Картинки Златограда

       Мог ли раньше сын простого солдата представить себя на пышном балу в великолепном Зимнем дворце в самом сердце Орлея, его жемчужине и главном украшении? Если всего каких-то несколько месяцев назад он бы отмахнулся и посмеялся, ни на йоту не веря в сказанное, то сейчас он действительно еле удерживался от того, чтобы не глазеть откровенно на богатое убранство внутри и снаружи — огромные красочные полотна, изображающие видных деятелей и членов императорской династии, оформленные в тончайшей работы багеты, статуэтки удивительной детализации, дивная, аккуратно подстриженная растительность, струящаяся по белоснежным оградкам и колоннам… чуткая к красоте душа ликовала и пела, но, увы, опередившая его Маришка уже вовсю забирала внимание приглашенных гостей, напевая «Звонкого соловья». Что и говорить, она-то профессионал, улыбнулся про себя Кэссиди, вернувшись к рассматриванию резного фонтанчика, дно которого было усыпано монетками-капризами. Ничего удивительного: в стороне Кас заметил группку дворян, то и дело подбрасывающих с легким звоном монетки в фонтан. Местная традиция, ферелденцам не понять. Лучше не смущать их взглядами, решил про себя Кэссиди, возвращаясь во дворец.        — Напитки? — скучающим тоном предложил листоухий слуга, очевидно, не особо любивший свою работу, на что менестрель ответил отрицательным кивком.        — Лучше подскажите, Вы не видели здесь Леди Искательницу?        — Она у лестницы. И да, если увидите Леди Кадаш, передайте ей, что ее искала Ее Величество, — все таким же безразличным тоном буркнул эльф, прошмыгивая с подносом мимо. Кэссиди встревоженно оглянулся в поисках часов. Эйвьёр явно задерживается, даже сама императрица начала замечать ее отсутствие. Почему она не взяла с собой Кассандру, опытную воительницу? Хотя если учесть, сколько шума она наделала, когда вся четверка пыталась тайно, именно тайно пробраться в людскую… не, все-таки бесшумный или просто тихий бой — не ее конек.        Кэссиди пришел в голову план. Столь же безумный, сколько и прекрасный.

***

       — Леди Пентагаст? — Сияющий как новенькая монетка менестрель предстал перед вздрогнувшей от его внезапного появления Кассандрой.        — А, это ты. Наконец хоть что-то хорошее, а то я уже собралась помереть со скуки. — Женщина закатила глаза до самых белков, тяжело вздыхая — очевидно, ей дико наскучило все мероприятие, особенно отведенная ей роль — оставаться на месте, смотреть по сторонам в поисках чего-нибудь подозрительного или, того хуже, вести дежурные беседы с дворянами, что с ее талантами к дипломатии выходило так себе. Что ж, тогда он появился вовремя, и теперь у нее хотя бы есть выбор, как провести ближайшие минут десять.        — Нужна твоя помощь… очень. — Кэссиди почти что отчеканил эти слова, вкладывая во внешне кажущееся спокойствие столько сил, сколько ему бы хватило на арию из орлейской оперы. Почти наверняка Кассандра выпалит «НЕТ». Да и в самом деле, то, что он задумал, со стороны кто угодно назвал бы безумием. Ладно, чего греха таить, он и сам это считал едва жизнеспособным. Но у него хватало воображения не только на плохие варианты развития событий, и одна лишь мысленная картинка того, что могло произойти, заставляла складываться звуки в слова именно так, как ему было нужно, а тревогу — уняться. Если все получится… о, этот бал все запомнят надолго не только по историческим событиям!        — Помощь? Моя? — Кассандра покосилась на менестреля так, что он уже был готов извиниться за беспокойство и уйти. Но она продолжила, на его счастье. — В чем?        — Сразу к делу: Селина хватилась Эйвьёр, но она до сих пор не вернулась из людской, — начал быстро тараторить Кэссиди, от волнения забывая про титулы. — И нужно что-то вроде отвлекающего маневра, словом, приглашаю тебя на танец!        Пожалуй, такой удивленной Кас Искательницу еще не видел, да и почти никто не видел. Она застыла как изваяние, сверля взволнованного мальчика взглядом, по крайней мере, так ему казалось.        — С ума сошел?! Я танцевать не умею, — глухо прошептала ему Кассандра. — Я последний раз танцевала с братом, когда мне десять было!        — Там ничего сложного, два притопа, три прихлопа! Я тоже не умею, — как ни в чем не бывало ответил Кэссиди. Создатель, как же отлегло на душе. Если дело только в этом — он просто счастливчик уже по нескольким причинам: Кассандра не считает его план идиотизмом и… она согласна с ним танцевать. Танцевать. Обнимать, кружась по залу в такт льющейся будто отовсюду музыке, видеть напротив бесконечно счастливые глаза. — Но ведь надо когда-нибудь научиться!        — Создатель… ты не мог пригласить кого-нибудь другого?        — Так эффектнее: пригласи я кого-нибудь из привычных императорскому двору дворян, кого этим удивишь? А еще меня тут не знают. А ты Героиня Орлея, приглашенная почетная гостья, и ты знаешь меня! — Казалось, за Каса болтал его язык, потому что он не понимал, как так уверенно у него получается говорить. И как он еще и уговаривает Кассандру… да, именно уговаривает! Не отступает, стоит на своем.        — Под твою ответственность, — вздохнула леди Пентагаст, отлипая от резных перил и направляясь в бальную залу в сопровождении счастливого, как щеночка мабари, менестреля.        Они подоспели как раз к началу нового вальса. Кэссиди знал его, знал слова — все, что от него требовалось, так это не сбиться с позиции и дыхания, умудряясь и вести в танце, и петь. О, акустика в зале, как он успел заметить, потрясающая, его будет хорошо слышно всем и, конечно, слышнее всех — Кассандре Аллегре Порции Калогере Филомене Пентагаст. Слышал всего лишь раз, но успел запомнить каждое ее имя. Назвали бы больше — он повторил наизусть бы и остальные. Сама же Героиня Орлея явно чувствовала себя не в своей тарелке, постоянно косясь на тихие шепотки-пересуды. Ой, да ну их в пень-колоду. Куда приятнее смотреть вперед, перед собой, и ничего, что при виде Кэссиди так близко к ее щекам приливает кровь. Во всем винить хорошее вино, и не более того.        Казалось, он совершенно спокойным, отработанным движением положил руку на ее талию, будто танцевал с ней каждый день. А на деле — слышал стук собственного сердца в ушах громче, чем все остальные звуки. «Кружится весь мир со мной этой ночью Вслед за шагами, что делаем мы За твоим сердцем и вслед за луною Скрывшейся где-то отсюда вдали». ***       Снова воспоминания из прошлого. Уроки танцев и дворцового этикета, так нелюбимые ею, но, увы, обязательные как одной из многочисленных претенденток на престол Неварры. Многочисленных — ключевое слово, до Кассандры очередь в этой жизни бы и не дошла, но ее продолжали обучать — как-никак, дворянская кровь должна быть заметна не только по характерным чертам внешности, присущим всему роду Пентагаст, и символике на доспехах и оружии. Пентагасты держат себя высоко. И не сбегают с уроков на плацдарм, постоянно выговаривал юной Кассандре учитель этикета.        — Вот зачем мне это? Пусть по балам разъезжают мои кузины, их на всех хватит, — бурчала про себя Кассандра, вскидывая яростный взгляд на преподавателя.        — Юная леди, даже если меч Вам пригодится всего один раз в жизни, Вы всегда его держите при себе, не так ли? — Учитель всегда сохранял удивительное спокойствие даже с такой своенравной ученицей, чем успел заслужить ее уважение. Кассандра терпеть не могла все эти «черный с белым не берите, да и нет не говорите», но стойкость, с помощью которой немолодой преподаватель справлялся с буйным нравом своей подопечной, не могла ее не восхищать. Если бы он не сидел в четырех стенах и владел ратным искусством — о, она бы не задумываясь пошла в бой с ним плечом к плечу. И только это заставляло Кассандру притушить свое возмущение и снова и снова разучивать расположение столовых приборов, темы для «пустых» разговоров и скучные менуэты. ***        «Вот он, меч, которым пришлось впервые воспользоваться…»        Голос Кэссиди звучал где-то далеко, обнимая ее, закутывая, будто накрывая чем-то легким. Тело обрело небывалую легкость, а музыка зазвучала, как внезапно ставший понятным чужой язык — Кассандра вспомнила. Вспомнила, как это, следовать за мелодией, все, казалось бы, давно заброшенные на полочку, движения сейчас обрели такую ясность и свежесть, что не думать ни о чем оказалось проще, чем Кассандра могла себе представить. Она кружила в танце с Кэссиди, солнечным, улыбающимся