***
Урок начался с гостьи, которая стояла перед классом с широкой улыбкой на губах и аккуратным стикером с левой стороны униформы. Она была не совсем похожа на про-героя. Мидория не бормотал себе под нос, значит он её не знал, и класс понял, что они конкретно влипли. — Всем привет! — чуть ли не подпрыгнула гостья. Она была одета в скромную повседневную одежду, защитную униформу и толстые перчатки. — Я так рада познакомиться с вами! Все коллективно смутились. — Это героиня поддержки — Хаос, — приглушённо произнёс Айзава сквозь шарф, указав большим пальцем. Шинсо опасался, что за этим была скрыта широкая усмешка. — Да, это я! — прощебетала она, встав позу, напоминающую Ашидо. — Я прихожу сюда каждый семестр к третьим классам! Вам очень повезло, что вас выбрали раньше, вы все очень многообещающие! Кода мог бы попросить сверчков пострекотать. Настолько была неловкая атмосфера. — Э, сенсей? — позвала Момо из конца кабинета, нахмурившись. — В расписании… не было приглашённого спикера. — Это потому, что я не просто приглашённый спикер! — возмутилась Хаос. — Я профессиональный специалист по поддержке команд и партнёров! Класс растерялся ещё больше. — Ваш класс имеет один из худших показателей сотрудничества, которые я когда-либо видела! — Хаос выглядела чрезмерно счастливой для своих слов. — То есть… вау! Стёрка плох, но вы все просто… ужасны! — Эй, — с усмешкой пробормотал Айзава, игнорируя покрасневших от смущения (или от гнева, как Бакуго) учеников. — Э-э-э, — неуверенно протянул Мидория, поднимая руку. — Героиня… поддержки? — Да! — воскликнула Хаос. — Или просто зови меня Хаос! Ты тот самый проблемный ребёнок? Кажется, ты здесь самый невзрачный. Тодороки опустил голову, пытаясь сдержать небольшой смешок, грозящийся вырваться наружу. — Точно, — Мидория сглотнул, пытаясь взять себя в руки. — Хаос? Как Вы хотите нам помочь? Это групповое задание? — Почти! — просияла Хаос. — Но ты ошибаешься! У меня отличная причуда. Бесполезная в бою, но способная заставить вас пострадать парочку дней! Я коснусь каждого из вас, чтобы связать всех со своей причудой, а вечером случится кое-что захватывающее! — Да, — вздохнул Айзава, увидев, как Иида собирается возразить. — Это совершенно законно.***
Как сказал Айзава, это было совершенно законно. Назло ему, Шинсо даже проверил.***
У них был обычный урок. Полночь выглядела чересчур нетерпеливой, жадно улыбаясь и разглядывая их всех. Токоями не знал, что думать, но даже его тёмные перья не скрыли румянца, когда Полночь набросилась на него с вопросами о его самочувствии. — Это только я, — призналась Урарака, — или та леди Хаос ничего хорошего не замышляет? — ЮЭй специально наняли её! Я уверен, сенсей не позволит причинить нам вред, — поспешно ответил Иида. Мидория нахмурился, поднимая руку ко рту. — Если её причуда нуждается в физическом контакте и во времени прежде, чем вступить в силу, то это что-то серьёзное, но условия сделали бы это хлопотным для большинства областей. Я даже не слышал о поддержке причуд до этого, но множество агентств имеют медицинский персонал и тренеров, так что… — Деку-кун, — усмехнулась Урарака с искрой в глазах. — Ты опять бормочешь! Думаю, лучше просто подождать и увидеть, что случится! Мина и Каминари делали ставки, когда в комнату ворвалась Хаос, чуть не врезавшись в стол. Полночь ещё стояла в кабинете, наблюдая с ухмылкой на губах. Айзава устало потёр покрасневшие глаза. — Итак, ребята! — прокричала Хаос указывая пальцем в пустоту. Шоджи наблюдал одним глазом, чтобы тот ученик из третьего класса не пролез сквозь стены. — Пора начинать! — Обозначим некоторые правила, — выполз Айзава и начал писать на доске. Момо поспешила переписать за ним. — Первое правило: кодексы ЮЭй всё ещё в силе. Вы не освобождены ни от чего, помните об этом. Слова камнем осели в каждом из них. На мгновение повисла тяжёлая