Абстиненция

Идти ни на какие вечеринки Иван не хотел категорически, но Франциск настоял, оправдывая это тем, что его друг уже скоро окислится сидеть здесь взаперти. Усиливающийся дождь Франциск старался игнорировать. Он продолжал подбирать рубашку и спрашивать мнение Ивана, но тот устало поднимал большой палец вверх на каждый предложенный вариант. В конце концов, он ткнул на тёмно-синюю, бросив что-то про то, что этот цвет подчеркивает Франциску глаза, и вроде прозвучал достаточно убедительно. Бонфуа, наконец, собравшись, даже удивился тому, что Гилберт и Антонио уже как минут двадцать ждали их. Вечеринка в честь предстоящего Хэллоуина в доме у Артура прогремела на весь университет, собрав себе почти весь второй и третий курс. Когда они пришли, уже играла музыка, а сам организатор сего действия кого-то громко отчитывал. Франциск усмехнулся, проследив за Артуром прищурившись, и что-то пробормотал — за громкой музыкой Иван его не услышал. Почти сразу он врезался в Эмили, которую всего пару раз видел в университете, но она, вроде как встречалась с Артуром, и её тут же оттащила её близняшка Джессика. Благо вторая девушка покрасила волосы темнее, и Иван мог их различать. Толпа скоро заполнила дом. У Артура он был большой и известный в университете и за его пределами. Ивану казалось, что здесь собрался как минимум весь город. Большую часть времени он сидел с Яо, но тот вскоре скрылся с группой других студентов-азиатов, и Брагинского к себе утащил уже Франциск. Иван успел выпить достаточно, чтобы не обращать внимания на происходящее и просто зависать в телефоне, поэтому он не говорил ничего, ни когда его усадили в круг, человек из 20 минимум, ни когда кто-то положил в центр бутылочку, ни когда её несколько раз прокрутили. В один из таких разов бутылка указала на Альфреда, и тот, недолго думая, выдал «действие». Эмили с энтузиазмом кивнула, смотря на задание в телефоне. — Провести час в комнате с тем, на кого укажет горлышко. — Что?! — воскликнул Альфред. — Не может такого быть! — Нет, правда, — девушка протянула ему телефон, чтобы он прочитал. — Крути. — Какое-то безобразие, — пробормотал Альфред, вращая бутылочку. — Кто вообще придумал такое задание?.. Под общий вздох бутылочка остановилась на Иване, который к игре не проявлял ни капли какого бы то ни было интереса. — Мы можем перекрутить… После небольшой паузы протянула Эмили. Иван равнодушно посмотрел на бутылочку и пожал плечами. — Мне что, целовать кого-то? — Нет, дорогой, — усмехнулся Франциск. — Просто провести час в комнате с Альфредом, и всё… — А может я его лучше поцелую?.. Альфред издал нервный смешок, и когда несколько человек на него обернулись, махнул рукой, мол, извините, забудьте. — Ну, я предлагала перекрутить, — снова встряла Эмили. — Не надо, — Ваня поднялся и потянулся. — Мне всё равно где сидеть, так что давай, Индиана Джонс, дай людям от тебя отдохнуть. — Да ты!.. Альфред оставил оскорбления при себе, потому что Брагинский уже ушёл, и он смог только злобно фыркнуть ему в след. Равнодушие, которым Иван его всегда так щедро кормил, добивало сильнее любой возможной агрессии. Эмили подхватила Альфреда под локоть и повела следом, пояснив это тем, что нужно закрыть дверь для честности испытания и игнорируя возражения Франциска о возможных последствиях. Оказавшись в комнате и услышав, как за ним щелкнул дважды замок в двери, Альфред обреченно вздохнул. Он вглядывался в темноту, примечая силуэт Ивана на кровати. Тот достал телефон и поднял его над собой, так что теперь Альфред мог видеть его лицо. Недовольное лицо.  — Ничерта не ловит. Альфред потянулся в карман за своим телефоном и цокнул.  — Да, чувак. Не круто. Иван бросил на него взгляд, и затем вздохнул и отвернулся. — Что, спать собрался? — Нет, просто не хочу видеть твоё глупое лицо. — Не глупее твоего, — передразнил его Альфред. Иван бросил на него короткий взгляд, всё равно продолжив копаться в телефоне, пока Альфред слонялся по тёмной комнате, словно не решаясь включить свет. В итоге он вздохнул и обернулся к Брагинскому, который уже выключил телефон и просто лежал на кровати, сомкнув руки в замок на груди и свесив с кровати на половину ноги. — Может мы типа это… Не знаю… Поговорим? — Я не хочу с тобой говорить. — Ну и славно, мне тоже это не улыбается, — фыркнул Альфред и упал на кровать рядом, на единственное, куда можно было сесть и что не было полом, и скрестил руки на груди. — Чтоб ты знал, собеседник я отличный. — Кто бы спорил, — усмехнулся Ваня. — А ещё ты, наверное, отличный товарищ, внимательный бойфред и просто талантливейший певец. — Эй! — Альфред