мальчиком, и ее абсолютно не волновало, смотрят ли на них сейчас. Да, все эти уроки, казавшиеся тупыми, бесполезными, дали свое, и совсем не в том смысле, что Кассандра могла бы перетанцевать всех присутствующих, да это и не надо было. Просто… так легко плыть по течению, когда знаешь обо всех порогах и подводных камнях и огибаешь их, просто наслаждаясь, пуская все на самотек, и все эти слепящие огни великолепного бального зала, сладкий аромат благовоний, изредка перебиваемый легким ветерком, все тот же вальс, уносящий за собой, кружащий голову, заполняющий все мысли, и… «И закружусь, и закружит Вместе с тобою мое сердце, Закружится земля, И вся жизнь закружится, И когда-нибудь он, да, все поймет.»        Невыразимая радость — вот как бы Кассандра назвала это чувство. Беспричинная. О, для секретного задания Инквизиции пошили простые костюмы, даже не платья, Кассандра прекрасно помнила, как негодовала из-за этого Лелиана, уже доставая свои любимые туфельки и представляя себя в них на торжестве, и как же, напротив, «леди» Пентагаст обреченно выдохнула, потому что ей не придется заморачиваться. А теперь она представляла себя настоящей неваррской принцессой, она практически видела, как развевалась бы длинная плиссированная юбка — на большее фантазии не хватило, но под этот плавный ритм так и напрашивается что-то летящее, заполняющее пространство. Она представляла их со стороны, и пожалуйста, пусть бы в этом зале больше никого не было, кроме них. Просто в один момент стало так хорошо, что она уже не скрывала улыбку, да и если бы Кэссиди спросил ее, почему она улыбается, она бы, нисколько не смущаясь, ответила, что из-за него. Это все он тому виной, это его приглашение, его идея.        Музыка затихла, но Кассандра не разнимала рук. Она тяжело дышала, но это было не от физической нагрузки — хах, да разве это можно было назвать нагрузкой? — скорее, от того, что до нее только что дошло, что они сделали. Какой слух только что про себя создали. Но Кэссиди… демон, да он вообще ничего не понимает? Смотрит на нее блестящими не то от обилия свечей, не то от подступивших слез черными глазами, улыбается, облизывая пересохшие от волнения и пения по-юношески припухлые губы, и тоже дышит, дышит, не в силах сказать и слова. Может, он все наврал?.. про отвлекающий маневр, про все это. Слишком уж счастливая у него мордашка. Но нет, нет, этот малыш просто не может врать. Не ей уж так точно.        — Ты — вот почему этот вечер стал особенным, — наконец вымолвил Кэсси, чем заставил Кассандру застыть на месте, округлив ореховые глаза в несказанном удивлении.        — Ну… ну да, не каждый день увидишь драконоборицу Пентагаст, вальсирующую на приеме императрицы Селины, — неловко попыталась отшутиться Кассандра, кидая случайный взгляд на сцепленные руки и наконец находя в себе силы разнять их. Остатки тепла стремительно таяли, и никакие тысячи свечей не могли ее согреть.        — Пусть будет так, — тихо рассмеялся Кэссиди, оглядываясь и ища взглядом леди Инквизитор. — Мы успели как раз вовремя!        — Мне как раз нужно расспросить, что леди Инквизитор обнаружила в своих изысканиях. О, и еще… — Кассандра нервно закусила губу, раздумывая, сказать или нет. Но ведь она никогда не отличалась сдержанностью, не так ли? — Мне кажется, мы на себя навлекли теперь тучу слухов.        — Слухи появляются и тают, как облака в небе, они могут даже закрыть солнце и пролить дождь, но в итоге — пуф! — Кэсси изобразил руками что-то вроде мини-взрыва. — Главное, что тебе понравилось, на что я очень надеюсь!        — Понравилось… не то слово. — Кассандра потупила взгляд, понимая, что теперь румянец на ее щеках не от вальса, о, далеко не от него. Она едва ли не бегом бросилась к Эйвьёр, понимая, что эйфория стремительно исчезает, оставляя за собой страх. Зачем она согласилась?.. «Сначала делаешь, потом думаешь». И даже здесь это про нее. Страх, что ушлые любители Игры найдут в этом очень удобные рычаги управления. Что это дойдет до ее семейки, а там уже может случиться что угодно. Кассандра не была сильна в подковерных играх, но она нутром понимала — в эти несколько минут ее осторожность была на нуле.        Самые прекрасные несколько минут.