Born to die

Солнце уже давно было в зените, когда молодая девушка пряталась в тени своего любимого розового куста, сидя на бамбуковой скамье. Казалось, она скрывалась от полуденной жары и зноя в прохладе цветущих растений. - Вот ты где. – Русоволосый юноша с большими зелеными глазами приблизился к поникшей девушке, чьи губы тронула светлая улыбка, когда она увидела его слегка потрепанный вид. - Что с тобой такое, Стефан? Ты еле дышишь. – Она провела хрупкой ладошкой по скамье, приглашая его сесть рядом. - Я везде тебя искал. Немного волновался за тебя, – юноша взволнованно смотрел на нее взглядом, переполненным каким-то трепетом и заботой. – Как ты? - Ты такой забавный, когда переживаешь за меня, милый братец, - мягко улыбнулась девушка, - но отец непреклонен. Единственное, что я могу, – это оттянуть свою участь, уехав к его сестре в Лондон, пока не придумаю, что делать. - Кэрри, если бы ты так рьяно не пререкалась с ним, быть может, он бы не был настолько принципиальным? Или ты так сильно ненавидишь Джорджа, что предпочитаешь провести целый месяц в гостях «ужасной» тети Маргарет? - Во-первых, не ужасная, а жуткая тетя Маргарет, - звонко рассмеялась Кэролайн, - во-вторых, да, я ненавижу этого напыщенного папенькиного сынка еще больше, чем до того, как отец решил выдать меня за него замуж. Скажи, Стефан, как не прийти в ужас оттого, что мне предстоит вскоре стать миссис Джордж Локвуд? – скривилась девушка, будто отведала испорченный пудинг. - Я знаю, что ты никогда не жаловала его и всегда припоминаешь, каким несносным он был в детстве, когда издевался над тобой, как ты говорила. Но ведь он уже не мальчик, и мне казалось, что он влюблен в тебя. Да и Локвуды – самая знатная семья в Мистик-Фоллс, а ты разве не мечтала с детства быть королевой? - Стефан, ты говоришь так, будто Локвуды – короли, а наша семья – голодранцы. Я уже королева, и мне не нужен знатный муж, чтобы укрепиться в обществе. Во всяком случае, не хочу видеть в этой роли Джорджа Локвуда, который, кстати, не упускает ни единой возможности пофлиртовать с твоей возлюбленной. Юноша с грустью опустил глаза, отчего девушка невольно дернулась, осознав, насколько грубо выразилась. Она накрыла ладошкой его крепкую руку, напряженно сжимающуюся в кулак, и легонько потрясла его за плечо. - Эй… Прости меня, - она устремила жалобный взгляд прямиком в его душу, ловя прощение в родных глазах и добродушной улыбке. - Ты ведь знаешь, сестра, как сильно я люблю Кэтрин, – он посмотрел на нее с какой-то мольбой, похожей на жажду ее одобрения, когда она снисходительно взглянула на него, обнимая за плечи. - Знаю. И ты знаешь, как сильно я люблю тебя. Поэтому хочу для тебя лучшей участи, чем всю жизнь быть под каблуком разнузданной мисс Пирс, - как всегда, слишком прямо ответила Кэролайн, попутно ловя тихий протест в глазах брата, но не смогла уняться. – Все девушки знают, что Стефан Сальваторе – жених из их девичьих грез, и каждая из них едва ли будет хуже той, что ты для себя избрал. А я, как старшая сестра, обязана направлять тебя, то и дело сходящего с правильного пути. – Она игриво встряхнула его, когда Стефан привычно закатил глаза. - Как старшая сестра? Кэрри, то, что ты старше меня на две минуты, не делает тебя по-настоящему старшей. - Но кто-то из нас ведь должен, так? Поэтому я взяла эту ответственность на себя. И не спорь! Я – будущий председатель женского комитета Мистик-Фоллс. Няня с детства говорила мне это, когда я пыталась строить всех слуг в доме. И, кажется, ты забыл, кто всегда защищал тебя? Парень поднял руки, сдаваясь напору упрямой сестры, которая с малых лет, сколько он себя помнил, олицетворяла собой смелость. Ее боевой дух в сочетании с женственной внешностью восхищали его и притягивали молодых людей этого города. Для жителей Мистик-Фоллс Джузеппе Сальваторе был глубокоуважаемым господином и отцом двойняшек-сердецеедов, и мало кто не желал занять законное место в их