обернулся на собеседника, сперва возмущенно, но, затем, довольно улыбнулся. — Вообще-то так и есть. Я ещё очень впечатляющий нападающий. Иван снова усмехнулся, устало. — А ещё вор и лицемер. Альфред ничего не ответил, фыркнул куда-то в сторону и какое-то время молчал. — Сколько времени прошло? — Минут пять, — пожал плечами Иван. — Пять?! Мы тут целую вечность сидели, и… В ответ ему снова пожали плечами. Альфред начал закипать. Он терпеть не мог, когда его игнорировали, а игнорировал его только Брагинский, потому что другим и в голову не могло такое прийти, да у них бы и не вышло, а Брагинский был в этом своего рода мастером. За это он его в каком-то роде уважал, но бесился жутко. Закатив глаза, Альфред снова поднялся на ноги и стал шагать по комнате из одного угла в другой, делая вид, то, что идет по тонкому мостику, то, что прыгает через лаву. — Ты сидеть спокойно вообще не можешь? — Сколько времени прошло? — балансируя на одной ноге, спросил Альфред. — Да минуты две, наверное. Измученно простонав, парень снова сдался и упал на кровать рядом с Ваней, заставив того немного подвинуться и недовольно фыркнуть. Они долго лежали молча, хотя, с учетом того как аномально медленно здесь протекало время, могла пройти всего лишь минута. Альфред то и дело вздыхал, цокал, вставал и садился обратно, под конец уже напевая себе под нос какую-то песенку. Всё это время Ваня с прищуром непонимающе на него смотрел. — Где у тебя кнопка отключения? — А? — Альфред повернулся, несколько раз моргнув в темноту. — Как тебя выключить? — Чувак, — простонал парень. — Я не могу просто так сидеть. Это меня убивает! — О, значит тебе немного осталось? — довольно улыбнулся Брагинский. — Не дождешься, — фыркнул Альфред, и сел, скрестив руки на груди. Иван, какое-то время спустя, тоже сел рядом. — Почему ты такой спокойный? — Я люблю тишину, — он пожал плечами. — И мне не трудно просидеть самому какое-то время. — Поэтому с тобой никто и не дружит, — Альфред снова фыркнул, покачав головой. — У меня есть друзья, — почти с вызовом начал Иван. — Но мне не нужна толпа визжащих девчонок вокруг, каждый раз, когда я появляюсь на людях. — Но ты бы не отказался? — ухмыльнулся Альфред. — Брось, я уверен, что ты бы не отказался. Каждый хочет такого. — Не я, — просто ответил Иван, снова падая на кровать. — Я тебе не верю, — тот пожал плечами. — Ой да брось! Расскажи мне, чего ты тогда хочешь? — Чтоб ты заткнулся, — процедил парень. — Нет, я имею в виду, — Альфред даже не смутился, — в глобальном масштабе? Типа, какая у тебя мечта? — У нас тут вечер откровений или что? — А что ещё тут делать?.. Ну, не хочешь про мечту, я не знаю, расскажи про страхи? Про увлечения? Не знаю, про книги любимые? — Я люблю русскую классику, — спустя минуту молчания ответил Иван. — И Кинга. — Серьёзно?! — Альфред даже подпрыгнул на кровати от нахлынувших чувств, отчего Ваня недовольно нахмурился. — Я тоже обожаю! Это мой любимый писатель! Какая твоя любимая книга? Я обожаю «Под куполом» и ещё… — Сияние, — просто ответил Иван. — Мне нравится. Сияние. — О, — кивнул Альфред. — Оно тоже классное. Но я только фильм смотрел. — Почитай. На какое-то время они снова замолчали. Иван смотрел в потолок, Альфред вырисовывал узоры на своих коленях, на ткани одеяла, на шарфе Брагинского, на его груди… Он резко одёрнул руку, надеясь, что русский сейчас не смотрит на него с вопросом в глазах. Он что-то сказал, кажется, про то, что отец будет ругаться, если он не позвонит ему в десять. Ваня хотел что-то пошутить, но не стал. Вместо этого он спросил его о семье. Когда до конца отбывания их «наказания» оставалось около 5 минут, они успели обсудить многое. Начиная от семьи и заканчивая тайнами Вселенной, и Ваня даже признался (самому себе, конечно), что Альфред может быть вполне сносным. Если не окружен толпой восхваляющих его придурков. В конце они стали почти друзьями, смеялись с каких-то шуток, про университет и про политику, кажется. Когда Иван поднял взгляд, он чуть не вздрогнул. Он оказался слишком близко, а удары сердца словно отсчитывали кадры. Раз, и они замерли, глядя друг другу в глаза. Два, и кто-то из них судорожно выдохнул, а кто-то также судорожно вдохнул. Три, и кто-то наклонился вперёд, изменения буквально на сантиметр, можно и не заметить и списать на алкоголь. Четыре, и кто-то тянет руку вперёд, касается пальцами щеки и дальше вниз, проводит пальцем по губам и ловит рваный выдох. Пять, и вместо пальца — чужие губы, а вдохнуть не получается, как не старайся. Шесть, и кто-то стучит в комнату и замок на двери щёлкает, а Альфред пулей вылетает из комнаты.