Я могла бы поговорить с Ньютом, объяснить… — Нет-нет, и думать не смей! Раз уж охомутала парня, то теперь держи крепче! Анафема засмеялась и тоже откинулась назад, чтоб лучше видеть лицо друга. Он рассказал ей о своих приключениях, но в общих чертах, умело обошёл тайны Тони и его странные привычки, касающиеся еды. — А что будешь делать ты? Если это действительно Кроули оплатил твои неожиданно появившиеся долги? — Понятия не имею, — он закрыл глаза, нахмурился и потёр пальцами переносицу. — Я, знаешь ли, не был в таких ситуациях. Девушка отпила немного чая, прокашлялась и тихонько сказала: — Думаю, он будет ждать благодарности. — Разумеется, я поблагодарю его! Я же не варвар! Может, испеку что-то, хотя я не уверен, я же ушёл утром и так и не спросил, понравились ли ему блинчики. В крайнем случае, что-то закажу… — О боги, Эзра! — воскликнула девушка и осеклась, получив порцию удивлённых взглядов от других посетителей кафе. — Я имела ввиду секс, — продолжила она шёпотом. — Что?! — крикнул Фелл, и кафе одарило его не менее удивлёнными взглядами. Анафема взяла его за руку, притянула к себе и опять зашептала: — Ну, посуди сам: он подвозит тебя домой, даёт крышу над головой, кормит ужином, решает твои финансовые проблемы. Думаю, он со многими так поступает. — Даже если это так, я воспитан по-другому, и не считаю секс средством достижения цели или видом валюты. Анафема развела руками и вернулась к своему чаю. Эзра, ещё некоторое время сидевший в замешательстве, пытался придумать другой путь проявления благодарности, если вдруг подруга окажется права. Из раздумий его вырвал звонок телефона. — Алло? — Доброе утро. Мистер Фелл? — Это я. — Вас беспокоят из больницы. Блондин внимательно слушал, что ему говорят и кивал, прикусывая губу. Попрощавшись, он отложил телефон и сказал подруге: — Это из «Бартса», тело старика забрали туда. Похороны будут в субботу. Здесь все мои проблемы тоже решены, — грустно закончил парень и опустил голову. — Мы обязательно придём, Эзра. Мы с Ньютом. — Спасибо, дорогая, — посмотрел ей в глаза Фелл. — Ну, мне пора в нотариат. Заберу документы и поеду к Кроули. Как раз будет время подумать, как его отблагодарить. — Удиви его. — Проще сказать, чем сделать. Друзья вышли из кафе и обнялись на прощание. — Поверить не могу, что Тони Кроули — не такая задница, как о нём говорят. — Задница, кстати, ничего, — пробормотал Эзра и заметил удивлённый взгляд Анафемы. — Что? Он всё утро проходил в одном белье, было время рассмотреть. — Только рассмотреть? — подначивающе спросила девушка. — Только рассмотреть, — убедительно ответил Фелл и отстранённо добавил. — Ощупать было время вчера, пока я носил его на руках.***
Угольно-чёрные волосы Вельзевул за весь вечер успели покрыться белой пылью. Частички гипса разлетались по всей комнате, пока девушка усердно шлифовала скульптуру и что-то напевала себе под нос. От этой пыли то и дело чихал сидящий рядом Гавриил, с серьёзным видом корпевший над ноутбуком. Чихнув ещё несколько раз, журналист не выдержал: — Может хватит? — А? — Можёт хватит её тереть? Я не могу работать! — Я должна её отшлифовать, чтоб она была гладкой! — А я должен сверстать рекламные буклеты! — Так в чём, блять, твоя проблема? Иди верстать на кухню, там никто не будет тебя отвлекать! — Но ты же сама сказала, что хочешь провести время вместе? — брови Гавриила насупились в недоумении. — Я поэтому приехал к тебе после работы, думал, мы поужинаем. — Мы поужинаем, только дай мне закончить! — прикрикнула девушка. — Ещё полчаса можешь помолчать? Парень разочаровано встал с кресла и хлопнул за собой дверью. «Вечно, блять, одно и то же», — тяжело вздохнула Вельзевул и опять вернулась к гипсу. Заскрипела дверь и из-за неё вылезла голова Гавриила: — Лапша или пицца? — Лапша, — не отвлекаясь от бюста, сказала Вельз. Гавриил, ожидая её внимания, ещё какое-то время поторчал в дверях, а потом действительно ушёл заказывать еду.***
