В АД И ОБРАТНО

Холодные капли дождя остужают горячую голову, вода капает с намокших волос, струится по лицу, гася пламя разрушающей ярости. Все тело бьет озноб — но не от холода, а, скорее, от нетерпения и предвкушения предстоящего боя. Золотые глаза хищно следят за врагом, отмечая каждую мелочь, а острый ум работает на пределе, проигрывая возможные сценарии. «Караульные у дома сменяются каждые два часа, а те, что расставлены по территории — примерно через четыре. Плохо. Они могут подоспеть на выручку в неподходящий момент». Рукой сбрасывает со лба мокрую прядь, смахивает с глаз воду. «Нужен отвлекающий маневр».       Тихо потрескивает огонь в широкой металлической кастрюле, отбрасывая страшные тени на лица людей, сидящих в кругу в тесной комнате.       — И вот, значится, прихожу я домой, — прогремел усатый военный, — а жена моя уж меня похоронила и снова замуж выскочила!       — И что ж ты потом сделал-то? — прохрипел рядовой, оторвав очередную доску от пола и отправляя ее к остальным в костер.       — Ну что-что? — развел руками усач, — Прострелил мужичку колено, чтоб неповадно было! Ха!       Волна смеха прокатилась по небольшой комнате. Солдаты, уставшие за день, теперь веселились: ели, пили, травили байки. К счастью для них, в доме нашлось несколько консервов и тайничок со спиртным.       — Слушай, Рик, а какой там конец у той истории, ну, про ангелов? — в наступившей вдруг тишине заговорил высокий солдат, до этого молча сидевший с хмурым видом: он не был в восторге от затеи распалить костер в гостиной чужого дома.       Люди в кругу вновь расшевелились и загудели, смеясь и перекрикивая друг друга:       — О каких еще, к черту, ангелах ты мямлишь, Джо?       — Разве ты веришь во что-то кроме устава и приказов?       — Что за сказку ты ему наплел, Рик?       Рик не спешил отвечать, с довольной ухмылкой разглядывая лица сидевших в кругу.       — Давай уже, расскажи всем, — прогремел великан с усами под всеобщие выкрики и свист, — о чем это вы, мальчики, секретничали наедине!       — Эй, следи за своим грязным языком, Корг! — прорычал Мэтт, готовясь выйти на улицу. — Или будешь иметь дело со мной!       — Ой, гляди-ка! Как завелся! — не унимался Корг, веселясь от души. — Парни, вы заметили, как тут стало жарко?       Взрыв всеобщего хохота разрядил обстановку, а несколько вскочивших солдат не дали разгореться зарождавшейся драке.       — Да уймитесь вы! Так что там за история? — заорал один из разнимавших, разводя руки в безуспешной попытке заставить всех замолкнуть.       Такой отчаянный жест неожиданно возымел успех: солдаты потихоньку утихали, переводя любопытные взгляды на Рика, шикая и раздавая затрещины тем немногим, кто еще продолжал шептаться.       — Мы слушаем тебя, — резюмировал один, откидываясь на спинку стула и закуривая сигарету, — только будь добр, уважь всех и расскажи все с самого начала.       Джо раздраженно хмыкнул и отвернулся к окну, выражая недовольство. Рик же, в свою очередь, такому раскладу был чертовски рад. Он нахмурил лоб, зажмурил глаза и медленно развел руками, гипнотизируя публику, а после заговорил хрипловатым грудным голосом:       — Это была на удивление темная, беззвездная ночь…        Опустились сумерки. Луна, прихватив с собой звезды, скрылась за черными тучами, покинув землю во власти неукротимой бури. Под покровом мрака, скрытый за стеной дождя, стоит в поле небольшое каменное укрытие. Человек в черном дорожном плаще с поистине армейской педантичностью проверяет разложенные перед ним предметы: осматривает веревку, сделанную из сухой травы и хвороста, осторожно крутит в руке небольшие шарики с газом. С сосредоточенным видом поднимает необычное устройство, состоящее из двух сообщающихся камер и импровизированного дула, как у ружья. «Будет лишь одна попытка, — думает он, отставляя установку в сторону, — после того, как я смешаю реагенты, у меня останется не более десяти минут до выстрела». Коротко выдохнув, он бросает быстрый взгляд в сторону дома. Лицо его искажает торжествующая улыбка: ему осталось сделать лишь одну вещь.       — …Когда стена пала, а налетевший шквалистый ветер разогнал пыль, посреди поля битвы, окутанный светом, стоял только Он один, — потрескивание костра придавало особую силу рассказу, — И раздался голос, раскатистый, что сама буря: «Подите прочь, коли с жизнью расстаться не хотите!»       Удары грома превосходно дополняли историю, открывали в ней новые грани и только усиливали терпкий вкус мистики. И неизвестно, кто был в бо́льшем восторге: слушатели, внимавшие рассказу с открытыми ртами или сам рассказчик, смаковавший каждое произнесенное им слово.       — Онемевшие от ужаса члены отряда не видели лучшего исхода кроме как отправиться обратно окольными тропами. И одному только богу ведомо, чего боялись больше они: облавы врага или смерти от рук обезумевшего союзника.По прибытии на родину, отряд первым делом вписал двух человек в рапорт о потерях, уточнив, что оба пали в бою.       