Двое в осином гнезде

Его длинная и нелепая маска только затрудняла дыхание. Доктор попытался пошевелиться, но его тело будто пребывало в ином мире и полностью отказывалось подчиняться. А может, это были проделки его хрупкого сознания, встретившегося с чем-то настолько ненормальным? — Ты ещë жив? По ощущениям, ты мëртв, — существо чуть нагнулось, чтобы более внимательно всмотреться в незваного гостя. — Ох, или это такая убойная реакция на меня? Как мило с твоей стороны! Обычно мне предпочитают отдавать уважение, но тебе, так уж и быть, я сделаю маленькую поблажку. Доктор мотнул головой. Насмешливый голос вывел его из оцепенения, он сумел даже привести мысли в относительный порядок, чтобы сконцентрироваться на насущном. Не сказать, что это полностью помогло избавиться от дискомфорта, но ему действительно стало немного легче. Существо слишком быстро и неожиданно притянуло к себе человека. Его острые чëрные ногти, которые напоминали заострённые пальцы, больно впились в одежду Доктора. — У меня есть просто замечательная идея, — он эффектно поднял свободную руку. — Ты пойдëшь на дворцовую площадь. — Ч-что? — недоумевающе переспросил Доктор. — Да, да, это был ожидаемый вопрос, — раздражённо произнесло существо. — Как же с тобой ску-учно! Ты должен быть весëлой игрушкой, а не такой унылой. — Я ни имею ни малейшего представления о том, кто вы такой, но я хочу, чтобы вы знали: я не собираюсь быть ничьей забавой, — Доктор смог скинуть с себя нежелательное прикосновение. — Приношу свои глубочайшие извинения, но вы определëнно меня с кем-то спутали. Я человек науки, а не какой-то убогий… комик! Доктор поспешно направился к выходу из злополучной библиотеки, где было столько непонятных и странных незнакомцев. Но не успел он и пошевелиться, как атмосфера, которая и прежде не была приветливой, сгустилась. Перед ним возникло существо, маска которого театрально погрустнела. От него исходило чëрно-фиолетовое свечение, а глаза, эти гипнотизирующие, ужасные глаза монстра загорелись ярче, готовясь чуть ли не испепелить. Он был зол. Его богатый, аристократичный костюм, который прежде почему-то Доктор не замечал, слегка развевался под дуновением неосязаемого ветра. Спустя считанные секунды Доктор ощутил сильную хватку на своей шее, а ещë секунда — и его прижали прямо к чëртовым книгам, за которыми он так рьяно гнался. — О нет, пташка, меня не устраивает такой расклад, — он приблизился к Доктору и понизил голос, излучая своим тоном одну сплошную опасность. — Порой я бываю очень убедительным. Мне даже не надо прилагать усилий. Но тут приходишь ты — какой-то нелепый человечишка — и начинаешь ставить свои правила на моей территории. Думаю, это не очень честно, не правда ли? Он сильнее сдавил горло, и Доктор от острой нехватки воздуха начал задыхаться. Он вцепился в чужую руку, стараясь еë от себя отстранить, но это создание было невероятно сильным, поэтому все попытки Доктора выбраться оказались бесполезными. Неожиданно раздался противный оглушающий смех. Существо с лёгкостью опустило Доктора и, словно извиняясь за своë неподобающее поведение, придержало человека, чтобы тот не свалился прямо на пол. — Ох, как неловко вышло! — снова широкая чëрная улыбка. — Обычно я бываю более сдержанным, но сегодня, видимо, у меня крайне неудачный день. Доктор рвано хватал воздух ртом, но надетая маска приносила ему много неудобств. Опять закашлявшись, он подобрал упавшие трость и сумку, почти не ощущая, как раньше, их тяжесть. — Ну-ну, куда так спешить? — существо дружелюбно похлопало Доктора по спине. — Впереди ещë так много дел! — Мои дела здесь закончены, — хрипло сказал он. — Я ухожу. — Но сначала ты посетишь наше развлечение, — спокойно произнесла маска. — Иначе ты не сможешь попасть в свой скучный мирок. Считай это ритуалом. Или традицией. Уж не знаю, как у вас принято называть нашу забаву. — Бредом, — огрызнулся Доктор. — Сомневаюсь, что это подходящее слово, — он во второй раз сжал плечо человека. — Тебе понравится. Всем гостям нравится то, как мы проводим время. Поэтому ты пойдëшь на площадь. А потом, может быть, вернëшься домой. — Я не… Доктор