***
Они проходили мимо магазина косметики, как Рейчел внезапно осенило. — Мне нужно краситься? Она указала на огромную витрину с фотографией какой-то тётки с тёмно-фиолетовыми тенями для век и дерзкой ухмылкой. Над входом видела жвачно-розового цвета вывеска «День пробников», и хоть Зак в душе не ебал, что такое пробник, но девушка, раздающая надушенные полоски бумаги, явно была воодушевлена процессом. Правда, она пиздец как криво лыбилась и бесила, так что Зак решил не обращать на неё лишнего внимания. — На хрена тебе штукатурка? — У вашей официантки постоянно накрашены губы, — сказала Рей и медленно двинула ко входу, как будто ей там мёдом было намазано. — И ногти тоже. — Всем на неё посрать, они приходят за едой. — Может, это прописано в кодексе и макияж обязателен для девушек? — Я похож на девчонку? Откуда мне знать? Рей посмотрела на полноразмерную фотографию модели в грязевой маске, и снова на него. Наверное, собиралась сейчас плечами пожать. — Я подумала, ты что-то слышал. Ты же уже долго там работаешь. — Нет, не слышал. На какой работе будут заставлять марафетиться до посинения? — На самом деле, здесь нет ничего такого. Очень часто в казино, ресторанах и других сервисах обслуживания от сотрудниц требуется пользоваться косметикой. Зак смотрел на неё со смесью непонимания и лёгкого шока. У Грея водился рабочий кодекс с кучей правил, пунктов и нюансов, но он и глазом туда не заглядывал. С этим зверинцем, который назывался «сотрудниками», Зак с трудом мог поверить вообще в любые кодексы, которых мог придерживаться Грей — уж слишком много вещей он просто прощал и забывал. На самом деле, Зак даже не мог вспомнить, чтобы Грей на кого-то когда-либо повышал голос. Рей снова уставилась на магазин, и на её лице снова было то самое тоскливое выражение, когда ей действительно чего-то хотелось, но не хватало духу открыть рот и попросить прямо. В глазах Зака она выглядела ну точно, как бедная побитая собачка, и он просто закатил глаза. — Ну так мы идём, или как? — пробормотал он и двинул ко входу. — У нас десять минут. Он сунул руки в карманы и красноречиво проигнорировал девушку с бумажками, которая попыталась его поприветствовать. Рей потянулась следом, но из вежливости взяла один пробник. В магазине пахло цветами, стиральным порошком и другим мусором, о котором Зак знал только потому, что в квартире Кэти воняло примерно так же. Потолки сияли слепяще-белым светом, проходы и полки были забиты постерами, рекламой и всевозможными товарами. Возле стенда с кремами и лосьонами столпилась кучка девчонок возрастом немногим старше Рей, и время от времени кто-нибудь из них потирал щёки или лоб и негромко жаловался на боль. Рей глянула на них, потом на отражение себя в одном из настенных зеркал, и принялась изучать своё лицо. Кончиками пальцев она осторожно провела по своей щеке, как будто по чужой, и оценивающе осмотрела лицо с разных сторон. — Может… консилер купить? — пробормотала она, задавая вопрос в пустоту. Покривившись, Зак попытался поймать её взгляд в зеркале. — На хрена? — Чтобы скрыть синяки, — она положила палец под щекой и потянула. — Под глазами. — Тебе здесь никакая замазка не поможет. — Прыщи? — У тебя их нет. Она отвлеклась от зеркала и посмотрела в другие проходы, выглядя при этом настолько не в своей тарелке, как чувствовал себя сам Зак. Если раньше ему было немного любопытно, пользуется ли она косметикой, то сейчас было ясно — нет, и ни хрена она об этом не знала. Подобные магазины были для неё отдельной страной чудес, и теперь она ходила с потерянным, но любопытным видом, как та Алиса. Она ходила мимо полок, брала какие-то товары, молча вертела в руках, читала описания и ставила на место — медленно и осторожно, как будто брала в руки хрупкий хрусталь. Зак развлекался тем, что наступал только на чёрные плитки шахматного пола. В какой-то момент он поймал взгляд одной из девчонок в той компании, но она быстро отвернулась. Они так и ходили по магазину, пока Рей не оживилась — увидела что-то знакомое. — Это румяна, — сказала она, хватая с полки круглую коробочку с чем-то розовым (наверное, у мамки в косметичке видела). Зак не понимал прикола с искусственным румянцем — по идее, девчонки же умели краснеть и от природы. Вот только Рей, по ходу, не умела. Она до сих пор ни разу не показала по-настоящему смущённое лицо. Бывало, что она робела и отводила глаза, но никогда не заливалась настоящим румянцем. Он попытался представить её, покрасневшую — и почему-то не смог. Рей начала возиться с коробочкой, и Зак, прекрасно понимая, что ему здесь делать нечего, пошёл в другую часть магазина. В углу, возле двери «Посторонним вход воспрещён», народу толпилось меньше всего, так что, там он и остановился. Никто не подходил, чтобы его оттуда выгнать, а любой, кто рискнул посмотреть ему в глаза, только подавленно кивал и отворачивался. Оттуда он пялился на витрины и мысленно проговаривал слова, которых раньше ни разу не слышал (вроде «тушь для ресниц»), но также следил и за Рейчел. Она там прикладывала что-то к лицу, но с такого расстояния он не мог рассмотреть. И дело не том, что ей нужен был макияж. Он бы не поверил, если бы кто-то сказал, что за всю жизнь её ни разу не назвали красивой. В тех редких случаях, когда он ходил в прачечную один, бабка за вахтой вечно спрашивала «ой, а где та твоя миленькая подружка?», и он сразу понимал, что она имеет в виду Рейчел. И плевать, что кроме неё, он больше ни с кем в прачечную не ходил. Он не особо задумывался, но бывали моменты, когда он смотрел, как она заправляет прядь волос за ухо или еле закусывает нижнюю губу, и ловил себя на мысли «а, точняк, она же всегда так выглядела, да? Её глаза всегда вот так сияли?», потом отворачивался, находил другую пищу для размышлений, отвлекался, снова переводил взгляд на неё, и порочный цикл начинался заново. В реальность его вернул звук смеха. Подняв глаза, он обнаружил тех девчонок — они улыбались, жались друг к другу, и та единственная, которая была не в теме, как раз оглянулась в сторону Рейчел, чтобы ойкнуть с отвращением. Зак вынул руки из карманов и зашагал через магазин прямиком к Рейчел, которая и не поднимала глаз, пока он не встал рядом с ней. При виде её первым словом в голове было «клоун». — Нахуя ты ярко-красным намазалась? — он выхватил из её руки тюбик, пока она не намазала ещё один слой, и прищурился, чтобы лучше рассмотреть цвет. Он больше подходил пожарной машине или на краску для клоунского носа. — Что, совсем плохо? — она провела пальцем по нижней губе. — Тц… — Настолько? — Ты здесь хуёвее цвет просто не найдёшь. Он схватил с ближайшего стенда пачку чистых салфеток, чтобы протянуть ей, и Рей попыталась вытереть губы. К сожалению, помада оказалась слишком стойкой, и теперь казалось, что Рей покусали пчёлы. В сочетании с румянцем («переборщила», поморщившись, констатировал Зак), она выглядела полной дурой. — У меня не очень хорошо получается краситься, — сказала она, и Зак сейчас не мог понять её эмоций. Потерев лицо салфеткой, она нахмурилась при виде оставшихся кроваво-красных полосок. — Может, надо было посветлее взять… — Да тебе эта краска вообще не нужна… — Милая, тебе что-нибудь подсказать? — перебила его консультантка, пулей прилетевшая в их сторону. На её лице от широкой улыбки показались ямочки. Когда Рей начала отвечать, он тупо отключился от разговора. Девушка