Знакомство под кайфом

      — Как в больнице? И ты до сих пор мне ничего не сказала? — Ник подскочил на кровати и навис над Леной, блаженно раскинувшейся после бурного секса.       Девушка прекрасно знала, что раньше говорить не стоит. Существовало несколько вариантов дальнейшего развития этой темы: Ник подхватится и рванёт на всех парусах к другу, тем самым испортив намечающийся романтический вечер. Другой вариант — Ник таки закончит вечер, под прицелом Коноваловских сдвинутых бровей, но кто от такого вечера получит удовольствие? Он всё равно убежит даже в ночь навестить непутёвого друга.       Поэтому после того, как Никита позвонил узнать, куда она так внезапно пропала с занятий, Лена решила сказать, что ей срочно позвонила мама, но она будет ровно к семи у Ника, и чтобы он был готов, иначе не сносить ему головы. Хитрость удалась, и хрен его знает, по какой причине Ник до сих пор не удосужился отзвониться другу, но огонь в его глазах полыхал сильнее, чем десять минут назад во время оргазма.       — Ник, мы три дня не виделись. Неделю не было секса. Я ждала этого вечера и не собиралась его просрать только из-за того, что Стас брякнулся в обморок. В больнице сказали, что ничего страшного. Я сдала его в надёжные руки, поэтому, если ты считаешь, что то, что только что было, не важно, то в следующий раз… — Лена сощурила глаза и надула губки, такие сладкие и пухлые, зацелованные и всё ещё манящие.       — Ленусь, это ж Стас. Ты ж знаешь, мы как братья. Он не простит мне, если в тяжёлые для него моменты меня не будет рядом.       — Поверь, ему сейчас не до тебя. Есть ещё кое-что поважнее, чем его состояние.       — Ты о чём? — напрягся Ник.       — Пашка. Он пропал. Стас сказал, что его украли, ну, то есть похитили. Вернее, держат где-то взаперти.       Лена потянулась, выгибаясь всем телом и вытягиваясь, как струна. Не помогло. Ник уже тянулся к телефону и набирал номер. Выскользнула из постели и, как была полностью обнажённой, прошла в ванную, почувствовав на себе облизывающийся взгляд. Ну что ж, это был третий вариант, в котором Ник всё равно покинет её, но уже хотя бы после романтического ужина и качественного секса. Когда девушка вернулась, закутанная в полотенце, Ник натягивал свитер.       — Прости, зая, я ненадолго. Вернусь и мы продолжим, а пока отдыхай, — потянулся за поцелуем и получил чмок в губы. Не расстроился. Не важно.       — Конечно, — ныряя под одеяло, сонно сказала недовольная Лена, понимая, что и так перегнула палку, а теперь лучше милостиво дать своему парню навестить друга. Если его пустят в больницу в столь поздний час.       Уже проваливаясь в дрёму, Лена услышала вибрацию на своём телефоне, чертыхнулась, что какой-то гад звонит так поздно, и хотела проигнорировать, но потом решила, что нужно нахала поставить в известность, после которого часа некрасиво звонить людям, если, конечно, это не что-то из ряда вон…       — Какого чёрта? — сразу напала Коновалова на человека, чей номер был ей неизвестен. — Вас что, не учили, что после одиннадцати звонить неприлично?       — Алло, Лена, — Пашка замолчал, подавляя рвущийся смешок, узнавая свою подругу даже в таких мелочах. Лена же молчала, потому что рот-то её открывался, но говорить она не могла по причине выступивших слёз и спазма в горле от того, что наконец-то услышала родной голос, по всей видимости, не только живого, но и здорового соседа.       — Паш, ты где? — наконец смогла она произнести, вытирая ладошкой всё же скатившиеся слёзы. — Ты знаешь, чудище малое, что я тут чуть не умерла, когда узнала, что тебя похитили.       — Да живой я, — чувствуя, как всхлипывает подруга, забеспокоился Пашка. — Да ладно, всё же в порядке. Тут такое дело… Ты не могла бы сейчас кое-что сделать?       — Конечно! Всё, что угодно! — тут же получил ответ. — Куда приехать?       — Нет, тебе сюда не нужно приезжать, лучше позвони Тиму и передай, что я на даче у Шульгина. Он поймёт.       — У Шульгина? — голос Лены повысился. — Но он же сейчас в больнице. Что ты там делаешь? Тебя точно похитили? Ник сейчас поехал к Стасу, а Тим сказал, что всё под контролем, и тебя скоро найдут.       — Да, всё так и будет. И попроси его поторопиться. Прости, мне дали позвонить, поэтому я закончу. Пока.       Лена сидела на кровати, глядя на мобилу, и ничего не понимала. Пашка живой — и это главное. Он в доме у Стаса и понять это трудно, но можно. Дальше Коновалова начала искать своё бельё, попутно пытаясь вспомнить, каким Макаром она должна связаться с Тимом, ведь его номера у неё не было. Значит, нужно спросить у Стаса. Точно, к нему поехал Ник и…       — Стас? Мне звонил Пашка.