тишина, потому что: что за причуда у этой леди? — Второе правило, — продолжил Айзава, указывая на взволнованную Полночь. — Полночь будет присутствовать на тренировках, а также в пределах общежития. Я тоже. Эктоплазм также будет, когда только сможет. Исцеляющая Девочка останется в кампусе, пока мы не закончим. Свяжитесь с ней, если понадобится. — Сэр? — пискнула Ашидо, уже не радостная, если было замешано столько про-героев. — Это… может причинить нам вред? — Надеюсь, что нет! — захихикала Полночь. — Поверь мне. Я обожаю это, меня вызывают каждый год. Просто восхитительно. Айзава проигнорировал её, записывая контактную информацию каждого учителя. — Третье правило: есть химический реагент, отменяющий эффект. Если по какой-то причине вы хотите, чтобы вас отстранили от задания, мы немедленно можем сделать это, но будут последствия. Напряжение повисло тяжёлым грузом. Хаос выглядела готовой разорвать кого-нибудь от нетерпения. — И последнее правило, — вздохнул Айзава. — Мы связались с членами ваших семей. Вам не разрешается покидать кампус, это угроза безопасности. Вам назначены новые тренировки, поэтому сегодня их нет. Завтра вас определят в специальные локации, которые мы определим по ходу времени. Есть вопросы? Никто не поднял руку, но Каминари выглядел обеспокоенным. — Нет? Отлично! — Хаос засияла, бросившись вперёд без перчаток. Пальцы у неё были нормального размера с небольшими чешуйками на подушечках, как у ящерицы. — Моя причуда — Перетасовка. Я могу взять общие характеристики и перемешать их, но это занимает время. Спасибо за терпение, и без лишних слов… Она соединила чешуйки вместе и лёгким щелчком пальцев скрутила что-то, и… И… Комната содрогнулась, дрожь пробежала по их телам, когда что-то подняли и снова опустили. — Ох! — выдохнула Ашидо, передёргиваясь. — Что это было? Чувствую себя ужасно! — Как на самых худших американских горках, бро, — застонал Киришима и лёг на парту. Шинсо вздрогнул и посмотрел на слегка зелёного Тодороки. — Замечательно! — воскликнула Хаос. — Спасибо всем! Помните, всё пройдёт через пару дней, не беспокойтесь о побочных эффектах и будьте осторожны. Через несколько мгновений вы начнёте замечать изменения! — Замечать что?! — закричал Бакуго, вцепившись руками в стол, жадно глотая воздух. Его, вероятно, тоже тошнило от рывка, который все почувствовали. — Ах, ну… — Хаос повернулась к Айзаве… …который очень разъярённо растянулся на рабочем столе с тошнотой. — Тебя тоже! — прыснула Полночь, сжав пальцы. — О-о-о, Хизаши это понравится. Держитесь, ребятки, она поменяла ваши причуды. — Сюрприз! — Хаос рассмеялась.***
— О Боже! — первым выпалил Шоджи, когда весь класс собрался на первым этаже, сдерживая позывы обблевать сложенные подушки. Никто не понимал, как работает «обмен причуд», поэтому все единогласно решили остаться вместе, чтобы убедиться в отсутствии побочных эффектов. Поразительно, что Шоджи заговорил первым. Восклицать или кричать было не в его стиле. Шоджи резко выпрямился, подняв руки, и оглянулся, увидев… Маленький, но стремительно растущий хвост. — Фу! — взвизгнула Урарака, отпрянув от отростка. Слишком тонкого и светлого. — Убери это! Шоджи не двигался, а затем повернулся к Оджиро, который был в ступоре. — Ты чувствуешь свой хвост? — спросила Хагакуре, коснувшись конечности. — Нет, — ошарашенно сглотнул Оджиро, с ужасом глядя на свой собственный хвост. — То есть чувствую, но не совсем могу… двигать им. Господи. А затем всё… быстро продолжилось. — Логично, что Шоджи-сан получил это, — нахмурилась Момо. — Его тело уже привыкло к развитию дополнительных конечностей, и… Момо осеклась, дёрнулась и сдавленно вскрикнула, глядя на маленькую опухоль. Она тяжело задышала, пытаясь сдержать её. Оджиро уставился на неё. Момо выглядела встревоженной. — Теперь мы знаем, кому досталась причуда Шоджи, — хихикнула Хагакуре. Момо