достала пачку влажных салфеток и помогла Рей стереть с лица это недоразумение, а через несколько минут та и вернулась, с мокрыми после отмывания румян щеками. С первого взгляда ничего в ней не изменилось, но присмотревшись, Зак заметил, что её губы теперь сияли ярким персико-розовым блеском. Это ей, по крайней мере, шло. — Это она мне дала, — Рей показала крошечный картонный ваучер с каким-то текстом, который он даже читать не стал. — Для лака для ногтей. — Эта помада неплохая, — попытался бросить он. Она секунду осознавала услышанное, а потом её глаза загорелись, и она провела пальцем по нижней губе. — Думаешь? — Ты же знаешь, я врать не буду. Наверное, это случилось на доли секунды, и может быть, его глаза играли какую-то злую шутку, но её щёки немного порозовели. Она выглядела вполне довольной, и в миллионный раз Зак поймал себя на мысли «точняк, её глаза же умеют так сиять?». Она отошла в сторону, где в углу были выставлены несколько десятков бутылочек с лаком для ногтей. Потребовалось несколько секунд, чтобы она нашла светло-голубой лак, совсем как её кеды или сияющие глаза. На бутылочке было наклеено «Пробник». Открыв колпачок, она провела кисточкой по ногтю и теперь осматривала результат. — Нам ещё долго здесь торчать? — Зак пнул носком ботинка нижнюю часть стенда, и тот жалобно лязгнул. — Автобус скоро уйдёт. Закрыв лак, она отправила его на место. — Пойдём. — Ну уж нет, у тебя на лице написано, что ты его хочешь. Бери и погнали на кассу. Рей схватила с полки тот же лак, но без приклеенных пометок, и они быстро пошли на кассу, где та же самая консультантка добродушно так на них посмотрела. — Так приятно, что парни заботятся о своих младших сёстрах, — выдала она. — Эх-х-х, я тоже хочу, чтобы мой парень мне косметику покупал, — сказал кто-то из той девчачьей компании, и вся толпа живо подхватила эту идею. И если честно, Зак не знал, что из сказанного было хуже.***
Утро понедельника наступило быстро. Когда в 7:15 сработал будильник, Зак был ничем не лучше зомби. Он поплёлся в ванную, чтобы умыться, но в итоге чуть не уснул возле раковины. Они с Рейчел не расходились до двух часов ночи — она перешивала новое платье на полу посреди библиотеки. Там, оказывается, до сих пор не установили новый замок на чёрном входе с тех пор, как он ещё подростком выломал здешнюю дверь в поисках ночлега. И не само платье заняло столько времени, сколько отвлекающие факторы, типа Зака, который предложил Рей сыграть разок-другой в прятки. Когда она согласилась, «разок-другой» превратился в «двадцать», и итоговый счёт был 16:4 в пользу Рейчел. Чёртова малявка слишком хорошо умела прятаться в вентиляции. Помимо игр и шитья, он ещё помог ей накрасить ногти, что было очень внезапно, ново и довольно странно. Рей не владела двумя руками одинаково, и накрасить ногти на правой руке не смогла, так что, когда она попросила о помощи, Зак просто не знал, как сказать ей «нет». Он накрасил косо, криво, по итогу на её руке лака было чуть ли не больше, чем на ногтях, но она всё равно была благодарна. Он не упоминал ни ту сотрудницу, ни компанию девчонок, и их слова даже не создавали ему лишней головной боли, но заставляли задуматься о том, какую роль он мог играть в гигантском пазле её жизни. Как и тот вопрос «кто я для тебя?», который он так и не задал и ответ на который так и не узнал. Умывшись, он зачесал волосы назад — впрочем, те и не думали держаться в непривычной причёске. В тот день, когда он подстригал Рейчел, она тоже сделала ему стрижку — не короткую, отрезала всего пару сантиметров на затылке — практически не заметно, но он не удержался от воспоминаний, наблюдая за непослушной чёлкой через зеркало. У неё была очень твёрдая хватка. Ей не страшно было бы и пистолет вручить. Выйдя из спальни, он почувствовал запах кофе, масла и яиц. На кушетке спала Люси — почему-то она выглядела уставшей даже когда отдыхала — а на кухне хозяйничала Кэти. На кончиках волос у неё были намотаны бигуди, а лицо уже было очищено от той склизкой маски из авокадо, которой она мазалась каждую ночь. Зак считал своей новой обязанностью обозвать её чудищем болотным всякий раз, когда она в таком виде попадалась ему на глаза, но она не прекращала мазаться этой дрянью. Плита стрельнула маслом и зашипела, когда Кэти выложила на сковороду яичницу. Она надулась, когда желток лопнул и потёк на белок. — Чёрт, в этот раз не получилось. Все, кто работал в кафе, могли пожарить идеальную яичницу — кроме Зака, который и на километр к открытому огню не подходил, и Кэти, у которой пару раз случались неудачные моменты на кухне. Когда Зак зашёл в комнату, она бросила на него мимолётный взгляд, и после этого тут же обернулась во второй раз, как будто не поверила своим глазам. — Не знала, что ты умеешь вставать в такое время, — сказала она, покосившись на циферблат микроволновки. — Завали. Я не первый раз в утреннюю выхожу. Вытащив один из стульев, он так и упал на сидушку и принялся чесать живот. Кэти налила кофе в чашку «Доброе утро, красотка!». — Этот взрыв на макаронной фабрике ты просто так навёл? Я почти что решила, что ты захотел примарафетиться, сегодня же, как-никак, особый день. — В каком месте? Кэти разорвала упаковку сахара и, лёгким движением высыпав в кофе, сделала глоток. Эта сучка знала, как тишиной можно дать ответ куда более красноречивый, и Зак её за это ненавидел. Он подтянул к себе тарелку с яичницей, будь она приготовлена ему или нет, и резко проткнул желток вилкой, представляя, что на его тарелке сейчас её самодовольное хлебало. — Эта девушка сегодня выходит в первую смену, — наконец сказала она и сделала ещё один глоток кофе, но не переставала прожигать Зака хитрым взглядом зелёных глаз. — Менеджер Грей сказал, что нанял её на остаток лета и, я так полагаю, ты имел к её найму не самое последнее отношение? — А если и так? — Никогда раньше не видела тебя с кем-либо в настолько крепких отношениях, — ещё больше оживилась она. — Наверное, эта девушка для тебя особенная. — Обычная она. — Да, но не для тебя. Позади них тостер подбросил два готовых ломтика хлеба, и Зак схватил их, просто чтобы не сидеть тупым истуканом. Он знал, что Кэти сейчас на него смотрит, и этого было достаточно, чтобы он начал беситься. Она любила так играть — знала, что происходит, но вынуждала его отвечать на все свои тупые вопросы, как преступника, который сейчас сам себе определит срок. Как будто сейчас скалу сдует в крошки, а она была той бурей, которая и унесёт остатки камня. Она села напротив него и закинула одну тонкую ножку на другую. День ещё толком не начался, но она уже вовсю воняла своим парфюмом, намазанным на шею, запястья и местечком над декольте под атласной пижамой. Установив ручное зеркальце на пакете из-под молока, она принялась красить ресницы одной из тех чёрных палочек, которые Зак видел в магазине косметики. — Ей нужно ехать? — спросила Кэти. — Если это она живёт в том соседнем городе, то ей на утреннем автобусе ехать больше часа. — Старик сказал, что подбросит её. — О-о? Менеджер Грей тоже с ней по-серьёзному. Зак не ответил, делая вид, что слишком поглощён вымачиванием размокшего тоста в желтке. В глубине души он был счастлив, что Рей не поедет в машине Кэти, иначе заткнуть её было бы ещё сложнее. — Надеюсь, она такая же встрепанная по утрам, как и ты, — с ухмылкой сказала Кэти. — Хотя будь я менеджером, я бы не давала ей работу. С таким лицом ей будут рады разве что в морге. Зак бросил на неё взгляд слишком ядовитый, чтобы быть простым раздражением, и уже собирался сказать в её защите что-то довольно-таки резкое, но понял, что именно этого Кэти и добивалась. В итоге он просто схватил пакет с молоком и выпил прямо из него, не обращая внимания на рухнувшее зеркало или помрачневшую Кэти. Впрочем, она облокотила зеркало в другом месте и продолжила краситься. Спустя пару мгновений она прекратила мазаться тушью и полюбовалась на себя в отражении. — Советую тебе запастись сегодня нервами и стараться за троих. — Зачем? — нахмурился Зак. — Потому что именно ты будешь её обучать.***
