Доверие

Золотой — не ее цвет. По крайней мере, так она решила, когда сравнила эффектный оттенок золота с ее бледным цветом лица. Она могла бы выглядеть восхитительно двумя годами раньше, но недостаток сна и плохой аппетит оставили ее с торчащими костями и глубокими синяками под стеклянными глазами — признаки того, что она должна была носить что-то консервативное, что-то, что не привлечет никакого внимания. — Это уже слишком, — сказала она, разглаживая перед. — Вовсе нет, — возразила Джинни, закатив глаза. — Оно нравилось тебе, когда выбирала его этим летом. — Когда я выбирала его летом, я была… — Гермиона замолчала. Она уже почти призналась, как сильно похудела, но к такому разговору была не готова. — Ты была кем? — Я… я стояла в другом освещении, — солгала она. — Я думала, что на нем немного меньше…золотого. — Я думала, тебе нравится, потому что оно золотое… Чем дольше Гермиона смотрела, тем больше ей хотелось сорвать его и никогда больше не надевать. Длинное до пола и гораздо более дорогое, чем должно было быть, платье облегало изгибы ее выступающих бедер и обтягивало края выступающей грудной клетки. Оно сидело как перчатка, но это была перчатка, которую она никогда не хотела носить. — Я никуда не пойду. — Ты не можешь сейчас отступить, — заныла Джинни. — Кроме того, ты выглядишь великолепно. Гермиона нахмурилась и посмотрела на вырез на груди, который стал глубже. Она предположила, что это следствие потери веса; ее грудь уменьшилась с тех пор, как она примеряла это платье в первый раз, и из-за этого вырез свободно опускался, угрожая обнажить больше, чем ей было нужно. — Тебе не кажется, что это немного…глубокий вырез? — Конечно, но это же вечеринка. Ты можешь быть чуть более откровенной, — успокоила ее Джинни. — Не припомню, чтобы ты была такой откровенной, — заметила Гермиона, все еще возясь с глубоким вырезом. — Нет, но я выхожу замуж. Если бы Гарри приехал, то, вероятно, мое платье было бы еще более откровенно, чем твое. — Она хитро ухмыльнулась. — Да ладно тебе! Ты хочешь произвести впечатление на Тобиаса Куинси, не так ли? — Нет! Джинни рассмеялась. — Успокойся. Я просто шучу. — Да, конечно, — с облегчением вздохнула Гермиона. Она провела кончиками пальцев по ребрам. — Ты уверена, что это не слишком? — Не сомневайся. А теперь садись. Если я сейчас же не займусь твоими волосами, мы не успеем прийти вовремя. Хотя Гермиона не была так уверена насчет платья, она опустилась на пол перед кроватью, где сидела Джинни. Послышался звук откупориваемой бутылки, за которым сразу же последовал запах зелья для волос: оно было явно цветочным с оттенками чего-то отвратительного, как будто запах лаванды был здесь только для того, чтобы заглушить вонь другого ингредиента. Гермиона сморщила нос, когда Джинни положила порцию зелья ей на голову. Ощущение было знакомым, но неприятным. В первый раз она использовала этот продукт, когда была маленькой четверокурсницей на Святочном Балу и впервые в жизни почувствовала себя красивой. Все головы повернулись, когда она вошла в комнату, и не только потому, что она была с Виктором Крамом. Хотя она и притворялась, что не слышит многочисленных шепотов, это было так. Ревнивые шипения других девочек и благоговейные взгляды всех парней, которых она знала. Даже Малфой не мог оторвать от нее взгляда. Ходили слухи, что он поругался с Пэнси Паркинсон из-за его блуждающих глаз. — Как ты думаешь, Слизнорт вообще пригласит его? Гермиона поморщилась, когда Джинни провела зельем по ее густым волосам. — А почему бы и нет? — Ну, я немного отвлеклась, но из того, что я поняла, разве он не говорил о жабах и их проклятых привычках размножения? — О, Тобиас, конечно. Э-э… да. Да, он говорил об этом довольно долго. — О ком, по-твоему, я говорю? Джинни на мгновение замолчала, и в отражении Гермиона заметила, что она изогнула бровь. — Э-э… ни о ком. Извини. Я просто… я просто думала о задании, которое забыла сделать. Я… э—э… мне нужно будет сделать его после вечеринки. — Э-э… хорошо, — сказала Джинни с некоторым сомнением в голосе. — Ты можешь повернуть голову налево? Гермиона почувствовала, как внутри у нее все перевернулось. И снова она думала о Малфое, и, к своему ужасу, она боялась — не его или того, что он может сделать, а того, что он не появится на рождественской вечеринке. *** Кабинет профессора Слизнорта выглядел еще более празднично, чем в прошлый раз. Сверкающие волшебные огоньки, изумрудные драпировки и плетеные гирлянды украшали все пространство, а веточка омелы висела над заснеженной хвойной беседкой в углу, большие красные банты усеивали потолок, а от переполненного буфета исходил густой запах жареной индейки и