Доверие

Гермиона наслаждалась каждой секундой, проведенной с Драко. В моменты откровенности он был столь же теплым, сколь и холодным, столь же милым, сколь и жестоким, и столь же уязвимым, сколь и упрямым. Чем больше времени она проводила с ним, тем больше видела проблески себя в его многочисленных сложных слоях, и это только заставляло ее желать его еще больше, понимать его так, как никто другой. Это было похоже на секретного Драко Малфоя, открытого только для нее, и она хотела открывать его снова так часто, как только могла. Они встречались в лесу и в потайных нишах школы, украдкой целуясь и ожидая прохожих, чтобы пройти в библиотеку или в следующий коридор. Они на мгновение встретились глазами во время урока и ухмыльнулись друг другу. Даже в Большом зале они поймали друг друга на том, что с тоской смотрят за разные столики. Это было слово, которое Гермиона слишком боялась использовать, но она чувствовала себя достаточно комфортно, чтобы признать, что на самом деле она была очарована своим слизеринским однокурсником. Ранние стадии должны были быть именно такими, по крайней мере, так ей говорили. Увы, даже в их первые дни ей никогда не хотелось прикасаться к Рональду так, как она хотела прикасаться к Драко, и хотя это было волнующее чувство, она не могла насытиться им. Однако они никогда не пересекали черту, или, точнее, он никогда не пересекал черту. — Что случилось? — спросил он, отрываясь от нее. Его рот заметно распух от ее кровоподтеков и зубастых укусов за нижнюю губу. — Это было слишком? — Нет. Я скажу тебе, если это так, ты же знаешь. — Да. — он плюхнулся на лесную подстилку рядом с ней. — Так в чем же тогда дело? Платиновые локоны и серебряные глаза волшебника бесплотно мерцали на солнце. Он мог быть сделан из опала. — Я просто наслаждаюсь тобой. — Неужели это так? — Очень похоже. Она прижалась губами к его губам для еще одного долгого, продолжительного поцелуя. — Но мы должны вернуться к ужину. Я думаю, что мы сожгли много калорий от всех этих поцелуев. Знакомое выражение растерянности промелькнуло на его лице. Ранее в тот же день, когда она упомянула о потолочном вентиляторе, у него было такое же выражение лица. — Калорий? — Это Маггловские штучки, — ответила она, отмахиваясь от него. — Я объясню позже, но нам действительно нужно вернуться. Джинни будет задавать вопросы, если я опоздаю. — Уизлетта задает вопросы, несмотря ни на что, — усмехнулся он. — Но она спросит меньше, если я приду на ужин вовремя. Кроме того, Винки сказал мне, что сегодня вечером будет жареный поросенок, и я хотела бы убедиться, что мне достанется блюдо. Мальчики-подростки были ненасытны, и если она не успевала садиться рядом с блюдом, они так часто тянулись к нему, что у нее никогда не было возможности заявить свои права. Рональд был известен тем, что делал это с колбасными рулетами и множеством мясных блюд на завтрак. — Так вот где ты была сегодня утром? Драко встал и перекинул школьный рюкзак через плечо. — Опять разговариваешь с проклятыми эльфами? — Они прекрасная компания, — резко сказала Гермиона, — И они любят гостей, ты же знаешь. Если бы я могла быть уверена, что ты будешь добр к ним, я бы отвела тебя на кухню, и, осмелюсь сказать, они даже приготовили бы тебе те фиговые пирожки, который ты так любишь. — А что это за фиговые пирожки мне нравятся? — поддразнил он с растущей ухмылкой. Она сердито посмотрела на него. Он издал тихий смешок и вложил свою руку в ее. — Отлично, Грейнджер. — Я так и думала, — промурлыкала она. — Ну что, пойдем? — Идем. ** — Где ты пропадала весь день? Джинни снова принялась скрести вилкой зубы, но Гермиона едва обратила на это внимание. Ничто не могло уменьшить облако наслаждения, на котором она восседала, даже надоедливая привычка ее подруги. — Мне нужно было учиться, — сказала Гермиона. Это не было ложью, учитывая, что она и Драко делали свои арифметические таблицы вместе. — О. Я зашла в библиотеку, а тебя там не было. — Джинни проткнула еще один кусок жареного поросенка. — Ты училась у себя в спальне? Тон Уизли был подозрительно небрежным. — Какая разница, где я училась? — Мне просто было любопытно. Я подумала, может, у тебя есть напарник по учебе. — А что если есть? — Если он все же есть, я надеюсь, что учеба — это все, что было между вами. Гермиона сердито посмотрела на нее. — Так оно и было. Она практически чувствовала, как глаза Лидии Клаппорд прожигают ее насквозь, но, к счастью, блондинка ничего не сказала. — Хорошо, — кивнула Джинни. Она подтолкнула ложкой гороховую кашицу. — Кстати, зачем Клэппорд послала тебя на квиддичное поле? Ты больше никогда об этом