К чести Зака, всё вышло из-под контроля только в половине десятого. Кафе внезапно заполнилось всего через двадцать минут после открытия, и так как Денни ожидался только к середине утра, на завтраке не хватало очень ценного сотрудника. Рейчел приехала вместе с Греем — подшитое платье, сверкающие новенькие туфли и лицо, взволнованное ничуть не больше обычного. Как Кэти и предсказала, её отдали под опеку Зака, едва она переступила порог. — Тебе нужен передник, — сказал Зак, окидывая её оценивающим взглядом. Он ткнул в кнопку «Start» на кофеварке и махнул головой в сторону задней части кафе. — У девчонок белые. — Где мне его взять? — Шкаф с запасными в комнате персонала. — Хорошо. Где комната персонала? Подобная херня только укрепляла уверенность Зака в том, что учитель он хуёвый. Он уже забыл объяснить слишком много нюансов и деталей, но расправил плечи и решил продолжать. Меньше чем через пять минут у Рей был новенький белый передник, повязанный на талии, и она ходила за Заком по пятам, как утёнок за мамочкой. Он показал ей территорию кафе, показал помещения кладовой, уборной, кухни и злосчастной комнаты для персонала. Потом он наказал ей запомнить номера столиков и вручил меню на изучение. Потом кафе официально открылось, и первые семь посетителей заняли свои места. — Наши столики чётные, — сказал он ей и взял блокнот. — Просто наблюдай за мной. Первым посетителем был суетливый мужичок с нервной улыбкой, и хотя Зак ненавидел таких улыбчивых, он решил, что это будет для Рей хорошим примером. Клиент как раз спросил насчёт закусок, и в итоге сделал заказ на ягодное парфе с холодным апельсиновым чаем. Зак показал ей, как принимать заказ и где его оставлять на кухне, а там Эдди уже вовсю шумел плитой и даже не заметил их присутствия. Типичная схема с редкими поправками: поприветствовать клиента, принять заказ, принести заказ, рассчитать, смыть, повторить. Он показывал ей на своём примере снова и снова, но почему-то только на пятнадцатом оставленном заказе Эдди, наконец, заметил Рейчел. — Так это она — новенькая, которая на лето устроилась? — и отвлёкся на внезапно зашипевшую на сковороде яичницу. Зак нахмурился и налил стакан воды, чтобы поставить на поднос. — Проблемы? — Нет. Я думал, это совпадение, — Эдди просиял улыбкой и сложил готовый омлет на тарелке. — Рейчел, правильно? Это с тобой мы оленя хоронили? Она только кивнула в ответ. — Прекрасно! Если интересуют могилы, я могу попросить менеджера Грея отпускать нас на перерывы одновременно, чтобы мы могли… — Она пришла сюда работать, а не с тобой пиздеть. — Зак, отвали! Я спросил у неё, и ты ей не мамочка! Дверь кухни распахнулась, являя в зале толпу клиентов втрое больше, чем было раньше. Кэти выглядела очень злой, когда цепляла на кухне восемь листов с заказами. — К нам на завтрак пожаловал весь офис, и им не терпится нагнать головной боли, — сказала она и схватила тарелку с омлетом, чтобы, как обычно, вывести кетчупом «Виновен» на поверхности. Закончив, она швырнула бутылку на край стойки и глазом не моргнула, когда та не устояла и завалилась на бок. — Слышала, директор хочет заказать свои любимые крепы, но с половиной взбитых сливок и двойным-с-половиной клубничным сиропом. Он куда пришёл вообще? «Двойного-с-половиной» чего бы то ни было нигде не подают! Зак, Эдди и Рейчел столпились у двери, чтобы глянуть в мелкое круглое окошко. Зак был достаточно высоким, чтобы без труда всё увидеть, Рей на каблучке тоже достала до окна, а вот Эдди пытался встать на цыпочки. — Кто из них? — спросил Эдди. — Третий столик, — буркнула Кэти. — Парень с автозагаром. В самом центре кафе стоял мужчина, о котором, очевидно, и шла речь: широкая грудь была облачена в тёмно-синий деловой костюм с серым галстуком, а мясистые пальцы были покрыты золотыми кольцами. От него наверняка воняло полем для гольфа. — Двойной-с-половиной сироп пересаживается, — прокомментировал Эдди. — Освобождает место для других посетителей, и теперь он пошёл за… — Восьмой столик, — проворчал Зак. — Блядь, не хочу с ним общаться. Он мне все нервы вытреплет. Кэти подошла к ним, чтобы посмотреть Заку через плечо в то же окошко. — Давайте оставим его доктору Денни. — Он до десяти здесь не появится, — сказал Эдди. — Ты не можешь целый час его игнорировать. — Он — твой клиент, — Зак пихнул Кэти локтем, и та отодвинулась. — Ты к нему и иди. — Технически, он за твоим столиком. И большинство этих ребят и так мои. Офис расселся за тремя столиками, из которых на тебе только один, — возразила Кэти, уже приготовившая поднос с омлетом, блинчиками, четырьмя латте и чайником под жасминовый чай. — Вот это всё даже не половина… — Если никто не хочет, — перебила её Рейчел, — может, мне пойти? В гробовой тишине все перевели взгляд на неё — блокнот наизготовку, глаза направлены в какую-то неизвестность. Кэти просияла так, будто ей в черепушке лампочку включили. — Вот и ладушки! Как раз попрактикуешься с первым трудным клиентом! — Не заставляй её! — резко повернулся возмущённый Эдди. — Он, вообще-то, твой клиент, а ты!.. — Эдди, яйца горят, — и, пока тот бросился выключать плиту, Кэти обратилась к Заку: — А ты что думаешь? Готов вытолкнуть свою пташечку из гнезда, или будешь дальше играть в матушку-гусыню? У неё снова был этот взгляд, как у крадущегося тигра — суженные глаза, густо намазанные губы растянулись в хитрой улыбочке, и каждое слово ощущалось не лучше впившейся в кожу занозы. Зак никогда не любил этого её настроения, а теперь и подавно, так как её жертвой была Рейчел. По ходу, Кэти всё ещё не приняла идею новенькой официантки, но не столько из абсурдного чувства патриотизма к кафе, сколько из своей природы смотреть на каждого ею встреченного, как на подсудимого. Если ей кто-то не понравился с первого взгляда — она хотела убедиться, что человек об этом знает. Зак поставил на поднос три стакана с водой и не одарил Кэти даже мимолётным взглядом. — Сказала, что хочет принять заказ — значит, пусть принимает. На здоровье, — краем глаза он заметил, как плечи Рей расслабились. — Она училась достаточно, чтобы теперь повторить за мной. Кэти начала ухмыляться с откровенной издёвкой. — Значит, с твоего благословения, — она не спеша прошла вперёд и приоткрыла кухонную дверь, приглашая Рейчел в главный зал. — После вас. С нетерпением жду результатов твоей практики.***
