Доверие

Ужин прошел в оглушительной тишине. Малфои сидели по одну сторону стола, а Антонин и Матильда — по другую, проводя четкую границу между кровью: чистой и нечистой. Увы, Люциус Малфой не казался успокоенным расстоянием. Он сделал несколько долгих громких глотков красного вина, которые вряд ли уместны за обеденным столом, и это вызвало множество взглядов со стороны его безупречно держащейся жены и неодобрительного шурина. Издалека Драко заметил щетину отца и глубокие морщины вокруг его опухших серых глаз. Этот человек не спал. — Еще раз спасибо за прекрасный ужин, Антонин. Это было восхитительно, — напевно произнесла мать Драко. Она промокнула губы лазурной салфеткой и снова положила ее на колени. — Мне очень приятно. И Уимби был довольно хорош. Уимби стоял настороже, заложив руки за спину. Он, казалось, был удивлен, получив похвалу. — Именно это он и должен делать, — хрипло сказал Люциус, его верхняя губа и зубы были окрашены в бордовый цвет. — Уимби, убери все! — Д-Да, Мистер… — Уимби посмотрел на Драко и закашлялся, прежде чем поспешно собрать грязную посуду. Антонин откинулся назад и выгнул кустистую седеющую бровь. — Знаешь, Люциус, мой эльф большую часть своей короткой жизни проработал горничной. Он приехал в эту страну из Хорватии и работал пальцами, чтобы обеспечить меня и mon frère, когда отец уехал работать. — Тебе повезло, что ты унаследовала дар своего отца. — Еще больше повезло, что я унаследовал порядочность. Драко увидел, как отец снова открыл рот, чтобы возразить, но тут же закрыл его, когда мать прочистила горло. -С вашего позволения, — сказала она ровным голосом, — Мы с Люциусом пойдем посидим в гостиной и погреемся у камина. Понимая, что он был наименее спорной стороной в комнате, Драко знал, что это будет его сигналом занять тетю и дядю. Его родители неторопливо вышли из столовой, и пока Уимби звенел посудой, ему пришлось столкнуться с двумя людьми, которые каким-то образом были достаточно добры, чтобы позволить его родителям остаться в их собственности, независимо от того, как ужасно с ними обращались. Наследие Малфоев было велико, но за это приходилось платить людям, и Драко смотрел на ведьму и волшебника, которые слишком хорошо это знали. — Ты был таким тихим за обедом, Драко, — заметила Матильда, переплетая свои маленькие пальчики, — Но, конечно, это не твоя вина. Это ведь из-за отца, не так ли? Вежливый ответ не был правдой, и Драко никогда не учился общаться с простодушными женщинами. Возможно, именно поэтому Гермиона Грейнджер так смутила его. — Это нормально. Я не обижаюсь, — усмехнулась Матильда. — Мы с твоим дядей так рады, что ты смог приехать. Слишком много лет прошло… Драко натянул небольшую улыбку. — Что ж, я очень ценю гостеприимство, которое Вы нам оказали. Я знаю, что мои родители очень благодарны. Антонин сжал губы в тонкую линию и встал, чтобы помочь Уимби. Матильда вдруг заволновалась, и только тогда Драко понял, что задел больное место. — Извини. — она отразила улыбку Драко — маленькую, неуверенную. — Значит, ты вернулся в Хогвартс в этом году? — Э-э… да. Я закончу в июне. — Ах, да. Я читала, что экзамены в прошлом году не проводились ни для кого из—за э-э-обстоятельств. — она наблюдала за ним, оценивая его реакцию. — Прости… После еды меня немного тошнит. В любом случае…твой эльф говорил мне, что тебя распределили в Слизерин, как и твоего отца? Драко кивнул. — Так и было. — Зеленый с серебром, нет? Драко снова кивнул. — Я помню, как в детстве видела эти цвета. Мой отец — твой дедушка-э-э-э… брошь, которую он подарил эээ… Зеленая, с серебристой змеей. Я