When You Know

Февраль неумолимо приближается к концу, когда оглушающий звонок вырывает Луи из цепких объятий тревожного сна. — У меня для тебя хорошие новости, Томлинсон. Парень переворачивается и сонно проводит рукой по лицу, вслушиваясь в голос агента Малика. — Да? — Сегодня тот самый день. Одевайся и поешь чего-нибудь. Я буду у тебя через час, чтобы обсудить детали. Луи вскакивает с постели, прижимая руку к груди. — Понял, буду ждать. Он стремительно собирается в ожидании прибытия Малика. Есть что-то слегка разочаровывающее в том, что лишь один человек спешит проинструктировать его, как убить киллера организованной преступной группировки. — Здравствуй, Томлинсон. Рад снова тебя видеть. Луи провожает его на кухню. — Значит, ты один? Малик кротко кивает, присаживаясь за кухонный стол. — Это для твоей же безопасности, Томлинсон. Лучше, чтобы как можно меньше людей знало, кто ты, прежде чем ты уедешь с ложным удостоверением. Собственно, я поручил определённым людям подготовить твои документы, чтобы никто не узнал ничего лишнего. Взгляд Луи падает на увесистый конверт, который Малик кладёт на стол. — Это всё? — Нет. Сейчас речь пойдёт о задании. Вообще-то у меня хорошие новости, — агент Малик вытаскивает три крупные фотографии, которые Луи уже знает до мельчайших деталей. — Это те трое мужчин, к которым ты должен быть готов, а этот– Малик протягивает Луи ещё одну фотографию. — Этот и есть твоя цель. — Я всё это уже знаю. — Ну, хорошая новость, о которой я упоминал, заключается в том, что ты встретишься с ним без посторонних глаз. Луи недоумённо поднимает глаза. — Без охраны? — Да, он будет один. Видимо, он настолько самоуверен, думает, что сможет справиться самостоятельно. Он убедил своего босса, что будет лучше, если он встретится с тобой наедине, аргументировав это тем, что в случае, если они решат, что ты им не подходишь, у тебя даже не выдастся шанса крикнуть о помощи. — Что за чёртов процесс собеседования. Я правильно понимаю, что в случае, если они примут решение не в мою пользу, их план заключается в том, чтобы убить меня? — Ну… да. Я практически уверен, что это и есть их основной замысел. Но не думаю, что тебе стоит беспокоиться. Твоя репутация бежит впереди тебя. Вряд ли у них есть кто-то ещё на примете для такой работёнки. Они рассчитывают расширить свои владения, и для этого им понадобится кто-то посерьёзнее, чем просто опытный убийца. В этом и заключается наш план: избавиться от вас обоих, как бы грубо это ни звучало, тем самым немного затормозив их. — Верно. Пришло время посмотреть, у кого это получится лучше, а? Малик пристально глядит на него. — Если бы мы не знали ответ на этот вопрос, то не стали бы этого делать. Ты наш единственный шанс. Если что-то пойдёт не так, вряд ли нам выпадет удача попытаться ещё раз. Мы уверены в твоих способностях, слышишь? Сложно сказать, насколько Луи оценивает их вотум доверия к его таланту убивать людей, но он знает, что у него есть явное преимущество. Элемент неожиданности. Вот оно. То, что явно на его стороне. В худшем случае он хотя бы уверен — его смерть будет быстрой. Наёмные убийцы не похитители, в их же интересах разделаться с целью бесшумно, стараясь не привлечь внимания. И, очевидно, время от времени их посылают на, казалось бы, безобидные переговоры с другими наёмными убийцами. Агент Малик везёт его на другой конец города, Луи лишь смотрит на затянутое тучами небо, пропуская проносящиеся мимо дома города, в котором прожил многие годы. В багажнике покоится только малая часть вещей, которую Луи решился взять с собой в новую жизнь. Если конечно вообще до неё доберётся. Единственное, с чем он прощается, что действительно чего-то стоит — Гарри. Сейчас излишне думать об этом. Нет смысла вспоминать Гарри или