Зак старался не пялиться. Иногда у него получалось, но в большинстве случаев — нет, и даже не потому, что он волновался или ещё как-то за неё трясся. Скорее, ему было любопытно. Когда Рейчел пошла к столику этого директора, Зак буквально краем глаза наблюдал за ней. Когда этот мужик начал задавать вопросы по меню, Зак подслушивал. Всякий раз, когда она выходила из безопасной кухни в зал, Зак находил любую, самую тупую и абсурдную причину пойти за ней, будь то его собственный уже дважды обслуженный клиент, или уборка столика, как будто в нём проснулось ярое желание прибраться. Он сомневался в том, что Рей скажет что-то не так и не думал, что ей нужна помощь как таковая — он больше хотел увидеть, как она себя поведёт. Хотел доказать, что Кэти неправа. Но сразу ему ничего прознать не удалось. Директор сидел с одним и тем же постным ебалом, за исключением моментов, когда он шутил со своими коллегами. Когда подходила Рейчел, он смотрел на неё без какого-либо веселья или благодарности, как будто она была его провинившейся дочерью. Первый звоночек прозвенел в тот момент, когда она уронила ручку на колени этого мужика, пока принимала первые заказы. Девушки, сидевшие рядом с ним, обменялись натянутыми улыбками. Директор и уголком губ не дёрнул. Когда она вернулась на кухню с заказом, Эдди нахмурился. — Рейчел, ты написала «макиато» или «аффогато»? У тебя от слова только, м-м-м, «ато» в конце осталось… — Я… — она нахмурилась, давая первые трещины в обычной маске постной мины. — Я не помню… Эдди нахмурил уголки губ, но тут же легко улыбнулся. — Ничего, всё нормально. Вернись и переспроси их, ладно? Я подожду здесь. Рейчел пошла обратно в зал, переспросила заказ и вернулась с новым листом. Дождавшись готовых напитков, она схватила со стойки не тот поднос, пошла в зал, и только по счастливой случайности Зак её перехватил. — Фруктовый лёд? За восьмым столиком куча старпёров, они бы скорее кофе заказывали. — Ой, — она глянула на поднос, на её лице болезненной гримасой мелькнул какой-то мыслительный процесс. — Точно. Она повернулась к кухне и чуть ли не пулей влетела в приоткрытый проход на кухню. Зак приоткрыл ей дверь. — Тебе помочь? Она оживилась, но выглядела отнюдь не счастливой — скорее, немного ошарашенной его предложением. — Не нужно, — она посмотрела на восьмой столик, где её уже кто-то подзывал. — Я сделаю всё, что смогу. — Ты приняла их заказы? — Пока что нет. — Где блокнот? — Зак нахмурился, когда она начала бесполезно хлопать по карманам, и отдал ей свой. — Я здесь рядом, возле десятого столика. Зови, если что-то понадобится. А потом колокольчик на двери звякнул, оповещая о новых клиентах.***
Когда всё случилось, Зак был на кухне — хотя плевать, где он был, он бы услышал хоть с чёрного входа. Никто этого не ожидал, но оглядываясь назад, было понятно, что рано или поздно все мелкие косяки Рейчел лавиной рухнут на их головы. К тому времени толпа, пришедшая на завтрак сменилась толпой, пришедшей на ланч. Восьмой, девятый и одиннадцатый столики так и были забиты офисным планктоном, и в ближайшее время уходить никто не собирался. И они заказали уже четвёртый заход кофе. Зак стоял возле стойки и обсуждал заказ с Эдди, как в зале раздался грохот, как будто на пол уронили целое окно. Послышался женский визг, и громыхнуло эхо мужского твёрдого голоса. — Ты что, на голову больная? Зак не мог расслышать ответ — кто-то что-то прошептал — а потом послышался всё тот же громовой бас. — Простить тебя? Тебе жаль? Думаешь, красивыми словами можно расплатиться в химчистке? Мой костюм, мой галстук дороже, чем ты можешь себе представить. Он дороже тебя будет. У Зака начинали отключаться какие-то инстинкты, и вены под кожей вздулись. Он уже собирался выскочить из-за двери, как к общему гомону в зале добавился другой мужской голос, но уже куда более мягкий. — Прошу прощения, сэр, но насколько я видел, это именно вы врезались в нашу официантку. Было похоже на Денни — и да, именно его Зак увидел, вломившись через дверь кухни. Эдди тупо пошлёпал за ним. На полу валялись остатки от набора керамических чашек, рядом упал круглый чёрный поднос. В центре зала чуть ли не война начиналась: с одной стороны — разъярённый директор, с другой — Денни и Рейчел. Лицо у мужика теперь напоминало одно сплошное красное пятно от давления, а вся передняя часть костюма была мокрой и испачканной в кофе. Все в кафе смотрели только на них. — Значит, ты говоришь, это я виноват? — на лбу у директора запульсировала жилка. — Хочешь всю вину на меня свалить? — При всём уважении — именно вы на неё налетели. Лицо мужика покраснело ещё сильнее, и ноздри начали раздуваться. — Уважении, значит? Вот как ты у нас заговорил? — он двинулся вперёд, но Денни встал между ним и Рей прежде, чем расстояние сократилось до проблематичного. Директор ткнул пальцем в грудь Денни, а потом указал на Рей. — Знаешь, когда вы здесь ошиблись? Когда наняли сюда этого робота. Какое там «кофе донести», эта больная даже вежливость проявить не может! Я плачу здесь огромные бабки, а эта соплячка даже улыбаться не умеет? Он сжал узел галстука в кулак и с резким звуком дёрнул с шеи, как будто хотел отрубить кому-то голову. — Если так сильно хочешь за неё вступиться — ты мне всё и оплатишь. Как тебе? — Если при этом вы сейчас же покинете заведение — оплачу. Мужик начал нахально усмехаться и окидывать Денни оценивающим взглядом, но тот не купился на провокацию. Девушки за столом начали собираться. Денни что-то нацарапал на листке своего блокнота, оторвал и протянул, чтобы директор убрал писульку куда-то в вымокший нагрудный карман. Он собрал свои вещи со стола, и бросил через плечо одну из поганейших улыбок. — Передай менеджеру, чтобы разувал глаза, когда персонал набирает. Кадры — ценные инструменты, а толку от инструмента, который не приспособлен работать? Это «инструмент» было подобно выстрелу из гарпуна в грудь, который прошёл насквозь через самое сердце. Зак был готов рвануться вперёд и перевернуть мужику на голову весь столик, если бы не Кэти, удержавшая его за рубашку. — Зак, ты правда этого хочешь? Всё станет только хуже. — Пусти, блядь. — Если ты действительно уверен, что так будет лучше — вперёд, выноси его вперёд ногами. Но только если ты можешь честно сказать, что это ради неё, а не твоего собственного эго. Волна горячей ярости начала разливаться от глотки по всему его телу. Единственное, что сейчас сдерживало — хватка Кэти на его рубашке, но он мог бы легко смахнуть её руку. Вот только её слова начали оседать внутри него, и Зак застыл на месте — он сейчас ничего не смог бы сделать, кроме как позволять эмоциям молча улетучиваться. В глубине воспоминаний Айзек-сирота выкапывал первую могилу в пропитанной дождём грязи, а жена владельца приюта гордо приговаривала «наконец-то и тебя я приспособила работать». Зак встал. Кэти ослабила хватку. Работники офиса за двумя другими столиками тоже начали собираться и уходить, оставляя зал чуть ли не полностью пустым. Оставшиеся редкие клиенты избегали смотреть на кого-либо из официантов, кто-то нервно проверял часы, а Денни начал приносить какие-то формальные извинения за шум оставшимся посетителям. Зак смотрел на Кэти. Она пошла к центру зала, где Рейчел собирала осколки от чашек, и просто отправила её в комнату для персонала.***
