Доверие

Защита от темных искусств, как обычно, тянулась слишком медленно. Объяснения Империуса от профессора Уиттлвуд не беспокоили бы Драко, будь он на шестом курсе, но сейчас, когда он сыграл свою роль в прошедшей войне, слушать об этом проклятье было слегка неловко. Другие студенты были наслышаны о «подвигах» Малфоя, поэтому некоторые из них тыкали в него пальцем, другие перешептывались, а третьи глазели, словно он был одним из тех чудовищ, что так любит Хагрид. Он нетерпеливо ждал звонка — единственного знака его столь желаемой передышки от осуждающих взглядов. — Теперь, я надеюсь, никто из вас никогда не узнает, каково это — быть под проклятием Империуса, — протянула Уиттлвуд, проводя дряхлым пальцем по пыли, покрывавшей медный подсвечник, — но многие, прошедшие через него, описывают свои ощущения как парящее чувство невесомости. Видимо, это довольно приятное чувство, пока Вы, конечно, не узнаете, что Вы сделали, будучи под чарами! — Мы можем просто спросить мадам Росмерту, не так ли? — скромно сказала семикурсница. Грейнджер резко обернулась, ее темные глаза сверкали от ярости. — А что ты делала во время войны, Жаннин? Закрутила волосы и мило подыгрывала Кэрроу, не так ли? Весь класс, включая Уиттлвуд, уставился на нее, но ей было плевать. — А теперь, если у тебя нет действительно полезной информации по этой теме, почему бы тебе не заткнуться и не послушать эту чертову лекцию! — Кхм, да, хорошо, давайте двигаться дальше? — смущенно пробормотала Уиттлвуд. — Как я уже говорила, ощущения от Империуса описывают как чувство невесомости… Озадаченный вспышкой гнева Грейнджер, Драко обнаружил, что слишком долго смотрит ей в затылок. Он остановился только тогда, когда Уиттлвуд задала им домашнее задание, и даже тогда он не мог не бросить еще один взгляд на героиню войны, которая необъяснимым образом пришла ему на помощь.

***

Большинство студентов считали обед в Большом зале главным событием дня. Дневные занятия окончены, время для перекуса, и ученики могут провести время со своими друзьями до наступления комендантского часа. Драко же не любил проводить время в Большом зале, поэтому у него вошло в привычку пропускать трапезу. Во всяком случае, он никогда не был так голоден, а пока все остальные набивали морды, как голодные псы, у него был целый час столь необходимого времени наедине с собой. Одиночество должно было помочь ему подготовиться к неизбежному вечернему занятию с Грейнджер, но каждый раз, когда он листал страницы Вопросов в флаконах, он ловил себя на том, что вспоминает ЗОТИ. Он успел прочесть всего три страницы, когда Дженсен Бродмур, семикурсник, с которым он делил спальню, толкнул дверь и неторопливо вошел внутрь. — О, прости, я… э-э… — уверенность Бродмура поутихла. — Я просто зашел, чтобы забрать свою… э—э… я сейчас уйду. Драко нахмурился и посмотрел на свои наручные часы. Он уже должен был быть в библиотеке. Захлопнув книгу, он собрал свои вещи, поспешно вышел из спальни и на мгновение услышал облегченный вздох Бродмура. Обычно, выходя из слизеринской гостиной, Драко ощущал в груди приятную прохладу подземелий, но в ту ночь Драко почувствовал привкус желчи. Поскольку обед только что закончился, студенты всех возрастов и факультетов сновали по коридорам, и Драко Малфой, как обычно, был в центре их внимания. Насмешка стала его близким другом, и все же она утомляла, когда одновременно столько людей осыпали его ею. Хотя большинство студентов разошлись по разным коридорам, чтобы пройти в свои гостиные, осталось несколько человек, которые вошли в библиотеку позади него, шепча друг другу о злодее, которого они окружили. Когда группа третьекурсников проскользнула между двумя книжными полками, он нашел секцию Зелий и начал искать Грейнджер. Вскоре он заметил ее. Она сидела одна за столом, довольно далеко от остальных посетителей библиотеки, окруженная мягким светом свечей. Перед ней лежал раскрытый том, и она читала текст с хрупких страниц, вдумчиво сведя