зашипел, когда когти с новой силой впились в его кожу. Однако боль быстро прошла, а грозное создание, достававшее его всякой нелепицей, благополучно исчезло, оставив после себя только пустоту. Эта ситуация была похожа на галлюцинацию. Доктор, с раскалывающейся головой, уже не сомневался, что начал серьëзно бредить. Вероятно, на нервной почве он стал медленно сходить с ума. Его печальные предположения подтверждал настойчивый шëпот в голове, который он, к несчастью, не мог разобрать. Но одного гадкого звука вполне хватало, чтобы чувствовать прилив раздражения и досады. Врач, ищущий спасение для человечества, слетел с катушек. Смешно до мерзкого скрежета в зубах. В любом случае ему надо было выбираться. Доктору было наплевать, что он не смог найти в книгах ничего подходящего. Он не боялся за свою жизнь, но он чувствовал, что своими неосторожными действиями сможет выпустить зло похуже, чем чума. Это казалось невозможным, однако эта треклятая Алагадда, в которой обитали такие могущественные создания, определённо способные на самые подлые поступки, доказывала обратное. Не теряя больше ни минуты, он целеустремлённо направился прочь из здания, которое больше не казалось ему таким привлекательным и красивым. Сейчас это было скорее адское прибежище самой смерти, не подпускавшей к себе простой люд. Нервно сглотнув, Доктор хрипло посмеялся над собой. Он размышлял прямо как тот священник в Динане, призывавший всех людей приносить стариков и детей, слабости человечества, в жертву, чтобы Бог простил их за принесённые мучения. И ведь люди верили. Поступали, как последние животные, сжигали всех, кто только попадался им на пути, заживо, будто именно это требовала Библия. Забавно, но Доктор прежде никогда не читал эту выдуманную каким-то отъевшимся умалишённым книгу. Он не знал, какие истинные ценности она проповедовала, что требовала, а что запрещала. Он даже не знал основные грехи, которые запрещали вход в так называемый Рай. Ему было это неинтересно. А потом, после Динаны, он прочитал её. Зачем? Чёрт его знает. Наверное, он хотел убедиться в ничтожности всех священников, свихнувшихся на фоне бесконечных смертей. Он желал понять, почему же люди верили в воображаемого Бога и убивали беззащитных, чтобы спасти свою жалкую шкуру. Ответ он так и не нашёл. А вот трупы, гниющие, с дурно пахнущими бубонами, с чёрной, заплесневелой кожей он повидал немало. И если Бог, как утверждала церковь, существовал, то почему он оставил их? Почему позволил докатиться до такого отвратительного состояния? Доктор сел на ступеньку на лестнице, чтобы как можно быстрее записать всё то, что ему повстречалось за такой короткий промежуток времени. Его коллеги посчитали бы его отчаявшимся безумцем, покажи он им записи и расскажи, что существует такое место, где всë население подобно монстрам, только ждущим проявления чужой слабости. Он с досадой глянул на открытый, словно дразнящий проход в библиотеку, с трудом подавляя в себе желание вновь вернуться туда и продолжить поиски. Вдруг он рано сдался? Вдруг он был в миллиметре от своей цели? Вдруг… Вдруг… Как это бесило! Непрекращающийся шёпот мешал сконцентрироваться на дневнике, и Доктор, нервно отложив его, взялся за голову. Он жалел, что не мог помассировать пульсирующие виски, что не мог хотя бы просто умыться и немного охладиться. У него было столько идиотских ограничений, мешавших ему нормально работать, что изнутри он чувствовал, как закипал. Это было не в стиле Доктора. Несвойственная взвинченность заставляла его переживать. Алагадда что-то делала с его сознанием, и он искренне не понимал, что же именно. Он не мог объяснить сверхъестественность этого места, но он точно осознавал, что ещё чуть-чуть — и от него ничего не останется. Он станет таким же, как все жители в проклятых масках. Вечно веселящиеся, беззаботные, не думающие о последствиях… К чёрту эти знания. К чёрту Алагадду. К чёрту всех. Доктор услышал в своей голове смех. Мурашки пробежались по всему его телу, и он, вскочив на ноги и подобрав все свои вещи, поспешно спустился вниз по лестнице. Никаких существ больше не было. Полностью пустая улица