Доверие

      Было слишком холодно для прогулки в Запретный лес. Прохладный ветерок в подземельях всегда был предвестником сурового северного климата, ожидающего за стенами замка, и если это не было достаточно убедительно, то были неизбежные и положительно тошнотворные всхлипы богатых Слизеринских девушек. Избалованные домашними эльфами и одаренные одеялами из итальянской шерсти, наследницы Слизерина проводили большую часть зимы, свернувшись калачиком у камина в общей комнате, прося мальчиков принести им сладости и надеясь на сказочную романтику. Драко, прежде чем темная сторона призвала его, делал это. Увы, Пэнси Паркинсон больше не была его проблемой — по крайней мере, в романтическом смысле. — Для замка, полного домовых эльфов, это место действительно не очень гостеприимно, не так ли? — сказала Пэнси, натягивая бежевое одеяло до самого подбородка. К удивлению Драко, она растянулась на диване, положив голову на колени Эвана Сифтуэлла, который подбрасывал в воздух сморщенный Кваффл. — Можно подумать, они приложили дополнительные усилия, чтобы сохранить подземелья теплыми, даже учитывая то, что мы спим здесь! — Я не могу представить, что бы их драгоценные гриффиндорцы остались на холоде.       Стоя на последней ступеньке лестницы общежития, Драко знал, что люди не могут видеть его через его мощные чары, но его колотящееся сердце говорило ему обратное. Сифтуэлл и так был недоволен, а Драко не хотел никакой конфронтации — тем более что отношение Пэнси, похоже, снова изменилось. — Но разве Пуффендуйцы не в подземельях? — Заметила Астория Гринграсс. — Их общая гостиная пронизана чарами, чтобы держать ее в тепле, в отличие от нашей, — ответила Дафна, ее нос едва выглядывал из-за края толстого одеяла, в которое она завернулась. — Когда я встречалась с Элайджей Виннхорном, он тайком затащил меня туда, и все совсем не так, как здесь. Комната хорошо освещена и удобна…       Астория, которая предпочла толстый плащ одеялу, скрестила руки на груди. — Что мешает нам сделать нашу общую комнату такой же? Насколько я знаю, нет такого правила, что мы не можем привести ее в порядок. Может быть, пара талисманов, несколько дополнительных свечей, немного уютного спрея Миссис Беббл…       Разговор, надо надеяться, даст Драко необходимое прикрытие. Он прокрался через гостиную в тени, когда Астория начала болтать о своих намерениях, но была одна проблема— ее звали Пэнси.       Его подружка детства, казалось, видела его, и серьезное выражение ее лица просило его об одном одолжении: не разрушать социальный статус, который она явно вновь обрела. — Дело в том, — сказала Дафна, — что Слизерин уже очень давно не пользуется благосклонностью Хогвартса, а после войны стало только хуже. Теперь, когда за дело взялась еще одна гриффиндорка, мы должны ожидать, что холод будет наименьшим из наших забот. — Стало так плохо, что Макгонагалл заставила мадам Хуч изменить расписание квиддича, — заявил Сифтуэлл, швыряя крошечный Квоффл в стену. — Она, очевидно, просто хотела дать Уизли больше времени для ее команды, чтобы потренироваться. — Ненавижу эту чертову девчонку, — прорычала Пэнси.       Драко, наконец, добрался до двери в другом конце комнаты, вышел, глубоко вдохнул и отменил чары. Если и было что-то, чего он не упускал из виду, проводя время с Пэнси, так это разговоры, подобные тому, свидетелем которого он только что стал. Он вырос на таких разговорах.       Радуясь возможности покинуть подземелье, Драко нежился в тепле Большого зала. Коридоры были переполнены, в основном, младшими учениками, которые говорили об обеде и первых похмельях в Хогсмиде. Как обычно, они смотрели на него, когда он проходил мимо.       В отличие от замка, на улице было пусто, за исключением двух первокурсников на метлах и Мадам Хуч, которая следила за ними. Слишком давно Драко не летал на метле. В другой Вселенной, возможно, он разговаривал бы с легендами квиддича, а не тащился бы по территории Хогвартса восьмой год, и в этой вселенной он не встретился бы с Гермионой Грейнджер. Странно, но он не был уверен, боится ли он этой вселенной или предпочитает ее.       