слабо улыбнулась, стараясь заставить ещё один странный орган не расти из её руки. Шинсо громко и неприятно фыркнул, лёжа на полу в тени журнального столика. Каминари начал театрально кататься по полу. — Вау! Чуваки, это так круто! Как думаете, кто что получит? — Надеюсь, я не получу причуду Киришимы! — засмеялась Ашидо. — Уж лучше я обломаю себе рога! — Ух, — вмешалась Урарака, подняв руку, где вдоль тыльной стороны предплечья острый выступ, похожий на древесную кору, искажал её кожу. — Боже, Киришима, у меня твоя причуда! О, нет, что оно делает с моими веснушками! Киришима просиял: — Вау, это так клёво, Урарака! Хочешь, я дам тебе пару советов? — Да! — обрадовалась Урарака. — Ой! Киришима! Твои ноги! Киришима опустил взгляд, каким-то образом (сам того не замечая) он выпустил из маленьких двигателей пламя и врезался в стену. Стена не уцелела. — О нет, — Иида поник. — Двигатели очень сложно чистить от гипсокартона. — Айзава-сенсей тоже получит чью-то причуду, ква, — вслух размышляла Асуи, положив руку на подбородок. — Интересно, чью именно, ква. Что-то взорвалось. И это был не Бакуго. — Я тебя сейчас нахер урою, — почти довольно произнёс Бакуго. По голосу даже не было понятно, что он в полной ярости, тот был ровным и спокойным. Класс знал, Бакуго не злодей и никогда им не станет. Но почти все могли представить его, стоящего на горе трупов с отрезанными конечностями с таким же невозмутимым лицом. — Деку, готовься быть выпотрошенным. Мидория смотрел на свою руку. Никогда ещё они не видели настолько стремительно сменяющихся стадий страдания. Но выражение лица Мидории очень быстро преображалось. От отрицания и гнева до торга, депрессии и очень плавного принятия, когда Мидория взглянул в глаза своей смерти и поимел наглость улыбнуться. — Да, — выдохнул Деку с лёгким кивком. — Справедливо, Каччан. Бакуго выглядел ещё более довольным, зная, что дальнейшее убийство считается оправданным. Урарака оторвала взгляд от своей затвердевшей руки и истошно позвала Полночь.***
— Я рад, что это ты, — спокойно произнёс Тодороки. — Думаю, это лучшее, что могло произойти в ЮЭй. — Ага, — задумчиво ответил Шинсо, доставая телефон. — Хочешь отправить своему мусорному папаше видео, чтобы у него случился сердечный приступ? Глаза Тодороки слезились, но скорее от кислоты на полу Шинсо. — О, пожалуйста. — Я скажу, что так лёд холоднее, — предложил Шинсо, догадавшись не вызывать адское пламя. — Нет-нет, скажу, что промывка мозгов лучше, потому что я пробовал и то, и то. Тодороки годами не смеялся так сильно.***
— Деку-кун? — позвала Урарака, заглядывая на кухню. — Деку-кун, ты здесь? Так и было. Он выглядел так, словно был на грани нервного срыва. — Деку-кун? — она подошла поближе, заметив две плотные перчатки у него на руках. — Ты в порядке? — Нет. У меня причуда Каччана, — признался Мидория. — Он убьёт меня. Действительно убьёт. Урарака нахмурилась. — Бакуго никогда не пытался по-настоящему убить тебя! Он не станет этого делать! Мидория рассмеялся, но его смех звучал чересчур пронзительно. — Каччан не пытался меня убить, но ломал мне кости, и я чуть не умер! — Но… но, Деку-кун, ты ломаешь себе кости. — Из-за Каччана! О Боже, Урарака, я правда умру. Урарака цокнула языком, поставив табуретку рядом с ним. — Не может всё быть так плохо. Я остановлю его. У меня теперь причуда Киришимы! Она просто потрясающая! Деку посмотрел на неё, соглашаясь. — Я очень переживаю, а когда переживаю, то много потею. Кажется, если я сниму перчатки, то взорву всех в этом здании. Урарака почувствовала в воздухе густой запах дыма. — Это… кажется разумным беспокойством. — Да, — сдавленно проговорил Деку. — Думаешь, мне стоит попросить у Айзавы-сенсея реагент? Потому что либо я снимаю эти перчатки и покончу со всеми в здании, либо я не снимаю их, но мои пальцы медленно превратятся в ничто. — Ты пробовал