представлять, что могло бы быть, ведь всё, что у них было — это ложь. Гарри не знал его, а если бы и узнал, то наверняка возненавидел. Так будет лучше для всех. Сжечь все мосты. Совсем скоро Гарри навсегда забудет мальчишку, с которым у него был недороман и который бесследно испарился в серой мгле. К тому моменту, как агент Малик загоняет машину на стоянку, Луи уже сосредоточен и полностью готов. Они молча сидят в салоне до тех пор, пока часы не пробивают три пятьдесят шесть. У Луи в запасе ещё четыре минуты, чтобы завернуть за угол и зайти в назначенное здание. Всё выглядит в точности, как и рассказывал Малик. Практически отремонтированный вестибюль с одиноко оставленными подмостками там, где кто-то так до конца и не выложил стену керамической плиткой. И лифт, в работе которого Луи не уверен. Жуткая тишина напоминает ему, что во всём здании находится лишь только один человек. Луи поднимается по лестнице, отгоняя все посторонние мысли, сосредотачиваясь точно на своей цели. Сверяясь со временем на телефоне, он дожидается ровно четырёх и коротко стучит. Человек за дверью немного старше, чем ожидал Луи. Возможно, когда-то он был стройным и подтянутым, но сейчас только его жилистое лицо выдаёт память былых лет. Видимо, поэтому их группировке потребовался кто-то ещё, такой как Луи. — Как раз вовремя. — Пунктуальность очень важна в нашей работе, — отвечает Луи. Мужчина издаёт гортанный смешок. — Справедливо. Я Джефф. Полагаю, ты Луи. Окей, значит, играем по его правилам. Просто придерживаемся имён. Интересно, Джеффу назвали его фамилию? Впрочем, это неважно. Вряд ли она хоть когда-то ему пригодится. Они проходят вглубь полупустой комнаты, двигаясь в своеобразном танце, держа дистанцию друг от друга, чтобы в случае чего с лёгкостью пресечь любой замысел оппонента. Луи абсолютно точно уверен — Джефф вооружён, хоть нигде и не видно намёка на пушку. Безоружность не была условием встречи, так что Джефф наверняка знает, что за пазухой у Луи спрятан пистолет какого-нибудь калибра. Джефф указывает на кушетку, стоящую в углу комнаты, с наброшенным на неё пыльным покрывалом. — Пожалуйста, присаживайся, и приступим к обсуждению. Мужчина пододвигает деревянный стул и садится напротив, купаясь в слабом свете, исходящем от больших окон. Луи устраивается на краю дивана. Он предпочёл бы шаткий стул, в случае необходимости тот придал бы ему фору, помогая моментально вскочить на ноги; именно по этой причине, вероятно, Джефф его и выбрал. — Мы видели, на что ты способен, нет причин сомневаться в твоём таланте. Тем не менее, пока ты не достигнешь определённого уровня доверия, ты будешь подчиняться мне, — Джефф замолкает, словно ожидая ответа. — Идёт. — После выполнения первого задания тебе заплатят в назначенном месте. Далее перед каждым делом ты будешь получать некий аванс. На первых порах работаешь один, ничего сложного и серьёзного. Если твоя работа будет действительно хороша и не потребует особого вмешательства с нашей стороны — ты получишь подкрепление и более трудные задания. — Я привык работать в одиночку. Улыбка Джеффа едва ли касается губ. — Да, знаем. Хотя мы заметили, что ты, кажется, довольно часто поддерживаешь связь кое с кем. Луи заметно напрягается, стараясь не думать о смысле сказанных слов. Он сосредотачивается только на Джеффе, его движениях, игнорируя навязчивые догадки, готовится к любому развитию событий. Джефф сидит неподвижно, наблюдая за реакцией Луи. — Любопытно. Значит, ты просто его трахаешь? Гарри Стайлса? Прекрасно. Но знай, если окажется, что он какой-то агент, вы оба умрёте раньше, чем ты– В уголках глаз начинает пылать, будто Луи разучился моргать, а та часть его, которая полагается на собственный опыт и инстинкты, выхватывает пистолет и направляет его