Независимо от его страхов и предпочтений, его соперник детства подталкивала Драко проводить все больше и больше времени у хижины Рубеуса Хагрида рядом с лесом. Черные тучи прорезали туманно-серое небо там, где труба егеря изрыгала дым, а справа от флигеля стояла знакомая стройная фигура с невероятно пышными волосами. Подойдя ближе, он увидел раздраженное выражение ее лица и ведро в руке. — Ты действительно не торопишься, не так ли? — Прости меня. Мои ноги, как правило, немного запинаются, когда на улице чертовски холодно. — Здесь почти не холодно. Прохладно, конечно, но не морозно… — Она пинала грязь носком ботинка и раскачивала ведро — оба признака беспокойства. — Ты что-то недоговариваешь. — Ничего особенного. Однако нам нужно сделать дополнительную остановку в лесу для Хагрида.       Она не хотела встречаться с ним взглядом. Казалось, она боялась разочаровать его, но Драко знал, насколько это маловероятно, поэтому решил, что она просто не хочет иметь дело с его реакцией. — Сделаем это быстро, — он не мог оторвать взгляда от ведра.       Когда ему приходилось заботиться о волшебных существах, он помнил, что великан всегда носил с собой ведро, очень похожее на то, что она держала в руке. Из него он бросал рыбу, грызунов и слизняков своим многочисленным ужасным зверям, включая гиппогрифа, который напал на Драко на третьем курсе, и именно это заставило Драко отрезвляюще подумать: а что, если они отправились кормить гиппогрифа или еще хуже? — Полагаю, это чертово ведро каким-то образом замешано? — К сожалению, да.       Она подняла ведро и сморщила нос, когда до нее донесся отвратительный запах. Внутри лежала, по меньшей мере, дюжина мертвых хорьков, все они воняли кровью и ранней стадией разложения. — Они для Акромантулов. — Акромантулы, — повторил он. — Значит, мы выполняем его работу? — Я вызвалась сделать это сегодня, так как мы собирались туда. Кроме того, это для того, чтобы защитить себя на случай, если они проголодаются. Они пойдут за чем-то, что уже мертво, прежде чем они пойдут за нами, — она поморщилась. — Легкая добыча и все такое. — Или мы могли бы вообще не идти в лес и найти другое место для занятий, в идеале — теплое и без Акромантулов.       Библиотека больше не казалась ему подходящим местом, учитывая то, что он видел сегодня утром. У Драко никогда не хватало наглости связываться с другими девушками, пока он был с Пэнси, но, учитывая ее беспрерывную и беспочвенную ревность, он чувствовал, что они с Сифтуэллом еще долго будут повсюду ходить вместе. Потеря репутации была, вполне возможно, ее самым большим страхом, и она не собиралась позволить мальчику сделать из нее дурочку.       Тем не менее, были и другие места: места, которые были скрыты, места внутри замка. — Я уже сказала Хагриду, что пойду, так что мы идем, — твердо сказала Грейнджер. Она упрямо развернулась и зашагала к лесу. — Ты выглядишь так, как будто тебе нужно немного позагорать. — Какой загар? — недоверчиво спросил Драко, догоняя ее. — Солнце не светило весь день! Она пожала плечами и нырнула под колючую ветку. — Ты можешь скоро не прятаться в школе. Знаешь, если бы ты спросил кентавров, я уверена, они бы тебе все рассказали. — Ты действительно все еще беспокоишься об этом? — Я ни о чем не беспокоюсь, — ответила она, перепрыгивая через небольшой пень. — Я просто думаю, что это забавно, как ты прячешься за их статуей и топчешь их землю, но все равно не уважаешь их. — Будь моя воля, мы бы и близко не подошли к их земле, так что не вини меня за это.       Очевидно, это ее задело, потому что она ничего не сказала. Единственным звуком между ними был треск ломающихся листьев и веток под ногами, и когда Драко последовал за ней, он понял, насколько изменился их путь. Вместо того, чтобы двигаться прямо на восток, они повернули на юг, и не успел он оглянуться, как они оказались на тропе, слишком широкой для оленя. — Возможно, тебе нужно держать свою палочку наготове.       