окунуть руки в воду? Не думаю, что Бакуго может производить взрывы под водой, — предположила Урарака. — Оджиро-кун в ванной, потому что у него причуда Асуи-сан, — в голосе Деку слышалось лёгкое напряжение. — Честно, я даже не знаю, кому что попалось. — О, я скажу! — оживилась Урарака. — У Тодороки причуда Ашидо, ты можешь найти его по следу из кислоты! Но будь осторожен, она проедает носки. У Шинсо причуда Тодороки, зато теперь он может много спать! Мидория натужно хихикнул. — У Киришимы-куна причуда Ииды-куна? — Да, а у Ииды - Коды. В последний раз я видела, как он спорил с птицей! — Это похоже на него, — слабо улыбнулся Мидория. — У Оджиро-куна причуда Асуи-сан, но она неплохо справляется с лентой Серо-куна. Думаю, это напоминает её язык. У Хагакуре-сан причуда Яойорозу-сан, но это не страшно: она просто постоянно создаёт ватные шарики. У Яойорозу-сан причуда Шоджи-куна, Шоджи-куна — Оджиро-куна. — Ты должен увидеть хвост Шоджи! — ахнула Урарака. — Он такой крутой! Совсем не как у Оджиро, но всё же! Крик из соседней комнаты и взрыв. Секунду спустя Джиро завизжала о том, что её пирсинг на пупке, очевидно, не выжил. — Бедная Джиро, — поморщилась Урарака. — Он ей так нравился.***
— Бро, это так странно, — хмыкнул Каминари, тыкая в металлические выступы на ноге Киришимы. — Знаю! — ликовал Киришима, ничуть не расстроенный. — Но мои икры, чел! Они супер мощные! — Это здорово, — протянул Каминари, ткнув Шинсо ногой. Тот застонал в подушку, очнувшись ото сна. — Я слышал, как Аояма кричал что-то про электричество, — засмеялся Киришима. — Похоже, он получил твой электрический бардак, братан. — Это не бардак! — защищался Каминари, надув губы. — Я его хотя бы вижу! Серо, ты выглядишь ещё страннее, когда невидимый! Серо застонал с пустого места на диване. Вмятина была единственным признаком его присутствия. — Но Хагакуре симпатичная, — признался Каминари с протяжным вздохом. — Я не ожидал голубые волосы. — Ага, — простонал Серо. — Моё восприятие глубины просто дерьмо. Каминари поморщился и повёл носом. — Чел, что мы едим? На вкус как кислая конфета. Киришима вскинул брови. — Это шоколад. Каминари облизнул губы и цокнул, попробовав странный вкус. — Может, у меня причуда Ашидо. — Не знаю, — Киришима пожал плечами и снова включил двигатели. — Эй, Шинсо, мужик. Мы можем приготовить яичницу у тебя на ноге? — Нога горячая, — пробормотал Шинсо в подушку, — горячая-горячая нога. Каминари вскочил, Серо закряхтел и ещё сильнее вжался в диван. Шинсо стал ещё более настороженным, когда Ашидо плюхнулась рядом с длинными жгутами, растущими из мочек ушей. — О чём говорите, ребята? — Ничего такого! — ухмыльнулся Каминари, ткнув Шинсо в плечо. — Верно? Верно? — Ну почему ты такой раздражающий? — заскулил Шинсо и зажмурился. Он передёрнулся и потянулся за одеялом. — Это врождённый талант, — усмехнулся Каминари. — Чтобы компенсировать твои прожарки. Каминари поморщил нос. Во рту снова этот неприятный вкус. Может… его сейчас стошнит? На языке оно чувствовалось отвратительно. — Не такие уж они плохие, — защищался Шинсо. Каминари открыл рот… и начал: — Ты понимаешь, что люди не могут терпеть тебя. Когда я узнал тебя поближе, я понял, почему все сплетничают у тебя за спиной. Тебя никто не любит. Все бросят тебя, потому что ты злодей. Шинсо осёкся и широко раскрыл глаза. Диван заскрипел, Киришима вскочил на ноги и закричал: — Бро! Ашидо завизжала так громко, что для её новых ушей это должен быть удар. — Каминари, ты… Шинсо втянул воздух, его глаза наполнились слезами, и те начали капать на пол. — Подожди… — Каминари зашипел, чувствуя к себе отвращение. — Нет… Шинсо… — Чт… Шинсо напрягся, его глаза быстро остекленели. — Нет! — взвизгнул Каминари, его внутренности сжались и затряслись. — Черт! Нет, бро, скажи что-нибудь… — Что-нибудь, — ответил Шинсо холодным и пустым тоном. Ашидо