***
— Не понимаю, зачем тебе душ, вон как льёт на улице. — Очень смешно, Вельз! Хочу чувствовать себя абсолютно чистым! — Поэтому сейчас ты идёшь в душ, чтоб мы занялись сексом, а потом ты опять пойдёшь в душ? Гавриил развёл руками: — Да, детка, ты очень наблюдательна! Вельзевул закатила глаза и взяла в руки скетчбук. Прикинув, что у неё есть примерно полчаса, она решила посвятить их Юдифь. Изгиб обнажённой ноги никак не поддавался девушке: то колено получалось слишком острым, то стопа на голове Олоферна слишком вытянутой. «Да что с тобой не так?!» — злилась то ли на рисунок, то ли на саму себя Вельзи и корпела над эскизом. Сосредоточенно занимаясь композицией, девушка не заметила, как Гавриил вышел из душа и устроился рядом с ней на диване. Парень запустил руки под плед и стал гладить Вельзевул, слегка сжимая пальцами внутрённюю сторону бедра. — Отвлекаешь, — процедила сквозь зубы Вельзи, не отрываясь от рисунка. — Да, ты же меня заждалась тут, — Гавриил потянулся к неё и легонько укусил за мочку уха. — Теперь ты меня подожди, — девушка отмахнулась от него рукой и пнула. — Дай я хоть эскиз закончу! Журналисту ничего не оставалось, кроме как сдаться, и отодвинуться. Не зная, чем себя занять, Гавриил взял телефон и стал проверять почту. — Да блять, — полушёпотом выругался он и ушёл в другую комнату. Минут через пятнадцать Вельз закончила рисовать, размяла шею и огляделась. Не выпуская из рук блокнот, она пошла искать парня и застала его за ноутбуком, увлечённо уставившегося в экран. «Неужели порно?», — подумала девушка и улыбнулась. — «Так даже лучше». Она опустилась на пол, отложила скетчбук, забралась под стол и принялась распутывать шнурки его спортивок. — Не сейчас, — остановил её голос Гавриила. — В смысле? — Поднимайся, мне нужна твоя помощь. — А разве я не помогаю? — Вельзевул потянула за резинку штанов, пытаясь стащить их. — Твою мать, Вельз! Посмотри на экран! Художница вылезла из-под стола. На экране был открыт графический редактор. — Но я освободилась! — Теперь занят я! Начальник недоволен брошюрами, нужно переделать и тут же отправить, — Гавриил потёр подбородок. — Как думаешь, может жёлтый цвет заменить? — Работу замени! — Вельзи стукнула его кулаком по плечу. — Это надолго? — Ауч! Да откуда мне знать? Девушка раздражённо выдохнула, подняла с пола блокнот и вернулась на диван. «Как обычно, блять!»***
Кроули молчал уже достаточно долго. Пытаясь выдавить из себя хоть слово, он долил себе и Эзре ещё коньяка. Фелл, делая вид, что увлечённо читает, внимательно прислушивался к глубоким вздохам гостя, уже несколько раз пытавшегося начать рассказ. Услышав очередной такой вздох, блондин уже не обратил на него внимания и потянулся, чтоб перевернуть страницу. — Это случилось пять лет назад. Пальцы Эзры дрогнули, и он замер, боясь спугнуть Тони. Тот, в свою очередь, сделал большой глоток коньяка и обхватил стакан двумя руками. Эзра осторожно поднял на него глаза и закрыл книгу. — Не в мои правилах что-то кому-то рассказывать, — Энтони сделал паузу и опять тяжело вздохнул. — Ты вообще второй человек во Вселенной, который это услышит. Фелл закрыл книгу и тоже обхватил свой стакан, зеркально копируя жест художника: — Я с тобой, Тони. Кроули слабо улыбнулся и посмотрел в глаза собеседнику, ожидая увидеть там сострадание или, не дай бог, жалость. Но лицо Эзры было абсолютно спокойным, а взгляд выражал интерес. — В общем, пять лет назад. Не знаю, в курсе ли ты, но моя мать была очень известной художницей в Лондоне, — он вопросительно поднял брови и блондин кивнул, подтверждая, что знает. — Не сразу, конечно. Обычной живописью никого не удивить. Поэтому она в какой-то момент решила брать эпатажем. И её выставки стали очень