***

      Найти больного оказалось легко, труднее было всунуть пару купюр немолодой женщине, грудью вставшей рядом с наглым, а позже милым и обаятельным парнем, который только что с самолёта и страшно переживает за брата, который «у вас тут лежит и некому бедолагу навестить».       — Ага, некому, — сменила гнев на милость барышня, пряча денежки в карман. — Ты который по счёту брат? Третий аль четвёртый? Ладно, иди, только тихо мне. И не долго.       — Спасибо, — громко прошептал Ник и балероном проскакал к нужной палате.       — Ну наконец-то, — Стас, услышав голоса в коридоре, узнал своего друга и уже сидел в ожидании.       Ник, не обращая внимания на наблюдающего с соседней кровати пациента, подошёл и обнял Стаса.       — Прости. Прости, совсем о тебе забыл. Знаешь, — сел рядом с видом побитой собаки, — это не Коновалова, а чёрт в юбке. Она столько нарядов даёт, что голову сломать можно. Вот сегодня, например, я обегал пять магазов в поисках…       — Оставь Коновалову, скажи лучше, цербер на посту?       — Да, сидит. Бдит!       — Я уж было решил до утра остаться, но раз ты обо мне вспомнил, — укоризненный взгляд, и Ник ещё больше вжал голову в плечи, — то, наверное, не буду ждать, пока мне ещё парочку горячих засандалят. Отвлечь её сможешь?       — Спрашиваешь! Для тебя — всё, что скажешь! — заверил приятель и уткнулся носом в плечо друга. — А что с одеждой?       Больничная пижама в голубой цветочек смотрелась и впрямь не сильно презентабельно на Шульгине.       — Всё тут, — кивнул больной на пакет под кроватью.       — Ну ты жук! — наконец улыбнулся Ник. — Тогда две минуты на переодевание и пулей на выход.       — Есс, сэр, — отсалютовал Стас и достал одежду.       Через три минуты подмигнул больному и показал противному язык за то, что несколько раз сделал замечания, чтобы были потише, выглянул в коридор, затем вышел из палаты и прошмыгнул на лестничную площадку.       Ещё через минуту подъехало такси, вызванное ранее.       — Лена? Тебе звонила Лена? — негодовал Никита. — Когда успела? — парни подошли к машине, однако Ник не торопился садиться и Стасу не давал.       — Недавно. Буквально перед твоим приходом. Сказала, что у меня на даче. Чёрт, я сегодня сойду с ума. Что этот идиот затеял?       — А что тебе сказал Тим?       — Они уже выезжают. Скоро будут на месте, но я не могу ждать.       — Ты придурок, а если там засада? Постой. Погоди, говорю. Нельзя так.       Никита схватил Шульгина за плечи, проявляя беспокойство о друге, тут же его выбешивая тем, что тормозил.       — Поехали, давай скорее, — пытался сбросить с себя руки, но тот лишь крепче сжал слабое тело. — Ник, я хочу его увидеть. Ты понимаешь, что ему там плохо, неизвестно, что этот зверь с ним сделал.       — Бля, я кажется уронил телефон, когда убегал от тётки, — Ник шарил по карманам, — ща, подожди минуту, — и не слушая, что ему крикнул вслед Стас, побежал внутрь больницы.       Когда через несколько минут он вышел из центрального входа, ни такси, ни Стаса не было. Ник смачно прошёлся по матушке и открыл приложение для вызова ещё одной машины.       — Дядь Саш, давай бегом, у меня тут форс мажор нарисовался. Стас укатил без меня, задержать его не получилось. Поэтому, ну ты знаешь, что делать. Давай. Скоро буду.       