снова закричала: — Каминари! Каминари, мать твою, остановись! — Чел! — Киришима отчаянно тянул себя за волосы. — Чувак, прекрати это! — Я пытаюсь… Чёрт, Шинсо, ты меня слышишь? — Не приказывай ему, Батарейка! — завопила Ашидо. — Отпусти его! — Я… Я… — заикался Каминари. К счастью, Киришима придумал за него, протянул ладонь и ударил Шинсо по руке. Шинсо развернулся и плюхнулся с дивана. Его глаза снова вернули цвет, и он поморщился: — Ух, чёрт, прости за это. Киришима уставился на него, все ждали срыва. — Брат! О Боже, мне так жаль, — Каминари бросился к Шинсо и обнял его. — Я не имел это в виду! Нет, я люблю тебя! Я люблю тебя, а ты такой горячий, как свежая шаурма. Шинсо раздражённо зарычал. — Я не шаурма. – Нет, шаурма, — промычал Каминари ему в бок. — Ты горячий снаружи, холодный внутри. Ну, или только с одной стороны. Воспользуешься причудой Тодороки? — Я слышал истории, — расплывчато ответил Шинсо. — Я могу и определённо чихну на тебя.***
Все плелись на тренировку. Некоторые (Шоджи, Оджиро), спотыкаясь о хвосты. — Хорошо, — Полночь взволнованно захлопала в ладоши. — Итак! Я уверена, у вас было время привыкнуть к новым причудам. Так как вы ещё учитесь, мы будем аккуратны. Мы хотим, чтобы вы поэкспериментировали со своими причудами, чтобы вы лучше понимали своих одноклассников. Будьте осторожны! Мидория уставился на свои руки, обтянутые толстыми перчатками. Урарака ободряюще похлопала его по плечу. — Давай со мной, Деку-кун! Я могу драться в рукопашную, и ты не причинишь мне вреда! Деку молча кивнул и последовал за ней. — А где Бакубро? — Киришима прикусил губу. — Не видел его уже несколько часов. — Он заперся у себя в комнате, — Ашидо пожала плечами, закручивая длинные мочки вокруг рожек. — Думаю, он уже идёт сюда, но совсем не в настроении. Когда Бакуго прибыл, все на площадке затаили дыхание. — Деку, — спокойно произнёс Бакуго, хрустнув шеей и сузив глаза. — Ты. Я. Сейчас. — Все уже поняли, — пробормотал Шинсо себе под нос, глядя на Бакуго. — Ух, — Каминари пытался соображать быстро. — Сато? Кажется, это Сахарный Допинг выбесил Бакуго. Чёрт, моё электричество ещё ни у кого не появилось. Ой, нет. Бедный Аояма. Урарака не выглядела уверенной, когда Деку принял почётную смерть через последний бой. — Чтоб ты знал, Каччан, — невозмутимо сказал Деку. — Твоя причуда делает очень больно. — А, по-твоему, какого хрена у меня такие мозоли? — Бакуго зарычал, раздувая ноздри. Он стал похож на разъярённого быка. — Кто-то сегодня умрёт, — прошептала Джиро, положив руку на плечо Момо, чтобы поддержать её. — Выложись на полную, — рявкнул Бакуго. Мидория кивнул и вздохнул, взявшись за перчатки. Его пальцы были красными, сморщенными и очень-очень нездоровыми. Кое-где виднелись волдыри. Посыпались искры, отчего Бакуго рассвирепел ещё больше. — Тебе придётся оттаскивать их друг от друга, — шепнул Шинсо Каминари. Мешки у него под глазами выделялись на фоне бледной кожи. Мелкая изморозь покрывала кончики его волос, на ресницах собрались крошечные льдинки. — Отлично, — пробормотал Каминари, пытаясь оседлать дикую волну под названием «нахальность-Шинсо». Мидория рванул вперёд, создавая искры из ладоней. Бакуго тоже бросился… и ничего не произошло. — Уф, — Ашидо вздрогнула, когда Мидорию отбросили одним мощным ударом в живот. Мидория со стоном приземлился на землю. Бакуго приближался к нему с яростью женщины средних лет, требующей позвать менеджера. — Ты не остановишь их? — спросил Тодороки, скользнув к Шинсо. — О, привет! — Каминари улыбнулся, пытаясь сдержать отвращение к слизи, покрывающей разномастного с ног до головы. — Ты… влажный. — Спасибо, — ответил Тодороки. — Я пахну абрикосами. Каминари не знал, что делать с этой информацией. Мидория, благослови Господь его сердце и нечеловеческую силу воли, не слишком горячился. У него были взрывы Бакуго и сильные мышцы, чтобы