эксцентричными, в виде костюмированных вечеринок, или с живыми голыми статуями. Короче, хватало всякого. На одном таком вечере, посвящённом племенам Латинской Америки, она летала туда, курила всякое и «вдохновлялась», — Тони сделал кавычки пальцами. — Хмм, короче, на вечеринку привезли какое-то растение, вроде как ядовитое, но тоже вводящее в транс. Какие-то её дружки предложили прям там заторчать и нарисовать что-нибудь. Публика тут же подхватила, все зааплодировали, стали настаивать. И моя дорогая мать ничего лучше не придумала, как согласиться, всё же ради искусства! Энтони замолчал и опустил голову, рассматривая качающийся в бокале алкоголь. Эзра, не зная, можно ли вмешаться, решил отпить немного и поднял свой стакан. Увидев это, Кроули поднял свой: — За хлеб и зрелища! Фелл грустно улыбнулся: — Что было потом? Тони поёрзал на месте, прижимая ноги к груди: — Потом она отравилась. Естественно, они не знали, как правильно курить эту дрянь. Мать увезли в больницу с серьёзной интоксикацией. Меня забрали со школы и привезли в госпиталь, я, блять, вообще не знал, что происходит. Захожу в палату, а она продолжает сидеть и улыбаться. Её тошнит кровью, руки все в красках, а она делает вид, что всё в порядке, публика же! Я пошёл отмыть рубашку после её объятий, и в туалете услышал, как эти люди, которые восхваляли её полчаса назад, теперь шепчутся «Боже, какая тупица!», «Как она опозорилась!», «Это недостойно!». Естественно, я ей всё рассказал, маленькая крыса. Ну, и… Организм был слишком ослаблен, она не перенесла этого и сердце остановилось. На глазах Кроули выступили слёзы и он закрыл их ладонью, стараясь отдышаться и успокоиться. Эзра продолжал сидеть не шелохнувшись, надеясь, что Тони хватит сил рассказать всё до конца. — Ну, потом были похороны… — Энтони выдохнул и выпил ещё. — На окраине города, в каком-то странном храме. Я помню, какой она лежала в гробу, очень хорошо помню. Представь меня, только очень бледной и истощённой женщиной! — Тони растрепал волосы и закрутил их пальцами у плеч. — Невероятно было страшно на неё смотреть! Отец только злился и молчал, он всегда ненавидел эту богемную тусовку, с которой она связалась. Он стоял у гроба и никого не слушал, даже речи не произнёс на прощание. Зато стал слушать я. Там всё разрослось ещё сильнее, всё это лицемерие. Сначала все демонстративно скорбят, а потом втихаря насмехаются. Короче, я сбежал во время погребения обратно в храм, спрятался в исповедальне и ревел. Только потом понял, что в будке уже кто-то сидит. Понятия не имею, кто это был, но тогда я ему выговорился. Вообще, конечно, удивительно, как он что-то разобрал в моём плаче. Я вроде успокоился, пока мы говорили, но тут зазвонили колокола, и он внезапно сбежал. Я только спину и видел в толстовке, он завернул за угол и смылся. Я побежал за ним, но меня перехватил отец и забрал домой. Ну, я и решил, что лучше всегда знать, что о тебе говорят, и самому контролировать сплетни. Вот так, Ангел. Кроули поставил стакан и принялся вытирать слёзы. Эзра, немного подумав, тоже отставил свой коньяк, снял пиджак и осторожно спросил: — Ты позволишь тебя обнять? — Пфф, будешь лечить меня обнимашками? — усмехнулся Энтони и посмотрел на блондина. Фелл сидел перед ним, тоже улыбаясь, приглашающе разведя руки. — «Чёрт с ним!» Тони откинул плед за спину и подвинулся ближе. Эзра, будто только этого и ждавший, резко обхватил художника, потянул и уложил на себя, укрывая сверху пледом. — Эй! — возмутился Кроули и стал сопротивляться. — О, ради бога, Тони! — остановил его журналист. — Хоть немного! — Ладно, только пару минут, — уступил Энтони и устроился поудобнее, утыкаясь носом в шею и вдыхая запах знакомого одеколона. Радуясь своей победе, Эзра