Никита спрятал телефон в карман лёгкого пуховика и запрыгнул в подошедшую машину, называя адрес. На душе было неспокойно. Последние несколько месяцев Комаровский жил, словно на пороховой бочке. С одной стороны, Эдуард, который всё-таки дожал его своими угрозами и тем самым заставил отрабатывать. С другой — Лена, которую, ну очень не хотелось терять, потому что она отличалась от всех тех пустышек, с которыми ему доводилось встречаться, в основном, одно-двух, реже трёхразово. Все они были просто неинтересны, скучны и банальны: обед-постель-выпрашивание новой встречи и непременно подарок. Да не жалко, бабки-то есть, но ни с одной не хотелось продолжения, а уж с теми, кто пытался выудить эти самые бабульки, контакт тут же прекращался.       С Леной было иначе. Подарки ей хотелось дарить, она никогда не заикалась о подобном. Даже на первых свиданиях настаивала на том, что платить будет каждый за себя. Затем она вела себя непринуждённо, никогда не навязываясь и не мешала, в любой момент, если видела, что Нику нужно куда-то идти, могла придумать себе срочное дело и упорхнуть, не дав даже опомниться. У Лены был великолепный дар ораторства: она могла говорить на любые темы, да так красиво, что хотелось слушать, чем впоследствии она подкупила всех родственников, собравшихся на дне рождения племянницы.       Никита реально боялся потерять эту девушку, так как знал за собой грешок. Это был даже не грешок, а грешище, узнай Лена о котором, тут же бросит своего парня, не раздумывая. О том, что сосед и друг Пашка вне конкуренции, Ник понял с самого начала отношений. О Егорове или хорошо, или ничего, прям как о… Нет, это серьёзно и бесило, и в то же время, сравнивая дружбу парня и девушки с их со Стасом дружбой, Комаровский задумывался, а можно ли вообще так дружить? Это даже больше, чем братская любовь — верная и где-то ревностная. Разве можно так любить и заботиться о соседе, подобно матери-квочке? И теперь, узнав, что пацан в беде, Ник, рискуя собственной шкурой, решил всеми силами доказать, что он достоин Лены.

***

      Стас понял, что в доме что-то неладное, ещё не подъехав к даче. Во всех окнах обоих этажей горел свет. Отдав таксисту более, чем положено, за скорость, Шульгин выскочил из машины и бегом проследовал в почему-то открытую входную дверь. От былого постоянного порядка не осталось и следа. Мебель стояла на месте, но многие её мелкие предметы валялись на полу, некоторые были разбиты.       — Пашка! — крикнул Стас что есть мочи. — Ты где? Паш!       Тишина в ответ только усилила волнение и тревогу. Обежав поочерёдно все комнаты первого этажа, взмыл по лестнице на второй, снова заглянул во все помещения и даже на балкон. Ноги не держали. Опустившись тут же на пол, Стас вцепился обеими руками в волосы. Через полминуты подскочил и молнией сбежал вниз. Ещё несколько секунд ушло на преодоление расстояния до гаража. Распахнул дверь и замер: на полу в луже крови лежал Рамиль, Лорд поскуливал, запертый в сооружении, похожем на клетку для львов.       Осторожно присев рядом, Стас положил два пальца на шею охранника, прощупывая пульс. С облегчением вздохнул, когда почувствовал биение и лёгкое шевеление несчастного. В его голове зияла рана, лицо превратилось в кровавое месиво.       — Скорая? Срочно по адресу ***, здесь человек с… черепно-мозговой, кажется. Да не шучу я. У него дырка в голове и на полу от неё уже несколько литров крови. Ну не несколько, но стакана два точно. Вы бы лучше бригаду срочно отправили, а не вели дурацкий допрос. Да. Нащупал. Есть. Жду.       Выпустив собаку, снова набрал номер. Лорд несколько раз жалобно тявкнул, присел на все четыре лапы прямо в лужу крови и положил морду на грудь раненого хозяина.       — Тим? Где вы? Подъезжаете? Да, на месте. Тут… Нет, Пашки нет. Охранник тяжело ранен. Вызвал уже. Да, жду.       Обессиленный, Шульгин снова сполз на пол, рядом с притихшей собакой и лужей крови, что расплылась и тут же свернулась, образовав густую массу. Погладил пса по голове, потрепал за ухом.       — Всё с ним будет хорошо. — Лорд приподнял голову и навострил уши. — Я так думаю, — тихо добавил, сам в это не веря.       Скорчившись, заметив на ладони кровь, недовольно отполз, вытирая руку о брюки.       — Пашка… Где же ты?       По щекам потекли солёные дорожки, однако Стас не спешил их вытирать, дав волю выйти влаге и спуститься туда, куда она сама хочет.       На улице послышался звук приближающейся машины, затем голоса, и уже через минуту в гараж ворвались люди с оружием.       — Стас, давай выйдем, — рядом стоял Тим, протягивая руку, — не нужно здесь сидеть, да и людям работать нужно. Пошли, — видя, что никакой реакции не следует, Тим рывком за руку поднял Шульгина, приобнял и подтолкнул к выходу.       — Он держал его здесь? — остановился Стас, кивая на клетку. — Как дикую зверушку? Ты видел, там ведро и…       — Ещё ничего не известно. Может быть, это был кто-то другой. Идём, — насильно выталкивая наружу, спокойно объяснил Тим.       — Я ж убью его, суку, если с Пашкой что-то случилось. Загрызу падлу, — Стас тяжело дышал, глаза, словно у безумного, бегали по лицу Тимофея, руками он сжимал руки Тима выше локтя. Только сейчас парень заметил, что это не обычная куртка, а полицейская форменная.       — Убьёшь — сядешь, кому станет лучше? Пашке? Идём, — пришлось применить максимум силы, чтобы отцепить сильные руки, казалось бы, в слабом теле и подвести Шульгина к минибусу, где была найдена фляга и предложен одноразовый стаканчик с обжигающей горло жидкостью.       Выпив алкоголь двумя большими глотками, Стас тут же присел на ступеньку открытой машины.       — Стас, — со стороны дороги бежал Ник, — какого хрена ты меня не дождался? Привет, — протянул руку для пожатия Тиму. — Что у вас тут?       — Пока ничего, — приподняв флягу в приглашающем жесте, начал Тим и после согласного кивка налил всё в тот же стаканчик, — но люди работают.       — Пашка здесь? — осушив залпом содержимое, спросил, непонятно к кому обращаясь. — Ясно. Не здесь, — понял по сдвинутым, несчастным бровям друга, — пошли со мной.       — Куда? — в один голос выкрикнули подскочивший Стас с Тимом.       — За Пашкой твоим, куда ещё, — улыбнулся Комаровский.       — Сидеть! — гаркнул Тимофей, усаживая назад Стаса. — Одни мы никуда не пойдём. Щас, я быстро, — и молодой полицейский побежал в сторону дома.       Среди нескольких полицейских Тим выбрал, видимо, старшего по званию, что-то быстро ему доложил и стал ждать.       — Ник, ты что-то знаешь? Откуда? Где Пашка? — нервничал Шульгин.       — От верблюда, бля. Стас, если он там, где я думаю, пообещай сразу не бить, а выслушать. Если нет — убей быстро и не больно. Ну что он там копается? — нервно поглядывая в сторону дома и постукивая берцами друг о друга, злился Ник. — Хоть бы фляжку оставил…       — Ник, пойдём, а? Сами справимся, что мы, не мужики, что ли?       Стас умоляюще смотрел на друга, вцепившись в рукав пуховика.       — Да-да, сейчас идём, — пробурчал тот, с надеждой взирая на закрытую дверь дома. — А к кому это скорая?       Машина медпомощи вынырнула из темноты и остановилась недалеко от полицейской. Двое в белых халатах поверх тёплых курток и водитель быстро и слаженно вытянули раздвижное кресло-носилки и поспешили в гараж вслед за подошедшим мужчиной в форме.       — Рамиль ранен. Я думал, кирдык ему. Слава богу, живой. Был. Недавно. Кровищи там… Ник, пошли, а?       Наконец-то из дома показались три фигуры, двое в бронежилетах и с оружием, на фоне которых Тим казался подростком. Стас выдохнул, переминаясь с ноги на ногу.       — Куда идти? Давай быстрее, — отдал снова команду Тим, и Никита пошёл в сторону поселковых домов.       