Стану твоим дыханием-3: У твоих ног

До трека доезжают быстро. Андрей молчит, находясь в некоторой задумчивости от неожиданности такого нестандартного предложения. Перспектива погонять на максималках очень завораживает, тем более, что очень давно Андрей не испытывал тех ощущений, от которых дух захватывает, а в голове остаётся только звенящая пустота, а ещё стеклянный шум в ушах, какой появляется на очень большой скорости, когда ветер бьёт в лицо при опущенных стёклах. Такое ни с чем не сравнить — ощущения полёта птицы, когда тебе кажется, что ты один в этом мире, а весь мир под тобой. Когда этот мир суживается до линии трассы перед тобой. Когда в голове ни единой мысли. Андрей помнит эти эмоции, их не забыть. Почувствовав такое один только раз, хочется повторить ещё и ещё. Своего рода зависимость. Андрей всегда был натурой увлекающейся. И в некоторых моментах не всегда умел вовремя останавливаться. Поэтому наравне с заманчивой перспективой в душе глухо ворочается смутное беспокойство. А что если опять… как тогда, год назад… После этого он не садился за руль, слишком сильно сожалел о случившемся, виня себя… наказывая себя за излишнюю самоуверенность. И сейчас первым желанием было отказаться от предстоящего экстрима — страх не справиться с управлением всё ещё слишком силён. Но вместе с тем кровь всё быстрее устремлялась по венам, заставляя сердце биться чаще, вызывая на щеках лихорадочный румянец. И поэтому Андрей молчит, уже чувствуя на коже бьющий в лицо ветер… Харон паркует машину у пит-стопа, где поджидает Макс. Выпрыгивая из машины, Харон внезапно ловит себя на том, что вообще ни разу не задумался о прошлых отношениях с Максом. А между тем, помня о стычке Андрея с экс-Андреем, задуматься, наверное, стоило бы. Стоит ли так рисковать, позволяя сталкиваться людям из разных отрезков его жизни? Но сдавать назад уже поздно — Макс подходит, широко и чуть нервно улыбаясь, и по-дружески жмёт руки обоим. Может быть, совсем на немного дольше задерживая в своей руке пальцы Харона. Но тот мягко отстраняется и, улыбнувшись, приобнимает Андрея. — В общем, вот это Андрей — племянник Шумахера, — представляет Андрея в несколько шутливой форме. — А это, — кивая на Макса, — наш чародей аэродинамики и покоритель воздуха. — Ну до Ньюи мне далеко, как и моим «малышкам» до McLaren*, — смеётся Макс, — но тоже кое-чего могу. — Прибедняется, — доверительно склонившись к Андрею, негромко комментирует Харон. — В плане техники он всё может. На апгрейдженой им Эве мы когда-то так отжигали. Скоро сам всё увидишь. Что-то в последней фразе царапает край сознания, но Андрей не позволяет этой мысли задержаться… — Хорошо, — улыбается он. — Но я повторюсь, я совсем не профи. — Да что ж такое, — картинно всплескивает руками Харон. — Куда я попал? Сплошные скромняги. — Цени, — шутит Макс, улыбаясь самую малость натянуто, но тут же берёт себя в руки. — Так что, заявлять на стрит двоих? — Ага, — скалится Харон. — И ты же знаешь мою наглость, поэтому — заявляй на твоей Эве. — Наглость, конечно, неописуемая, — уже искренне смеётся Макс. — Но при всей её фееричности, увы и ах, вынужден тебе отказать. — Не понял, — Харон прищуривает глаза. — Это стрит, Харон, — поясняет Макс. — Ну куда на стрит штуку кобыл? Да и эту тачку все стритеры в городе знают. Вас просто не допустят в заезд. — А, ну да, — Харон трёт переносицу. — Не подумал. Чёрт. Ладно, есть другой вариант. Но погонять-то сейчас на ней можем? Просто чтоб прочувствовать этот момент. — И что, на стрите поедешь как штурман? — скептично приподнимает бровь Макс. — Бинго, — Харон уже тянет Андрея к треку. — Давай ключи, Макс, попробуем. Потом разберёмся