запустил пальцы в рыжие локоны, мягко перебирая их и закладывая парню за ухо. — Ты перебарщиваешь, Ангел, — поднял на него глаза художник. — Я накормил тебя и обогрел, — выдохнул Фелл. — Следуя твоей философии, имею полное право. Тони выдохнул, придвинулся ближе, поджимая к себе колени, и целиком забрался к блондину на руки, нервно хмурясь. «Ладно, теперь-то некуда бежать», — подумал он. Посидел немного, опираясь на спинку дивана, и потом заёрзал опять, устраиваясь у Фелла на груди: — Окей. Можешь продолжать. — Очень великодушно, спасибо, — закивал тот и положил руки на спину Кроули. «Тёплые, даже через плед», — хмыкнул Тони и сам обхватил спину блондина одной рукой, оставив вторую на груди, очерчивая пальцем пуговицы на рубашке. Почувствовав руку Кроули у себя на пояснице, Эзра опять стал гладить его по волосам, слегка массируя пальцами висок, а затем зарываясь рукой в волосы на затылке, почёсывая чувствительную кожу. Барабанящий за окном дождь и неяркая жёлтая лампа над потолком создавали атмосферу интимного единения. Абсолютно расслабившись, художник почувствовал как начинает возбуждаться. «Будь что будет», — подумал Тони, опять вдыхая древесный одеколон, и тихонько произнёс: — Я сдаюсь, Эзра. Услышав своё имя, журналист вздрогнул и наклонил голову: — Что, прости? — Хмм, — выдохнул Энтони и посмотрел в глаза блондина. Не смотря на тусклый свет в подсобке, они будто светились ярко-голубым, прямо как тогда, у него дома. Тони осторожно посмотрел на пухлые губы, слегка приоткрытые от удивления, и потом опять заглянул в глаза. — Я… Эзра, я сдаюсь… Кроули осторожно потянулся вверх, опираясь рукой на живот парня, на мгновение остановился напротив лица Эзры, зажмурился и осторожно поцеловал его. Блондин тоже закрыл глаза, и, разорвав поцелуй, выдохнул. Разочарованный Тони хотел отстраниться, но журналист притянул его к себе и впился в губы Энтони, напирая. Не ожидав этого, художник приоткрыл рот, и Фелл обхватил губами его нижнюю губу, слегка оттягивая. Пытаясь подняться выше, Кроули заскользил по рубашке рукой и она сползла на брюки, которые уже недвусмысленно топорщились. Внизу живота стали сокращаться и ныть мышцы, Тони обхватил двумя руками голову парня, сжимая пальцами светлые волосы и устраиваясь верхом на бёдрах Эзры. Тот перехватил его, приподнял на руки и уложил на диван, нависая сверху. Жадно сплетаясь языками, Эзра опустил одну руку на джинсы Кроули, легонько надавливая пальцами на выпирающий член. Энтони, извиваясь от нетерпения, закинул ноги на спину журналиста, прижимая его к себе, и расстегнул его ремень. — Тони… — задыхаясь произнёс Эзра. — Тони, пожалуйста… — Сейчас, Ангел, минуту… — принялся зацеловывать его лицо Кроули. — Тони, остановись! Ошарашенный Энтони отпрянул и стал на локти: — Что? Что не так? Только не говори как в кино, что ты ещё не готов! — О, дорогой, — замотал головой Фелл, коротко целуя его. — Я думаю, что не готов ты. — Шутишь? Ты же чувствуешь этот стояк! — Я имею ввиду морально, — Эзра протянул ладонь к лицу Кроули и провёл пальцами по татуировке. — Для тебя сейчас секс вроде эмоциональной разрядки. И я не против, ты же чувствуешь этот стояк! — передразнил его парень. — Но, пожалуйста, дай себе немного времени. Тони насупился, собираясь обиженно встать и выйти, но поджал губы, закивал и выдохнул: — Да, хорошо. Может ты и прав. Эзра улыбнулся, погладил его по щеке и отодвинулся, собираясь застегнуть ремень, но Кроули опять потянул его к себе и поцеловал. — Можно мне пожить у тебя? — Как только расскажешь, что ты натворил, — строго посмотрел на него Фелл. — А… А я не сказал? — Тони поднялся и сел, поправляя волосы. — Я заказал у Вельзевул мамин бюст и отправил отцу. — Ты что?! Энтони развёл