«Его долго нет, может что-то случилось? Блять, Тони, теперь ты хорошая жена?» Энтони беспокойно нарезал круги по гостинной, ломая голову, куда запропастился Эзра. Уже вечерело, уже привезли ужин из ресторана, уже Кроули продумал свой план ответов на вопросы, чтоб не вызвать подозрений. Наконец, в дверь позвонили. Художник как ошпаренный побежал в коридор, но перед тем, как открыть дверь, посмотрелся в зеркало, пригладил выбившуюся из хвоста прядь, отдышался, сделал более спокойное выражение лица, и только тогда открыл. На пороге стоял измученный Эзра, осунувшийся и вялый, с припухшими глазами. «Плакал», — подумал Тони и застыл, глядя гостю в глаза. Тот, осознавший, что так и не придумал, чем поблагодарить своего спасителя, тоже стоял в дверях не шелохнувшись, замечая, как заинтересованно смотрит на него пара янтарных глаз. — Кроули, я… — нарушил тишину блондин. — Заходи, Ангел, не тормози, — стушевался Тони и жестом пригласил его войти. — Что сказали в нотариате? — Много чего сказали, — осторожно начал Эзра, снимая с себя обувь. — Если коротко, то я теперь владелец книжного магазина. — О, — удивлённо, как и репетировал, ответил Энтони. — Тогда у нас есть повод отметить? Я не зря заказал ужин. — Ужин? Ты будешь есть? — обрадованно спросил журналист, но потом вспомнил, что ему опять придётся оставить Кроули одного. — А, ну… Мы будем есть… — Тони прошёл в гостинную, и, чтоб не смотреть в глаза Эзре, продолжил говорить уже оттуда. — Фелл, слушай, утром… Спасибо тебе, конечно… Не успел тебя остановить, ты так рванул… Я же не дикий совсем, хотя, смотря в чём… — Ты завтракал? — с теплотой в голосе спросил Эзра, кладя пиджак на диван. — Да, — выдохнул Тони и, наконец, посмотрел на него. — Было очень вкусно. — Слушай, — блондин сел на диван и встревоженно вцепился руками в свои колени. — Я тоже должен сказать тебе спасибо. В нотариате сказали, что наследство мне бы не светило, пока я бы не оплатил все налоговые задолженности. — И? — Энтони скрестил руки на груди и стал в более уверенную позу. — Мне сказали, их оплатил некто Кроули. Все судебные издержки, все нотариальные услуги. Тони, я не знаю… Спасибо, тут, наверное, недостаточно… Ты просто мой спаситель, на самом деле… Почему ты не хочешь, чтоб тебя считали хорошим человеком, я не понимаю, ты ведь делаешь столько добра, просто невероятно… Словами не описать, как я тебе благодарен… Энтони в останавливающем жесте, как репетировал, поднял ладонь и блондин замолчал. Выдержав паузу, чтоб успокоить сердцебиение, с надменным видом, он насмешливо спросил: — Думаешь, в Лондоне один Кроули? Эзра непонимающе замотал головой и его взгляд потух. «Надо помягче», — подумал Тони, прокашлялся и продолжил. — Ангел, мне, конечно, очень приятно, но я ничего не делал, — Кроули переступил с ноги на ногу, получилось немного неловко и он решил зайти за стол, чтоб опереться на него руками. — Думаю, тут речь о моём отце. Хах, очень похоже на его схему! Наверное, чтоб не дожидаться аукциона, он погасил твои долги. Ну, а потом выкупит магазин или станет соучредителем. Так что готовься, — Тони заиграл бровями. — Люди Кроули придут к тебе с кипой документов. «Вроде не спалился.» Эзра немного разочаровано выдохнул, опустил глаза и закивал. — Да, конечно, — ответил журналист максимально не раздосадованным голосом. — Я как-то не подумал об этом. Неловкое молчание заполнило гостинную и стало давить на парней. Фелл, представляющий, как неловко выглядел со стороны, стал подниматься с дивана, чтоб уйти, но его остановил громкий голос Энтони, начавшего шуршать доставленными пакетами с ужином. — Раз уж мы всё выяснили, можно и поужинать. Иди, достань вино, отметим, что ты теперь принадлежишь Кроули! — усмехнулся парень и указал журналисту на шкаф с напитками. — Ещё не принадлежу, документы мне никто пока не приносил, — слегка повеселев ответил Эзра и достал из указанного шкафчика бутылку. — Так что пока мы пьём за мою свободу! — Временную свободу, ангел, — впроброс ответил Энтони и улыбнулся. «Надеюсь, с магазином у тебя сложится.» — Где бокалы? — Кстати, Фелл, — указав на другой шкафчик, сказал Тони. — Раз уж я твой спаситель, могу я рассчитывать на одну услугу от тебя? После ужина, разумеется. Сердце Эзры пропустило удар. Анафема, будь она неладна, видимо, оказалась права.***