семье. Однако с появлением загадочной иностранной красавицы мисс Кэтрин Пирс в поместье Сальваторе всегда соперничающее между собой девичье общество теперь объединилось против чар коварной девушки, которая пленила сердце желанного ими всеми юноши, сковав его в своей власти. К тому же она умудрялась очаровать и остальных молодых людей, тем самым распаляя разгневанных девиц и влюбленных парней, страстно желающих убрать Стефана на пути к женщине, которую они вожделели. Кэролайн же не подпускала к себе ни одного юношу, твердо уверенная в том, что никто из них не соответствовал ее требованиям. Будучи дочерью своего отца, она стремилась занять прочное место в обществе, усердно оберегая кристальную чистоту своей репутации и придирчивую разборчивость абсолютно во всем без исключения. В отличие от сверстниц, она была свободна от предрассудков вроде малой значимости женщин и доминирования мужчин. Кэролайн твердо убеждена была в том, что мужчина должен быть воинственным и властным, но так же сохранять ранимость и человечность глубоко внутри себя, не выставляя напоказ свою уязвимость. Она терпеть не могла местных парней, зацикленных на своей внешности и своем положении в обществе. Главное для нее сейчас заключалось в том, чтобы настоять на своем перед отцом, с которым всегда была на ножах именно из-за фатальной схожести характеров. Он пытался убавить в ней строптивость, усердно внушая, что она – девушка и обязана последнее слово оставлять за главой семьи, а не выбивать спорами свои права. Именно поэтому он так стремился выдать ее замуж, пусть даже за скользкого парнишку Локвуда. Не то чтобы он был ему по душе, но высокий статус этой семьи, чего лукавить, играл на руку юнцу с вечно самодовольной улыбкой на лице. А Кэролайн слишком глубоко ценила свою свободу и отдать ее согласилась бы лишь тому, кого посчитает достойным сама, никогда не готовая смириться с тем, чтобы кто-то что-то решал за нее. Она, как и все юные девушки, мечтала стать женой, обрести своего мужчину. Именно мужчину, а не сопливого горделивого юнца, влюбленного в себя и не способного и шагу ступить без папочки, как она жаловалась всегда Стефану на местных молодых людей. И он понимал ее лучше, чем кто-либо. Поэтому они всегда были неразлучны. Больше, чем просто брат и сестра. Они всегда были одним целым. Одним целым и останутся, что бы ни случилось. - Мистер Сальваторе, Вы нашли мисс Кэролайн? - крикнула гувернантка с порога белоснежного дома. – Ваши отец и тетушка ужасно недовольны тем, что так долго ожидают ее. - Скажи им, Эмили, что мы сию минуту явимся, - ответил Стефан и повернулся к сестре, даря ей теплую улыбку. – Не волнуйся, моя дорогая. Месяц в Лондоне пролетит быстро, и ты вернешься домой. А я буду ждать и скучать по тебе. Я буду думать, как нам вызволить тебя из цепких планов Джорджа. И я всегда буду на твоей стороне. - Как и я, братец. Даже если небо рухнет. – Кэролайн сжала его руку в своей и, поднеся к губам, мягко коснулась ими выступивших костяшек. Он провел пальцами по длинным солнечным локонам сестры и запечатлел братский поцелуй на ее лбу. Он знал, что, как бы Кэролайн не сохраняла стойкость перед суровым отцом, сил придавала ей именно его поддержка. Взявшись за руки, они вместе направились к дому, мысленно отсчитывая оставшиеся до разлуки часы. *** Кэролайн пребывала в Лондоне уже несколько дней. Несмотря на то, что сей город был центром разного рода развлечений и не шел ни в какое сравнение с тихим Мистик-Фоллс, девушка сходила с ума от скуки и негодования. Она всегда стремилась быть в центре внимания, любила светское общество, мероприятия, балы и новые знакомства. Но уже который день только чахла в четырех стенах гигантского дворца родной тетушки, слушая ее проповеди о том, какой должна быть девушка, чтобы получить счастливую путевку в жизнь. Иногда ей казалось, что никуда из дома она и не уезжала, поскольку слова и поведение тети зеркально отражали пред ней