руками и виновато улыбнулся: — Ага. Прямо к годовщине её смерти. — О, мой бог, да ты дьявол! — О, да! — засмеялся художник и стал крутить пальцами вокруг головы. — Увенчанный тем самым ядовитым… — Кроули, ну ты и засранец! — засмеялся вместе с ним Эзра. — Прости, но я бы тоже выгнал тебя за такое! Тони успокоился и настороженно спросил: — Мне идти собирать вещи? — Иди лучше поставь чайник, — блондин застегнул наконец ремень. — Надо перекусить и браться за работу. Завтра я хочу ненадолго открыть магазин, понять справляюсь ли я один, может нанять кого-то. — Найми меня, — предложил Кроули, поднимаясь с дивана. — Алфавит я знаю, расставлять книги по полкам смогу. Что? — спросил он, поймав удивлённый взгляд Эзры. — Вряд ли отец после такого скоро простит меня. Я могу быть полезным. — С бухгалтерией справишься? — спросил Фелл, становясь рядом с Тони и поправляя рукав рубашки. — Да, вполне. — «Вау, как ему идёт чёрный!» — Налоги, там, электричество, в принципе финансы? — нахмурившись, строго продолжал журналист. — Да, Ангел, считать я тоже умею! — «И голос как у большого босса!» — Хорошо, — Эзра расправил плечи и протянул руку Энтони. — Вы приняты, мистер Кроули. — Благодарю, мистер Фелл, — пожал ему руку Тони и не стал отпускать. — «Вот чёрт, да так он нихрена не ангел!» — Тони? — чуть мягче обратился к нему блондин. — Чайник, да? — заворожённо глядя на него, переспросил Кроули. — Да, а я возьму стаканы, — подтвердил Эзра. — Как только ты меня отпустишь. Энтони разжал пальцы и, неловко улыбаясь, направился к двери. Остановившись перед выходом, он обернулся: — Слушай, Ангел… То, что было здесь… — Да? — Ну, все эти разговоры и… — Тони запнулся и поднял глаза на Фелла. — Опять попросишь, чтоб об этом никто не узнал? — Нет, — отмахнулся Кроули и тут же спохватился. — В смысле да, но я вроде как доверяю тебе, сам не знаю, почему, так что не об этом. — Спасибо, — улыбнулся Эзра и подошёл ближе, сжимая в руках стаканы. — Тогда о чём? Тони вздохнул, взялся одной рукой за ручку двери, а другую положил блондину на плечо: — Ну, просто эта комната… Мы сейчас выйдем отсюда… — снова остановился Кроули. — Пойдём на кухню… — Да, Тони, было бы неплохо! — Эй, перестань язвить! Мы бы давно вышли, если бы ты опять закончил за меня фразу! — И что мне за тебя сказать? — Что ты позволишь опять поцеловать тебя! — выкрикнул Энтони и, испугавшись, слегка покраснел. — Вижу ты и сам справляешься. Вот какого ты обо мне мнения, ну, что же… — Нет, послушай, я не это имел ввиду. Конечно, я урод, и мне стоило спросить разрешения, прежде чем… — Спроси сейчас, — пожал плечами блондин. Кроули легонько сжал его плечо: — Эзра, — медленно начал он, глядя ему в глаза. — Могу я поцеловать тебя? — Нет, — спокойно ответил тот, не разрывая взгляд. — Хм, — отнял руку Тони и, отступив, поджал губы. Видя, как расплывается в улыбке Фелл, он догадался. — Это была проверка на соблюдение личных границ? — Да. — Я прошёл её? — Думаю, да. — Для чего? — Ты же теперь мой сотрудник, — развёл руками Эзра. — Оу, — беззвучно сделал губами Энтони и развернулся спиной, вплотную прижимаясь к начальнику. «А он хорош!» — Простите, мистер Фелл, конечно, это непозволительно с моей стороны, — наигранно стал извиняться художник, виляя бёдрами. — Тони, — засмеялся мистер Фелл, — перестань. — Как вам будет угодно, сэр, — развернулся к нему лицом Тони и тоже засмеялся. — Я безнадёжен? — Не говори так, дорогой! — замахал головой блондин. Энтони взял у него один стакан и звонко ударил о второй: — За магазин мистера Э. Р. Фелла! — За магазин! — удивлённо повторил Эзра. — А откуда ты… — Ну, я же должен знать, на кого работаю, — спохватился Тони и вышел, наконец, из подсобки. «Твою мать, чуть не раскрыл себя!»