Любовь всей искры

      На базе автоботов, стояла мертвая тишина. Никто не мог ни шуметь, ни что-либо говорить, а связанно это с последними событиями. Автоботы не пускали детей сюда, для их же безопасности, ведь кто знает что может случится с ними, пока Прайм в таком состояние.       Кстати говоря, Оптимус так и не выходил из своего отсека, после случившегося. Единственные раз, так это был, когда он приходил к Рэтчету, прося об новом блокираторе, что медик и выполнил. Но был крайне обеспокоенно тем, что на губах Прайма была улыбка, и было видно, что это улыбка не нормального меха. После этого он закрылся, и не с кем не говорил. Рэтчет уже хотел с ним поговорить, и попытаться помочь ему, но его больше заботило состояние Сейла. Хотя мех быстро восстанавливался. Он уже мог ходить без помощи, и меньше отключался, да и швы заживали довольно быстро и хорошо. Медик лишь надеется, что Сейл сможет полностью прийти в себя, чтобы помочь Прайму, который явно что-то задумал. Ведь это как затишье, перед бурей, что сильно пугала медика.       Сейчас на базе глубокая ночь, хотя почти все находились в глав зале, так как просто не могли заснуть. Рэтчет смотрел на мониторы, чтобы найти признаки десептиконов, ведь за последний месяц, они так и ничего не предприняли. Словно все десептиконы вымерли, или их убил их лидер. Рядом стали Балкхед и Арси. Они не могли заснуть, особенно, от такой тишины, и постоянного холода за спинами, словно это знак — но чего?       Тут послышались тяжёлые шаги, от чего все тут-же повернулись к источнику. Там шёл Прайм с полностью отсутствующим выражением на лице. Он шёл медленно и не торопясь. Все тут-же напряглись, ведь чувствовали что это не к добру, но не знали что делать в данной ситуации. Единственный кто смог хоть что-то сделать был Рэтчет, который заметил, что Прайм подошёл к лифту, ведущий только вверх. — Оптимус… — позвал Рэтчет своего друга, в надежде что тот ответить.       Прайм на мгновение замер, и повернувшись, посмотрел на медика который тянулся к нему. — Да, старый друг? — спросил Прайм, ровным голосом что сильно пугала Рэтчета.       Мед бот сделал более смелый шаг, и приблизился к Оптимусу достаточно близко, чтобы он мог дотянуться до него. — Куда ты? — спросил Рэтчет, смотря на Прайма.       Оптимус сначала ничего не ответил, он посмотрел на лиф, а потом на Рэтчета, который только сильно сжался. — На крышу. — ответил Оптимус, спокойным голосом.       Этот голос ещё сильнее напряг Рэтчета, и он подошёл ещё ближе. — Зачем? — спросил он, в надежде услышать не то, о чём он думал.       Прайм снова задумался, словно искал подходящий ответ, и когда он его нашёл, то напугал всех. — Чтобы вернуть Бамблби. — с улыбкой сказал Прайм, хоть было видно, что она не была уж такой счастливой.       Медик буквально был готов схватить Оптимуса, ведь понимал, что разум Прайма окончательно потерял рассудок. — Оптимус… Бамблби мертв… Мы не сможем его вернуть. — проговорил Рэтчет, стараясь делать это более мягко, ведь он не знал как отреагирует на это Оптимус.       Сначала была тишина, мерзкая и долгая. В этот момент, Рэтчет может поклясться Праймусу, что его манипуляторы дрожат, как и денопластина, и иногда он мог прикусить свою губу сменная мягкий метал. Арси и Балк, тоже чувствовали это, но даже на таком расстояние они могли быть в ужасе. Хорошо, что детей сейчас нет на базе, а не то, это может привести к последствиям.       Тут послышалось хихиканье, оно было мягкий и тихим, но и безумным тоже. Все тут-же ужаснулись, ведь осознали, что оно исходить от их лидера. Оптимус тихо смеялся прикрывая фейсплейт манипулятором. — Я знаю старый друг, но я знаю способ как его вернуть! — послышался радостный голос, и медик отступил на шаг назад, когда Прайм посмотрел на него полу безумной оптикой.       