на Джеффа. Выстрел раздаётся раньше, чем мужчина успевает дотянуться до своего оружия. В комнате воцаряется тишина. Оба всё ещё сидят на своих местах. Луи согнулся на кушетке, не сводя пистолет с мужчины, развалившегося на стуле. Вот тебе и план. Но это уже не важно; Джефф мёртв, и это единственный важный аспект задания. Луи встаёт с дивана и нависает над бездыханным телом, наблюдая, как изо рта Джеффа сочится кровь. Неплохой выстрел, учитывая, что он был сделан сидя на мягкой мебели. Он не из тех, кто привык добивать раненного, если одного выстрела уже достаточно. Луи продолжает следить за телом Джеффа, параллельно сверяясь со временем на телефоне, пока не убеждается, что мужчина в конечном итоге мёртв. Ровно в четыре семнадцать он распахивает дверцу машины агента Малика. — Ну, это было быстро, — говорит Зейн, садясь за руль. — Выдалась возможность, не видел смысла следовать плану. — Ладно… — протягивает Малик, выезжая на шоссе. — Значит, план был слабоват. Полагаю, ты о нём позаботился.  — Да. Агент Малик кивает и, не отрывая глаз от дороги, ведёт машину всё ближе к окраине города, где Луи, должно быть, ожидает надёжное убежище. Когда городские пейзажи сменяются скелетообразными деревьями и оледенелыми бурыми пятнами травы, проглядывающими меж тусклой белизны снега, весомая часть адреналина потихоньку покидает тело Луи. Он закрывает глаза и медленно выдыхает. — Ты в порядке? — Да, — быстро отвечает Луи, оглядываясь на агента Малика. Взгляд задерживается немного дольше, чем следует. — Ты не такой, как я себе представлял. — И какой же? — Красивее, — это правда. Зейн, возможно, самый красивый мужчина, которого он когда-либо видел в своей жизни. Да, хоть Луи и неравнодушен к зелёным глазам и ямочкам на щеках, но точно нельзя отрицать, насколько поразителен Зейн. Агент Малик заливается искренним смехом. — Это очень часто играет мне на руку в качестве прикрытия. Люди склонны недооценивать меня из-за внешности. «Ослепительности» было бы более подходящим словом для описания его внешности, но Луи не решается сказать это вслух. Он старается не думать о том, что его может ослеплять кто-то ещё. — Знаешь, меня всегда в тебе кое-что удивляло, — говорит Малик. — Почему ты не использовал свою внешность так же, как я? Луи недовольно корчится. — Я думал, что так будет легче слиться с толпой. Зейн тихо фыркает. — Ты немного не вписываешься, Луи. Ты очень хорош в своём деле, раз так далеко продвинулся с такими внешними данными. Но, похоже, ты зашёл слишком далеко. Жаль, я не знал тебя раньше. Из тебя бы вышел отличный агент. Луи грустно качает головой. — Я никогда не хотел быть агентом. Я работал с Найлом только лишь потому, что у меня не было другого выбора. В голову закрадываются сомнения, будто его вынудят пойти по иному пути, нежели по тому, который он избрал. Малик, видимо, что-то почувствовал, раз отвечает на немой вопрос, повисший в воздухе между ними: — Не волнуйся. Я не отказываюсь от нашей сделки. Значит, вот оно. Его жизнь в роли Луи Томлинсона подходит к концу. Гарри никогда не узнает, что с ним произошло. Вряд ли он попытается совместить случайную стрельбу на другом конце города с человеком, которого он знал от силы месяц. Естественно, федералы не позволят привлечь к этому происшествию особого внимания со стороны СМИ. И Луи не думает, что Гарри пойдёт на всё, чтобы выяснить, что с ним случилось. Луи навсегда останется лишь ещё одним очередным разочарованием Гарри. Агент Малик вводит его в курс дела, указывая на новые документы и удостоверение личности с именем Луи Уильямс, лежащие на заднем сидении. Машина сворачивает на заросшую лесом аллею, где деревья прижимаются друг к другу, словно пытаясь согреться. — Ты пробудешь здесь всего несколько дней, просто чтобы