Стану твоим дыханием-3: У твоих ног

Легко ли взять и поменять свою жизнь? Андрей не раз задавался этим вопросом. Он не был готов к переменам, не успел подготовиться к тому, что резко выдернуло его из привычного и такого стабильного мира и со всего размаха швырнуло в бушующую пучину неизвестности. Эта неизвестность манила какой-то первозданной силой, но ещё больше она пугала. Как выживать в этой новой реальности, Андрей не знал, не успел научиться. От паники его спасало только одно — небольшой, но такой уютный островок спокойствия посреди неистовствующей пучины. Может ли один человек быть для другого островом? Ещё как. И у этого человека есть имя, и имя его — Харон. Знающий ответы на все вопросы Харон. Умеющий быть спокойным и рассудительным в любой ситуации, обладающий неимоверной и сокрушительной властью над мыслями и желаниями Андрея. Андрей каждый раз улыбается, когда произносит это имя. Что-то магическое есть в сочетании простых звуков. Ха-рон… и глубоко внутри, прямо за грудиной, в самом центре, становится тепло и щекотно. Ха-рон… и тут же хочется вцепиться руками в его плечи, сжать пальцами до белых пятен на коже и никогда не отпускать. Уткнуться лбом наугад в шею, вдыхать запах его волос, пытающихся залезть в рот и нос, и просто молчать. И в этом молчании столько всего, чего словами никогда не скажешь. Можно ли влюбиться так, чтобы любовь пронзила тебя насквозь, впиталась во все поры, отравила своим дыханием кровь и стала смыслом твоего существования? Раньше Андрей только расхохотался бы, потому что такими фантазиями можно очаровывать романтичных барышень, мечтающих о принцах, которых они никогда не встретят. Но теперь… Мир изменился, превратившись из чёрно-белого в радужно-цветной. Яркость оттенков деморализовывала и выбивала почву из-под ног. И Андрею, делающему первые шаги в этом новом мире, предстояло ещё столькому научиться. Первая ночь в квартире Харона, куда они приехали после побега Андрея из своего дома, прошла беспокойно. Несмотря на все усилия Харона успокоить уже своего парня, несмотря на то, что Андрей был уверен в правильности своих действий и не сомневался в верности принятого решения, уснуть он так и не смог. Он честно пытался расслабиться, считал до ста и даже до тысячи, пытался читать себе стихи — ничего не помогало. Андрей никогда в открытую не вступал в конфронтацию со своими родителями. Он всегда был примерным сыном, он привык, что родители гордятся им и ставят в пример своим друзьям. Ему нравилась их гордость. Теперь же всё в одночасье перевернулось с ног на голову, и как теперь ему вступать в диалог с родными, Андрей не знал. Мысль о том, чтобы совсем вычеркнуть отца и мать из своей жизни, вызывала лишь чувство отчаяния, которое причиняло только боль. Если мать, возможно, со временем попытается смириться с выбором сына, то от отца ждать такого смирения по меньшей мере глупо. Отец принципиален, суров и непреклонен как скала, и его позиции насчёт альтернативной ориентации были заявлены чётко и ясно. Отцу проще было совсем забыть, что у него есть сын, нежели признать перед всеми такую некрасивую правду. В ближайшее время лучше вообще не думать о каком-либо сближении с родителями — Андрей это понимал, как понимал и то, что у него начался очень трудный период в жизни, вопреки тому, что рядом человек, с которым возможно быть счастливым. Андрей закрывает глаза и мысленно переносит их с Хароном в другое, более толерантное место, куда-то поближе к морю. Представляет, как они идут вдоль берега, держась за руки, и на них никто не обращает внимания, не тычет пальцами, да и народу вокруг никого, потому что на том острове они одни. Заманчивые мечты. Но мечты это всего лишь мечты. В реальности всё по-другому. Андрей поворачивается на бок и смотрит на профиль спокойно спящего Харона. Тот дышит спокойно, грудь его размеренно вздымается, а распущенные на ночь волосы рассыпались по подушке. Андрей приподнимается на локте и, слегка