— Кроули, кто бы мог подумать! — Почему ты так удивляешься? — Потому что от него никто не ждёт ничего хорошего! Много ещё осталось? Ньютон огляделся по сторонам и заключил: — Одна коробка, я её сам разберу. Там электроника. Анафема плюхнулась на диван и вытянула ноги. Парень отставил последнюю коробку подальше и сел рядом с ней. — Так ты считаешь, что Кроули не способен на хорошие поступки? — Он же тебе нос разбил! — Милая, ну это же было случайно, — улыбнулся Ньют. Его нос почти зажил, оставаясь только слегка красноватым. — Тем не менее, это Кроули. Тусовщик и папенькин сынок. Богатенький Ричи! Ньют с недоумением посмотрел на девушку и она стал объяснять: — Это фильм, довольно старый… — Я знаю этот фильм, я не о том, — отмахнулся парень. — Ну и что, что он тусовщик? Вдруг он просто одинокий человек? — Не сказала бы, друзья у него есть, — задумчиво пробормотала Анафема. — Кто? Хастур? Человек-паразит? — Почему паразит? — Он на плесень похож, — пожал плечами Ньютон. Девушка засмеялась, а он продолжил. — А ещё он очень похож на тех друзей, которые липнут к богатым ребятам, прямо как в школе. — Ладно, Хастура отметаем, остаётся Вельзевул. Чай? — Да, спасибо. Ну, Вельзевул уже больше похожа на друга, но ты сама говорила, что она занята разборками с парнем. Так что, — Ньют поднялся вслед за девушкой и стал помогать ей на кухне, — Тони остаётся один. Вот он и топит своё одиночество в тусовках и беспорядочном сексе. Анафема поставила коробочку с чаем обратно в шкаф и повернулась к парню: — Плевать на Кроули, я уверена, что он получит то, чего достоин. Сейчас мы нужны Эзре. — Сходить за курткой? — В субботу, на похоронах. — Возьму куртку в субботу, я понял. — Ньют, перестань! — заулыбалась девушка. — О серьёзных вещах говорим. — Ты же предсказала дождь, так что о куртке я очень серьёзно. Ауч! Она ущипнула парня за бок и он подпрыгнул на месте. Чтоб не оставаться в долгу, он притянул её за руку к себе и легонько укусил за нос. Анафема поднялась на носочки, чтоб поцеловать Ньюта, он накрыл её губы своими, обхватил руками за талию, а потом ущипнул девушку за попу. — Эй! — выкрикнула девушка. — А была бы в куртке, я бы так не смог, — указательно сказал парень и поцеловал её снова.***
— Голову немного в сторону, вот. И руку положи на подлокотник, будто это лошадь. Кроули усаживал своего натурщика на диван, пытаясь повторить положение святого Георгия. Он заставил Эзру снять брюки и носки, оставил в боксерах и футболке. Фелл сидел на диване полубоком, абсолютно спокойный, ни капли не смущаясь, что немного раздражало Тони. Поэтому он то и дело подходил к нему, нарочно прикасаясь то к плечам, то к шее «Чтоб повернуть под нужным углом», то приглаживая ладонью бедро, якобы тоже слегка поворачивая. На самом деле, Энтони очень хотелось выбить из Эзры стояк, который был утром, надеясь, что так тот точно засмущается. Через некоторое время осознав, что ничего не выйдет и придётся всё-таки рисовать, Тони выдохнул, сел за мольберт, принесённый в гостинную из оранжереи и занялся эскизом. Ему очень понравилась идея перенести дракона поближе к всаднику и нарисовать их взаимодействие тело к телу. Энтони решил начать с тела святого, постепенно прорисовывая из очертаний всё более чёткую фигуру. Мягкие линии на листе достоверно повторяли силуэт сидящего напротив Эзры, отстранённо смотрящего куда-то вдаль. Закончив с общей композицией, Тони решил более основательно прорисовать ногу, вокруг которой будет виться чёрный змей. Парень нахмурился и сосредоточенно посмотрел на натурщика. Почувствовав пристальный взгляд, блондин повернул голову, игнорируя просьбу сидеть смирно, но Кроули даже не обратил на это внимание. Он был занят прорисовкой бедра, слегка округлого, колена, на котором были замечены все маленькие шрамы и все достоверно перенесены на бумагу. Эзра внимательно разглядывал художника, прямо как вчера, в мастерской. Только теперь брови Кроули хмурились не от боли, а от концентрации на работе. При всей видимой суровости, взгляд парня выражал интерес, желание