В комнате для персонала Рейчел не оказалось, но зато она нашлась на улице возле чёрного входа — сидела на земле, вытянув перед собой ноги. Обычно она в такой позе не сидела, но в юбке было бы неприлично. Она положила руку на коленях, из указательного пальца сочилась кровь после осколков, но ей, кажется, было плевать. Она даже не оглядывалась, пока Зак не хлопнул за собой дверью и не протянул ей кусок пирога. — Спасибо, не н… — Бери, — перебил он. — Я знаю, что ты не завтракала. Она приняла пирог, не зная, куда его деть без какой-либо тарелки или салфетки, и просто положила на передник, позволив белой глазури стекать по руке. Зак облизал кончики пальцев от крошек, и сел рядом достаточно близко, чтобы их колени соприкоснулись. Он не подвинулся. За полгода, что он её знал, он до сих пор не понимал, как быть, когда между ними повисала такая тишина. Рей научила его, что из её молчания можно узнать чуть ли не больше, чем, когда она говорила прямо, но Зак был тупым идиотом, и простого наблюдения для полного понимания ситуации ему было мало. Прямо сейчас он не понимал, это молчание из разряда «я не хочу это обсуждать» или «я хочу поговорить, но не хочу начинать первой». Рей так долго пялилась под ноги, что он почти пропустил момент, когда она начала говорить. — Извини, я доставила всем неприятности. Особенно… — Кому «всем»? — …Особенно доктору Денни. Времени было всего десять утра. Денни ещё не пробил свою смену, не успел в дверь войти, а уже встрял на полтинник штрафа. Вот лошара. Но всё равно, он утряс ситуацию и избежал любых осложнений. От заместителя менеджера меньшего не ожидалось, но Заку было немного интересно, как сложилась бы ситуация, если бы он не пришёл на полчаса раньше. В груди начало неприятно покалывать — Зак решил, что это, наверное, и есть благодарность, но он всё равно не хотел признавать. Вместо этого он легкомысленно махнул рукой. — Денни все нервы портят, не ты первая, не ты последняя. Крашеная тянет бюджет на хуйню, молокосос посуду бьёт, мне принципиально поебать на клиентов, если они меня рожей бесят. Денни всегда всё разруливает. — Я не только ему проблем доставила, — совсем не убеждённо пролепетала она. — Кому ещё? — Всем. — Конкретнее, блядь. — Эдди на меня злился, другие клиенты были раздражены, тот директор… — Да пошёл он нахуй. — И тебе. Она не повышала голос, но это «тебе» прозвучало в его голове громче, чем что-либо ещё. — Да что за бред? — непонимающе моргнул он. Рей перевела взгляд на свои туфли. Кровавое пятно на переднике разрасталось и темнело. — Ты так в меня верил… Ты думал, что я смогу сделать всё правильно, а я… — она не закончила, но Зак и без того понял единственную вещь, которой можно было закончить подобное предложение. «Я тебя подвела». На самом деле, он не мог вспомнить, чтобы его подводили — главным образом потому, что он ничего от других и не ожидал. Сколько он себя помнил, ему всю жизнь отказывали в базовых жизненных потребностях, будь то пища, забота или внимание. От одной мысли, что кто-то мог вот так убиваться, не оправдав его ожиданий… Он не знал, как на это реагировать. Было настолько неудобно, что начинала болеть голова. — Почему ты не попросила помочь? — и Зак откинулся назад, чтобы лучше её рассмотреть, потому что отвечать она явно не собиралась, только сжала пальцы на коленях, а на её щеке выступила капля пота. — Думаешь, я бы начал на тебя кричать или ругаться? — Нет, — закачала головой она. — Дело не в этом. И снова замолчала. Кровь с пальца потекла в ладонь, и она вытерла руку о передник, оставляя яркий след, но по-прежнему ничего не говорила. Вместо этого заговорил Зак, пытаясь подобрать нужные слова, хоть и знал, что это не в его стиле. — Наверное, зря я это скажу, но я рад, что ты сегодня облажалась, — и неловко повернулся к ней лицом, потому что Рей, очевидно, слишком уж охренела. Он попытался подобрать слова удачнее. — Не то чтобы я был типа «ой, как круто, что тот мужик тебе пиздюлей чуть не всыпал», но это первый раз, когда я вижу тебя в таком настроении. Типа, ты никогда раньше так не нервничала. Не вижу ничего ужасного. Так ты больше на человека похожа. Она ничуть не смутилась, но от её пристального взгляда теперь уже он начинал нервничать. Было легче откровенничать, когда она не смотрела вот так ему в глаза, так что, он натянул берет ей до носа и так и держал там, даже когда она начала дуться. — То есть, сколько тебя знаю, ты умеешь чуть ли не всё — шить, стирать, готовить и всё такое, так что… Я не против, если иногда ты будешь полагаться на меня. Не то чтобы я мог тебе ещё с чем-то помочь. — Неправда. До верхних полок в магазине ты достаёшь лучше меня. — Ха-ха. Если шутишь — значит, всё уже в порядке. Она сдвинула берет с глаз, чтобы посмотреть на него, и теперь она смотрела как-то по-другому, как будто чувствовала себя не настолько несчастной. Зак чувствовал облегчение. — Как мне перед всеми извиниться? — В смысле? Ты же первый день работаешь, никто не ждёт, что ты будешь вот прям идеалом официантки, — он припомнил Кэти с её провокациями и закатил глаза. — Всё пучком. Если кто-то на тебя обидится — это их проблемы, а старик тебя всё равно не уволит. До конца лета, единственный твой способ отсюда вылететь — уйти самой. А насколько я помню, отсюда ещё никто не увольнялся. — Что, вообще никто? — моргнула она. — А, нет, была здесь парочка. Чуть не забыл этих ребят. — Кем они были? — Работали здесь пареньки-близнецы, не ебу, что там с ними было. Мне только говорили, что у них случился глубоко психологический кризис, вот они и уволились от греха подальше. Они, вроде бы, свой мебельный магазин открыли, — махнул рукой Зак. — Ну и пусть себе катятся. — Ясно… — она задумчиво поигрывала туфлей с камешком на земле, пока не пришла к какому-то выводу. — Я постараюсь быть всем полезной. Буду много работать. — Зачем ты вообще работу искала? Он вспомнил, как она сидела под мусорным контейнером, чтобы попросить у него замолвить слово перед Греем. У неё не было денег даже на автобус, но он и до этого знал, что у неё денег не водится. Когда они ходили в магазин, она вечно покупала себе дешёвку за сущие мелочи. — Я хочу помочь, — аккуратно выбирая слова, медленно сказала она. — С домом. — Издеваешься? — обвиняюще протянул Зак. — Значит, ты здесь вкалываешь, чтобы отдать всю зарплату в чужой карман? — Не то чтобы «чужой». Нашей семье нужны деньги. — Нахуя? Она уже открыла было рот, но тут же захлопнула, как будто хотела на автомате ответить, но вовремя спохватилась. — На ремонт квартиры. — Вашей квартиры? — Нет, твоей. Он вспомнил слова домовладельца: «Инцидент — всецело их вина. Ремонт в доме будет проведён за их счёт». Ремонт во всём доме — не только в их квартире. Но даже так новость, что за всё заплатит лично Рей, казалась ему неправильной. Наверное, по его лицу было видно, что он раздражён, потому что она коснулась его рукава и состроила обнадёживающее выражение лица. — Ничего страшного, я не против немного подработать, — сказала она, как будто это должно было всё исправить. Он специально закатил глаза так, чтобы она это заметила. — Правда, Зак, всё хорошо. Зато я могу чаще быть с тобой. — М-м-м. — И говорить с тобой. — М-м-м. Она разломила свой кусок пирога напополам и, протянув ему, вытерла пальцы о единственное чистое место на переднике. — Всё хорошо. Пока ты здесь, я не пропаду. Забрав у неё пирог, он проглотил его одним махом и начал слизывать налипшую на палец глазурь. — Чаевые оставь себе, — сказал он, глядя ей прямо в глаза. — Мне, так-то, по барабану, что ты сделаешь с зарплатой, но чаевые тебе помогут. Ты и так их заслужила. Она выглядела озадаченной, но медленно кивнула. — Хорошо. Зак поднялся и встал одной ногой на верхнюю ступеньку лестницы в ожидании, когда Рей доест свой пирог. — Погнали, теперь будем работать вместе. Будем тренироваться, пока не наловчишься принимать заказы самостоятельно, — Зак открыл ей дверь, пока она отряхивала юбку сзади, и окинул оценивающим взглядом, когда она уже намылилась пойти вперёд него. — Но сначала тебе нужно достать новый передник.***
