Доверие

Их встречи в Запретном лесу продолжались. Была ли Гермиона разочарована или обрадована тем, что Драко не вспомнил об их поцелуе, она не знала, но размышлять об этом было бесполезно, поэтому она просто наслаждалась следующими двумя неделями. Каждый раз, когда они встречались, зелья давались ей все лучше, что не могло не радовать. Ей больше не снились кошмары, и после целой недели здорового сна она чувствовала себя более энергичной, чем за весь прошлый год. — Доброе утро! — пропела она, садясь с Джинни. — Прекрасный день, не правда ли? — Не совсем, — пробормотала Джинни. Она перекладывала еду с тарелки на тарелку; это был симптом нервозности, который, казалось, действовал на всех Уизли. — Сегодня так много снега, что мне придется отменить тренировку. — Ну что ж, тогда у тебя будет больше свободного времени. Есть ли сегодня булочки с черникой? — Нет, только с клюквой. — Джинни сердито показала на огромное блюдо с выпечкой в красную крапинку. — Я подозреваю, что эльфы пытаются наказать нас. — Даже если так, то кто бы их осудит? Не похоже, что им хорошо платят. Кроме того, клюква не так уж плоха, — пробормотала Гермиона, протягивая руку через стол, чтобы взять одну. — Они гораздо лучше облепиховых. — Едва ли… и я готова поклясться, что ты ненавидишь клюкву. Гермиона откусила кусочек горьковато-сладкой булочки и пожала плечами. — Полагаю, это зависит от моего настроения. — Скорее всего… Ну, я должна сообщить команде новости… Я догоню тебя позже. Оставив тарелку наполовину полной, Джинни встала и направилась к дальнему концу стола. Мальчик, к которому она наклонилась, чтобы поговорить, был игроком в Квиддич, которого Гермиона едва узнала, но не он привлек ее внимание. Ее внимание привлек тот, кто проходил мимо него. Очевидно, покончив с завтраком, Малфой покидал Большой зал, и Гермионе больше всего хотелось посмотреть, куда он направляется. Фактически, это стало ее ежедневной рутиной: просыпаться, идти в Большой зал, смотреть, как уходит Малфой, и обнаруживать, что ее беспокоит желание последовать за ним. В какое неожиданное положение он ее поставил. *** Гораций Слизнорт принимал доброту Альбуса Дамблдора, как должное. Возможно, у прошлого директора был необычный стиль, но никогда он не был таким властным, как новая директриса. В некотором смысле Минерва умудрялась быть более пугающей, чем даже Северус Снейп. Десять раз за этот год строгая директриса задавала ему вопросы о методах преподавания, и, опустившись в отведенное ему кресло за длинным дубовым столом, он спросил себя, зачем вообще вернулся в Хогвартс. Филч и Хуч, похоже, задавали себе тот же вопрос. — Вы знаете, о чем идет речь? — спросила Пинс, с тревогой поглядывая на Филча. До всех в Хогвартсе, доходили слухи об этих двоих. Если они и в самом деле были причиной очередной изнурительной лекции Минервы, ей будет трудно удержаться, чтобы не отравить их обоих. — Я думал, что после последних лекций нам больше нечего обсудить. Когда он сел, стол задребезжал. — Значит, ты не знаешь, в чем дело, Хагрид? — поинтересовалась Флоренция. Его неудобство было очевидным, так как он сидел на корточках, прислонившись спиной к стене. Несмотря на множество больших комнат в Хогвартсе, Минерва настояла на том, чтобы проводить собрания в более узком помещении, чем сарай для метел. Гораций чувствовал себя достаточно неуютно из-за своей широты; он не мог себе представить, как Хагрид и Флоренция нашли достаточно места для себя. — Ах, вы все уже здесь. Должна сказать, что это меня удивляет. Минерва села во главе стола. Она взмахнула рукой, и дверь захлопнулась. — Полагаю, вы все гадаете, что привело нас сюда сегодня вечером. — Этот вопрос волнует нас всех, — ответила Спраут. — Хорошо, тогда я сразу перейду к делу. — Минерва переплела пальцы на стопке пергаментов, которые принесла с собой. — Ни для кого не секрет, что последние обстоятельства привели к тому, что число сдавших Ж.А.Б.