Наконец, самодовольная гриффиндорка нарушила молчание. — Я сомневаюсь, что они выйдут, так как сейчас день, но сейчас их брачный сезон… — Оставь этих дурацких хорьков, пойдем. — Если ты не перестанешь жаловаться, я оставлю здесь не только этих хорьков, — проворчала она, проводя свободной рукой по стволу дерева. Ее пальцы двинулись вверх, прежде чем замереть в воздухе. Отвращение отразилось на ее лице, и она яростно затрясла рукой, словно пытаясь что-то с нее стряхнуть.       И тут Драко увидел это. Солнечный луч пробивался сквозь облачный покров и распростертые ветви деревьев, и в промежутке между стволом и веткой колыхалась толстая паутина. Он раскачивался взад и вперед, встревоженный тем, что Грейнджер тыкала в нее палочкой. Он последовал ее совету и схватил свою палочку. — Это хорошее место, — сказала она, вытирая запачканную паутиной руку о джемпер.       С каким-то странным рассеянным видом Грейнджер трясла ведро до тех пор, пока каждый гниющий хорек не свалился к подножию дерева. Она пробормотала заклинание, и пустое ведро исчезло, но что-то удерживало ее ноги приклеенными к Земле. — Грейнджер?       Девушка казалась зачарованной силой, которую Драко не мог видеть. Сбитый с толку, он сдвинул брови и шагнул к ней, стремясь оказаться как можно дальше от места размножения Акромантулов. — Грейнджер, мы должны идти.       Она прижала палец к губам и продолжала озираться по сторонам. Драко не знал, что она ищет, но он не собирался развлекаться ее глупыми играми. Запах дохлого хорька рано или поздно дойдет до Акромантулов, а когда дойдет, он не хотел приближаться к их территории. — Ну же, чертова девка! — воскликнул он, протягивая руку, чтобы схватить ее за предплечье.       Сопротивляясь, она посмотрела в другую сторону, вглядываясь между деревьями. Если бы война не закончилась, он мог бы подумать, что она заманила его в ловушку.       И тут он услышал его. Шаркающие ноги, их было слишком много, звучали на лесной подстилке. Война и острый слух подготовили его к подобным моментам, и когда два скрежещущих клыка приблизились к Грейнджер, он выкрикнул проклятие.       Там, где был один, были и другие, и это осознание, должно быть, вызвало внезапную перемену в Грейнджер, потому что она вырвала свою руку из его, только чтобы схватить его за руку и побежать к тропе, с которой они пришли. Он спрятал горячее чувство в горле, когда ее пальцы коснулись его плоти.       Грейнджер пробиралась между деревьями, все еще держась за его руку, и он сразу понял, что она пытается сделать. Акромантулы были слишком велики, чтобы поместиться между раздвоенными березами. Как только они прошли достаточно небольшое пространство, чтобы чувствовать себя в безопасности, она остановилась и глубоко вдохнула, ее рука больше не сжимала его руку. — Я думал, мы принесли хорьков, чтобы они нас не съели, — пожаловался Драко, схватившись за бок. — Так и есть, но это не значит, что они не захотят, если представится такая возможность. Акромантулы не дружелюбны, — объяснила она. — Я говорила Хагриду, что он не должен был заводить для них друзей, но… — она замолчала. — Неважно. — Ты хочешь сказать, что он позволяет им спариваться? — Забудь, что я сказала, — хрипло произнесла она. — Он хочет как лучше, правда хочет… — Он хочет как лучше? Он отправляет учеников кормить пауков-людоедов! — Это только потому, что я попросила! — сказала она раздраженно. — И вряд ли мы обычные студенты, Малфой. Рискуя сделать тебе комплимент, осмелюсь сказать, что мы оба можем постоять за себя.       При любых других обстоятельствах Драко высмеял бы ее за комплимент, но он был слишком озабочен текущими обстоятельствами. Почему она готова рисковать его жизнью, было очевидно, но почему она готова рисковать своей? — Ты так и не объяснила, почему вырвалась. Это не совсем нормально — хотеть общаться с этими… этими вещами.       