убедиться, что на месте преступления всё должным образом инсценировано. Я обладаю всем, чтобы гарантировать тебе самую негласную защиту, слышишь? Даже я не буду знать, куда ты отправишься. Когда дом попадает в поле зрения, телефон Луи оповещает о новом сообщении. Не тот, который выдал ему Зейн, а тот, от которого Луи так и не смог избавиться. Как же глупо всё ещё держать его у себя. Агент Малик явно был бы не в восторге, узнав о такой оплошности. Тем не менее Луи достаёт телефон из кармана и читает поток сообщений, мелькающих на экране. Он смутно слышит голос Зейна, рассказывающий ему о доме и том, что они приехали; кровь пульсирует в ушах — паническая атака, которая за всю его жизнь случалась лишь раз до этого. «Это будет звучать очень странно, но мне кажется, что кто-то следит за мной?» «Ахах, наверное, я просто параноик, неважно». «Прости, что написал. Я пытаюсь дать тебе личное пространство, чтобы ты мог принять решение о нас. Не хотел навязываться, но в тот момент, не знаю, забудь». Только одна мысль удерживает Луи от кромешного ужаса: Гарри всё ещё жив. У Луи ещё есть время, чтобы спасти его. Маму спасти он не успел. Это не должно повториться. «Я не могу объяснить, но мне нужно, чтобы ты сейчас же заперся в своей квартире, Хаз. Прошу, не задавай вопросов, просто не выходи из дома ни при каких обстоятельствах». — Разворачиваемся. — Что, прости? — Кто-то преследует Гарри. Мы едем туда прямо сейчас. — Что ещё, блять, за Гарри? Чёрт возьми, Томлинсон. — А я думал, что моя фамилия теперь Уильямс. — Неважно. Ты говорил, что тебе некого бросать здесь. Никого, кто бы искал тебя. — Тогда у меня никого не было, но… может быть, сейчас кое-кто есть. — Полагаю, это тот самый парень, которого мы видели в твоей квартире, — агент Малик ругается себе под нос и бросает машину на стоянке, быстро выскочив из неё, прежде чем подойти к пассажирской двери и открыть её. — Садись за руль. — Что? — Мне нужно сделать несколько телефонных звонков, Уильямс. Ты поведёшь. И скажи адрес. Куда, чёрт возьми, мы едем? Луи не может сосредоточиться на телефонных разговорах Зейна. Краем уха он слышит, что мужчина диктует адрес, который назвал ему Луи, понимая, что другие агенты тоже направляются в то место, слышит, как кто-то настоятельно приказывает не соваться туда. Как будто они правда думают, что он их послушает; Луи обязан собственными глазами увидеть, что Гарри жив. Что он в безопасности. — Не думаю, что он остановится, — бормочет в трубку Малик. — Увидимся там… я не хочу попасть в аварию, пытаясь выхватить у него руль. Луи паркуется в переулке за баром уже родного «МакКлеллана». Он проверяет телефон, замечая, что Гарри прочитал его сообщение, но так ничего и не ответил. Это не очень хороший знак, Луи даже не сомневается в этом. Он выпрыгивает из машины, стремительно несясь к дому Гарри, двигаясь вплотную вдоль зданий, держа оружие наготове. Агент Малик со вздохом вытаскивает пистолет и прикрывает Луи, пока они обходят дом, а затем без труда проникают внутрь. В прихожей уже толпятся агенты, но пока никто из них не решился достучаться до Гарри, дожидаясь разрешения агента Малика. Луи не собирается тратить даже минуту времени на бестолковые переговоры с ними, сразу направляясь к двери Гарри, а подкрепление бесшумно следует за ним. Гарри так и не ответил ему, поэтому Луи точно знает — что-то не так. Ему остаётся только надеяться, что он не опоздал. Подойдя к двери, он прижимается к ней ухом, пытаясь хоть что-нибудь расслышать. Облегчение пронзает его, острое и горячее, под тихий грохот кастрюлей на кухне. Но затем он слышит чей-то голос. Гарри разговаривает с кем-то, он не один. Блять. Луи не может разобрать, что именно говорит второй человек, но если Гарри готовит, то какого хрена здесь