уловить каждую деталь, сосредоточенность. Тони шумно выдыхал через нос, а Эзра замечал, как подрагивают веснушки на его лице. Внезапно художник изменился в лице, поднялся, и стал рыться в кейсе. Фелл, конечно, очень хотел узнать, что происходит, но спросить не решался. Энтони вынул тюбик и кисть, подошёл к Эзре и сел на пол, выдавливая чёрную краску прямо себе на тыльную сторону ладони. Он крутил головой, подбирая ракурс, а потом стал рисовать прямо на ноге у журналиста, чёткими движениями прорисовывая вьющуюся змею на бледной коже голени, закрашивая светлые волоски. «Удобно», — подумал Тони и поднял руку чуть выше, делая мазки по колену и переходя на бедро. Работа захватила парня, затуманила мысли о происходящем вокруг. Он дышал всё громче, стараясь уловить образы из своего воображения и даже не замечал, что возбудился. Зато это заметил Эзра, и потому сидел в полном оцепенении, стараясь абстрагироваться от того, что Энтони Кроули сидит перед ним на коленях, елозя по полу из-за стояка, и очень сосредоточенно выводит что-то кистью по его бедру. Фелл старался не смотреть вниз, отводил взгляд на противоположную стену, на кухню, но щекотные прикосновения по коже заставили его слегка сжать мышцы и опять посмотреть на Тони. У того, как назло выбилась из хвоста прядь и мешала обзору, но поправить её Энтони не мог, так как перепачкал в краске уже обе руки, и рисовал по телу журналиста прямо пальцами. Не выдержав, Эзра немного дёрнулся, наклонился и взял пальцами непослушные волосы. Провалившемуся в мир воображения Кроули показалось, что это сам святой Георг смотрит на него сверху, такими бездонными голубыми глазами. Он потянулся вверх и приоткрыл губы, пытаясь что-то сказать. Эзра, оторопев от этого движения, застыл на месте, боясь спугнуть интимность этого момента. Он заложил прядь за ухо Энтони и легонько коснулся пальцами его щеки. «Тепло», — подумал Тони и вытянул вверх шею. Эзра провёл по ней рукой и опять замер. Требуя ещё прикосновений, Кроули выпрямился, притянулся к самому лицу натурщика и ненароком посмотрел не в глаза, а на его губы. Эзра заметил это, тяжело выдохнул, как бы говоря себе, будь что будет, и поцеловал Тони. Их губы ненадолго соприкоснулись, и Энтони попытался подняться с пола, опираясь перепачканными ладонями на колени блондина. Ноги затекли и он не смог устоять, а потому Эзре пришлось подхватить его и повалить на диван, рядом с собой, прямо как вчера в мастерской. — Опять приласкаешь меня, Ангел? — игриво спросил Кроули. — Ты и сам прекрасно справляешься, — повёл бровями журналист, указывая на стояк под чёрными джинсами. — Или это тоже браслет? Тони усмехнулся. Тело ломило от усталости и напряжения, глаза слипались, да ещё и это поцелуй, такой лёгкий, невесомый, но такой чувственный, окончательно разморил его. — Думаю, на сегодня мы закончили? — спросил поднимаясь с дивана Эзра. — Ты уже почти засыпаешь. — Ты всё-таки очень хорошая жена, — задумчиво протянул Энтони и тоже поднялся. — Да, только сядь, я сфоткаю. А потом дам тебе масло. — Прощу прощения? — Смыть краску с кожи. Но если тебя интересует другое применение… — Кроули, спасибо, я понял. Отмывшись от краски, Эзра вышел из душа и вернулся в гостинную. Тони уже всё убрал и расхаживал туда-сюда с бокалом вина. Увидев журналиста в пижаме, он поднял бокал и спросил: — Будешь? — Нет, спасибо, — покачал головой Фелл и остановился возле дивана. — Слушай, а у тебя часто так? — Поцелуи с натурщицами? — Энтони постарался выглядеть непринуждённо. — О, да, и не только поцелуи, знаешь ли… — Да нет, я не об этом. Ты когда рисуешь, будто впадаешь в какой-то транс, у тебя так глаза загораются! Никогда такого не видел! «Глаза загораются», — пронеслось в голове Тони и он опять провалился в воспоминания о глазах Эзры, когда те были максимально близко. Глядя на его задумчивое лицо, журналист понял, что ответа можно не ждать, поэтому развернулся и пошёл в спальню. — Эй, Ангел, — всё-таки остановил его голос художника. — Про этот транс… Нет, такое редко бывает, поэтому я бы попросил… — Конечно, Тони, я молчу. Спокойной ночи.