оленины. Возможно, это было приятно для большинства, но для Гермионы это было подозрительно. У буфета домовой эльф высоко поставил серебряный поднос с элегантными закусками, и именно эта тонкая деталь подтвердила подозрения Гермионы. Профессор Слизнорт вообще не отвечал за украшения. Вместо этого работа была возложена на обитающих в замке домовых эльфов, известных своей занятостью существ, которые были прокляты пожизненным рабством магам. Очевидно, это никого больше не беспокоило, потому что Имоджин Фортескью, Изабелль Твитт и их спутники почти не обращали внимания на маленького эльфа. — Мисс Грейнджер! Мисс Уизли! Как замечательно, что вы обе смогли прийти, — приветствовал их Слизнорт. — Идемте, идемте. Как видите, некоторые из ваших одноклассников пришли немного раньше… Гермиона встревоженно пригладила свои распущенные волосы и последовала за профессором. Она быстро стала предметом многочисленных перешептываний и указующих пальцев, и вовсе не из-за своего откровенного платья. — Бокал гоголь-моголя для вас, мисс? Гермиона посмотрела вниз и встретилась с выпуклым взглядом нетерпеливого домового эльфа, не того, которого она видела у буфета. На серебряном подносе эльфа стояло несколько украшенных драгоценностями кубков, до краев наполненных алкогольными напитками. Гермиона с улыбкой взяла один из них и сказала: — Ты делаешь блестящую работу. Внезапно она поняла, что не знает, как обращаться к эльфу, поэтому наклонилась к существу и спросила: — Извини, как тебя зовут? — Мое имя Иба — прохрипел в ответ домовой эльф. — О, ты добрая ведьма! Действительно добрая ведьма… — Прошу прощения! Гермиона подняла глаза и увидела пухленькую блондинку с широким носом и густой тушью для ресниц. Одетая в мерцающее зеленое платье, она была под руку с одним из близнецов и казалась слишком горда тем, что присутствует здесь. — Я бы не отказалась от гоголь-моголя, Ардиф. — Д-Да, конечно! — мальчик запнулся. — Все, что захочешь… Когда он двинулся вперед, чтобы взять кубок, Гермиона заметила, что он наступил эльфу на ногу. Иба скорчил гримасу, но не издал ни звука. — Вы могли бы быть более осторожным! — закричала Гермиона, сжимая кулак. — Ты наступил ему на ногу и даже не извинился! Блондинка от души рассмеялась. — Забавно, что кто-то, трахающийся с Малфоем, кажется таким озабоченным делами эльфов. Ты ведь знаешь, что у его семьи их, скорее всего, дюжина, не так ли? — Она не трахается с Малфоем, ты, идиотка! — прорычала Джинни. — Кстати, о сексе, может, тебе стоит спросить своего маленького дружка о девушке, о которой он всегда говорит на наших встречах? Ардиф побледнел под обжигающим взглядом своей спутницы. Тут же с ее лоснящихся губ сорвались негромкие обвинения, и она начала тащить его через небольшую толпу, чтобы, несомненно, отчитать. — Спасибо, Джин, — сказала Гермиона. — Не о чем беспокоиться. Она сама напросилась. Гермиона надеялась извиниться перед домовым эльфом, но во время ссоры между ней и блондинкой коротышка исчез в небольшой толпе. Тяжело вздохнув, Гермиона сказала: — По крайней мере, мы не одни без пары… Рядом с ледяной скульптурой уродливого херувима, скрестив руки на груди, стоял Дьюи Бланк. Он был один и покачиваясь на каблуках, выглядел самым неловким человеком в зале. — Если ты говоришь о Бланке, то у него есть девушка, — сказала Джинни, — предположительно. — Откуда ты знаешь? — Клэппорд сказала мне, что она застукала его вчера в подземелье с какой-то девушкой. — Это не значит, что они… Не бери в голову. Брюнетка ускользнула от Мелинды Таттинг и ее кавалера с квадратной челюстью, только чтобы вцепиться в руку парня, о котором шла речь. Она прошептала ему что-то на ухо, заработав несколько равнодушных кивков в ответ. Ничто в этой девушке не казалось особенно проблематичным, но когда она повернулась, Джинни выдохнула: — Борода Мерлина! Это она? — Что случилось? — прошептала Гермиона. — Эта девушка… я ее знаю. Она околачивалась на наших тренировках по квиддичу. Бланк и его спутница уставились на них, и Гермиона поняла, насколько очевидно, что они с Джинни говорили о них. Она откашлялась и перевела взгляд на дверь. Там, рядом со Слизнортом, стоял человек, которого она больше всего боялась увидеть. Ее сердце заколотилось в груди. — О, Грейнджер! Твой кавалер наконец-то здесь! Голос принадлежал Имоджин Фортескью. Стройная наследница с ухмылкой смотрела на нее с другого конца комнаты, подняв свой кубок, как будто хотела произнести тост. Слева от нее сидел высокий парень с довольно внушительным животом и светло-голубым галстуком в тон ее парадной мантии. Парень виновато посмотрел на Гермиону. — Он не мой. Слизнорт сложил руки вместе, а Малфой