вообще происходит? Может, это какое-то недоразумение. Может, за Гарри на самом деле никто не следил, а сейчас он всего лишь принимает гостя, собираясь готовить для него ужин. Ревность затуманивает сознание, но лишь на короткое время. Нет, Гарри точно не мог так поступить, он выше этого. Луи уверен, парень никогда бы не стал параллельно вести какую-то интрижку. Когда-то Гарри ясно дал понять, что он никогда не приглашает в свою квартиру людей, помимо его бывшего, а теперь ещё и Луи. Так кто, блять, в квартире? Есть только один способ выяснить это. Луи решительно стучится в дверь. Она распахивается раньше, чем агенты по обе стороны от Луи успевают среагировать иначе, кроме как резко прижаться к стене, скрываясь из виду. Главное, чтобы сейчас никто не вошёл в вестибюль дома. — Привет, Лу. Ты как раз к ужину. Твой друг уже здесь, — тон Гарри ничего не выдаёт. Но он и Гарри оба знают, что у Луи нет друзей, более того, друзей, способных заглянуть на ужин. Подкрепление, похоже, тоже понимает это, краем глаза Луи замечает, что каждый моментально обнажает своё оружие. Он проходит на кухню, обнаруживая человека, которого раньше видел только на фотографиях, показанных агентом Маликом. Мужчина смотрит на него с кривой ухмылкой на морщинистом лице, беззаботно поедая пасту. — Рад тебя видеть, Томлинсон. — Невежливо разговаривать с набитым ртом, Бардхан, — отвечает Луи. Гарри отворачивается, стоит к ним спиной, жаря мясо на сковородке, будто их старый приятель действительно заскочил к ним на праздничный ужин. — Тебе очень повезло с парнем, который умеет так готовить. После этого Луи уже мог бы всадить пулю в голову Бардхана, но делать это на глазах Гарри явно не лучшая затея, если это вообще возможно. Хотя с каждой минутой такой исход событий кажется наиболее вероятным, Луи не может представить в своей голове сценарий, который не заканчивался бы пробитой пулей головой мужчины. Луи даже думать не хочет, какое, наверное, напряжённое давление царит в вестибюле прямо сейчас, пока несколько агентов готовы в эту же секунду ворваться в квартиру. — Знаешь, почему я здесь, Томлинсон? — Думал, ты решил заглянуть на ужин. Бардхан гулко хохочет. — Это оказалось лишь дополнительным бонусом. Но нет, я здесь для небольшой гарантии. Луи молчит, не отводя взгляд, смотрит на него сверху вниз. — Видишь ли, если Джефф не позвонит до половины шестого, у нас будут проблемы, — Бардхан постукивает по телефону, лежащему возле тарелки. — Кажется, на часах уже пять двадцать пять. И я начинаю думать, что что-то пошло не так, раз ты здесь, а он до сих пор не перезвонил. Когда Бардхан вытаскивает оружие, чтобы направить его в сторону Гарри, Луи одним рывком достигает мужчину и скручивает его запястья. Одинокий выстрел звонко врезается в холодильник вперемешку с треском ломающихся костей руки Бардхана, невольно отбросившего пистолет на пол. За секунду в квартиру вламывается подкрепление, пока Луи, ни разу не шелохнувшись, стоит, приставляя пистолет к виску Бардхана. — Луи, всё кончено, слышишь? — говорит агент Малик, медленно приближаясь к ним. — Нет необходимости убивать его. Мы займёмся им. — Хорошо, но я не уберу пистолет, пока вы не наденете на него наручники. В этот же момент Зейн подходит к ним, все агенты разом направляют оружие на Бардхана, который истошно вопит от боли, когда на сломанном запястье защёлкиваются наручники. Точно убедившись, что мужчина больше не представляет угрозы, Луи позволяет себе взглянуть на Гарри. Рот юноши приоткрыт, рука застыла в воздухе на полпути к губам. Он всё ещё стоит боком, наблюдая за всем через плечо. В сковородке, что бы он ни готовил, что-то горит, тонкая струйка чёрного дыма едко бьёт в нос. Испуганные глаза Гарри находят Луи. Тот не имеет права успокаивать