контролировать траекторию, но совершенно никакой тонкости ведения боя. Взрывы происходили слишком поздно, и каждый раз Бакуго успевал нацелиться сжатым кулаком Мидории в шею. — Может прекратить бой? — предложил Шинсо, вздрогнув, когда Мидория в очередной раз упал с перекатом — снова слишком поздно. — Мидория пока что не сломал ни одну кость, — перебил Тодороки. – Он в порядке. — Кажется, Бакуго выбил ему зуб, — нервно произнёс Каминари. — Он в порядке, — Тодороки и бровью не повёл. Бакуго засмеялся и ударил Деку по голове так сильно, что тот бессознательно повалился на землю. — Господи, — Киришима разинул рот. — Как это вообще возможно. Они смотрели. Мидория не поднимался. — Я как будто увидел единорога, — Шинсо не смел оторвать взгляда. — Какого чёрта. Что не так с вашим классом? Бакуго вытер пот со лба и, поморщившись, посмотрел на остальных. — Кто ещё? Кто из вас, неудачников, хочет сразиться со мной? — Ладно, теперь он не в порядке, — Тодороки медленно кивнул. Каминари подавил желание схватить себя за голову. — Ох, — резко выдохнула Момо. — У него причуда Айзавы-сенсея. — Ой, — начал Киришима. — Тогда он может убить нас всех. Тодороки мысленно взвесил свои шансы. — Это моя единственная возможность. Я буду драться с тобой, Бакуго. Каминари уставился на него, широко раскрыв глаза. — Чувак, он буквально убьёт тебя. Лицо Тодороки не изменилось, но потекла жидкость, приятно пахнущая дыней. — Я надеюсь на это.***
Бакуго правда уничтожил их всех. Дело в том, что у Бакуго уже была привычка смотреть на своих противников как на добычу. У него был ужасающий оскал и восторженное выражение лица, которое преследовало Токоями в его худших кошмарах. Обычно от него несло дымом и его трясло от мысли о причинении особо тяжёлых травм другим. Без взрывов у него остались мускулы размером с целую голову Хагакуре, безумная улыбка и кроваво-красные глаза, которые скрывали время активации причуды, в отличие от их учителя. — Итак, — устало протянул Бакуго после тренировки. Ни у кого, кроме Оджиро, не хватило смелости вызвать Бакуго на спарринг, учитывая чужие причуды и поломанного Мидорию. — Кто, бля, остался? — Одну секунду, — Полночь помолчала, прислушавшись к маленькому наушнику. — О, нам придётся прерваться. Айзава уничтожил- что? Ох, хорошо. Ваш учитель только что разрушил ваше общежитие. Бакуго вытаращил глаза. — Что? — Если это что-то даст, — любезно предложила Полночь. — Кажется, он сломал себе руку. — Ха, — устало выдохнул Мидория. — Это карма, Айзава-сенсей. И снова отключился.***
— Так! И чему же вы научились? Каминари, поморщившись, поднял руку. — Причуда Шинсо вызывает мигрень. — Я подаю заявление об опеке, — сказал Сато, глядя, как Токоями успокаивает Тёмную Тень. — Я заполнила пожизненный запас ватных шариков в лазарете ЮЭй! — выпалила Хагакуре, к счастью, снова невидимая. — О! И я наконец-то подстриглась перед зеркалом! Как вам, ребята? Оджиро крепко обнял свой хвост. — Я люблю свой хвост. Мой язык не должен касаться подбородка. — У меня морская болезнь, — прошептал Кода, вспоминая свои полёты. — Птицы ничего не знают об уклонении от налогов, — надулся Иида. — Моя голова от природы твёрдая! — радостно воскликнул Киришима. — Это не причуда! Я могу ломать стены, и ничего не случится! Полночь вежливо кивнула, сдерживая смех. — Причуда Киришимы вызвала у меня экзему, — заметила Урарака. — Но она избавилась от акне, так что я рада. — Сенсей сломал себе руку, — устало прохрипела Асуи, — и четыре спальни. Ремонт всё ещё продолжается, ква. Кажется, сенсею не понравилась его новая причуда. — Хм, отлично. Мидория, есть что добавить? — игриво поинтересовалась Полночь. Мидория смотрел вдаль, словно слова не доходили до него. Он повернулся к окну, обременённый знаниями. Полночь с нетерпением наклонилась вперёд. — Я выпил… — прошептал Мидория. — …очень много воды.