Рассказчик со скрипом придвинул стул ближе к костру и, понизив голос практически до шепота, прохрипел:       — Да только Ангела Смерти не убить.       Рик резко подскочил на ноги, опрокинув стул и продолжил рассказ, срываясь на крик:       — На закате следующего дня, когда небо умылось свежей кровью, возвратились мертвецы домой. Командир, целехонький, нес на плечах израненного мальчишку, дорого заплатившего за два билета из пучины Ада. Люди говорят, что правую руку пожертвовал он, чтобы душу командира удержать, а ногу отдал, чтобы истинный путь отыскать, — с придыханием закончил рассказ Рик, и уже спокойнее добавил: — Такова история, господа.       В комнате ненадолго воцарилось молчание, разрываемое только ревом непогоды.       — Да чушь собачья, — рявкнул Корг, подкручивая пышные усы, — слыхал я, что парнишка Стальной до войны еще был калекой! Откуда, по-твоему, у него такой позывной?       — Рик, прохвост, опять сказку сочинил!       — Но согласись, красивая же сказка! — послышалось из дальнего угла. Все присутствующие согласно закивали и загудели.       — Интересно, а почему его Ангелом Смерти провали? — задумчиво протянул самый молодой из всех. — Что-то я не уловил связи.       Зародившийся было шум рассеялся: все взгляды снова были прикованы к лучшему сказочнику всего Южного фронта.       — Есть одна легенда, о падении древнего города. Говорят, жители праздной жизнью своей разгневали Бога. И в наказание послал он несметное небесное войско. «И падал замертво всяк, кого меч небесный али град стрел огненных коснется, и не щадил гнев божественный ни единую душу, в пороке рожденную… Ангелами, Смерть несущими, изничтожен был Ксеркс за одну ночь, в назидание и в наставление…». Свидетелей тех событий, как и положено, не осталось, а вот легенд и вымыслов — хоть отбавляй. Один у реки. Стоит здесь уже третий час и, видать, скучает: отмеряет шагами берег, иногда наклоняется, чтобы поднять камешек и кинуть его в воду. Идеальная жертва. Блеснув глазами, темная фигура с легким шорохом срывается с места, стремясь одним точным ударом по основанию шеи оглушить противника, пока тот не успел позвать подмогу. На лице нападавшего расплывается победная улыбка: «Это будет даже слишком просто». Выверенную атаку грубо прервал разрезавший тишину скрежет металла. Громкий звук заставил солдата обернуться — вовремя, чтобы уйти от мощного удара рукой, но недостаточно быстро для блока. Резкий пинок по подвернутой ноге лишил его равновесия, принуждая повалиться на колено. Вспышка близкой грозы — солдат быстрым автоматическим движением выхватывает из-за спины ружье — раскатистый хлопок накатившего грома. Еще секунда — и нога в тяжелом ботинке с хрустом врезается в кисть, сжимающую оружие. Короткий вскрик боли утопает в шуме дождя. Снова всполох света. Два противника. Два полных ярости взгляда: янтарные глаза против смольных. Незаметный, почти невидимый удар — и побежденный без сознания валится на мокрую траву. Оглушительный грохот. Пока все идет по плану. «Ух, тяжелый, зараза! Стоит привязать его к дереву». В ярком свете темная фигура склоняется над землей, с осторожностью насыпая что-то в камеры причудливого устройства, а затем резко срывается с места, исчезая во мраке. «Через десять минут хлопушка выстрелит, после чего сюда сбегутся все патрульные с округи. В это время я должен уже быть на позиции».              — Да враки это все! В жизни так не бывает! Я тебе с десяток таких же сказок сочиню! — наперебой кричали солдаты.       — Легенды не возникают из пустоты, — философски рассудил Рик, — то, что такой инцидент был — факт! И любой, кто служил на Западном фронте, это подтвердит. Я всего лишь рассказываю то, что сам услышал.       — Тогда что ж это получается? Если он и правда такой монстр, то почему караулить его здесь отправили нас?       — Точно! Не сходится!       — Неужто начальство смогло бы нас нарочно на погибель отравить?       — И все же, хоть убей, а я вот другого все не пойму, — задумчиво протянул один, — как мог такой человек преступником стать?       — А тебе и не надо понимать, — подскочил Джо, — приказы тебе даны не для того, чтобы ты думал!       — Этот вопрос и меня гложет, — сказал Рик. — Почему после войны стольких верных стране алхимиков пересажали? Разве могут все оказаться предателями?       — Так-так-так, — Джо закрыл лицо руками, — Что-то не нравится мне тон нашего разговора. Давайте мы все лучше заткнемся прямо сейчас и начнем, наконец, доверять приказам! Сказано — схватить, так мы схватим, не задавая лишних воп…       Громкий хлопок эхом прокатился по округе. Солдаты повскакивали со своих мест, метнулись к оставленному оружию. Что-то с глухим стуком вкатилось на середину комнаты, с шипением распыляя едкий плотный дым, мгновенно потушивший костер.       Снаружи послышались звуки борьбы, чьи-то сдавленные голоса и глухие удары, растворявшиеся в общей суматохе.