Она застонала и прислонилась к одной из узких берез. Будь у нее здоровый вес, ствол бы согнулся. — Профессор Слизнорт… я… я думала, он отпустит нас раньше, если я заменю яд Акромантула, который уронила. Во время брачного сезона они склонны…ну, они склонны убивать друг друга…и я подумала, что, может быть, смогу найти мертвого и… О, это было глупо с моей стороны. — Ты решилась на это только для того, чтобы подлизаться к Слизнорту? — Ну… — Ты сумасшедшая! — крикнул Драко. — Мы могли умереть! — Не надо так драматизировать, — усмехнулась она, поворачиваясь в другую сторону. — Это было и для твоей пользы тоже, а весь шум, который ты производишь, только привлечет их.       Драко побледнел и последовал за ней. Даже кричать на Грейнджер было бесполезно перед группой голодных Акромантул.       Вскоре они нашли ту же самую поляну, где были во время их последней встречи. Грейнджер, казалось, гораздо меньше беспокоилась о ее предназначении, чем в прошлый раз. Если бы он не был так обеспокоен лесными тварями, Драко мог бы воспринять это как победу. — Я неплохо справлялась с зельями, — сказала она, роясь в своей маленькой сумке. Поскольку у нее там хранилось одеяло, Драко предположил, что она заколдовала его, чтобы в ней помещалось гораздо больше, чем казалось. — Древние руны вроде как заняли все мое вчерашнее время, так что я почти ничего не успела изучить, но я знакома с зельем, которое мы делаем на этой неделе. Я подумала, что мы могли бы кратко рассмотреть его, а затем взглянуть на твое эссе по арифметике.       Драко обдумывал это, усаживаясь на валун и перебирая пальцами учебник. Опасная авантюра Грейнджер с Акромантулами, конечно, не заставила его провести больше времени в Запретном лесу, но он также не мог вынести смущения из-за своего эссе по арифметике. — Тогда расскажи мне, что ты знаешь.       В своей обычной невыносимой манере она выпалила несколько фактов о зелье, над которым они будут работать на следующем занятии. Это была мазь от ожогов, зелье среднего уровня, которое Драко делал во время войны; Грейнджер, как он предполагал, вероятно, имела опыт с ним по той же причине, что и он. — Ну, раз уж ты все это помнишь, то должна его сделать на уроке, — устало пробормотал он. — Думаю, ты прав. Так, теперь займемся арифметикой. Ты закончил свое сочинение?       Драко, слишком пристыженный, чтобы признать свои недостатки, кивнул. — Давай проверю, — сказала она, протягивая руку.       Неохотно Драко вытащил лист пергамента из-под страниц своей книги по арифметике, и Грейнджер использовала акцио, чтобы вызвать его к себе. Ее большие глаза метались взад и вперед, переходя от одной строки к другой, погружая Драко в транс, которого из-за слабости было не избежать.       Если бы его отец знал, что он принимает помощь от Гермионы Грейнджер, неизвестно, что бы он сделал. Этот человек предупреждал Драко о девочке с самого детства, и даже после поражения в войне предрассудки его отца остались. *** — Впечатляющие отметки, Драко, — проговорил отец. Его серебристые глаза были прикованы к пергаменту, который он держал в руках. — Я почти готов сказать тебе, что горжусь тобой. — Почти, отец?       Люциус Малфой вздохнул и положил пергамент на стол из красного дерева. У его ног съежился Добби, самый странный и уродливый из их многочисленных домашних эльфов. — Как член Совета управляющих, я информирован обо всем, что происходит в Хогвартсе, включая оценки учеников. Скажи мне, Драко, кто такая Гермиона Грейнджер? Боюсь, я не узнаю ее фамилии.       Драко сглотнул, его руки были за спиной, а осанка безупречна. К шести годам его учили, что он должен выглядеть респектабельно, потому что в противном случае он познал бы гнев отцовской трости. — Она моя одноклассница, из Гриффиндора. — Полукровка?       