***
Паркер выходит из лифта, стягивая с себя галстук, и застывает, не сделав даже пяти шагов. Наверное, пора бы уже привыкнуть к такому, но каждый раз словно первый. Просто невозможно привыкнуть к этому. Слишком уютно и по-семейному выглядит Локи, полулежащий на диване и читающий книгу, пока на его груди лежит и посапывает чуть подросший Феликс. — Ты сегодня позже вернулся, — чуть недовольно произносит Лафейсон, откладывая книгу, и пытается осторожно подвинуться на широком диване, стараясь не потревожить малыша и освободить место для парня. — Иди к нам. Паркер только улыбается на это и скидывает с себя пиджак с обувью, облегчённо выдыхая и быстро убегая в комнату, чтобы переодеться в домашнее. Как же эта работа выматывает. Зато неплохо отвлекает от навязчивых мыслей. Однако теперь ему хочется не только загружаться работой, но и проводить время так, в кругу своей семьи, которая именно таковой сейчас и является. Он до сих пор помнит, как Тор боялся в первые дни прикасаться к ребёнку, думая, что навредит. Через пару недель им всё же удалось его переубедить, и тогда улыбок уже никто сдержать не смог, когда увидели Феликса с ним. Наверное, в тот момент Питер начал осознавать, что понемногу раны начинают затягиваться, оставляя после себя ужасные шрамы. — Прости, — шепчет Паркер, когда ложится рядом с Локи и с улыбкой смотрит ему в глаза. — Мне нужно было доделать всё за себя и Пеппер. Морган не даёт ей спать по ночам сейчас, поэтому я отправил её сегодня раньше. В этом плане нам с тобой очень повезло. — Согласен, — кивает он, целуя его в лоб, и обнимает одной рукой, расслабляясь. — Кажется, нас всех ждёт весёлое будущее. — Почему ты так думаешь? — спрашивает Питер, закидывая ногу ему на бедро, и мягко проводит пальцами по тёмным волосам Феликса, который начинает возиться, сжимая в маленькой ладошке футболку Лафейсона. — Потому что этот кроха весь в тебя. Ты также спишь ночью, — улыбается Локи и гладит парня по спине, когда тот пыхтит. — А вообще не только из-за этого. Просто представь, что будет через несколько лет. Два ребёнка, один из которых наш с тобой, то есть взрывная смесь. Не удивлюсь, если цесса унаследует мозги отца. Тогда нам придёт большая и грозная бездна, малыш. — Даже если и так. Нас больше, — заговорщицки бормочет Паркер, заглядывая ему в глаза, и понимает, что снова тонет. Сколько бы лет ни прошло, всегда одно и то же. Невозможно не потонуть в них. Только проблема совсем в другом — ему не хочется спасаться. Никогда. — И ты не прав, кстати. Кроха весь в тебя. Даже глаза уже постепенно начинают становиться зелёными. — Вот увидишь. Потом он станет твоей копией, — качает головой Лафейсон, дёргая уголком губ, и молится лишь о том, чтобы ребёнок не стал похожим на него. — По крайней мере, я на это надеюсь.***
Питер заходит на кухню, где сидит Пеппер и мешает кофе, зевая в ладонь. В памяти вспыхивает разговор годовой давности, когда она говорила, что терпеть не может этот напиток, а теперь без него просто никак. Оно и понятно. Так что он наливает его и себе, садясь после рядом, и роняет голову ей на плечо. — Утра, — бормочет парень, получая в ответ слабую улыбку, и фырчит. — Вот что делает с тобой ребёнок. Уже и кофе пьёшь. — А сам-то? — хмыкает Поттс, делая глоток и слегка морщась. — Мне нельзя засыпать на собрании, поэтому без выхода. — Много сегодня? — спрашивает Паркер и зевает, прикрывая рот ладонью. — У тебя совещание и документы. У меня пара встреч, собрание и тоже документы, — вспоминает она, сверяясь с планшетом, и кивает сама себе. — Нам повезло, что няни для детей живут здесь. — Иногда я думаю, что они радуются этому сильнее нас, — тихо смеётся Питер и широко улыбается, вспоминая, как эти двое укладывали малышей спать. — Хотя я не отказался бы от выходных, чтобы провести их всем вместе. — Завтра воскресенье. Можем это устроить. Выспимся и отдохнём, — задумчиво говорит Пеппер и не может сдержать улыбки, видя засиявшего парня. — Тогда замечательно, а то от тебя остался лишь призрак. И, знаешь, я хотел спросить. Это нормально, если отец ребёнка не хочет, чтобы он был похож на него? Не могу перестать думать об этом со вчерашнего вечера. — Ты про Локи? — спрашивает Поттс и, заметив кивок, хмурится. — Думаю, здесь немного другое. Не нежелание. Может, он боится этого? Всё же ни в тебе, ни в нём нет больше чистой человеческой крови. — Хм… это вполне в его духе, — вздыхает Паркер, хлопая себя ладонью по лбу. Почему до него самого это не дошло? Вот же идиот. — Спасибо, Пеп. Если что, то зови. — Конечно. Аналогично, Пит.***