Шульгин почти всё время забегал вперёд, спрашивая «Далеко ещё?», вынуждая остальных, спешащих сзади, идти ещё быстрее. Кто-то чертыхнулся, споткнувшись о булыжник, но не выказав неудовольствия в сторону торопившего всех молодого парня.       Приличного размера дом, ничем не уступающий даче тётки Шульгина, с одним различием, которое можно было заметить на подходе — высоким забором и мощными воротами — встретил группу незваных гостей среди ночи тёмными окнами и лаем двух, по голосу огромных, сторожевых собак.       Никита подошёл к железному сооружению и нажал кнопку звонка. Через минуту ожидания в доме и над воротами зажёгся свет.       — Никитка, ты, что ли? — раздался хриплый бас, отчего собаки тут же замолкли.       — Я, я, дядь Саш. Я не один. Со мной тут… сотоварищи из полиции.       — Это хорошо, что из полиции, — послышалось совсем рядом по ту сторону забора. — Мы с органами дружим. Наша полиция нас бережёт, — добавил, открыв калитку и улыбаясь, подтянутый мужчина лет сорока пяти-пятидесяти.       Хозяин дома окинул стоящих серьёзным взглядом и кивнул следовать за ним. Даже в тёмное время суток, освещённый тусклым светом ночных фонарей, этот мужчина со статью Ильи Муромца источал мощь и даже внушал страх. Бугры мышц перекатывались под накинутой поверх майки рубашкой при каждом движении так плавно, что Стас на мгновение залюбовался и на долю секунды, на самую малость, забыл о Пашке.       — Это за ним такая делегация пожаловала? — кивнул в сторону спящего парня на огромном диване просторной гостиной.       Стас и Тимофей бросились к Пашке, оба падая на колени перед укутанным в одеяло и лишь с торчащим и сопящим носом из-под него. Двое в камуфляже стояли позади, готовые оказать помощь в случае чего. Ник отошёл в сторону с хозяином дома, о чём-то переговариваясь так тихо, что нельзя было ничего разобрать, да и некому было прислушиваться, каждый был занят своими важными делами.       Стас по-хозяйски отодвинул в сторону Тимку, который успел облапать сонное чудо на предмет ран и ранений, заключив, что все кости целы, кроме опухшей руки, и нет ничего, угрожающего жизни. Нежно и осторожно провёл пальцами по лицу, словно впервые знакомясь с каждой чёрточкой, каждой носогубной складочкой. Улыбнулся, когда Пашка сощурился от щекотки, но не проснулся. Поправил одеяло, да руку так и не убрал, обнимая, уложив рядом на свободное место голову.       Решив, что пора и делом заняться, Тим направился к парочке, что тихо шепталась. Демонстративно достал из кармана диктофон, включил и, когда тот моргнул зелёным, начал.       — Помощник следователя по особо важным делам старший лейтенант Барков, — представился, обращаясь к «человеку-горе», как про себя прозвал этого богатыря Тим.       — Селиверстов, Александр, — улыбнулся на диктофон мужчина.       — Господин Селиверстов, каким образом к вам в дом попал Егоров Павел? И почему он так крепко спит? Он под сильным снотворным? Может быть, вы знаете? Или же это наркотические вещества?       — Я, знаете ли, не Мать Тереза, но когда меня просят помочь…       — Тим, это я попросил дядю Сашу забрать из дома Шульгина Пашку, — Никита смотрел на работника органов безопасности легко и непринуждённо, также, как всё это говорил, с лёгкой усмешкой на губах. — Дядя Саша — любовник моей матери, по удивительному стечению обстоятельств живёт в том же посёлке, где и дача моего друга.       Почему-то никто не удивился столь пикантной подробности о статусе мужчины, как будто начальника представили работникам.       — Ну и? — после короткой паузы спросил Тим.       — Ну и вот. Когда узнал, что Пашка находится в доме Шульгина, позвонил и попросил забрать, — ещё больше заулыбался парень.       — Где логика? Зачем забирать Пашку из дома его же любовника? Кхм… Друга?       — Ну, так… — запнулся Комаровский. — Мы же знаем, что его держали здесь насильно. Вот я и подумал, что нужно выдирать пацана из бандитских лап, — улыбка начала сползать с лица уже менее довольного Никиты. — Слушай, чего ты дое… Чего ты хочешь? Всё же в порядке? Вон Пашка — живой и, кажется, здоровый.       — Он-то живой, но только чем-то накачан. А вот охранник чуть тёпленький, дом перевёрнут кверху дном, и ты каким-то волшебным образом выдираешь Пашку из всего этого бедлама. Ты бы хоть подготовил какую-нибудь более убедительную историю. Не думаешь?       Тим жестом пригласил обоих присесть за стол, стоящий возле окна.       — Эээ… А это?.. У вас есть разрешение на оружие? — Барков изменился в лице, и голос его приобрёл суровые нотки, цепляясь взглядом за винтовку, небрежно оставленную по-над стенкой у того же окна.       — У меня лицензия и, естественно, разрешение. В доме также имеется наградное оружие — пистолет «За заслуги перед Отечеством». Желаете взглянуть?       — Да, чуть позже. Сейчас скажите, вы пользовались этим, — кивок на винтовку, — последние двадцать четыре часа?       — Да, пришлось. Если вы думаете, что такой медведь, как я, мог бы справиться с вооружённой бандой вручную, то я польщён. Большое спасибо. Пистолет закрыт в сейфе наверху, им я давно не пользовался.       — Это мы тоже позже проверим. Так, значит, вы не отрицаете, что были свидетелем и принимали непосредственное участие в перестрелке на соседской даче?       — Так уж вышло, — осторожно добавил Селиверстов, улыбаясь.       — Кроме одного раненого, в доме и вокруг я не заметил других. Надеюсь, трупов не было?       — Я тоже очень надеюсь. Я снайпер, и довольно неплохой. Вёл стрельбу прицельно, по конечностям. Все раненые своим ходом загрузились в машину и покинули место боя самостоятельно.       — То есть вы находились вне зоны видимости? А как же получилось, что они не забрали с собой Егорова? Я так полагаю, они за ним приезжали? Номер машины вы случайно не запомнили?       —  Бэха, номер я запишу. Парнишку пришлось отбивать вручную. Причём уже из машины, куда его успели погрузить. Думаю, это простое снотворное. Зрачки в порядке, следов от уколов не обнаружено. Дыхание ровное. На теле остаточные следы пятен от аллергии.       Тимофей с уважением и благодарностью слушал доклад явно специалиста и человека сведущего в том, о чём рассказывал. Проследив взглядом за шальной улыбкой Никиты, обнаружил Стаса, лежащего рядом с Пашкой, бережно обнимающего и покрывающего незащищённую часть лица мелкими, лёгкими прикосновениями губ.       — Господин Комаровский, — прервал интимное любование Ника Тим, — что связывает или связывало вас с господином Гордеевым?       Ник выдохнул и закатил глаза. Разговаривать о человеке, чуть не испортившим всю его жизнь, сейчас совершенно не хотелось. Тем более, при Стасе. Глянув на дядю Сашу, вздохнул и нехотя ответил:       — Работал я на него. Да. Если есть ещё вопросы, я бы не хотел обсуждать их здесь, — парень обвёл руками помещение.       — О’кей, — сказал Тим и выключил диктофон. — Ребята, нам нужна ещё одна скорая, — сказал охранявшим парням, и один тут же по рации передал сообщение. —  Большое вам спасибо, господин Селиверстов. За помощь и за друга, — кивнул в сторону дивана.       — Да не за что. Неплохая разминка и приключение, давно так не веселился. Матери ни слова! — грозно в глаза Никиты. — Ребята — чай? Кофе?       — Спасибо, будем выдвигаться.