Зак не знал, чем ей так понравилось это кафе, но понравилось настолько, что она осталась до конца дня. Когда её смена закончилась, она заняла свой любимый двенадцатый столик, потягивала жасминовый чай и угощалась выпечкой из целой корзины, которую ей напёк Эдди в надежде, что у неё появится настроение. И, насколько Зак мог судить, настроение у неё действительно появилось. Когда не было такого давления, она запоминала куда быстрее и легче, а к концу своей смены указывала уже на его ошибки. Она и на шаг не продвинулась к образу типичной улыбчивой официантки, но была вежливой, вела себя уважительно, и вроде бы, никто больше бучу не поднимал. В частности, некоторые завсегдатаи слишком очаровались её милым личиком, чтобы обращать какое-либо внимание на постную мину. К закрытию кафе Эдди и Рей разыграли уже, наверное, сотую партию в «крестики-нолики» на раскиданных по столу салфетках. Зак наминал круассаны из её корзинки и молча наблюдал, как Эдди проигрывает в очередной раз. — Я был уверен, что в этот раз выиграю… — надулся он. «Ты просто тупишь в одном и том же месте», хотел сказать Зак, но решил, что его выработанная после тысяч проигрышей стратегия слишком ценная, чтобы вот так разбрасываться. В своё время он очень долго выжимал Рей из привычного метода «захвата углов». Время было ещё не совсем позднее, но небо начинало темнеть, и ночь казалась беззвёздной. Денни вернулся, закрыл входную дверь и одарил только Зака хмурым взглядом. — Ты отработал смену несколько часов назад, почему ещё здесь? — Жду, чтобы ты меня подвёз. — Почему с Кэти не уехал? — Ей куда-то там ещё было нужно, а меня она подбрасывать не собиралась. Он не соврал ни единым словом, но решил не упоминать, что остался в основном ради Рей. Она после работы сидела и изучала меню — такая была до раздражения педантичная, если не сказать хуже. — Отец заберёт тебя? — спросил он уже у Эдди. — Обычно в такое время он уже не приезжает. Эдди начал складывать все грязные салфетки в одну стопку, чтобы выбросить. — Я надеялся, что ты меня подвезёшь, и… — он кивнул на Рейчел. — Её тоже было бы неплохо довезти. — Я живу далеко, — тихо сказала она. — Но заплачу за бензин, если вы не против подождать до зарплаты. Денни махнул рукой, и от Зака не укрылась лёгкая улыбка на его лице. За весь день они говорили с Рей, наверное, всего два раза (во время официального знакомства, и когда она подходила извиняться за тот инцидент с директором), и он уже давно успел успокоиться. — Не стоит, Рейчел, буду рад довезти тебя до дома. Если кто-то и заплатит здесь за бензин — это будет Зак. — Да пошёл ты, сам плати за свой газ. — В большинстве случаев взрослые люди, по крайней мере, возвращают убытки, а если я правильно помню, ты всегда зовёшь себя взрослым. — Я и есть взрослый. — Да ну? — закатил глаза Денни, доставая ключи от машины. — Я бы в жизни не сказал.***
Автомобиль Денни был тёмно-синим, словно океан, экономичным седаном всего трёх лет после выпуска. Как раз подходило психиатру: внутри пахло бумажными стаканчиками для кофе и кашемировыми диванами, а на сидениях не было ни единой крошки. Открыв дверь, Эдди обнаружил на пассажирском сидении большую коробку с наклейкой «Хрупкий груз». — Если бы знал, что сегодня подработаю шофёром, оставил бы дома заранее, — с извинением пролепетал Денни. Эдди без единой жалобы пошёл к задним сидениям, а Зак прищурился. — До сих пор собираешь те жуткие стеклянные глаза? — Иди домой, не задерживаю. — Больной ублюдок. Рейчел только вопросительно смотрела на них, но никто не собирался ей объяснять. Ночь была чернильно-чёрной и туманной, на дороге вообще было хоть глаз выколи, если не считать редкий отблеск чужих фар. Денни был медленным и осторожным водителем, в противовес Кэти, которая никогда не стеснялась подбавить газа или распахнуть окна, чтобы весь мир услышал музыку из её магнитолы. Здесь тоже что-то шумело, но это был старый тихушный диктор, диктующий унылые новости по радио так, будто говорил лично с Денни. Зак даже не знал, о чём речь идёт, да и узнавать не пытался — был слишком занят, пытаясь смириться с ебанутым расположением местных сидений, из-за которого его каким-то хреном зажали вообще посередине. Справа от него Эдди ворчал, что ему некуда девать плечи (или ноги), и вертелся, пока его не вжали в окно. Слева от него Рей создавала не меньше проблем — сжала вместе колени, чтобы как-то поместиться в оставшемся пространстве, но зато впилась ему в бок локтем, потому что некуда было его деть, и её сумочку вечно кидало с её колен на Зака. Когда они проезжали железнодорожные пути, Эдди и Рей врезались ему в плечи и так лежать и остались. Рей ещё положила руку ему на колено, чтобы не упасть, но Зак никак не комментировал. Денни, одной рукой придерживая руль, то и дело поглядывал на свою упаковку с игрушечными глазами. Спустя некоторое время они доехали до первых спальных районов, и к тому времени рука Рей соскользнула, лодыжка Эдди расслабилась, и на плечах Зака теперь покоились две головы задремавших ребят. Он, наверное, издал какой-то раздражённый шум, потому что Денни посмотрел на него через зеркало заднего вида и поганенько так усмехнулся. — Пошёл нахуй, — рыкнул на него Зак. — Я ничего не говорил. — Ты подумал. — Да. Но ничего не говорил. Он включил радио погромче, но Зак всё равно услышал хихикающее «мамочка». Зак хотел открыть пассажирскую дверь и выкинуть сраную коробку с глазами на улицу, но воздержался. Они проезжали мимо заправки, где в лобовое стекло ударили розовые и голубые огни от соседнего магазина. Зак думал, что от яркого света они проснутся, но Рей только прижалась к нему ближе. Её волосы сейчас были похожи на шёлк и на ощупь, наверное, были не менее мягкими. Зак взял в руку одну из прядей. — Эй, Денни, — послышался его голос, как будто рот сам решил открыться и сказать. — Сколько стоит химчистка того ебаната? Незаметно, но Зак всё же услышал, как Денни притушил новости, как будто диктор на радио был ему больше не интересен. — Семьдесят долларов. Может, восемьдесят. А что? — Я заплачу. Повисла неловкая тишина, в которой Зак неосознанно продолжал теребить её волосы, пока она не начала протестующе мычать сквозь сон. Он, впрочем, не остановился — протащил ей прядь волос под носом, изображая усы. — Что-что, прости? — переспросил Денни. — Не прикидывайся, что не услышал. Повторять не буду. Денни издал нечто среднее между выдохом и смешком. — Извини, я немного в шоке. Не думал, что дьяволята вроде тебя способны на добрые поступки. Зак только фыркнул в ответ, и снова воцарилась тишина. — Почему? — решил спросить Денни. — Что «почему»? — Я слышал кое-что о твоих с ней отношениях от менеджера Грея. Очевидно, ты стараешься ради неё, — он оглянулся через плечо, чтобы подбородком указать на Рей, — но почему? Сколько тебя знаю, ты никогда не делаешь одолжений. — Ей нужны деньги. Не хочу, чтобы она тебе потом весь счёт возвращала. — Я бы и не требовал от неё ничего подобного. Мне просто любопытно, какое тебе до этого дело. — Так, я не на допрос пришёл. Тебе бабки нужны или нет? Сейчас больше, чем когда-либо, Зак