парня, но он всё же не решается отвести взгляд. Гарри нуждается в нём, пытаясь сосредоточиться на Луи, а не на той пронизывающей мысли, что его чуть не застрелили. Но есть ещё одна немаловажная проблема — обугленная масса на сковороде прямо перед Гарри. Поэтому Луи быстро выключает плиту и накрывает сверху крышкой, надеясь, что пожарная сигнализация не оглушит всех соседей свирепым воем, оповещая их, что в квартире происходит что-то неладное. Когда Луи оборачивается, дверь закрывается за последним агентом, уводящим Бардхана. Ну, во всяком случае, уходят все, кроме одного. — Собери сумки, Гарри. Даю тебе десять минут. Гарри молча смотрит на агента Малика, застыв у плиты. Сердце Луи неистово колотится в груди; блять, Гарри ведь даже не знает, кто такой Зейн. — И что дальше? — спрашивает Луи. Мужчина медленно разворачивается к нему. — У твоего Гарри есть десять минут, чтобы собраться с мыслями, прежде чем мы уйдём. Даже уже девять. Для нашей безопасности у здания всё ещё дежурят агенты, но давайте не затягивать. Не время для вопросов, это и так понятно. Луи с трудом сглатывает ком в горле и старается держаться ровно, сохранять мнимое спокойствие хотя бы ради Гарри. Он не может понять, какие эмоции переполняют его, но абсолютно точно уверен — ещё никогда за всю свою жизнь его настолько сильно не терзала тревога. — Хаз, мне необходимо, чтобы ты упаковал всё, что любишь, всё, без чего не сможешь обойтись. Я помогу тебе, но нужно, чтобы ты послушался и не думал ни о чём другом прямо сейчас. Гарри продолжает молчать, сомкнув бледные губы. Он на мгновение заглядывает Луи в глаза, а затем тихо разворачивается и, подойдя к комоду, достаёт оттуда чемодан и несколько сумок. — Отлично. Ты такой умница, Хаз. Давай я соберу вещи здесь, а ты начнёшь со своей спальни? Гарри послушно бредёт в спальню, а Луи, стоя в гостиной, начинает запихивать в спортивную сумку всё, что кажется близким сердцу Гарри. — Шесть минут, — выкрикивает агент Малик. Луи бросает на него испепеляющий взгляд, но всё же старается ускориться. Гарри выходит с набитым чемоданом и пустой сумкой, в которую начинает складывать вещи из комода. Луи судорожно поглядывает на него, понимая, что у них осталось не так много времени, прежде чем Зейн выведет их за дверь, но Гарри подходит к выходу до того, как Малик успевает произнести хоть слово. — Хорошо, — говорит Гарри. Его глаза всё ещё выдают потрясение, губы плотно сжаты. — Я готов. Луи хотелось бы повернуть время вспять до того, как он встретил Гарри и умудрился превратить всю его жизнь в сплошной беспорядок. Сейчас бы ничего этого не было, Гарри бы не стоял на пороге собственной квартиры, ошеломлённый, испуганный, держа в руках сумки, в которых уместилась вся его жизнь. — Замечательно, — агент Малик покидает квартиру первый, Луи прикрывает их сзади, пока они ведут Гарри к машине Зейна. — Вы оба садитесь на заднее сидение. На всякий случай. Луи прекрасно понимает смысл сказанных слов. Это необходимо на случай, если им вдруг придётся укрыться или незаметно спрятаться. Но навязчивая мысль, что, возможно, Гарри не хочет находиться с ним в такой близости, пробирает всё его тело, заставляя съёжиться. Агент Малик сворачивает на шоссе, петляя по городу, пытаясь максимально их обезопасить, в то время как Гарри неотрывно смотрит в окно. Формально Луи не знает дальнейшего плана действий, но существует только одно место, где они все сейчас были бы в безопасности. — Гарри? — практически шепчет Луи. Парень медленно поворачивает к нему голову. — Нас везут в безопасное место. А потом агент Малик скажет, что делать дальше, хорошо? Гарри кивает и тянется к Луи. Рука, сжимающая его ладонь, дрожит, и Луи обхватывает её обеими руками. — Прости меня, Гарри. Гарри молчит, однако в