Легенда

Руки обоих скрепили кандалами и повели парней в подвал замка через каменные лабиринты. Становилось темно, и на стенах стали появляться редкие факелы, освещавшие тем не менее достаточно большие пространства; иногда можно было заметить выемку в булыжной кладке, демонстрирующую чьи-то кости. Дэйв шёл и оглядывался по сторонам, к своему испугу предугадывая, что готовит следующий поворот коридора и когда им встретится следующее светило, будто был здесь раньше. Их завели в маленькую тёмную холодную комнатку, ничем не освещённую, разве что из-за прутьев железной двери попадали внутрь рассеянные светящиеся частицы. Дверь громко захлопнулась. В темнице остались только двое, а снаружи послышались удаляющиеся шаги и противный басовитый хохот стражников, от которого хотелось спрятаться, забившись в пропахший сыростью угол. Так вскоре и поступил Мастейн. Он попятился назад, и, нащупав вертикальную плоскость, сполз по ней. — А!... — он вдруг заверещал и подскочил, не успев ещё толком усесться. — Джеймс! Тут паук! Убей его! Блондин тут же подчинился, размазывая носком ботинка действительно внушительных размеров паука. — Готово, — с долей сожаления произнёс он. — Ты чего грустишь, Джеймс? — поинтересовался рыжий, подходя к Хэтфилду и облокачиваясь на плечо последнего. Тот кисло усмехнулся: — Завтра тебя... Не станет... —он шмыгнул носом. — Как я могу не грустить?! Дэйву стало стыдно за такие вопросы, ведь блондину сейчас было не легче, чем ему, и поднимать больную тему было глупым решением. Он чмокнул Джеймса в щёку и отправился к жёсткой деревянной лавочке, подпиравшей стену. — Спокойной ночи, Джеймс, — Мастейн уже кое-как устроился на неудобной поверхности, когда почувствовал, как кто-то касается его уже успевших засалиться волос. Джеймс присел у изголовья рыжего, щупая полюбившиеся локоны, и стал говорить о каких-то странствиях и рассказывать истории, захватывающие, по его мнению, дух, но Дэйв уже не слушал, выпадая из реального мира в мир снов — добрый и мягкий, с розовыми единорогами и сверкающими звёздами... Как ему казалось. На самом же деле, он был не лучше реальности. Глаза потихоньку слипались, а разум отодвигал болтовню Хэтфилда на второй план, переносясь в другой мир по тёмным порталам, изредка преподносящим блестящие вкрапления маленьких кристаллов, то сужающимся, то расщиряющимся, то поворачивающим в самые разные стороны. Тоннели сменялись один за другим, в итоге приведя копию юноши в конечную точку необычайного путешествия. Он осмотрелся: вокруг была тьма. Когда глаза привыкли к ней, он увидел много камней, сложенных один над другим. «Стена,» — подумал он и стал пробираться вперёд, нащупывая руками её продолжение. Вдруг вдали послышались чьи-то голоса, и стали виднеться отклики хоть какого-то света. Дэйв притаился, опасаясь быть замеченным. По стене скользнула тень, и перед рыжим вырос кудрявый парень. — Марти? — Дэйв сам не понял, откуда знает его имя, но он, похоже, знал всё в этом странном месте. — Да, это я. Пойдём, король ждёт в своих покоях, — прошептал он и потянул ведьму за собой. Сперва они удалялись во тьму, затем снова видели приглушённый свет, а потом, непонятным Дэйву образом, оказались в просторной, но уютной комнате, освещаемой лишь лунным светом, падающим из окна, возле которого стоял юноша лет восемнадцати. Он повернулся, как только услышал щелчок дверной ручки. — Дэйв! — как можно тише крикнул он и сразу заключил в объятия рыжего, ответившего тем же. — Спасибо, Марти, ты можешь идти, — обратился к кудрявому король. Тот кротко