Ближе к ночи Питер проскальзывает в их комнату, где на кровати уже лежит Локи, и забирается на его бёдра сверху одеяла. Ему нужно всё разъяснить с этим Богом, который слишком сильно переживает совсем не о том. Так дело не пойдёт. Поэтому он ставит руки по обе стороны рядом с головой и улыбается. — Поговорим? — мурлычет Паркер, приглядываясь к нему сквозь полумрак комнаты, но замечает лишь лёгкое удивление и усмешку. — Ты уверен, что такая поза подойдёт для разговора? — посмеивается Лафейсон, приподнимаясь на локтях, однако, его снова толкают на кровать, из-за чего приходится смириться с поражением и положить ладони на бёдра парня. — У меня всё подойдёт, поэтому лежать, — стараясь звучать строго, говорит Питер и устраивается удобнее, чуть ёрзая. — Итак. Начнём. Чего ты боишься? — Что, прости? — удивлённо спрашивает Локи, не ожидая такого вопроса, и проводит руками выше, за талию роняя на себя затем. — К чему это? — Я долго думал о твоих словах. Ну, о тех, где ты говорил, что не хочешь, чтобы Феликс был похожим на тебя, — начинает Паркер, не сопротивляясь и ложась на него сверху, опираясь теперь на локти. — Думал сначала, что это так, просто глупости, потом услышал предположение, что ты можешь бояться этого. Поэтому ответь. Почему? — Кроха, — тяжело вздыхает Лафейсон, зарываясь пальцами в его волосы, и притягивает ближе, чтобы поцеловать в макушку. — Что бы ты там ни говорил, я не лучший кандидат на роль отца и объекта подражания. И, честно, меня пугает, что Ликс может унаследовать сущность йотуна. Всё остальное ещё более менее, но не это. Вдруг с ним случится то же, что и со мной? А если… — Тшш, притормози, папочка, — качает головой Питер, прикладывая указательный палец к его губам, и улыбается. — Слушай и запоминай. Я повторю это десять раз, если окажется нужным, и сделаю так, чтобы ты запомнил. Понял? — Понял, — не слишком уверенно произносит он и слегка прикусывает кончик его пальца, чтобы не разбрасывался ими. — Молодец, — фырчит парень и приподнимается, заглядывая ему в глаза. — Ну и пусть малыш окажется ледяным великаном. Разве ты станешь любить его меньше? А я? Тебя ведь люблю. Для меня это не так важно, ведь это наш ребёнок, милый. Тем более рядом ты, который всегда поможет, если что-то всё-таки случится. Я не сомневаюсь в этом. Не верю, что ты не лучший. Вот просто не верю. Знаю, что задену не самую приятную тему, только сейчас это нужно, — уже тише говорит Паркер, улавливая все эмоции, плескающиеся на дне зрачков. — Ты знаешь, каково жить с отцом, который скрывает всю правду и лжёт. Я знаю, каково жить без отца вовсе. Мы знаем, чего делать не нужно, слышишь? И, благодаря тебе, я знаю, каково найти отца уже в четырнадцать. Конечно, нам далеко до идеальных родителей, но можно ведь попробовать? Нашему ребёнку нужны два родителя. Полноценных. Поэтому мы справимся. Вместе. Как и всегда. Слышишь? Ты — моё всё. Как и твоя мини-копия. — Может копия и моя, однако характер будет паучий. Как и хватка, — хмыкает Локи, кладя ладонь ему на щёку, и притягивает к себе, целуя быстро в губы. — Иногда я забываю, каким настырным и наглым ты бываешь, кроха. Это заставляет влюбляться сильнее, — улыбается он и резко переворачивает их. Всё-таки за столько лет этот парень слишком хорошо изучил его, зная теперь, что говорить. И Лафейсон ему благодарен, что показывает мягкими поцелуями, пока незаметно заворачивает его в одеяло, после обнимая и довольно усмехаясь, чувствуя трепыхания. — Это мой паучий захват, чтобы ты не выбрался из кровати до утра. Спи, малыш. — Зараза ты, Локи, — вздыхает Питер, кое-как переворачиваясь к нему лицом, и утыкается носом в шею. Он ему завтра отомстит, а пока можно насладиться отдыхом. И, уже засыпая, до него долетает то, что оседает приятным томлением в сердце: — Вы тоже моё всё.***
Паркер стоит около плиты, готовя завтрак на четверых, пока Пеппер кормит их малую компанию. И, честно, ему нравится просыпаться именно так, а не по будильнику с утра пораньше. Нравится смотреть на спящего Локи, который даже во сне умудряется чуть усмехаться и хмуриться. Нравится проверять сначала детскую, затем идти на кухню и начать готовить на всех, потому что скоро все подтянутся. Кажется, становится понятным, почему Старк всё время скидывал работу в компании на других. Хотя она ему тоже нравится. — Пахнет блинчиками и предательством, — звучит сзади, из-за чего Питер даже вздрагивает. — Ты сбежал от меня. Променял на завтрак. — Они с карамелью и твоим кофе. Чёрный со сливками и двумя ложками сахара, — хитро улыбается парень, повернув к нему голову, и улыбка становится шире, когда тот удовлетворённо кивает. — Выходи за меня, а? Кто ещё мне такие завтраки приготовит? — шутливо произносит Локи, обнимая его со спины, но в глазах ни капли шутки. — Ну и шуточки у тебя, — фырчит Питер, закатывая глаза, и смотрит на него, теряясь. — Я не шучу, кроха.