следующую секунду парень льнёт к Луи, сгребая того в охапку. Гарри прижимается носом к его груди, руки обхватывают талию Луи, он цепляется за него, как за спасательную соломинку, а тело Гарри дрожит в его руках. Луи что-то шепчет, даже не вдумываясь в смысл слов, просто пытаясь успокоить парня, проводя пальцами по волосам Гарри и обнимая его. Когда они подъезжают к убежищу, Гарри уже не дрожит, но всё же не спешит вырваться из объятий Луи. Тот нехотя выпутывается, как только Зейн паркуется. Все трое молча хватают сумки из машины и заносят их в дом. Дом как дом, ничего особенного. Сияет чистотой и даже обставлен некоторой мебелью. Луи поворачивается к Малику, который жестом приглашает их присесть. — Я не сомневаюсь, что у тебя уйма вопросов к нам, Гарри, но я позволю Луи посвятить тебя в большую их часть. Скажу только лишь, что меня зовут Зейн Малик, я федеральный агент. Мы в безопасном месте, которое изначально предназначалось Луи, но мы хотели бы, чтобы ты остался здесь, пока мы не разработаем план действий для тебя. Человек в твоей квартире был членом организованной преступной группировки. — Был? — вмешивается Гарри. — Его убили при попытке бегства из федеральной тюрьмы несколько минут назад. Луи фыркает, а Гарри слегка дёргается в кресле. — Всё очень серьёзно, Гарри. Мне очень жаль, что я не могу предоставить тебе больше времени для принятия решений, завтра я вернусь с готовым планом. Для начала, думаю, примерно через неделю у нас будет место, куда ты сможешь отправиться, и новое удостоверение личности. Настоятельно прошу тебя, к завтрашнему дню подготовь пару-тройку идей насчёт нового имени или фамилии и хотя бы примерного местоположения. Если пожелаешь, можешь оставить своё имя, но фамилию придётся изменить. Зейн бросает взгляд на Луи. — Ты должен уехать через два дня. Мы с тобой не договаривались о каком-то конкретном местонахождении в соответствии с твоими запросами, но у тебя есть счёт, к которому ты получишь доступ, а также значительная сумма наличных и несколько единиц оружия. Завтра я возьму напрокат машину, чтобы ты мог вернуться в аэропорт и к тому времени успел окончательно закончить сборы. — Стойте… что значит «Луи должен уехать»? — Гарри, я– — Ты бросаешь меня? — Боже, Хаз. Да, но ради твоего же блага, ради твоей безопасности, не потому что я сам так хочу. Мне так жаль, я всё испортил, разрушил твою жизнь– — Нет. — Что– — Если причина не в том, что ты не любишь меня и не хочешь быть со мной, то тогда я пойду с тобой. Агент Малик тяжело вздыхает и откидывается на спинку кресла. — Хаз, ты не… ты ведь даже не знаешь, кто я на самом деле, — выдыхает Луи. — Что я на самом деле. Гарри горько усмехается. — Думаю, у меня появилось некое предположение днём, Лу, когда ты спас мне жизнь. — Это моя вина. То, что ты оказался в опасности — только моя вина! Агент Малик резко поднимается. — Мне нужно вернуться и со всем разобраться. Гарри, у тебя есть время до завтрашнего дня. В любом случае я всё равно приеду с запасным планом. Когда дверь за ним закрывается, Гарри поворачивается к Луи. Они всего в нескольких дюймах друг от друга, но такое ощущение, будто между ними мили. Гарри, этот чудесный мальчик рядом с ним, заслуживает всего мира, а Луи не принёс в его жизнь ничего даже малость похожего. — Посмотри на меня, Лу, — когда их глаза встречаются, он замечает, как блестят глаза Гарри, ясные и зелёные. — Я скажу это до того, как ты мне всё расскажешь, а после повторю ещё раз. Я люблю тебя, Луи. И я думаю, ты тоже любишь меня. Если я прав, мы решим, что делать… вместе. — Конечно, я люблю тебя, Хаз. Ты всё для меня. У меня нет ничего, нет никого, кроме тебя. Улыбка касается губ Гарри, когда он наклоняется, прижимаясь лбом к Луи. — Тогда мы начнём всё сначала, вместе.