брови. Ее совершенно не беспокоили окружающие ее студенты, она была полностью погружена в свой мир. Впервые за весь день кто-то не замечал Драко. Если бы это была не Грейнджер, он бы мог насладиться этим моментом. Он мрачно бросил сумку на стол и сел напротив нее. — Хорошее начало, Грейнджер? — О! Эм… нет. Древние руны, — призналась она. — Профессор Бэбблинг попросила нас сделать очень длинный перевод. Я просто перебирала символы, которых не знаю. — Делай это в свободное от занятий со мной время, — прорычал он, вытряхивая книги с зельями из сумки на стол. — Я хочу покончить с этим как можно скорее. — Хорошо. — Она закрыла гигантский том, выцветшее название которого Драко не смог разобрать. — Ладно, я думаю, будет лучше, если мы подготовим тебя к завтрашнему уроку, — сказал он беззаботно. — Последнее, что мне нужно, это чтобы ты снова отравила меня, так что мы поговорим о том, как варить это зелье и что может случиться, если ты совершишь ошибку. Может быть, тогда ты будешь осторожнее. — А как насчет зелий за последние несколько недель? Мне тоже нужно их повторить, иначе я не смогу получить «Превосходно» на Ж.А.Б.А. Давай пока сосредоточимся на завтрашнем дне, - пробормотал он, листая страницы назначенного учебника. — С твоим уровнем подготовки тебе нужно побеспокоиться о том, чтобы хотя бы сдать Зелья, так что не заставляй свое маленькое магглорожденное сердечко упираться в твое драгоценное «Превосходно», ладно? Краем глаза он заметил, что ее лицо приобрело глубокий розовый оттенок. — Слушай, я в последнее время слегка отстала, но ты же знаешь, что я не дура. — Ах да, ведь только самые блестящие ведьмы и волшебники отравляют себя и поджигают собственные волосы. Спасибо, что просветила меня, Грейнджер. Не могу себе представить, о чем я только думал… Она открыла рот, чтобы возразить, но запнулась. Вместо этого она полезла в сумку и вытащила книгу, ее губы были плотно сжаты, а костяшки пальцев побелели от силы, с которой она вцепилась в корешок. — Страница семьдесят два, — проинструктировал Драко. — Ты знаешь, что такое зелье насыщения, или твой бойцовский лагерь в лесу не научил тебя этому? — Да, я знаю, что это такое, — отрезала Грейнджер, перелистывая страницы. — Я читала об этом на третьем курсе. — И для чего оно используется? Ее темные глаза впились в него.  — В основном его используют после того, как кто—то попал в ситуацию, когда он не мог потреблять пищу, чтобы снова приучить свой организм к еде. Если кого—то госпитализировали или… или посадили в тюрьму, например. Полагаю, многим моим друзьям пришлось воспользоваться этим зельем после того, как их заперли вашем ужасном поместье. Желудок Драко сжался. Они не прозанимались и пяти минут, а она уже упомянула об ужасах, которые творились в его доме. — Тогда ладно. Раз уж ты такой эксперт, почему бы тебе не сказать мне, зачем повышать температуру зелья, когда крабовые мозги приготовлены? — Чтобы… э— э… — она пролистала несколько страниц. — Ну, так написано в инструкции… — Да, но поскольку у тебя есть некоторые проблемы с выполнением этих инструкций, ты должна понять, зачем, — раздраженно сказал Драко. Он схватил Руководство зельевара и начала переворачивать страницы, пока не добрался до одной из строчек текста в четвертой главе. «Некоторые ингредиенты, такие, как мозг огненного краба и чешуя василиска, начинают гнить сразу же после того, как приготовлены до конца. Чтобы избежать этого, необходимо постоянно нагревать до тех пор, пока не будет добавлен кислый ингредиент для консервации.» — Видишь, если ты не хочешь гнилой крабий мозг в зелье, предназначенном для потребления, тебе нужно точно рассчитать время для нагрева зелья. — Вот видишь! Вот почему мне нужны были эти книги, — пожаловалась Грейнджер, теребя страницу, которую читала. — Как я могла это знать без них? Драко проигнорировал ее и снова склонился над учебником. — Еще одна вещь, которую, я полагаю, ты сделаешь абсолютно неверно, — это шестой шаг. Грейнджер