отца. Видимо, за этот месяц ей окончательно должны были «вправить мозги» и настроить на скорое замужество, как рассчитал отец. В такие моменты Кэролайн изображала великую послушницу, на деле пропуская каждое слово мимо ушей и думая сугубо о личном. - Завтра леди Флеминг устраивает бал в честь знатных людей, которые гостят у нее уже неделю. Кэсси, милая, вы с Кэролайн должны выглядеть должным образом. Возможно, вы поедете одни, потому как у меня есть кое-какие дела, а твой отец уезжает в Нью-Йорк на два месяца и вернется только к свадьбе Кэролайн. Девушка устало закатила глаза, уже порядком утомленная темой, столь часто обсуждаемой в последнее время. Но другая часть речи, где упоминалось о грандиозном балу, заставляла ее трепетать в предвкушении интересного вечера и новых знакомств. Кузина Кэролайн, немного глупая, но безобидная хохотушка Кэсси без умолку что-то лепетала, то и дело эмоционально жестикулируя, пока Кэролайн была погружена в собственные мысли. Ей совершенно не прельщала скорая перспектива жизни замужней дамы, но ведь у нее оставался целый месяц. Чтобы что-то изменить или хотя бы морально подготовиться к своей неизбежной участи… Как бы там ни было, новость о завтрашних танцах взбудоражила ее больше, чем следовало бы. Она не могла знать, но просто всем нутром ощущала необъяснимый прилив возбуждения от одной мысли о завтрашнем дне, будто должно произойти нечто такое, после чего ее жизнь никогда не будет прежней. Возможно, это выглядело так, будто перед смертью не надышишься, но, по крайней мере, она хотела бы верить, чтобы это оказалось нечто действительно значимое. Настолько, чтобы полностью перевернуть ее мир. *** Бальную залу озарял блеск навешанных на дамах украшений и сияние искусственного света, бликами играющего на огромной хрустальной люстре. Воздух был наполнен терпким запахом дорогого алкоголя, сигар и лицемерия. Высокомерные взгляды джентльменов и наигранные улыбки леди – вот все, в чем концентрировалось раздражение Кэролайн, когда она пребывала на очередном светском рауте. Первые звуки музыки естественно сливались с шепотом сплетниц, перемывающих кости всем и каждому в обозримом радиусе, сплетаясь между собой и образуя привычную атмосферу для подобных мероприятий. - Вы слышали, что миссис Форстер вложила средства в какой-то новый парфюмерный магазин, который тут же понес убытки, и теперь она почти разорена. - О, бедная женщина! Со смерти мужа все легло на ее хрупкие плечи, ведь отныне она должна сама пытаться выжить и обеспечить дочери надежное будущее. Теперь ее шансы выдать замуж недалекую дочь сильно уменьшились. Вся надежда была на хорошее приданное, чего она теперь лишилась, - слишком наигранно запричитала худощавая дамочка, изображая сочувствие. - А мне не жаль людей, совершающих столь опрометчивые поступки. Лично я ни за что бы не ввязалась в такое, сто раз не взвесив все «за» и «против». Я тоже одинокая вдова, но это не оправдание для подобных глупостей, – стройная леди лет тридцати с высокомерным выражением лица говорила таким уверенным тоном, что ее стойкости могли бы позавидовать многие мужчины. Кэролайн смотрела на нее, изучала каждую эмоцию, каждое слово, слетевшее с красивейших губ, и понимала, что эта особа может восхищать столь же сильно, сколь и отталкивать неприкрытой грубостью, цинизмом в глазах и холодом, что веял от нее. Хозяйка дома и затейница бала – миссис Анабель Флеминг являлась дочерью богатого покойного дворянина и вдовой крупного банкира, скончавшегося пять лет назад от пневмонии. Усопшие покровители оставили ей все до последнего цента, влияние и связи, что превратило ее в одну из самых могущественных особ Туманного Альбиона. К тому же о ее похождениях ходили целые легенды, но даже это не влияло на ее безупречную репутацию и всеобщее доверие. - Она такая… красивая, - заворожено шептала Кэсси, пока Кэролайн наблюдала за этой удивительной женщиной. - Очень. Очень красивая. И