всегда хотела эту брошь, но не знала, что к ней прилагалось… Раздробленность семьи Малфоев была неоспорима, потому что они обсуждали семейные реликвии, но никогда его тетя не была одарена именем Малфоев. Она никогда не войдет в семейное древо, а что касается отца, то она никогда не станет его сестрой. — Ну, я полагаю, что ты должен проведать твоих родителей. — она похлопала Драко по руке. — Ты хороший мальчик, Драко. Это были слова, которые он никак не мог переварить. *** В Малфой-мэноре Рождество было настоящим праздником. Нарцисса Малфой ненавидела безвкусный декор, поэтому разноцветные ленты и гирлянды были, в отличие от Хогвартса, разрешены только в главный день празднования. За ночь эльфийская магия наполнила воздух, сверкающие украшения и высокая ель стали бы единственным доказательством того, что крошечные мозолистые руки вообще что-то делали. Когда Драко был мальчиком, он просыпался и смотрел с удивлением, тихо желая, чтобы его дом выглядел так же круглый год. Утро не предвещало пышной демонстрации Малфоевского Рождества, и вместо того, чтобы приготовить вкусный завтрак, Уимби нигде не было видно. В двух креслах в гостиной сидели Матильда и Антонин, одетые в ночные рубашки и довольно напевающие. — Joyeux Noël, Драко, — сказала Матильда, прежде чем сделать громкий глоток из своей кружки. На ее коленях лежала поднимающаяся и опускающаяся Вери. — Да, и Вас тоже, — пробормотал Драко. — Где мои родители? — Все еще спят. Садись, садись. Драко осторожно опустился на диван. Его тетя и дядя были теплыми людьми, людьми, которые, как он думал, никогда не захотят даже поговорить с ним, не говоря уже о том, чтобы приветствовать его так сердечно. — Когда мы спустились вниз, все шкафы были открыты, — сказала Матильда, поглаживая Вери. — Я подозреваю эльфа. — Очень сожалею об этом. Моя мать поговорит с ним. — О нет, нет! — воскликнул Антонин, качая головой. На коленях у него лежала газета, но Драко не мог разобрать частично прикрытый французский заголовок. — В этом нет необходимости. Несмотря на то, что Драко вырос среди домашних эльфов, он никогда не считал их своей семьей. Честно говоря, он никогда не считал Матильду и Антонина своей семьей, но все же он был в их доме, и даже после постоянных предубеждений отца они, казалось, были счастливы открыть ему свои двери, независимо от того, насколько отчужденными были он и мать Драко. Матильда откашлялась, и блестящие черные глаза Вери широко раскрылись. — Кстати, о семье, я хотела спросить тебя, Драко… Как отец относится к тебе? Это был вопрос, который ему никогда не задавали, хотя он обдумывал его несколько раз. С тех пор как он был мальчиком, отец обращался с ним не так, как с другими мальчиками обращались их отцы, но для него было невежливо признаваться в этом, поэтому все, что он сказал, было: — Хорошо. Дядя и тетя обменялись понимающими взглядами. — Даже учитывая твою… э-э… подружку? — У меня нет девушки… о, Вы читали Пророк, — пробормотал Драко. — Я не думал, что это напечатали во Франции. — Нет, не пророк, — ответила Матильда. Она сделала еще один глоток из своей кружки и сделала такое лицо, что Драко понял: это далеко не чай. — Антонин, в какой газете мы видели это? — Не могу вспомнить. Статья вышла на международный уровень. Драко хотелось застонать, но он был слишком взволнован, чтобы делать что-то еще, кроме как слушать их обоих. Если его родители увидят публикацию, он наверняка столкнется с последствиями, даже если это будет еще одно публичное заблуждение Малфоев. Образ их семьи уже был размазан. Наличие в сыне предателя крови, несомненно, заставило