хотел, чтобы он изначально сел возле окна. Сейчас он смог бы сосредоточиться на тускло освещённом пешеходном переходе, или на листовке (написанной с ошибками), оповещающей о конкурсе стихов в книжном, или на тех парнях с сигаретами — на чём угодно, но не сидеть сейчас посередине и ловить взглядом самые мельчайшие перемены в мимике Денни через зеркало заднего вида. И Денни — вот же скотина — знал, что он всё видит. — У меня была мысль, что ты чувствуешь личную ответственность, как назначенный на её обучение, — задумчиво протянул он и Зак, наверное, очевидно покривился, потому что Денни покачал головой. — Но это не так, верно? Ты не из тех, кто будет мучиться угрызениями совести. Постучав пальцем по рулю, он включил поворотник. — Тогда почему ты так стремишься её прикрыть? — Я не знаю, — ответил Зак слишком быстро и сам себя за это возненавидел. — Ты сам зарабатываешь копейки, но всё равно готов принять удар за неё. — Ну, и? — Как будто хочешь её оберегать. — Непр… — Моя степень по психологии говорит, что правда. Зак так сильно вскипел, что от злости у него перехватило горло. На самом деле, Денни был самым идеальным человеком, кто мог провести его через этот лабиринт неизвестных чувств, в который Рейчел его загнала. Она заставляла сомневаться и пересматривать самого себя, чего до неё никому — и ничему — не было позволено. Зак не думал, что настолько не умеет скрывать собственные чувства, но Денни был достаточно умён, чтобы в любом случае всё понять. — Я знаю, где живёт Эдди, — сказал Денни, медленно поворачивая в тумане направо. — Но куда её везти, я не в курсе. Она сказала, это где-то далеко. — Отсюда примерно час. — Значит, на разговор у нас достаточно времени. Он выгнул бровь, подчёркивая «разговор», и Зак с ненавистью понял, что это значит: психологические самокопания (проще говоря, попытку распутать все эти клубки из сложных чувств), много-много анализа и размышлений. А думать он не умел. — Обойдусь, — пробормотал он, и Денни пожал плечами скорее с сочувствием, чем пренебрежением. — Как знаешь. В его животе что-то неприятно осело, и Зак понял, что это самый настоящий страх. Отчасти он не хотел знать, что именно их с Рей связывает, потому что будь у этого название, эта связь стала бы ещё реальнее. Она стала бы хрупкой, как те стеклянные глаза, и её можно было бы легко разбить на кучу осколков. Зак вспомнил слепого старика — того самого, к которому он слишком рано позволил себе привязаться. Как только он впустил в себя мысль, что привязываться — это нормально, судьба его отняла. Чем дольше он оставался в неведении относительно Рей, тем увереннее был, что и её однажды эта судьба у него отнимет. Неприятное ощущение стало только сильнее, когда она уверенно и с полным доверием прижалась к нему во сне. Внезапно эта ситуация стала слишком похожа на первую ночь, когда она пришла к нему в гости и уснула рядом с ним на диване, как будто её тело инстинктивно искало его успокаивающего тепла. В животе что-то сделало кульбит, в голове запищали миллионы странных сирен, а в груди всё горело, словно в огне. Он потянулся, чтобы её разбудить. — Эй, я не знаю, как ехать до твоего дома. Ориентироваться придётся тебе. Рей подняла голову и сощурилась, чтобы присмотреться в темноте. Зак чувствовал, что сейчас она смотрит на него, но не поворачивался к ней лицом. Он не мог. Она смущённо провела по рту рукой, как будто хотела вытереть слюну, и облокотилась на окно, когда заметила, как близко к нему сидела. — Извини, я больше не буду. Дискомфорт внутри него никуда не исчез — напротив, стал только сильнее. Он пытался справиться с этим отвратительным чувством иронии: он сам предложил положиться на него, но едва она расслабилась — оттолкнул. Всю дорогу до дома он чувствовал отвратительный холод, но, как и о многом другом в последнее время, он старался слишком много об этом не думать.***
Рейчел освоилась со своими обязанностями ещё до конца недели. Она могла сама убирать столики, помогать с открытием и закрытием, выучила меню достаточно, чтобы пояснять позиции и давать рекомендации. Кому-то из постоянных клиентов она запомнилась достаточно, чтобы приглашать её поболтать между простоями. Когда она не была занята в зале, Эдди звал её на кухню и под пирожные травил всякие истории. Зак делал всё возможное, чтобы извиниться за ту злосчастную поездку. Рей ничего не говорила и не вела себя по-другому, но он всё равно чувствовал себя виноватым, так что забирал себе трудных клиентов и относил её подносы к посудомойке раньше, чем она в принципе могла к ним подойти. Она, вроде бы, не заметила, как он здесь убивался, и это его успокоило, потому что он не знал, как бы перед ней объяснялся. Чувствовать вину было для него чём-то новым — хоть здесь Денни был абсолютно прав. Как-то в полдень, когда в кафе было непривычно мало работы, Зак увидел, как Эдди учил её готовить сэндвичи для обеда. На столе на вощёной бумаге лежали разные виды хлеба, а Эдди объяснял, кому что нравится. — Доктор Денни любит сэндвичи с ветчиной под сыром на ржаном хлебе, Кэти предпочитает вегетарианские роллы в лаваше или шпинатной тортилье. Иногда, конечно, просит добавить жареной индейки или копчёного лосося, но с лососем я готовлю, только если остаётся лишний. Менеджер Грей не привередлив, но вроде бы, он добреет после сэндвичей с тунцом. Рей слушала его с таким лицом, как будто ей реально было интересно, и в глубине души Зак ей был за это благодарен. Бубнёж Эдди практически никто и никогда не слушал, а работа целыми днями в одиночестве на кухне оставляла у того желание присесть на уши хоть кому-нибудь. Зак начал загружать посудомойку и уже собирался нажать на кнопку старта, как Рей подала голос. — А Зак что любит? — Ой, он что угодно съест, — фыркнул Эдди. — Но ему больше нравятся фирменные сэндвичи с обрезанными корочками. Я ещё мелко режу ему помидоры и мешаю с беконом, он никогда не замечает. — Спалился, засранец, — зыркнул на него Зак. — Не знал, что ты здесь подслушиваешь. — Тц. — Я ему готовлю овощи на пару и поливаю соевым соусом, — вмешалась Рейчел. — Он и этого не замечает. — Сраные предатели. Рассмеявшись, Эдди запел себе под нос и продолжил готовить сэндвичи. И было понятно, почему он в таком хорошем настроении. Чуть раньше Грей объявил о мероприятии, которое неофициально называлось «гонкой чаевых». Официанты устраивали дружеское соревнование, где пытались собрать наибольшее количество чаевых до конца лета, а победителю достанется крупная денежная сумма или же билетики на осенний фестиваль в городе. Эдди тоже разрешили участвовать и дали ему фору в десять долларов, как фактически работающему за двоих. В прошлом году Зак ещё не работал, но Эдди достаточно жаловался, чтобы все знали, как Кэти обошла его с разницей всего в семь баксов. Он и сейчас начал рассказывать эту самую байку, как на кухню зашла Кэти, как будто её сюда позвали. Насколько было известно, Кэти относилась к Рей точно так же, как и в первый неудачный день, но Зак был удивлён, что Кэти не провоцировала лишний раз. Без лишних слов Кэти отошла к одному из столов и начала резать дыню себе на сорбетную шапочку для лимонада. Эдди продолжал рассказ так, будто её здесь не было. — Я мог выиграть в прошлом году, если бы Кэти не воровала лучшие столики. Кэти отвлеклась от своего стакана. — Я не воровала, а честно менялась. Насколько я помню, это правилами