А. стало меньше, чем когда-либо было зарегистрировано в истории школы, и хотя в этом году мы послали рекордное количество писем о приеме, только небольшая часть из них решила приехать. Батшеда, бормочущая что-то, подняла бровь. — Мы этого и ожидали, не так ли? — Возможно, этого мы и ожидали, но это не отменяет претензий, которые выразили люди из министерства. — Но они должны понимать, почему это случилось! — вмешался Флитвик. — Пройдет еще несколько лет, прежде чем родители захотят снова отправить сюда своих детей, и кто может винить их за это? Хогвартс был полем битвы меньше года назад! Здесь погибло более пятидесяти человек, включая Альбуса Дамблдора. Только время все изменит… — У нас нет времени, Флитвик! — Минерва огрызнулась, что было совсем на нее не похоже. Когда у крошечного человечка от шока отвисла челюсть, она продолжила: — Без поддержки Министерства мы рискуем сократить финансирование, что, как вы все знаете, может привести к сокращению курсов и, не дай бог, увольнениям. В этот момент за столом все оживились. — Тихо! Тихо, вы все! Теперь мы можем избежать таких неприятных обстоятельств, убедимся, что наши ученики, и, что более важно, их родители — чувствуют, что безопасность является самой большой заботой школы. Естественно, это так, но мы должны лучше показать это, и для начала мы должны скорректировать некоторые из наших методов, в частности, наш подход к наказаниям. — Значит, мы возвращаемся в старые времена, а? — с надеждой спросил Филч. — Покажем, что происходит, когда они нарушают правила? — О Боже, Аргус. Нет, ни в коем случае. Не будет никакого применения палок, заклинаний или какой-либо другой формы телесного наказания. Наша цель состоит в том, чтобы родители чувствовали, что их дети в безопасности с нами, а не в том, что мы оставим их с синяками! Филч нахмурился. — Конечно, никто не бьет учеников, — сказал Гораций, хотя он мог бы и не говорить этого смотрителю, который, очевидно, так любил этот архаичный метод. — Что все это значит, Минерва? С чего это вдруг такая забота? Что-то случилось? Минерва пролистала бумаги, лежавшие перед ней. — Гораций, я могу заверить тебя, что, насколько мне известно, ни один студент не был избит. — она посмотрела на Филча. — Однако был поставлен вопрос о необычном наказании со стороны нескольких избранных семей, и Министерство полагает, что такое поведение может быть прямым результатом прошлогодней структуры… — Структуры? — эхом отозвалась Стебель. — Я бы не назвала это структурой! Это была пытка! Это был предрассудок! Минерва, чтобы предположить, что кто-то из нас будет способен вести себя так, как нас пытали в прошлом году… Конечно, вы знаете нас лучше, чем они… — Да, Помона, и я не думаю, что кто-то из вас несет ответственность за жестокость, в которую могли быть посвящены некоторые из ваших бывших коллег. Однако моя работа как директора школы заключается в том, чтобы решать любые проблемы, которые могут возникнуть у родителей и Министерства. — И их беспокоит то, что мы плохо обращаемся со студентами? — сделала вывод Трелони. — Минерва, я не предвидела, что кто-то может причинить вред ученикам, и клянусь тебе, что сказала бы тебе об этом, если бы знала… — Это очень обнадеживает, Трелони. Насколько я понимаю, было два случая, когда ученики были вынуждены оставаться после уроков, чтобы почистить помет грифонов без палочек. — Профессор Макгонагалл, эти мальчики… — Я и слышать об этом не желаю, Хагрид! Это больше не повторится, вот и все. На самом деле, я собираюсь создать прецедент, что мы не назначаем никакого наказания, которое требует, чтобы студенты подходили близко к опасным существам. — она вздохнула. — Это подводит меня к следующему направлению моей деятельности. Аргус, гоняться за студентами запрещено. Если вы нарушите это правило, нам придется обсудить последствия. Я ясно выражаюсь? — Но… Ирма коротко похлопала Филча по руке, что, казалось, заметили все, хотя никто ничего не сказал. — Конечно, Пивз — исключение? — Пивз не студент, и я призываю вас всех поступать с ним так, как вы считаете нужным. Только постарайтесь не пугать детей, и как можно скорее привлеките Кровавого Барона, чтобы не устраивать спектакль. Уиттлвуд медленно подняла руку. — Я полагаю, что мы больше не будем использовать ваш рекомендуемый практический подход? — Студенты все еще должны сдать свои Ж.А.Б.