Корпорация "Аоба"

- Пожалуйста, - выдавил из себя Масамунэ, опустив голову. - Я знаю, что это против правил, но я никогда... я никогда не был в парке развлечений, - тихо признался он. - Знаю, знаю, - он поднял обе ладони, защищаясь, - мне семнадцать лет, не пять. Но разве тебе не полагается выполнять все, что я скажу? - Криво улыбнулся он. Масамунэ привык добиваться желаемого любой ценой. И если уж ему представилась возможность покататься на американских горках впервые - он ее не упустит. Даже если придется умолять. Даже если придется лгать. Даже если придется угрожать. - Йошико не узнает, - весомо добавил он. - Никто не узнает. - Сэр... - Кодзюро нахмурился, обдумывая что-то. - Мы не сможем взять с собой охрану. - ("Мы"?) - Вы не можете появиться в публичном месте, окруженный телохранителями. - Зачем они мне, когда у меня есть ты? - Самоуверенно фыркнул Масамунэ. - Мы возьмем машину и поедем. Как два самых обычных человека. Я все продумал, у тебя не возникнет никаких проблем, - торопливо добавил он. Он никогда еще так не ошибался. *** Кодзюро молча вел машину по шоссе, изредка поглядывая в зеркало заднего вида на Масамунэ, свернувшегося калачиком на пассажирском сидении. Поездка предстояло долгая, и он уснул в первые же полчаса, под мерное тарахтение мотора. Спяшим молодой Датэ выглядел совсем иначе: он не производил впечатление "дьявола", тяжелая атмосфера, окружавшая его словно испарилась. Перед взглядом Кодзюро лежал, съежившись, самый обычный подросток, растрепанный и худой, с изъеденным шрамами лицом и черной повязкой, туго впивающейся в бледную кожу ремешками, оставляя глубокие следы. Кодзюро вспомнил, как переживал за него, когда тот заболел. Кодзюро не спал несколько дней подряд, лишь меняя вымокшие от пота простыни, принося воду, меняя компрессы и поддерживая его за плечи, когда Масамунэ рвало мутной жижей. Тот молча плакал, сдерживая крики, даже в лихорадочном бреду, не понимая, что происходит, он вел себя слишком тихо, словно пытался скрыть свое истинное состояние. Кодзюро оставалось лишь догадываться, что послужило причиной такого поведения. После всего случившегося молодой господин больше не пытался разгромить дом, казалось, в какой-то степени он смирился и даже признал Кодзюро, но колкие слова, издевки и переодическое метание кухонных ножей никуда не делось. Быть может, Масамунэ просто надоело, и он вынашивал в голове очередной план по превращению жизни своего ассистента в Ад, как и обещал. Кодзюро провел пальцами по шраму над бровью, уже почти незаметному после снятия швов. Несмотря ни на что, он чувствовал какую-то симпатию к Масамунэ, и вот сегодня, наконец, Кодзюро впервые собирался сделать что-то для него, вопреки всем приказам главы компании. Все предыдущии интеракции вписывались в образ безупречного сотрудника, даже столкновения с Йошико можно было бы списать на непоколебимую верность Терумунэ, но сейчас, наплевав на возможные последствия Кодзюро нарушал прямой приказ своего работодателя, своего босса и негласного короля всего Сендая, и все это ради детской прихоти... Все же, это казалось дикостью, что старший ребенок Датэ никогда не был в парке развлечений. Каких еще занятий он был лишен, вынужденный жить в вечной изоляции, взаперти, под двадцатичетырехчасовым наблюдением и охраной? *** Проснувшись, помятый и мрачный Масамунэ лишь фыркнул, скрещивая руки на груди. - Долго еще? - Недовольно поинтересовался он, разглядывая размытые пятна фонарей вдоль дороги. - Почти приехали, сэр, - отозвался Кодзюро, указывая на рукой на следующий поворот. Перед выходом из машины Масамунэ напялил черные солнцезащитные очки и фетровую шляпу, сдвинув ее на бок и умело скрыв волосами ремешки повязки. Он наклонился посмотреть в боковое зеркало, чтобы убедиться, что выглядит обычно. Кодзюро лишь молча наблюдал за ним, оставаясь в шаге позади. - Я хочу сладкую вату, - потребовал Масамунэ, едва они приложили билеты к считывателю. Кодзюро кивнул, осматриваясь в поисках ближайшей лавки со сладостями и, разумеется, одна как раз была неподалеку. Масамунэ отказался стоять с ним в очереди, и вместо этого присел на лавочку напротив. Вскоре ему стало жарко, и он расстегнул верхние пуговицы черной рубашки. Должно быть, он выглядел немного комично, одетый во все черное, в строгом деловом костюме и шляпе среди прогуливающихся семей с детьми, но это его не волновало. Масамунэ стянул перчатку с руки, разглядывая свои пальцы на свету. Ему пришла в голову мысль, что он никогда не был на море...