поклонился и вышел, захлопнув за собой дверь. — Дэвид, любовь моя... Раньше мы не встречались здесь, — констатировал хелишэ, осматриваясь. Высокие потолки, обтянутые тканью стены, кровать, занимавшая четверть комнаты... Всего этого Мастейн никогда раньше не видел, и теперь разглядывал каждую деталь, запоминая все моменты этой встречи. — Да... Но сегодня я решил показать тебе свою обитель. — Тут красиво, — всё ещё залипая на умело сделанную драпировку, сказал он, а после добавил: — но самое красивое здесь — это ты, — Мастейн обворожительно улыбнулся и притянул юношу за талию, — Джуниор... — Ох, Дэйв, я просил не называть меня так. Я же всё-таки... — он не успел договорить — длинные пальцы рыжего коснулись королевских губ, мгновенно его затыкая. — Король? — закончил за него Мастейн. — А я думал, что со мной ты самый обычный милый мальчик, Джуни, — и снова эта улыбка, затавляющая любого плясать под дудку рыжего, будто королём был он, а не Дэвид. Никто не знал, что за неведомая сила каждый раз заставляет Джуниора подчиняться рыжему бесу, но эта сила ему определённо нравилась... Мастейн убрал палец и нежно коснулся губ Дэвида, будто спрашивая разрешения. Затем, когда рука последнего вцепилась в рыжие волосы на затылке, притягивая к себе, Дэйв совсем потерял контроль, проталкивая тому в рот свой язык, разомкнув им аккуратные губы. После протяжного поцелуя Мастейн подхватил тело любовника, перенося его на кровать... А дальше — как в тумане. Вот они лежат рядом, о чем-то тихо беседуя, перебирая мягкие волосы друг друга; вот Мастейн поднимается, оставляя Дэвида одного... — Мы ещё увидимся! — счастливо крикнул тот напоследок, провожая удаляющегося Дэйва взглядом. Темнота. Снова загадочные порталы и тоннели... Он оказался у ажурных ворот, обромлённых цветочной аркой. Недоверчиво коснулся одной из дверей, после чего она мягко открылась. Его взгляду предстал чудный сад со множеством самых разный растений, из которых особенно выделялись нежно-розовые и красные розы. Была ночь, но ни один цветок не был закрыт, будто не солнце решало его судьбу, а он сам. Дэйв прошёл вглубь, оглядываясь по сторонам и восхищаясь красоте всего вокруг, буквально открыв рот. Он посмотрел вперёд и увидел всё того же юношу, нежно гладящего розу. «Джуниор любит розы...» — подумал про себя Мастейн, вновь удивляясь таким познаниям. — Дэйв, ты пришёл, — радостно откликнулся король, отрываясь от своего занятия. — Я ждал тебя. — Знаю, Дэвид. Разве я мог не прийти? — с доброй улыбкой произнёс рыжий, подходя ближе к парню и мягко целуя его. Он осторожно сорвал одну особенно красивую розу, вставляя её за ухо любимому. — Тебе так идёт, Джуни. Эта роза прекрасна, как и ты, — Он огладил вмиг порозовевшие щёки юноши. — Дэйв, я... У меня родился сын. — Что?! — рыжий моментально отстранился, не веря своим ушам. — Теперь ты бросишь меня? — уже более обречённо произнёс он. — Нет, нет! Ни в коем случае! Как я могу так поступить, я ведь люблю тебя, Дэйв... Он вдруг схватил рыжего за плечо, начав трясти, а его образ стал испаряться, и только успел выговорить: — Мы встретимся, Дэйв, мы обязательно встретимся! Мастейн проснулся. Над ним навесала грозная фигура, загораживая свет. Он сперва испугался, но, услышав знакомый голос, облегчённо выдохнул. — Ты говорил во сне и ворочался. Я подумал, что лучше будет тебя разбудить, — говорил Хэтфилд, кажется, до сих пор не смыкавший глаз. — Да, да... Всё хорошо, Джеймс... Спасибо, — только и успел сказать Дэйв, как Морфей вновь заботливо утянул его в свои объятия. И