Это был уже не Оптимус, больше нет. Это был сломанный мех, который больше не мог держать всё внутри. — Я воспользуюсь матрицей, и смогу его вернуть! — сказал Оптимус, иногда хихикая, что уже говорила об его состояние. — Нет! — тут-же закричал медик, от чего Прайм посмотрел на него злой оптикой — Оптимус, шанс того, что это сработает минимален, и если так, что если мы потеряем тебя! — закричал медик, от чего многие стали тоже подходить, из-за страха или понимание, что может произойти.       Прайм нахмурено посмотрел на медикп, что теперь стало пугать его больше. — Я всё ещё люблю Би… Это так трудно понять… Или тебе больше нужна марионетка странный друг? — прошипел Прайм полу безумной улыбкой. — Что… — Рэтчет окончательно запутался.       Прайм снова засмеялся, что теперь было ясно, что он окончательно сломался. Этот смех был жутким. Он резал аудеосенсоры своей частотой, заставляя корпус дрожать. — Ох! Вы не знали, что Праймы это всего лишь марионетки, в руках матрицы? — спросил Прайм с улыбкой.       Никто ничего не ответил, все дрожа уставились на Прайма так, словно впервые его увидели. — Я так и думал… Что ж… Матрица можно сказать, делает идеального Прайма на её усмотрение, того за кем будут следовать. И я уже вижу, что ты выбрал, Рэтчет. — сказал Прайм подходя к медику. — Это не так Оптимус! — закричал Рэтчет с отчаянием. — Да не ужели! Когда я был запертом там, ты не пытался мне помочь, как теперь мне верить тебе сейчас?! — закричал Прайм, прямо в лицо медика.       Это заявление ударило Рэтчета, как звонкая пощечина. Сначала он не понял слов Прайма, но когда начал понимать он в ужасе уставился на него. — Орион… — прошептал он, от чего Оптимус засмеялся. — А что, не похож, или совсем забыл меня, старый друг? — с широкой ухмылкой сказал — Прайм или уже не он?       Рэтчет стал дрожать, от осознания того, что он упустил за всё это время. Праймы не должны испытывать чувств, к кому-то настолько сильно. А учитывая отношения Оптимуса к Би, то это было нарушение такого понятие, если только тот кто должен быть Праймом им не является.       Тут Прайм развернулся, и направился к лифту. — Я верну Би, чего бы мне это не стоило. — сказав это, Прайм быстро направился к нему.       Неожиданно передним ним встала Арси, а с другой стороны Балкхед. — Бамблби не вернуть… Приди в себя Оптимус… — прошептал Рэтчет, от чего Прайм зарычал. — Я не могу без него! Пропустите меня! — закричал Прайм, но боты не отошли, а Рэтчет стал подходить к Оптимусу. — Оптимус, у тебя есть Скай… У него есть чувства к тебе… — Но он не Бамблби! И никогда не будет! — закричал Прайм, смотря на Рэтчета с ненавистью. — Это так… Но его не вернуть… Просто отпусти…- медик не договорил. — Достаточно! — закричал Прайм, и со всего размаху ударил медика.       Послышался мощный удар, и хруст чего-то. — Рэтчет! — закричала Арси подбегая к медику. — Балк помоги мне! — закричала она.       Балкхед тут-же кинулся к ним, а Оптимус стоял и смотрел на свой манипулятор, покрытый энергоном. — Нет… Нет… Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет! — закричал Прайм схватившись за свой шлем.       Арси видела всё это, но её больше волновал медик, который истекал энергонам. Левая сторона его шлема была сильно помята, а один из окуляром стал серым. — Мы должны отнести его в отсек! — закричала Арси. — А как же… — Балкхед не договорил фразу, ведь меха которого он хотел указать не было в коридоре. — Потом, сейчас мы должны помочь Рэтчету! — сказав это, фемка подняла медика, который мог с трудом стоять на собственных сервоприводах.       Балк тоже ей помог, и они быстро направились в мед.отсек. Попав туда, она тут-же положила его на платформу, и начала осмотр. — Арси… — Балкхед начал звать фем, но она не ответила. — Арси… — уже более настойчива. — Я занята! — сказала она, сваривая шов. — Арси. — уже громче позвал Балк. — Да что?! — спросила она, с раздражением. — А где Скайбим? — спросил мех.       Арси посмотрела вокруг, и поняла что меха и впрадву нигде нет. Тем временем.       К отсеку Прайма приближались тихи шаги, при этом можно было услышать как в отсеке был странный шум, и иногда мех останавливался чтобы прислушаться, а затем возобновил ход. А рядом с ним летел огонёк, который тоже решительно направлялся туда, куда и мех.