казалась ещё более мрачной и угнетающей, прямо как в его реальном мире. Для полноты картины не хватало только огня. И много трупов. Избавившись от нового всплеска воспоминаний, Доктор настороженно посмотрел в сторону. Он немного прошёлся и тут же остановился. Некое потустороннее ощущение утверждало, что там что-то происходило. Круто развернувшись, Доктор быстрым шагом направился в противоположную сторону, не желая больше вмешиваться в чужие дела. Он не намеревался оставаться здесь. И уж тем более не планировал погибать из-за своего человеческого любопытства. Но с каждой секундой, пока он преодолевал маленькое расстояние, пройденное прежде куда быстрее, ему становилось труднее дышать. В один миг воздуха попросту не осталось, и ему пришлось отступить обратно к библиотеке. Если Алагадда была живой, то она не пускала его в реальный мир. Доктор подавил в себе нарастающий страх и вновь глянул в то направление, в которое прежде все так весело шли. Ему не хотелось никому доверять, но в его мозг закралась мысль, что, возможно, то существо в библиотеке было право и ему действительно стоило сначала посетить это глупое развлечение, выразить секундное бесполезное уважение, а уже после беспрепятственно выйти отсюда. Доктор просто мечтал о том, чтобы это оказалось правдой, а не очередной ложью. Несколько раз выдохнув, он последовал туда, куда не хотел всей душой. Сначала ничего не происходило. Его по-прежнему окружали пустые дома, роскошь и нагнетающая тишина. Даже шёпот, прежде донимавший Доктора неясной речью, не подавал никаких признаков жизни. Но потом, когда он прошёл огромную арку, напоминавшую по своей постройке врата, ему предстала… О боже. Какой кошмар. Доктору пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы избавиться от спазма в желудке. Его дрожащие ноги с трудом стояли на месте, по его телу проходили, подобно электричеству, короткие импульсы. Картинки, которые прежде он видел в своей голове, ещё в ненавистной библиотеке, буквально ожили. Вся просторная территория, украшенная ещё большим богатством, блестела от золота и разноцветных камней, напоминавших отдалённо бриллианты, сапфиры и прочие драгоценности, которые были в мире Доктора. Это приторное богатство, контрастирующее с улицей и домами, могло означать только одно: он попал на дворцовую площадь. Сюда шли все. Господи. Вся площадь была усеяна голыми телами, с трудом походившими на человеческие: некоторые были сильно деформированы, а из некоторых росли странные отростки, напоминавшие то щупальца, то опухоли самой разной величины. И у всех, абсолютно у всех были маски. Это была оргия. Обнажённые тела сплетались с другими, их непропорционально длинные руки касались рук близлежащих существ. Другие, имевшие лишние конечности, гладили своих партнёров, вызывая из их горла стоны. Развратность, вседозволенность, опьяняющий запах секса… Это зрелище было до невозможности грязным, а сладостные звуки, разносившиеся по всей площади, вызывали желание отказаться от всего живого мира, чтобы присоединиться к этому развлечению, получить такое же невероятное удовольствие. И если Алагадда сводила с ума, то эта оргия возбуждала, создавая адский эмоциональный коктейль из всех низменных чувств. Доктор, хватаясь за свою трость, как за единственную опору, дезориентированно поднял голову. Он увидел на балконе, украшенном так же пёстро и богато, четырёх существ. Они не присоединялись ко всем и, если бы имели подвижные лица, то выглядели бы скучающими и незаинтересованными тем, что происходило внизу. С невероятным упорством игнорируя все звуки, Доктор повнимательнее всмотрелся в маски существ, подмечая, к своему удивлению, знакомую. Он видел её в библиотеке. Фиолетовые глаза в чёрных глазницах, этот голос, смех, темнота… Доктор, панически задышав, осознал одну важную деталь, о которой так абстрактно говорил Жезлоносец Кул-Манаса. Он увидел четверых, тех самых могущественных советников Короля. Он встретил в библиотеке одного из них. И этот противный шёпот, преследующий его с той встречи, принадлежал не его больному рассудку, а этому существу. Но почему? Сердце Доктора бешено