вот снова то же самое. На этот раз он перенёсся в лес, видя подбегающего к нему Джуниора. Он выглядел старше, чем в момент последней их встречи во сне. — Дэвид? Что случилось? — Прости, Дэйв, я люблю тебя, правда люблю, но мы не можем быть вместе... — Почему? — немного зло спросил Мастейн. — Понимаешь, королевство, Джули, Джейсон... Если они узнают, нам не поздоровится, лучше не рисковать. — Всё понятно, — прыснул он, оборачиваясь, чтобы уйти, но его остановила чья-то рука. Он покосился назад, замечая умоляющий взгляд тёмных глаз. — Мы ещё увидимся, Дэйв... Обязательно увидимся. Обещай, что и тогда будешь любить меня... — Обещаю. Сказав это, рыжий увидел, как всё вокруг него испаряется, меняясь на маленькое помещение, стены которого жали со всех сторон. Оно напоминало внутренности ствола дерева с вырезанными в нём полочками и столом. На полках стояли запыленные книги, а на столе лежала стопка таких же книг, но лишь одна привлекла внимание Дэйва: посреди стола лежала, демонстрируя исписанный разворот, «Большая книга проклятий,» — прочитал он на обложке. Снова открыв нужную страницу, ведьма стал читать её содержание. — «Проклятие любви» Великого Мага... Чтобы избавиться от ненужных любовников... Чтобы завоевать свою любовь... — вот, наконец, и текст проклятия: — Возьмите мел с меловой горы, — Дэйв посмотрел на стол; там красовался небольшой осколок беловатого мела, — начертите знак, как показано в книге, — настоящий Мастейн бы с ужасом узнал в этом странном знаке своё клеймо, но этот лишь перенёс его из книги на гладкую стену. — Дальше... Поставьте левую ладонь в центр знака, произнося заклинание, — Дэйв недоверчиво дотронулся до рисунка ладонью, читая: — Умри, любовь, гори в Аду, и скоро я тебя найду, пусть... — в книге советовали указать имя, — Дэвида любовь умрёт, огонь её себе возьмёт, пускай она умрёт в мученьи, душа проснётся в заточеньи. Силы тьмы мне помогите! Ветром душу унесите... Ему внезапно поплохело, будто что-то перестроилось в голове, совершая всевозможные обороты, и вот Дэйв видит своё тело, бездыханно лежащее на деревянном полу... Он поднимает к лицу руки, но видит лишь безобразную прозрачную массу, отливающую чёрным цветом, а после — тьма. Она сгущалась, не давая возможности ускользнуть, но где-то вдалеке появился яркий свет, маленькая точка, подлетающая всё ближе... Такая же бесформенная материя, только золотисто-жёлтая, уже оказалась рядом, резко вживаясь в Мастейна, и пулей метнувшись вдаль. Еле заметно мелькнули звёзды, послышался детский плачь и стоны дикой боли. Всё смешалось, поглощая собой разум... — Э, ведьма, вставай! Пора. — Ч-что...? — Дэйв медленно перевернулся, пытаясь отогнать сон. Тело совсем не слушалось. — Я сказал, просыпайся! — громче повторил стражник, подходя к Мастейну и поднимая того за шиворот. — Не трогай его, — прорычал Хэтфилд. Если бы не кандалы, больно сковавшие запястья, он бы давно уложил этих отвратительных мужиков, ведущих его любимого на верную смерть. — Молчал бы лучше, всё равно ему уже не поможешь, — он засмеялся всё тем же противным басом, что и вчера вечером, сильнее наклонив Джеймса к земле. Они снова шли по каменному коридору, ставшему чуть светлее от взошедшего солнца, а их лица находились вблизи, что позволило Дэйву сказать блондину что-то важное: — Джеймс, мне снова это приснилось... Он сказал, что мы встретимся. Как думаешь, что это могло значить? — Я не знаю, Дэйв, прости. — За что? — За всё, Дэйв, за всё... — он многозначительно склонил голову, давая понять, что на этом разговор окончен.