Встревоженно покачав головой, Драко пробормотал: — Она… она магглорожденная. — Магглорожденная, — повторил отец, вставая. — Твои отметки не дотягивают до отметок магглорожденной? — Она всегда в библиотеке, и она крутится вокруг Поттера, так что профессора благоволят ей… — защищался Драко. — Довольно! — Крикнул Люциус, ударив ладонями по столу, и эта жестокая угроза заставила Драко и Добби вздрогнуть. — Малфои не уступают грязнокровкам! — Грязнокровки? — Драко почти боялся спросить, но вопрос уже вырвался сам собой. — Те, что с грязной кровью, Драко, — объяснил отец, барабаня пальцами по столу. — Воры магии — грязные, нечистые твари, которым даже не следует разрешать посещать школу Чародейства и Волшебства Хогвартс. — Магглорожденные, — сказал Драко, сразу все поняв. — Да, Магглорожденные, — ответил Люциус. — Салазар Слизерин понял, что они не принадлежат к нашему кругу. К сожалению, из-за глупости Дамблдора такие люди, как Гермиона Грейнджер, будут продолжать учиться в Хогвартсе, и ты знаешь, что это значит, когда ее оценки превосходят твои? Ты понимаешь, что это означает? — Да, отец. — И ты позволишь этому случиться снова?       Длинные угрожающие пальцы Люциуса погладили трость, прислоненную к столу. Мало чего Драко боялся больше, чем этой трости, и он был уверен, что его отец знал об этом.       Сглотнув, Драко ответил: — Н-Нет, отец. — И из-за всего этого… — он обхватил пальцами трость, готовя ее к исполнению своего предназначения, — …ты понимаешь, что я должен сделать?       Драко закрыл глаза. — Да, отец. *** — Ну, честно говоря, я согласна с большей частью твоей логики здесь, — наконец сказала Грейнджер, возвращая Драко в реальность, — особенно с той частью, где ты сказал, что числа не всезнающие. — У меня есть одобрение самой высокомерной ученицы Гриффиндора. Кто-нибудь, предупредите Пророк!       Она закатила глаза. — Неважно, что я думаю. Вектор это не понравится. Ты даже не суммировал свои личные данные! — она постучала палочкой по пергаменту, и два целых абзаца исчезли. — Вместо того, чтобы говорить, что они не всезнающие, напиши о том, что ты еще не раскрыл потенциал всех своих чисел, и сложи числа вместе, как ты должен был сделать.       Драко не нравилось делать то, что приказывала ему Гермиона Грейнджер, но тем не менее он следовал ее указаниям. В конце концов, он хотел сдать экзамен, и без лучших оценок по своим сочинениям ему было бы трудно хорошо сдать экзамен. — Мне вообще не следовало ходить на этот чертов урок. — Не говори глупостей. Тебе просто нужна помощь, — сказала она, листая учебник зельеварения, — как и мне.       От него не ускользнуло, что она сделала ему еще один комплимент, но он снова оставил язвительность при себе. *** — Малфой, это действительно очень хорошо! Даже по меркам Вектор, — сказала Грейнджер почти час спустя. — Все это применимо и к твоим номерным картам. — Я ужасно в них разбираюсь, — с удивлением признался Драко. — Ну, я не получила яд Акромантула, так что сомневаюсь, что Слизнорт отпустит нас на этой неделе. Я могу помочь тебе снова в следующее воскресенье, если хочешь…       Из всех людей в мире Гермиона Грейнджер единственная обращалась с ним как с человеком. Гриффиндорские девушки были известны своей твердолобостью, и Грейнджер, вероятно, больше, чем большинство, но по какой-то причине она была готова работать с ним вне пределов наказания Слизнорта. Восхищение — не то слово, которое Драко хотел бы употребить, но лучшего он придумать не мог. — Посмотрим.       Это были единственные слова, которые он мог произнести. Если бы он снова открыл рот, его сомнения могли бы иссякнуть. — Да. Да, хорошо, — сказала она, почесывая кожу над бровью. — Но нам пора возвращаться в замок. Похоже, будет дождь.       Драко кивнул, хотя каким-то образом, даже с Акромантулами по близости, он хотел продолжать сидеть с ней. Ее общество было лучше, чем ничего, и когда он думал об этом слишком долго, он задавался вопросом, нравится ли ему это вообще.