с расходниками и всем остальным. Ну давай ты уже ключи. — Да на, бешеный, — Макс бросает Харону брелок ключа. — И это, ты ж помнишь, да? Разбил — купил. — Какое разбил, — возмущается Харон. — Поплюй, тоже мне, предсказатель хренов, — и уже обращаясь к Андрею: — Не слушай бубнёж этого душнилы. Всё отлично будет. Давай, забирайся. — Да я… — Андрей неуверенно открывает водительскую дверь. — Ого, — сразу же восхищённо, только заглянув в салон. — Отож, — довольно улыбается Харон и садится на пассажирское сиденье. — Дава-а-а-й, — завлекающее улыбается и похлопывает ладонью по рулевому. — Смотри, какая ляля. — Супер, — Андрей мгновенно оказывается на водительском сиденьи и пристёгивается. — Как болид. — А то, — кивает Харон. — В общем, сложного ничего. Только чутка разогреть перед стартом, привыкнуть. И пла-а-авненько. Первый круг обкаточкой в четверть. А потом посмотрим. Давай, заводи. Харон внимательно отслеживает действия Андрея, удивляясь всё больше и больше, как тот уверенно совершает последовательность действий и достаточно плавно трогается с места. Харон понимает насколько сложно так тронуться на незнакомой апгрейдженной тачке мощностью в тысячу кобыл. Архисложно. Но Андрею это удаётся. Первый круг без эксцессов. Второй уже быстрее. Третий почти идеально. Только торможение немного резковато, а в остальном у Харона вообще никаких претензий. — Слушай, да ты профи, — восторженно говорит он Андрею, улыбаясь во все тридцать два. — Ты просто чёртов профи. Ты где так научился? — Ну, — Андрей немного смущён, — просто раньше пробовал на разных тачках. И вот… — Ахеренно, — Харон выскакивает из машины. — Видел? Профи же, — гордо заявляет ошивающемуся неподалёку Максу. — Вообще супер. Мы всех порвём на этом стрите. — Там Гитлер со своим «мерином» заявил участие, — ухмыляется Макс. — Тачка его, так что не против правил. — Гитлер? — переспрашивает Андрей, выбираясь из-за руля Эвы. Его ещё немного потряхивает от напряжения и адреналина. — Почему Гитлер? — Да погоняло такое, — поясняет Харон. — Он когда-то тёлке своей духи покупал от Готье. А там по-французски на коробке написано что-то похожее, на его взгляд. Какой он там уже жопой читал — сие неизвестно. Ну и этот уникум всех заебал, где ему достать духи под названием Гитлер, — Харон смеется. — Ладно, Гитлер так Гитлер, хрен на него, справимся, если нам помогут. Макс, ты же знаешь, что я сейчас попрошу, да? — Чиповку? — Макс вздыхает. — У тебя и так 5,5. Порвёшь движок. — А мы смазочки, чтоб не порвать, — хохочет Харон, а Андрей смущается. Откровенное поведение Харона на людях, когда он, не комплексуя, может позволить себе делать и говорить что угодно, до сих пор выбивает Андрея из колеи. Андрей и раньше, при стандартных отношениях, не особо любил выводить своё личное в массы, а теперь, когда всё стало намного откровеннее и запутаннее, он каждый раз, при интимных намёках Харона, чувствует себя не в своей тарелке. Как будто то самое, что должно оставаться между двумя, вдруг транслируют на всех экранах. И в пристальных взглядах окружающих читается понимание, а что именно происходит за закрытыми дверями между теми двумя. — Я серьёзно, — Макс забирает ключи от Эвы. — И я серьёзно, — Харон скрещивает руки на груди, сузив глаза. — Более чем. Я знаю на что иду. Под мою ответственность. — Черт с тобой, — машет рукой Макс, забираясь в салон Икса и подключая к «мозгам» компьютер. — Полчаса дай мне. И потом нужно немного обкатать. — Разберёмся, — Харон приобнимает Андрея, а тот, продолжая чувствовать себя неловко, пытается выкрутиться из объятий. — Ты чего? — Харон не отпускает. — Ну? Чего ты? Идём по кофейку пока. За кофе Харон