не заговаривала. — Э-э… это было просто… — Мадам Хуч хотела поговорить с ней, — перебила Лидия. — Это личное дело Гермионы. — Мадам Хуч? — повторила Джинни, нахмурив брови. Гермиона была ошеломлена тем, что Лидия Клэппорд не только помогла ей и Драко быть вместе, но даже солгала Джинни от ее имени. Она не была уверена, почему префект решила вмешаться, но внезапно ответ показался ей важным. — Да, — соврала Гермиона. — Как и сказала Лидия, причина была конфиденциальной. Мадам Хуч… э—э… вот о чем она меня просила… чтобы это осталось между нами. — Я и понятия не имела, что вы так близки. — Нет, но она требовала моего внимания для… э—э… важного дела, о котором я упоминала. Поняв, что она трещит под давлением, Гермиона воспользовалась возможностью и положила себе довольно большую порцию пирога. — Верно, — недоверчиво сказала Джинни. — Ну, я надеюсь, ты разобралась с этим, раз уж это так важно. — Да, — слишком быстро ответила Гермиона. — Это было легко решить, как только я… э—э… нашла то, что мне было нужно. Рыжая кивнула. До конца ужина она не проронила ни слова. *** Март наступил быстро, и мышцы и кости Гермионы болели сильнее, чем когда-либо со времен войны. Теснота позади статуи кентавра с Драко начинала действовать на нее, но ее больное тело не собиралось мешать ей свернуться калачиком рядом с ним, независимо от того, где он был. Однако ей очень хотелось, чтобы они могли отправиться в астрономическую башню, как и все остальные. Ее спальня была вариантом, но смысл приглашения его в ее комнату казался слишком многообещающим для того. Учитывая, что он отказался идти в выручай-комнату или жалкий туалет Миртл, их возможности были ограничены. — У меня колени сводит, — проворчала она. — У тебя колени сводит судорогой? Я на голову выше тебя. Я едва помещаюсь здесь один, не говоря уже о том, что мы оба прижаты к стене, как клопы в бутылках. — Ты что, жалуешься? — А ты что? Гермиона вспыхнула и покачала головой. — Едва ли. Но завтра мы должны найти другое место, куда пойти. Мне нужно размять ноги. — Отличная идея, Грейнджер. Давайте возьмемся за руки и прогуляемся по парку, как это делают другие пары. Сарказм был частью уникального очарования Драко, как она обнаружила. Но это было не то, что она заметила. — Другие пары? — она усмехнулась. — Так мы что, пара? — Не знаю, как еще это назвать, если только ты не бегаешь по школе и не целуешься с Пивзом и Филчем. — А что бы ты сделал, если бы я это делала? — Тогда мне придется убить их обоих, — просто сказал он. — Может быть, потребуется какое-то исследование, чтобы убить Пивза, но я думаю, что в библиотеке Малфоев есть несколько интересных темных заклинаний, которые позволят это сделать. В поместье должен был быть полтергейст когда-то. Упоминание о Малфой-мэноре должно было обеспокоить ее. Увы, она могла только смеяться. — К счастью для тебя, тебе не о чем беспокоиться, — усмехнулась она. — Погоди, ты что, целуешься с Филчем и Пивзом? — И заставить Пинс так ревновать? Как будто буду рисковать тем, что мне временно запретят посещать библиотеку. — Ты все еще не хочешь оставить это место, не так ли? — она усмехнулась, слегка подтолкнув его. — Один раз я солгала, чтобы защитить твои чувства и… — Тсс! Приложив палец к губам, Драко молча наложил на них дезиллюминационные чары. Гермиона слышала, как их сердца бьются в унисон — быстрый стук, который сливался со звуком приближающихся шагов. Незваный гость показался из щели между статуями кентавра. Пэнси Паркинсон топала по коридору, сжав кулаки, и ее короткие ноги несли ее гораздо быстрее, чем должны были бы. Непонятно, что ее так взбесило. — Мерлин чушь собачья, Пэнси. Притормози! — Но почему? — прошипела она, уперев руки в бока. — Чтобы ты снова выставил меня идиоткой перед моими друзьями? — Нет, чтобы я мог, черт возьми, поговорить с тобой! — Эван Сифтуэлл шагнул к Пэнси. В его неуклюжей фигуре не чувствовалось тревоги, как и в его тоне, Гермиона предположила, что он на самом деле не возражал против того, что Пэнси расстроена. В конце концов, язык тела говорит громче слов. — Значит, все на твоих условиях, да? Я даже ходить не могу без твоих приставаний? — Нет, но если ты все время уходишь от меня, как я могу с тобой разговаривать? — Может быть, я не хочу с тобой разговаривать! — Ну что ж, ты будешь делать это, потому что если ты этого не сделаешь, то мы оба будем выглядеть идиотами, не так ли? — сказал он сквозь стиснутые зубы. — А теперь посмотри на меня. Посмотри на меня, Пэнси. Гермиона не видела глаз Пэнси, но ей показалось, что в них мелькнула злоба. Эта пара была позорно ядовита до такой степени, что даже