не запрещено. — Ты отказывалась от всех придирчивых клиентов! — Достойный официант выжмет пенни даже из самого паршивого клиента. Эдди покривился и открыл было рот, но Рейчел ответила быстрее. — Будь оно так, ты бы не менялась на работу попроще. Стало так тихо, что упала бы иголка — и ту бы услышали. — Значит, смеешь говорить, что справилась бы лучше? — скривилась Кэти. — С твоей-то унылой мордашкой? Милая Рейчел, у тебя ещё нос не дорос мне вызов бросать. Рей медленно моргнула и даже не думала меняться в лице. — Это и не вызов. Она не собиралась ничего договаривать, и напряжение в комнате начало спадать. Вздохнув, Кэти опустила плечи. — Действительно. Не стоило ожидать от кого-то вроде тебя чего-нибудь интересного. Она вернулась к своей банке с вишнями, и через несколько секунд атмосфера полностью разгладилась. — А ты, Рейчел, участвовать будешь? — спросил Эдди, заворачивая один из сэндвичей в вощёную бумагу. — Уверен, ты заработаешь много чаевых. Ты очень милая, и у тебя красивый голос. — Не думаю, что это такой уж повод давать чаевые… — М-м? Ну, доля правды в этом есть. Та леди с жемчугами, которая по четвергам приходит, вечно оставляет Заку чаевые, а уж у него голос очень так себе. Зак швырнул полотенце через всю кухню и почти попал Эдди в лицо, но тот увернулся. — Хватит меня обсуждать, как будто меня здесь нет! — Что за леди? — перебила их Рей, уже заметно оживившаяся. Она переводила взгляд то на Эдди, то на Зака, и последний не знал, что ему делать с её внезапно проснувшимся любопытством, так что молча продолжил складывать суповые тарелки на стеллажах посудомойки. Это было его ошибкой. — Зак не упоминал свою подругу? — весело (и издевательски) улыбнулась Кэти, источая садистское желание кому-нибудь насолить. — Она приходит каждую неделю через час после обеда, заказывает одно и то же… — Но всегда просит именно Зака быть её официантом, — вмешался Эдди. — Она заказывает капучино с лишней пенкой и розовое мороженое, и работает на ноутбуке пару часов. Я общался с ней всего раз или два, но она очень дружелюбная. Зак не заслуживает её пяти баксов на чай. — Завали, пока я тебя не ударил. Рейчел уставилась в стену и поджала губу, но в целом она в лице не менялась. В любом случае, Зак не знал, как это понимать. Та тётка не навязывалась, не заказывала ничего сложного. Правда, её постоянное «прошу, пожалуйста» немного бесило, но чаевые она ему оставляла исправно, иногда даже двойные, когда кафе было забито. Зак не испытывал к ней особой симпатии, но ценил её простоту. Его всё устраивало. Рей посмотрела на часы, висящие над потолком в противоположной стороне кухни. — Она уже здесь? — Как всегда, — сказала Кэти, просматривая зал через окошко из кухни. — Заняла свой обычный круглый столик у окна. Насколько помню, ты за ним сидела, да? В это время ты была ещё в школе… Рей не ответила, вместо этого развязала передник, чтобы завязать новый, до ужаса симметричный бантик на спине. Взяв свой блокнот со столешницы, она сунула его в карман и направилась к выходу в зал. Кэти не отходила, но и не преграждала ей дорогу. Она выглядела немного удивлённой. — Пойдёшь её обслуживать? Я бы оставила её Заку. Однажды я к ней подходила, но она отказалась делать заказ и ушла, а тебя и подавно проигнорирует. Рей толкнула двери. Выражение её лица было немного грузным, но голос был совершенно спокоен. — Ты сама сказала: достойный официант выжмет пенни даже из самого паршивого клиента. И с этими словами она ушла, оставив кухню наедине со звуками качающейся туда-сюда двери. Кэти звякнула стаканом о столешницу так громко, что Эдди подпрыгнул, и растянула губы в почти что оскорблённой усмешке. — О-хо-хо, значит, эта соплячка всё же умеет показывать зубы.***
Первый день гонок закончился в пользу Рейчел. Она всё-таки получила свою пятёрку от леди с жемчугом, и других клиентов, которые, как и говорил Эдди, считали её весьма милой. В итоге, Рей закончила смену с приличным отрывом, и теперь они с Заком стояли на углу ресторана в ожидании знакомого рёва развалины Мейсонов. Как и все остальные, семейка Мейсонов прониклась к ней симпатией и вызвалась подвозить её. После того инцидента на кухне, было сложно сказать, что у Рей на душе. Её лицо, как обычно, ничего не выражало, но атмосфера рядом с ней была… накалена. Зак не знал, как это описать. В кафе почти не было клиентов, но работы постоянно хватало, и сегодня они практически не разговаривали. — Эй, Рей. — М-м? — она подняла глаза, отвлекаясь от созерцания огромного муравья, ползущего по тротуару. — Как ты убедила тётку дать тебе чаевые? Едва заметно, но она нахмурилась, как будто не хотела это обсуждать. — Как-то убедила. — Не вешай нос из-за Кэти. Она со всеми такая сучка. — Я на неё не обиделась. — Тогда что не так? — Всё в порядке. Зак сунул руки в карманы, не зная, что ещё ей сказать. Рей редко была в плохом настроении, если это так можно было назвать. В такие моменты она над чем-то глубоко задумывалась и не хотела особо разговаривать. Он решил не тормошить её лишний раз. — В любом случае, продолжай в том же духе. Уверен, ты соберёшь кучу чаевых и победишь, — он пнул какой-то камешек в сторону здания кафе. — Не придётся столько вкалывать на ремонт. Эти слова пробудили воспоминания, в которых вечно бухой хозяин рассказывал о предстоящем ремонте, что квартира к его возвращению будет «лучше новенькой». На самом деле, Зак не скучал по этой каморке с картонными стенами, скрипучей лестницей и разъёбанными дверными ручками. Он не скучал ни по тому жирдяю-соседу, ни по ванной, где горячая вода была только с 7 до 10 утра. Зато он скучал по их ночным кинозалам, по запаху жасминового чая, который Рей вечно заваривала у него дома. Он скучал по тому, как они сидели на противоположных сторонах дивана, между ними лежало одеяло, и она убирала ноги между диванных подушек. Он скучал по тому, как она наклоняла голову чуть-чуть вбок на интересных сценах, или играла с выбившимися на одеяле нитками, когда ждала, чтобы тупая реклама закончилась. Даже когда они редко, но смотрели сраные фильмы с романтикой, он скучал по тому, как она наклонялась вперёд, приподнимала плечи и на одном дыхании смотрела во все глаза, как главные герои, наконец-то, наклонялись друг к другу, чтобы… — Тебе нравятся украшения? — внезапно спросила Рей и на секунду у неё было такое растерянное выражение, как будто она не поняла, насколько это странный вопрос, пока его не задала. — То есть, тебе нравится, когда девушки носят украшения? Нет, не помогло. Даже так это был очень странный и тупой вопрос. — Ты про тётку с жемчугом? Я прихожу на работу не для того, чтобы попялиться на её железку с камушками. Зак не знал, при чём здесь та посетительница, и не понимал, почему Рей она так запала в душу. Если вспомнить, её настроение испортилось как раз тогда, когда Кэти про неё рассказала. — Ясно, — в итоге ответила Рей, наблюдая, как автомобиль Мейсонов подъезжает к тротуару. Мамаша Эдди, веснушчатая и с такими же растрёпанными морковного цвета волосами, как и у её отпрысков, закативших драку на заднем сидении, высунула голову в окно и помахала Рейчел, как будто приветствовала дочь, которой у неё никогда не было. Рей только махнула ей в ответ. — До завтра, — кивнула она Заку. Он молча кивнул ей в ответ. Этот разговор он вспомнит немного позже, когда Рей начнёт носить на работе свою цепочку с кулоном.