перестала суетиться над Руководством зельевара и снова сосредоточилась на своей книге. — Разрежь четырнадцать лягушачьих сердец пополам и… — она сердито посмотрела на него. — Ты действительно думаешь, что я не смогу этого сделать? Просто режешь их и кладешь в котел! Я напомню тебе, что была лучшей в классе каждый год до войны! — Ты не можешь просто бросить их в котел, — выплюнул он, постукивая палочкой по инструкции. — Ты должна их аккуратно сложить. Если ты их уронишь, они сломаются слишком быстро, попросту расколются, когда попадут в зелье. В этот момент варки оно будет невероятно плотным, его будет трудно размешать, и пахнуть может немного скверно, но нужно будет продолжать перемешивать, пока сердца не растворятся в нем. Учитывая, что ты всегда близко общалась с Уизли, у тебя не должно возникнуть проблем с чем-то густым и вонючим. — Очень мило с твоей стороны подшучивать над Роном, когда он даже не может тебе ответить. — Не будь такой обидчивой, Грейнджер, — ответил Драко скучающим тоном. — Теперь ты понимаешь, о чем мы только что говорили, или мне нужно повторить это снова, потому что ты была слишком занята тоской по своему маленькому бойфренду? Она стиснула зубы. — Я все прекрасно поняла. — Хорошо. Следующая часть указаний достаточно проста, чтобы даже ты не могла все испортить. Хотя десятый шаг может оказаться для тебя немного сложным… Сейчас мы его обсудим. Но сначала я действительно хочу кое-что узнать… — И что же? — спросила она. Ненависть плясала в ее взгляде, горя так же ярко, как и тогда, когда они были простыми второкурсниками и он назвал ее самым худшим словом, которое знал — словом, которое его отец однажды использовал, чтобы описать ее в уединении Малфой—Мэнора. — Что произошло с тобой? — дерзко спросил Драко. — Ты никогда не была такой… — он тщательно подбирал слова. — …бесталанной, учитывая твое происхождение. — Учитывая мое происхождение, — яростно выдохнула она. — Я напомню тебе, что единственная причина, по которой ты сидишь здесь со мной — твои язвительные замечания о моем происхождении, так что ты можешь следить за тем, что говоришь? — Ну и что? — он усмехнулся. — Ты собираешься сказать Слизнорту? Если ты не хочешь проводить со мной еще больше времени, я настоятельно рекомендую тебе оставить это между нами. Раздувая ноздри, она посмотрела вниз на свою книгу и сказала: — Десятый шаг не должен вызвать проблем. Добавляйте крылья по одному и перемешивайте… — она встретилась с ним взглядом и откашлялась. — … Я имею в виду, сложить их вместе. — И почему нужно сложить их, а не перемешать? — Чтобы они не растворялись слишком быстро. Она откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди. — То, что я здесь с тобой, не значит, что я вообще ни черта не понимаю, Малфой. Ты можешь перестать обращаться со мной как с идиоткой. — Если бы ты это понимала, нас бы здесь не было. Ты все время забываешь, что отравила меня.  — Значит, я все-таки оступилась! Прости меня за то, что я не могу сосредоточиться, когда мне приходится через весь класс смотреть на кого-то, кто хотел моей смерти только в прошлом году! Не так уж часто Драко Малфой терял дар речи. К счастью для него, мадам Пинс, запыхавшись и подняв темно-синюю мантию чуть выше своих костлявых лодыжек, поспешила в секцию Зелий, чтобы заполнить короткую паузу. — Это библиотека, мисс Грейнджер! Если вам нужно спорить с мистером Малфоем, пожалуйста, делайте это приглушенным тоном! Грейнджер покачала головой. — Простите, мадам Пинс. Я как раз собиралась уходить. — она сунула учебник зельеварения и книгу Древних рун в сумку, все еще не сводя презрительного взгляда с Драко. — Я прочту Йисселя, Крэга и Дорокардта позже. Мадам Пинс кивнула и удалилась, последний раз взглянув на парочку. — Прекрасно. Будь добра, верни их в среду. — Безусловно. — Грейнджер встала и поправила мантию. — Малфой. До сих пор не придя в себя, Драко молча наблюдал, как она уходит. Возможно, ее слова на ЗОТИ ничего не значили.