сильная... Кэсси, скажи, эти женщины всегда такие? – с ноткой возмущения в голосе поинтересовалась Кэролайн, невольно подслушавшая совсем нескромные рассказы миссис Анабель о загадочном госте, в честь которого и был устроен прием. И то, как все эти женщины, словно стайка сорок, галдели, с неподдельным интересом выпрашивая разного рода подробности, заставляло Кэролайн скривиться. - Да, это своего рода устоявшийся ритуал на подобных балах, - усмехнулась девочка, поняв, что так возмутило ее кузину. – Однако навела она тьмы вокруг этого таинственного господина, который почему-то до сих пор не показался… Обе девушки, как и весь остальной народ, замерли, когда музыка резко стихла. Стоя почти в самом конце зала, они видели, как медленно расступались гости в стороны, и можно было догадаться, что наступил долгожданный момент – то, ради чего все собрались. Пока Кэролайн смиренно ждала, чтобы взглянуть на мужчину, о котором столько всего слышала за вечер, ее слух улавливал рваные фразы и отдельные слова, а так же тихие вздохи, нарушавшие повисшее молчание. Они стояли за спиной миссис Флеминг, которая чуть подвинулась, когда мужчина и его сопровождение, наконец, присоединились к ней. Обменявшись красноречивыми короткими взглядами с ним, она с самоуверенной улыбкой чуть выступила вперед и объявила во всеуслышание: - Дамы и господа, мистер Никлаус Майклсон - мой дорогой и почтеннейший гость из Европы. Мужчины склонили головы, дамы присели в реверансе, Кэролайн и Кэсси стояли за их спинами не дыша. Музыкант рассек затянувшуюся тишину протяжными нотами, искусно выводимыми смычком по струнам, разливаясь в мелодичной песне. Девушки с интересом наблюдали, как сменяются желающие завязать знакомство с новым в их обществе господином. Они подходили к леди Анабель и ее гостю один за другим, не скупясь на слащавые комплименты и стелясь перед ним, будто один лишь взгляд на него их зачаровывал настолько, что они чуть ли не начинали танцевать на задних лапках вокруг него. Постепенно (а, возможно, по настоянию гостя) количество людей вокруг них поубавилось. Пока он осматривал скучающим взглядом всех присутствующих, миссис Флеминг не сводила с него глаз, все время говоря с ним, а иногда как бы случайно, незаметно касалась пальчиками его рук, заведенных назад, за спину. Один танец сменялся следующим, как и партнеры, исполнявшие их, а Кэролайн все ждала чего-то, то и дело поглядывая в спину статного незнакомого мужчины. Она уже потеряла счет времени, казалось, провалилась куда-то в небытие, думая о своем. Поэтому ее застал врасплох взгляд мужчины, с которым она столкнулась. По ее телу прошла мелкая дрожь, когда она увидела его загадочную улыбку и то, как он что-то шепнул стоящей рядом Анабель, после чего та развернулась к ним и кивком подозвала к себе. - Мистер Майклсон, познакомьтесь с моими особенными гостьями – дочерью и племянницей моей дорогой приятельницы Маргарет Прайс, Кассандрой Прайс и Кэролайн Сальваторе. Кэролайн опустила глаза и присела в реверансе, когда почувствовала, будто что-то нависло над ней. Подняв глаза, она слегка вздрогнула, вновь столкнувшись с пронизывающим насквозь взглядом Никлауса, и перестала дышать, наблюдая, как он тянется к ее руке. - Мисс Сальваторе, – по слогам протянул мужчина, поднеся ее руку к своим губам и оставляя на ней поцелуй - более пылкий, чем следовало бы. – Итальянская кровь? - Да, мистер Майклсон, - рвано выдохнула Кэролайн, силясь держать лицо перед неожиданным напором с его стороны. - Это очень интересно... Кэролайн. - Дух захватило от того, как он произнес ее имя, будто пробуя на вкус, по слогам, смакуя каждую буковку. От хрипловатого тембра его голоса по телу разлилось покалывающее тепло, от взгляда, пробирающего насквозь, легонько закружилась голова. Растерянная девочка не могла найти объяснение, почему ей так вскружило голову от его двусмысленных фраз и плотоядного взгляда. Но ясно было одно: с этой минуты она пропала.