***

      Когда Стасу пришлось оторваться от столь желанного тела, он даже взвыл немного. Так скоро он не рассчитывал расстаться с любимым, пусть даже спящим. Во время транспортировки Егорова из дома в машину скорой помощи едва приоткрытые щёлки глаз Пашки долго щурились, и наконец он пошевелил губами, в которых можно было прочитать «Шульгин». Получив живительную пилюлю, Стас незаметно смахнул набежавшую слезу, проморгался и, взяв Пашкину здоровую руку, не выпускал вплоть до самой больницы, заглядывая в постоянно закрывающиеся глаза.       — Шульгин, — силой отрывая парня от каталки, Тимофей остановил Стаса, который готов был «закатиться» в процедурную, куда повезли более-менее пришедшего в себя Пашку. —  Дай медикам делать свою работу. Зализывать раны потом будешь. Друг другу, потом. Зализывать будете.       Тим не сдержался и заржал, сначала тихо, потом громче, а через несколько секунд и сам Стас заулыбался и начал смеяться.       Радость захлестнула от того, что с Пашкой всё в порядке, и что Рамиль жив и тоже обещают подлатать и вскоре отправить домой. Стас решил, что непременно оставит его у себя на даче, потому как если сам хозяин чуть не убил своего работника, то уж забирать его из больницы и подавно не будет. Вот и радовался Стас, до слёз благодарности в глазах, за такой исход мероприятия. Ребята даже обнялись и долго стояли, пока оба не успокоились.       — Пошли. Есть разговор.       Барков показал на ряд стульев в конце коридора, где не было людей. Хотя какие люди в такую рань?       — Я надеюсь, ты не будешь делать глупости, если вдруг… я повторяю, если вдруг ты встретишься с Эдуардом раньше, чем его найдут органы. Его объявили в розыск. Он опасен. И для тебя в первую очередь. Одно твоё лишнее слово или движение в его сторону, и неизвестно, чем всё может закончиться. Ты понимаешь?       Тим смотрел в осоловелые глаза Шульгина, готового вот-вот провалиться в сон. Лёгкая полуулыбка блуждала на уставшем лице. Запрокинув голову назад, он резко опустил её на грудь, прикрыв глаза.       — Обещаю. Не буду. Но все равно убью.       — Стас! Я буду вынужден просить закрыть тебя на время следствия под домашний арест. Без Пашки, естественно.       — Ладно-ладно. Не буду убивать. Только найдите эту мразь поскорее. Тим, я…       Голова Стаса опустилась на грудь, и послышалось тихое сопение. Барков сел поудобнее, прислонил к себе спящее тело, устроив голову у себя на плече, достал телефон и открыл вкладку социальной сети. Пока там занимаются с Егоровым, можно и отдохнуть.       — Ребята! Принимайте бойца!       Двое полусидящих, полулежащих парней спали в объятиях друг друга, похрапывая на весь коридор, где уже начали собираться посетители. Оба подорвались, когда их начала тормошить сильная рука девушки, одетой в зелёную униформу медработников. Рядом в кресле-каталке сидел улыбающийся Пашка, не сводящий светлых глаз с предмета своего обожания.       Стас полностью проснулся и, разжав руку, державшую его пояс, встал и медленно подошёл.       — Я…       — Я… — сказали одновременно оба и замолчали.       Медсестра, которая наблюдала непонятную встречу трёх, но, по-видимому, только двух друзей, смутилась, причмокнула, бросила взгляд на улыбающегося Тима, спокойно стоящего рядом, развернулась и, уходя, бросила:       — Выписку не забудьте забрать в регистратуре.       — Поехали домой, — попросил Пашка.       — Поехали, — прошептал хриплым голосом Стас, приседая на корточки и бережно накрывая здоровую руку, глядя на ту, что висела забинтованной на перевязи.