ухмыльнулся и зашагал к буфету. — Надеюсь, все хорошо проводят время? — Совершенно верно, профессор, — сказала Имоджин, все еще ухмыляясь. — Не знаю, как и благодарить вас за приглашение. — Да, конечно, — пробормотал он, переводя взгляд с нее на Гермиону. — У всех была возможность выпить немного гоголь-моголя? Где-то здесь был домовой эльф… Куда же он делся? Затем профессор Слизнорт, явно желая избежать конфронтации между двумя девушками, начал шарить по тесной комнате, чтобы найти домового эльфа по имени Иба. Гермиона была так сосредоточена на Имоджин, что даже не заметила приближения Дьюи Бланка и его спутницы. Удивленная неожиданным появлением, Гермиона чуть не поперхнулась своим напитком. Брюнетка, висевшая на руке Бланка, смотрела на нее так, словно не могла поверить, что видит Гриффиндорку во плоти. — Гермиона Грейнджер… — начала она, — Я удивлена, что вижу тебя здесь. — И почему? — Ну, как бы ни была хороша эта фотография с тобой и Малфоем, она вызвала небольшой переполох в школе, не так ли? Как долго это продолжается? — Во-первых, я понятия не имею, кто ты, поэтому не понимаю, почему ты вообще со мной разговариваешь, — резко сказала Гермиона. Она так сильно сжала кулак, что ногти впились в ладонь. — Во-вторых, несмотря на все слухи, которые распространил «Ежедневный пророк», между мной и Драко Малфоем ничего не происходит. — Конечно, нет, — сказала девушка, подмигнув. — Магглорожденная никогда не будет с Малфоем, особенно такая, как ты. — Это не имеет ничего общего с моим происхождением. Я просто не заинтересована в нем в этом смысле, и я уверена, что он тоже не заинтересован во мне. Ее желудок снова перевернулся. — Я только хочу сказать, что на этой фотографии ты выглядела вполне счастливой с ним. Честно говоря, я даже не поверила, что это ты… Гермиона прищурилась. — Ты просто завидуешь, что она настолько важная персона, чтобы попасть в новости, — язвительно заметила Джинни. Имоджин Фортескью, должно быть, почувствовала напряжение, потому что она скользила к ним с мерцающей улыбкой и скучающим кавалером. С другого конца комнаты пухленькая блондинка вытирала черные от туши слезы и наблюдала за происходящим. — О нет. Вы меня поймали. Я всегда хотела попасть в газету за то, что спала с врагом… Имоджин Фортескью фыркнула. С другой стороны, ее кавалер, похоже, не находил все это таким уж забавным. Нахмурившись, Имоджин толкнула его локтем в бок. — Спать с врагом? — повторила Джинни. — Она ни с кем не спит! Гермионе показалось, что комната смыкается вокруг нее. Неужели кабинет профессора Слизнорта всегда был таким маленьким? Неужели здесь было так много гостей? — Что? Ревнуешь, Уизли? — с ухмылкой отозвалась спутница Бланка. — Хотела бы, чтобы она спала с тобой? Джинни потянулась за волшебной палочкой, но Гермиона быстро остановила ее и покачала головой. — Она того не стоит, Джин. Краем глаза она рискнула взглянуть на Малфоя. Он стоял у буфета, явно кипя от злости, а костяшки пальцев побелели от того, что он слишком сильно сжимал свой кубок. — Да, ты права, — пробормотала Джинни. — Смотри, домовой эльф, несет пирог, который я хотела съесть. Затемд, двое из них повернулись, чтобы найти домового эльфа, Бланк сказал: — Продолжай сохранять спокойствие, иначе не сможешь оторвать свою метлу от земли, Уизли. Джинни повернулась и бросила на него свирепый взгляд. — Тебе лучше быть осторожнее на поле, Бланк, и если я увижу твою подружку на тренировке Гриффиндора, то ты будешь тем, кто заплатит за это. Он направился к ней. Они стояли так близко, что их носы почти соприкасались. — Это угроза, Уизли? — Не надо! — вмешалась его спутница, потянув его обратно за одежду. -Она подруга Грейнджер, и мы знаем, что это за сомнительная компания. Мерлин знает, какие проклятия она может обрушить на тебя… — О, отвали! — прорычала Джинни. — Она почти не общается с Малфоем. Она была пьяна… — Значит, она пила с ним? — вмешалась Имоджин Фортескью. — Как интересно… — Не с ним. — попытки Джинни защитить подругу потерпели неудачу. — Я уверена, что ты и раньше бывала пьяна на людях, Имоджин, так что если бы ты не слезла не в свое дело, я была бы тебе очень признательна. — Я много раз напивалась, но никогда не встречалась с преступником, — промурлыкала Имоджин. Она поднесла бокал к губам и сделала эффектный глоток. Гермиона больше не могла слушать. Чувствуя легкое головокружение, она поставила свой бокал на проходящий мимо поднос и сказала: — Ну, было приятно увидеть всех, но если вы позволите, мне нужно отойти. — она откашлялась и поправила обвисший вырез платья. — Увидимся позже, Джин. Затем, даже не поблагодарив профессора, она выскочила из роскошной комнаты.