садится совсем рядом, время от времени поглядывая в сторону тачки и колдующего в ней Макса. Андрей прослеживает траекторию его взгляда, и какое-то неясное осознание вдруг проскакивает мгновенной мыслью — а, кто, собственно говоря, этот самый Макс, который и чародей, и волшебник… и что там ещё? Память прокручивает кадры этой встречи. Натянутая при встрече улыбка парня, фраза Харона, что они вместе зажигали… Андрею совсем не хочется снова возвращаться к тем мыслям, что терзали его в самом начале их отношений. Но сознание уже ехидно интересуется: «Ну? И какой ты там у него по счёту?» Андрей мысленно матерится и предлагает сознанию идти нахуй. И сам себе обещает не затрагивать эту тему в разговоре с Хароном. Забрав машину после перепрошивки, они едут домой, решив проехаться по объездной, чтобы привыкнуть к новым параметрам и немного «приручить» двигатель. Харон, сидя за рулем, внимательно отслеживает дорогу. Покрытие неровное — кое-где ямы, в некоторых местах брыжи. Тем не менее, дорога дорогой, а мыслительный процесс работает параллельно: «Нужно, чтобы Андрей поездил. Сейчас я только первые километров десять-двадцать. А потом пусть он. Чтоб лучше привык к габаритам. И по центру ещё, где стрит будет. Нам нужно выиграть эту гонку. Ему нужно. И мы сделаем это». Окунувшись в свои мысли, Харон не слышит, что говорит Андрей, включившись только когда тот трогает его локоть. — А? Прости, задумался. — Ничего, — Андрей улыбается. — Ты что, серьёзно хочешь, чтобы я был за рулем на этой гонке? — Хочу, — Харон притормаживает у обочины. — Хочу чтоб на гонке. И сейчас. Вот прям сейчас. — Но это же твоя машина, — Андрей делает акцент на слове «твоя». — И я знаю, как ты к ней относишься. — А как я к тебе отношусь, знаешь? — переспрашивает Харон. Андрей вспыхивает и кивает. — Ну вот, тогда не говори глупостей. Всё отлично будет. Макс как для себя делал перепрошивку… — Ты с ним спал? — слова вылетают сами собой, и Андрей уже готов посыпать себе голову пеплом за такую несдержанность. Внезапный вопрос Андрея обескураживает Харона настолько, что тот перестаёт следить за словами: — Что, блядь? — С Максом, — Андрей не включает заднюю, коли задал уже этот мучивший его весь вечер вопрос. — Спал? — А это важно? — Харон поворачивается к Андрею. Тот пожимает плечами и отворачивается. «Стало быть, спал». Харон замечает резкое изменение в настроении. «Стало быть, важно». — Ну, все с кем-то когда-то спали, — Харону неприятен этот разговор, он и сам не может понять, почему. Вроде бы ничего такого, но говорить о своих прошлых отношениях с Андреем — просто превыше сил Харона. Но нужно. И так слишком много недосказанностей. Харон ещё раз тяжко вздыхает. — Это ведь неважно, кто с кем спал когда-то. Важно, чтобы высыпались, так ведь? — Извини, — Андрей слабо улыбается. — Просто как-то… И вправду, какая разница, что было когда-то. — Вот, — цепляется за фразу Харон. — Когда-то. А сейчас у меня есть ты. Только ты, понимаешь? И никто другой мне не нужен. — Понимаю, — Андрей улыбается шире. — И мне. Никто. — Вот и отлично, — подытоживает Харон. — Давай, лезь за руль. И вези нас домой. А то мы наверняка хотим жрать. И ещё кое-чего хотим, да? — хитро улыбается. — Ну, держись, — Андрей пристёгивается и заводит двигатель. — Только по центру, я покажу, — Харон заодно хочет и пройти заявленную на стрит местность. — Я там знаю несколько хитростей. Мы их точно всех сделаем. Погнали. Взревев двигателем, икс срывается с места. _______________________________________________________________ * — имеется в виду Эдриан Ньюи, один из самых успешных конструкторов в истории автоспорта, работавший долгое время в команде McLaren.