А., Вы должны убедиться, что они в состоянии сделать это. В то время как Мидж казалась удрученной, Зигг скривил губы в той же раздраженной усмешке, которую обычно носил. — Возможно, будет лучше, если вы скажете нам, какие наказания мы можем назначить. — Ну, Арвелл, я думаю, что было бы уместно сказать, что традиционное задержание после уроков — это всегда лучший путь. За серьезные нарушения, заслуживающие более строгого наказания, вы должны отправить их ко мне, и я буду разговаривать с деканом их факультета. — Минерва, прошу меня извинить, но что означает традиционное задержание? — вмешалась Ирма. — Помогать Аргусу с уборкой кабинетов с помощью надлежащих инструментов, помогать Стебель с сорняками в теплицах… Задержание никогда не должно требовать от ученика использования заклинаний, обращения с опасными материалами или живыми существами, и оно, безусловно, никогда не должно включать телесные наказания. — она взглянула на Филча, который снова выглядел несчастным. — Я ясно выразилась? — Минерва, можно? — смущение отразилось на лице Флоренции. — Пожалуйста, Флоренция. — Я полагаю, что это не относится к моему классу, но для многих классов работа с опасными материалами и видами является просто частью курсовой работы. Должны ли мы удалить эти части программы? — Как я уже объясняла Мидж, — сухо сказала Минерва, — Студенты все равно должны сдавать экзамены. А пока давайте просто будем помнить о снижении риска и воздерживаться от использования методов наказания, которые предполагают взаимодействие с любым типом ненужной опасности. Флоренция кивнула, хотя, казалось, была так же смущен, а как и тогда, когда задавала этот вопрос. — Значит, всем все ясно? Стол что-то проворчал в знак согласия. — Хорошо. Тогда вы все можете спуститься в Большой зал на ужин. Я думаю, что он почти готов. Профессора начали удаляться так тихо, что было очевидно, что они собираются жаловаться друг другу, как только Минерва окажется вне пределов слышимости. Директриса же, напротив, продолжала сидеть, расправляя пергаменты. — Минерва, можно тебя на минутку? Она подняла глаза, явно удивленная тем, что кто-то остался. — Конечно, Гораций. Что такое? — Ну, что касается наказаний, то я полагаю, что у меня есть довольно уникальный случай… Я подумал, что мы могли бы обсудить это. — Если ты будешь краток, то да. — она взглянула на тикающие часы. — Через двенадцать минут у меня встреча. — Хорошо, тогда я быстро. — он нервно потер подбородок. -Ну что ж, вы знакомы с соглашением, которое я заключил между мистером Малфоем и Мисс Грейнджер. — Это все еще продолжается? Я думала, что они уже давно закончили отбывать это наказание. — Значит, я должен положить этому конец? — Да, вы должны положить этому конец! — прошипела Минерва. — Если Люциус и Нарцисса Малфой заподозрят, что ты выделяешь их сына, совет директоров снесет мне голову! Люциус Малфой может быть злодеем для остального мира, но поверьте мне, у него все еще есть друзья В Совете управляющих. — Я понимаю. Я поговорю с ними сегодня. — Хорошо, хорошо. — она собрала свои пергаменты и, когда Гораций направился к двери, добавила: — Как бы то ни было, Гораций, я думаю, что это было благородно. Я не знаю, видели ли вы «Пророк», но тот факт, что мистер Малфой был готов предстать перед публикой с Мисс Грейнджер, показывает, что он намного превзошел мои ожидания. Гораций улыбнулся из-под густых усов. — И мои тоже. *** С тех пор как она улучшила свои оценки, долгий путь к классу профессора Слизнорта стал для Гермионы гораздо менее пугающим. Она спустилась вниз по лестнице, не обращая внимания на насмешливо поглядывающую на нее сзади Пэнси Паркинсон, и сгорая от нетерпения сварить зелье, которое они с Малфоем изучили за короткие выходные. Она вспомнила вспышку гордости в его глазах, когда перечислила все десять причин, по которым процесс варки может пойти не так, и ее сердце наполнилось радостью. Здравомыслящая Гермиона Грейнджер давно исчезла, и ее место заняла та Гермиона Грейнджер, которая питала слабость к Драко Малфою. — Мисс Грейнджер, как вы запыхались! Все в порядке? — Просто счастлива быть здесь, сэр, — сказала она, глядя мимо его широкой фигуры на столики в глубине кабинета. Когда она не увидела там Драко, ее лицо вытянулось, но она воспользовалась этим, чтобы поправить свои развевающиеся локоны. — Извините, профессор, мне нужно к своему столу. — О, Конечно! Очень жаль, очень жаль… Слизнорт отступил в сторону, позволяя ей быстро пройти к своему столу. — А после уроков, Мисс Грейнджер, не могли бы мы немного поболтать? Гермиона просияла. — Конечно, сэр.