забилось. Страх, возникший от осознания своей никчёмности в Алагадде, пробрался в его мозг, вызывая более сильную панику от незнания, что ему сейчас делать. Все мысли снова смешались в его голове, и единственное решение он нашёл в новой попытке побега. Преодолеть арку, открывшую ему проход на площадь, было несложно. Когда Доктор вновь оказался на улице с домами, он со всех ног бросился туда, куда глядели его глаза. Он не разбирал дороги, но после хитрых сплетений его судьбы ему уже было глубоко наплевать, до куда он в итоге доберётся. Единственное, что хотел Доктор, так это избавиться от мерзкого чувства своей мелочности. Он мечтал забыть обо всём: о чуме, о лечении, о Алагадде, о площади. В конце концов, о нереальности происходящего. Дорога, как назло, не заканчивалась. По предыдущим наблюдениям Доктор был уверен, что ему уже должна была встретиться библиотека. Но впереди не было ни намёка на знакомые очертания здания. Улица, в которую он попал, напоминала ему бесконечный коридор. Доктор бежал и не останавливался, до последнего надеясь выбраться отсюда и добраться до выхода из Алагадды. Он больше не рассчитывал попасть в библиотеку: вполне возможно, что он её пробежал и даже не заметил. Адреналин способен сделать многое с мозгом человека, в том числе заставить поверить в нереальное. Лёгкие стало сильно жечь. Физическая усталость медленно, но верно замедляла его движения. Доктор, оглядываясь всё время назад, боялся столкнуться с опасностью. Он миновал очередные низенькие дома, а потом снова, и снова, и снова. Бесконечный коридор. В его разуме возобновились картинки, которые Доктор видел ещё в библиотеке. Теперь его преследовали кровавые тела, валявшиеся друг на друге, и новые уродливые маски, из рта которых вытекала чёрная жидкость. Они сменялись друг за другом с сумасшедшей скоростью, и Доктор, не выдержав этого безумия в собственном сознании, упал на колени. Сумка и трость отлетели в сторону. Он сгорбился, стараясь всеми силами оторвать от своего лица намертво приклеившуюся маску, но все усилия, кроме боли, не приносили ничего стоящего. Доктор, держащийся на последнем издыхании, выглядел плачевно. Он, окончательно запутавшись в том, где находился, растерялся, не имея ни малейшего понятия, что ему делать дальше. Его состояние ухудшала и тошнота, подступавшая к горлу, а также слабость. Когда тело не выдержало веса, Доктор повалился набок. В глазах всё было мутным, еле различимым, а его руки дрожали, как в припадке. Доктор не знал, как нашёл в себе силы, но он сумел подняться, когда боль ослабла. Он с трудом переставлял ноги и постоянно спотыкался на ровном месте. Доктор, окончательно забыв про свои вещи, уже не видел в них никакой пользы, только обузу. Ему было тяжело. Он потерялся в пространстве. Свихнулся. Умер. Доктор не думал ни о чём, но одновременно с этим огромное количество мыслей разрывало его больной мозг, который не успевал справляться со своей работой. Он снова повалился на колени, а, когда поднял голову, увидел библиотеку. Она была недалеко, но он, не имея возможности встать, полз до неё непозволительно долго. Как подстреленная птица! Схватившись за первую ступеньку, Доктор смог добраться до второй. Однако подняться выше ему не удалось. На ум пришла ассоциация с теми трупами в его реальном мире, которые валялись так же на земле. Но разве это были его воспоминания? Они были такими знакомыми, но он не помнил их. Он не помнил ничего, кроме единственного слова. Его цели. И почему его прежде волновали такие мелочи? — Лю-юди такие сла-абые. Доктор приоткрыл глаза, но вместо неба, вместо чего-то зримого встретился только с темнотой. — Больше нет прошлого. Есть только настоящее и будущее, — голос Тьмы раздавался со всех сторон, он шептал, но этот шёпот оглушал. — Чёрный Лорд внял твоим мольбам. Ты познаешь истинную медицину, найдёшь лекарство, а взамен ты будешь верно служить своему милорду и покровителю. Ты клянёшься в своей верности, убогое создание? Ослабленный и измученный Доктор, потеряв с реальностью всякую нить, на грани сознания тихо сказал: — Клянусь. И Тьма, услышав необходимое согласие, навсегда окутала его.