— Береги себя.

Пальцы девушки сжали алюминиевый корпус телефона сильнее, чем ожидалось. Длинные ногти больно впились в мягкую кожу, но лицо ее не выражало ничего: ни злости, ни грусти. Только чувство вины где-то между ребер давало о себе знать в виде саднящей боли, которая сначала ломала кости, а затем стирала их в пыль. Она хотела объясниться, набрать сообщения с текстом оправдания, но остановилась, лишь молча задержав взгляд на трех точках в нижнем левом краю окна, которые то появлялись, то исчезали. Зубы начинали скрипеть от злости, когда эти три чертовы точки совсем исчезли, а ответ лишь отозвалась лишь тишина. На кого ты так злишься? Тебе следовало бы злиться на собственную ложь, которую ты сама проглотила, что стала поперек горла, как большой и затянутый ком. И теперь наполняешь свои легкие яростью. Это твоя вина, а не его. Это он должен быть зол, а не ты. Появляется такое мерзкое чувство на душе, которое хотелось бы оттереть с кожи, царапая ее ногтями, под которыми потом останется кровь. Поэтому шатенка закрывает глаза и начинает глубоко дышать, медленно считая до десяти в уме. Телефон в руке начинает вибрировать, когда она доходит лишь до цифры шесть, и целая бурая эмоций проходит по всему телу. Я не буду брать этот блядский телефон. Не сейчас. Однако в голове целым вихрем проносится поток фраз, которые хотелось бы сказать сейчас, поэтому Картер принимает вызов, лишь прислоняя экран телефона к уху и продолжая молчать. На другой стороне линии она слышит только его тяжелый вздох до того, как он начинает говорить. — Джоди? — его голос звучит устало, низко и хрипло. Должно быть, он был вымотан и сыт по самое горло. Услышав свое имя, девушка лишь сжала губы в одну сплошную линию, прикусывая их зубами. — Не думаешь, что нам нужно поговорить? — Нам нужно поговорить, — закрывая глаза, она много раз кивает. — Почему ты солгала мне? Между ними воцарилось молчание, величало занимая трон из чувств обоих. Так странно; никто не предупреждал, любовь — не только про огромную взаимную симпатию. Не только про нежность. Это еще и про хаос, который глубоко пронизывает тебя и клетки твоего тела, когда понимаешь, что ты не контролируешь это. Про риск. Про страх. — Я была так занята работой и... Прости, я не знаю. У меня нет ответа на твой вопрос, — от беспокойства Картер начала дергать сережку в ухе и суетливо пробегаться взглядом по гостиной. — Я не злюсь на тебя, — на несколько секунд Райот замолчал. — Ты перестала ходить на сеансы психотерапии из-за такой загруженности на работе? Она вновь хотела соврать, сослаться на стечение обстоятельств и сказать, что в последние дни действительно заработалась, пока не осознала, что это все абсолютная правда. Только правда заключалась в том, что так Картер пыталась сбежать от реальности, переступить через ментальную пустоту, заменяя физической усталостью, что ноги начинали подкашиваться, а голова во всю гудела. Она несвязно выпалила: — Райот, мне больно, — брови у переносицы почти сомкнулись, поднявшись вверх и чуть подрагивая. — Что? — Каждый раз, после сеанса, я чувствую себя такой пустой, абсолютно подавленной, безнадежной. Знал бы ты, сколько раз я заставляла себя выходить из дома, сто раз собираясь мыслями, чтобы просто дойти до этой клиники. Но я больше не могу, — шатенка запиналась, останавливаясь на середине предложения, из-за ощущения застрявшего в горле кома. Слова между собой не вязались. — Мне больно. Горло душит так, что не получается сделать вдох. — Ты не обязана справлять со всем этим одна, послушай... — Нет! Ты не понимаешь. Я в порядке! В порядке настолько, что больше не нуждаюсь в этой чертовой помощи, — в голове эхом повторялось «я в порядке-порядке-порядке». В последний раз она притрагивалась к банке с выписанными препаратами месяц назад, а потом и вовсе забыла о них, оставив лишь пылиться на одной из кухонных полок. Хоть раз в жизни хотелось забыть о любой борьбе, нескольких месяцев кропотливой работы над собой и своим здоровьем и начать просто радоваться жизни просто так, работая в мастерской мечты и дарить свою любовь другому человеку. Разве она так много просит? Несомненно, много. — Джоди, просто продолжай двигаться дальше, хорошо? Позаботься о себе в полной степени. Страхи, что сидят в голове, являются всего лишь иллюзией. — Я не могу, — на лице застывает гримаса боли. — Как ты можешь говорить об иллюзии страха, когда сам не в силах совладать с этим? Слова больно бьют под дых, сражая правдой. Действительно, как ты можешь говорить о том, что преодолеть собственные барьеры в голове так просто, когда ты сам не можешь разрушить их? Почувствуй смысл сказанных ею слов. Чувствуешь? Такое скребущее кожу лезвием ощущение. Неприятно, правда? — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, Джоди, — его голос становится тише, как то самое спокойствие перед началом урагана, что называют женским именем. — Хочешь сказать, что я не права? И вот оно, молчание, оставляющее после себя только руины и голые огромные камни, холодные и печально возвышающиеся над пустотой. Усталые и полные гордости, они оба срываются на крик, обмениваясь парой колких фраз. Да и все равно, что подумают соседи. Картер оставляла телефон лежать на полу, когда слышала упреки в свой адрес, и прожигала взглядом этот чертов гаджет, стиснув зубы. И все это нарастало как большой снежный ком, котясь по крутому склону и разгоняясь быстрее, чем должно было. Ярость захлебнула обоих, когда нервы были натянуты, словно струна на старой гитаре, и Джоди просто отключилась, выкрикнув «я не хочу с тобой разговаривать сейчас, не хочу ругаться», больше не имея сил вслушиваться в слова мужчины. Это раздражало. А еще очень ранило. В области его груди ощущалось притупленное чувство боли с примесью обиды на себя. Не оставалось ничего, кроме как взвыть так по-волчьи и отшвырнуть этот чертов телефон куда подальше, но он сдержался. Несколько секунд Райот просто смотрел на потухший экран, а после небрежно откинул на диван, ни за что не смея набрать ее номер повторно, чтобы не сорваться снова, и лишь потер лицо руками. Его голову часто посещала мысль, что они оба были обречены. Они оба не могли справиться с тем, что пожирало их, однако он, если бы знал, что влюбится так сильно, не стал бы искать ее. Врет. Все равно отыскал бы ее одним из холодных вечеров, вспоминая о том, что отдал ей свой браслет вместе со своим сердцем в придачу. 01:01. Джоди Картер. — Извини, я сморозила полную чушь. Это было грубо. Мне жаль, что мы так поссорились.