слизеринцы избегали их, когда они спорили, и вот они с Драко были невольными зрителями. — У меня нет времени спорить с тобой в таком тоне, — продолжал Сифтуэлл. — Ты это понимаешь? — Тогда почему ты заставил меня остановиться? — Пэнси нахмурилась. — Ты мог бы позволить мне уйти, как я и хотела, но нет. Эван всегда должен брать последнее слово, не так ли? Эван всегда добивается своего! — Слушай сюда, ты, плаксивая шлюха… Если бы молчание не было уместным, Гермиона могла бы заколдовать его за это. Она ненавидела Пэнси, но видя, как Эван обращается с ней, немного порадовалась тому, что Пэнси тайно отравила его дергающимся зельем. — Нет, ты послушай! — крикнула Пэнси, грозя пальцем. — Если ты хочешь связываться с другими девушками, я не собираюсь оставаться с тобой, ты же знаешь! И флиртовать с Асторией прямо у меня на глазах? Неужели у тебя нет стыда? — Это? Это ничего не значило. Я никогда с ней не возился… — Потому что она тебе отказала! — Пэнси шагнула к нему и понизила голос. — Ты хоть представляешь, сколько стоит мое приданое, Эван? Он усмехнулся. — Я гарантирую, что это больше, чем все ваше состояние, — продолжала она. — Когда мой отец написал мне, чтобы я предложила тебя в качестве жениха, я была потрясена, что он позволил мне выйти замуж в семью с таким маленьким состоянием. — Тогда ты всегда можешь вернуться к Пожирателю смерти, — прорычал он. — Его имидж может быть запятнан, но его богатство безгранично, не как мое, поскольку это так важно для тебя. Пэнси ничего не ответила. Он издал торжествующий смешок. — Так я и думал. Увидимся, когда ты придешь в себя, Пэнси. Когда Сифтуэлл отошел, Пэнси рухнула на пол, прислонившись к стене. Гермиона никогда до конца не понимала традиционных методов ухаживания в волшебном мире, но если она была свидетелем этого, она была очень рада, что они с Драко приняли их собственную невероятную динамику вместо этого. — Теперь ты можешь избавиться от чар, Драко, — протянула Пэнси. — Ты меня не обманешь. Глаза Гермионы расширились. Они только расширились, когда Драко без суеты отменил заклинание и поднялся на ноги, чтобы бочком пройти мимо нее. — Мне следовало догадаться, что твой отец выбрал Сифтуэлл. Пэнси ничуть не удивилась, увидев Гермиону. — И твой отец выбрал ее? — Очевидно, нет, но я подозреваю, что мы ладим лучше, чем вы. Он стал возвышаться над самой забитой версией Пэнси Паркинсон, которую когда-либо видела Гермиона. Очевидно, он увидел в ней человека, и впервые Гермиона тоже увидела его. — Значит, твой отец ничего не знает о Нотте? Встревоженная Пэнси перевела взгляд с него на Гермиону. — Она никому не скажет. По правде говоря, я сомневаюсь, что она вообще понимает, о чем я говорю. — В любом случае, неважно, кому она расскажет. Не похоже, что она знает кого-то, кого стоит знать, и никогда не узнает. Драко выгнул бровь. — Ты ведешь себя так, словно она уже много лет не ходит с нами в школу. — Школа-это не настоящий мир, Драко. Ты не можешь жениться на ней, и она не может вращаться в наших кругах, как бы низко ни пала твоя семья. Вы должны это знать. Именно тогда, когда Гермиона начала видеть в Пэнси человечность, Слизеринке пришлось все испортить. — Я здесь, ты же знаешь! — Я заметила. — Пэнси покачала головой. — Я все еще не могу поверить, что ты это делаешь. Твой отец оторвет тебе голову, когда узнает. — А что сделает твой отец, когда узнает про Нотта? Пэнси промолчала. — Знаешь, насчет Сифтуэлла…есть варианты. С деньгами вашей семьи, вполне возможно, что ты не выйдешь за него, если он… ну, я думаю, ты достаточно хорошо знаешь, что можно сделать. — Я никогда не смогу! Драко, я не могу поверить, что ты предлагаешь такое! Он пожал плечами. — Учитывая то, как он с тобой обращается, я бы не стал тебя винить. Гермиона тоже не могла. — Я не должна знать о ней, ты же знаешь, — сказала Пэнси, кивая в сторону магглорожденной. — С этими бумагами и всем прочим, если мой отец спросит о тебе, мне придется сказать ему. Независимо от того, поладят наши семьи или нет, он обязательно придет к твоим родителям. — Мне нужно стереть тебе память? Она фыркнула. — Тебе нужно идти, вот что тебе нужно сделать. — Да, хорошо. Мы, наверное, должны уже идти на обед. Гермиона восприняла это как намек, чтобы выскользнуть из-за статуи. Она держалась на расстоянии, потому что, что бы они там ни говорили, это было что—то личное, как будто ей не следовало там находиться. Пэнси даже намекала на это. — Тогда я подозреваю, что ты продолжишь этот спектакль. Пэнси кивнула. — Я подозреваю, что ты сделаешь то же самое. — Я должен, не так ли? Уголок рта Пэнси дернулся. — Полагаю, что да.