бы обоих его родителей переступить через пресловутую грань. — Где бы мы ни видели, мы очень горды тобой, — выпалила Матильда. — Гермиона Грейнджер! магглорожденная героиня войны! — Я думаю, у вас неверное представление… — О, не беспокойся, — прервала его Матильда, прижав палец к губам. — Мы не станем ничего говорить в присутствии твоих родителей. — Нет, Вы не понимаете… — Что не понимаешь? Глаза Драко выпучились, когда он обернулся и увидел своего отца, стоящего на лестнице. Его нос был сморщен, а обжигающие зимние глаза бегали по комнате, как будто он что-то искал. — О, ничего, Люциус. Драко просто пытается объяснить нам, что такое «Хогвартс», — легко соврала Матильда. — Надеюсь, вы хорошо спали? — Я так и понял, не похоже, чтобы эльф начал готовить завтракать, а сейчас уже далеко за десять. Кто-нибудь видел его? Матильда откашлялась. — Нет, но он искал какую-то работу, я думаю. Все шкафы были открыты. — Этот эльф, — выплюнул Люциус. — Я могу приготовить завтрак, Люций, — предложил Антонин. — Мы с Матильдой обычно \то делаем… — Нет! — Люциус выдавил из себя натянутую улыбку. — Нет, я найду Уимби, и мы все уладим. Его улыбка тут же исчезла, и Драко опустил плечи. День обещал быть очень длинным. *** Подарки на этот год стоили меньше, чем обычно. Родители Драко подарили друг другу подарки, прежде чем перейти к нему. Книга в матово-черной обложке с серебряным деревом имела название, которое он ожидал увидеть, но не был в восторге. Когда он был мальчиком, он не мог дождаться, чтобы получить свой собственный экземпляр книги, но сейчас в нем было что-то тусклое. — Древо Малфоев, — пробормотал он. — Э-э… спасибо. — Обязательно для любого наследника Малфоев, — сказал Люциус, бросив взгляд на свою отчужденную сводную сестру. — Точно? — осуждающе спросила Матильда. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Матильда. Пожалуйста, объясни. — Люциус — предостерегла его Нарцисса. — Пожалуйста, Нарцисса, не лезь. Я хочу сказать, Люциус, что очень сомневаюсь в том, что эта книга для любого наследника, ведь у меня ее нет. — Ты не Малфой, — многозначительно прошипел Люциус. — Ах, но наш отец был Малфоем, не так ли? Люциус нахмурился, но Нарцисса схватила его за запястье и покачала головой. И вовсе не потому, что она была с ним не согласна. Драко знал, что его мать не возражала против того, что ее родную сестру вычеркнули из родословной Блэков, и, несмотря на новость, она все еще отказывалась признать, что у нее есть молодой внучатый племянник. Нарцисса Малфой была просто слишком умна, чтобы позволить глупому спору встать на их пути, и если ее муж слишком сильно обидит Матильду, им, возможно, придется вернуться к позору, с которым они столкнулись в Британии. Драко мало что знал о своих тете и дяде, но в одном он был уверен. Они были гораздо лучше, чем мужчина и женщина, которые вырастили его. *** Уимби появился только после того, как Матильда и Антонин поздно вечером уехали в Париж. Драко услышал, как отец отчитывает ее из своей спальни, поэтому он наложил на дверь заглушающее заклинание и продолжил листать древо Малфоев. Само древо он знал наизусть. Множество историй внутри, он в основном знал. Конечно, в книге будут только истории, которыми гордятся Малфои, и это будут те истории, которые он слышал. Его отец никогда не разглашал информацию, которая могла бы опозорить их наследие, особенно наемному писцу, поэтому Драко не удивился, когда прочитал упоминания о том, что у его бабушки и дедушки был только один ребенок: мальчик с серыми глазами и платиновыми волосами. Матильда, как он и ожидал, не упоминалась.