прикасаясь к коже, обводит пальцами по контуру ставшее таким родным лицо. Улыбается. Он каждый раз улыбается, когда смотрит на Харона, потому что так много воспоминаний связано с ним. Воспоминания яркие и цветные, хоть кино снимай. Андрей так часто прокручивает в голове всё, что с ними случилось за такое короткое время, что мог бы написать книгу — хотя, кто бы такое читал в этой стране. Удивительно, как быстро Харон из неприятного, вызывающего раздражение типа превратился в такого нужного и дорогого человека. И как Андрей теперь нуждается в нём, в его руках, губах… дальше Андрей не думает, потому что отчаянно краснеет. Даже мысли об их близости вызывают приток крови… сердцебиение учащается, дыхание становится прерывистым… Андрей склоняется над спящим Хароном и осторожно прижимается губами к его щеке. Харон сквозь сон бурчит вполголоса, тянется руками, обнимая и притискивая к себе Андрея, словно и во сне боится, что тот исчезнет. Андрей прижимается к тёплому, даже горячему телу, кладёт голову на плечо и замирает. Совсем недавно ему казалось, что самое страшное — это переступить грань запретного и заняться с Хароном настоящим сексом. Теперь же выяснилось, что самое страшное секса вообще не касается. Самое страшное — это жить в обществе, в котором тебе нет места. Да, он совершил смелый поступок, признался родителям, расставил все точки в нужных местах. Родители, по крайней мере, не понесут эту новость по дворам. Чего не скажешь о его уже бывшей девушке. Как знать, на что способна обиженная и отвергнутая женщина. Андрей вздыхает… знать бы где, и соломки б подстелил. Хотя в случае с Жанной подобный метод вряд ли сработает. Сколько раз он пытался расстаться с девушкой, сколько раз объяснял ей, что им вряд ли по пути — Жанна ни разу не услышала его слов. И теперь, когда всё так некрасиво повернулось, виноватым остался опять же он. И Жанка может пойти двумя путями. Она может в праведном гневе открыть глаза на правду, которую, как все знают — «говорить легко и приятно». И тогда придётся совсем трудно. Друзья, работа — оказаться в тотальном одиночестве… вряд ли найдётся много людей, кто отнесётся к его неожиданному каминг-ауту с пониманием. Но зная Жанку, Андрей склоняется больше ко второму варианту развития событий. Жанка горда, ей проще заявить, что она сама бросила Андрея, и тогда ждать нового претендента на её руку долго не придётся. Поклонников у Жанки достаточно. Жанка привыкла быть королевой, но если объявить, что её жених переметнулся в стан врага, то можно услышать в ответ много ехидных вопросов по поводу её чар и способностей удержать мужчину. Андрей очень хорошо представляет суть этих вопросов. Вряд ли Жанка будет так рисковать. Он снова вздыхает и пытается повернуться на другой бок. — Ну что ты ёрзаешь? — хриплый голос Харона звучит чуть укоризненно. Андрей вздыхает, испытывая на мгновение чувство вины, что разбудил его. — Прости, — шепчет он, — не могу уснуть. — Родной, я понимаю, — Харон обнимает Андрея, придвигаясь ближе. — Но то, что ты сейчас изводишь себя, ничего не поменяет. Так ведь? Андрей кивает, пытаясь улыбнуться. Харон же садится на кровати, потягивается и предлагает: — Я тебе сейчас заварю свежего чая. Кофе ночью не стоит, а то не уснёшь. А чай вполне подойдёт. А потом я тебя поглажу — ласково, успокаивающе, расслабляюще. И буду гладить до тех пор, пока ты не уснёшь. Договорились? Андрей снова улыбается, и на этот раз уже по-настоящему, не вымучивая улыбку: — Договорились. Только это может закончиться сам знаешь чем. — Ещё лучше, — Харон усмехается и подмигивает. — Это, знаешь ли, тоже неплохо расслабляет. Харон идёт на кухню, и Андрей тоже поднимается с места. То, что Харон волнуется за него и за его самочувствие, греет и даёт понимание того, что всё-таки он не одинок в своей проблеме. Да, будет трудно. Но для счастья человеку нужен другой человек. А такой человек у Андрея есть. А значит, они справятся с любой трудностью вместе.