Стану твоим дыханием-3: У твоих ног

Домой Харон и Андрей возвращаются уже под утро и сразу же падают спать. Разлепивший глаза по звонку будильника Харон, глянув на спящего Андрея, вздыхает и набирает Марата: — Слушай, нам же не обязательно прямо с утра ехать на рыбалку? — охрипшим со сна голосом и зевая, сразу с конкретики начинает разговор Харон. — Мы просто только пару часов назад домой попали. — Не критично, в принципе, — Марат чем-то гремит и чертыхается. — Тем более, у меня тоже не совсем получается прямо с утра. В клуб надо сейчас, пару вопросов решить. — Тогда давай после обеда, лады? — Харон потягивается и выбирается из постели, чтобы не разбудить Андрея разговором. Идёт на кухню, закуривает, ополаскивает джезву, придерживая телефон плечом, и ставит варить кофе. — Заехать за вами? — у Марата что-то падает, и он снова чертыхается. — Да мы сами приедем, на моей, — Харон не сводит глаз с кофе, чтобы не пропустить нужный момент. — Чего тебе через весь город переть? А ты на своей прямо туда. Только давай со временем поконкретнее определимся. — С ночёвкой поедем? — уточняет Марат. — Не думаю, — Харон снимает с плиты кофе. — Андрею на работу завтра рано, поэтому, вечерок проведём, и нормально. — Договорились, — Марат немного молчит, что-то прикидывая в уме. — Давай тогда к пятнадцати примерно подтягивайтесь. Как раз нормально будет, чтобы спокойно. — Замётано, — Харон отхлёбывает кофе и зажмуривается от удовольствия. — К трём будем. У тебя все нормально? — Да нормально, — в противовес сказанному, голос у Марата, всё же, нервный. — Мишка чудит. — Ого, — Харон даже подбирается. — А что происходит? Ты не говорил. — А что тут скажешь? — Марат вздыхает. — Набегался, вернулся. Теперь проходу мне не даёт, по пятам ходит. Нужен я ему резко оказался. Бред. — А ты? — Харон снова закуривает. — А я… — Марат хмыкает. — Да знаешь, перегорело как-то. — Дела, — тянет Харон. — Справишься? Или помочь чем? — Чем? — Марат издаёт короткий смешок. — Переключишь его на себя? — Сдурел? — Ну вот и я о том же. Ладно, разберёмся, не загоняйся. Давай, я поехал, в три подгребайте к озеру. — Лады, — Харон нажимает «отбой» на дисплее и задумчиво смотрит в телефон. Повтыкав некоторое время, возвращается в спальню, смотрит на разметавшегося в постели Андрея и улыбается. Набирает смс, отправляет с беззвучной функцией, чтоб не пиликало и не потревожило сна. Тихо прикрывает дверь в спальню и возвращается на кухню. Допивает кофе, принимает душ, собирается и едет к Максу, чтобы обнулить перепрошивку. Идея заняться текучкой выглядит неплохо: пока Харон решит все вопросы, Андрей выспится. А как проснётся, если Харон к тому времени не успеет вернуться, прочтёт сообщение и будет в курсе. Справляется Харон быстро. По пути домой заезжает в супермаркет, покупает домой продукты и всякую мелочевку для рыбалки. Смотрит на часы, торопится. Но войдя в квартиру, понимает, что зря спешил. Андрей продолжает спать, и по всему, ещё даже не просыпался. Оставив пакеты на кухне и скинув куртку, Харон снова проходит в спальню и садится на край кровати. Легко, почти невесомо, проводит кончиками пальцев по плечу Андрея. Ведёт пальцы к ключице, спускается по грудине ниже и в сторону. Очерчивает сосок, затем второй. С удовольствием наблюдает, как по телу Андрея пробегает озноб, как твердеют соски, как подрагивают веки. А пальцы уже спускаются по прессу вниз. Гладят в паху и ниже, старательно избегая прикосновений к члену. Только совсем слегка по мошонке и у основания — скользящими, дразнящими поглаживаниями. Ладонь второй руки Харон кладёт на лобок Андрея, заведя пальцы под ствол члена. Плотно прижимает ладонь к лобку. Второй рукой стягивает крайнюю плоть, залупляя головку члена. Наклоняется и кончиком языка касается отверстия уретры. Улыбается, слыша протяжный стон Андрея, и поднимает голову. — Ещё, — Андрей умоляюще смотрит ещё сонными глазами, — пожалуйста, ещё. — Вот так? — Харон снова наклоняется и проводит языком по уздечке, с удовольствием ловя ещё один стон. — Или так? — напряженным кончиком языка толкается в центр отверстия уретры. — Или, может быть, вот так? — Всасывает в рот всю головку полностью. — Ох-х-х, бля-я-я, — Андрей вцепляется пальцами в простыню, выгибаясь и толкаясь вверх бедрами. — Да-а-а, ещё. — Горячий мой мальчик, — мурлычет Харон и засасывает член Андрея полностью. — Не так быстро, — медленно выпускает член изо рта и гладит пальцами промежность, подбираясь к сфинктеру. Андрей сгибает ноги в коленях и широко разводит их в стороны. Почти без стеснения, только краска заливает лицо. Харон поглаживает сфинктер снаружи, слегка надавливая. Тело Андрея трясёт мелкой дрожью, но Харон не спешит. Более того, он вообще не намерен продолжать сейчас ласки, а тем более, доводить Андрея до финала. Хотя ему самому очень хочется задрать ноги Андрея повыше, подхватив под колени, и загнать до упора. Но это было бы слишком быстро. И привычно. А хочется разнообразия. Хочется потянуть, помучить, подержать на пике. В идеале до того времени, пока они вернутся домой. А совсем в идеале было бы ещё и что-нибудь вставить вовнутрь, чтобы этот предмет напоминал Андрею весь день о том, что ждёт его вечером. Но Харон понимает, что с непривычки ношение в течение дня даже самой маленькой пробки — чревато последствиями. Тем более, для начинающего. Да и, как минимум, в туалет стоило бы перед таким сходить. И всё остальное в плане гигиены. Но мысль интересная. Харон облизывает пальцы и сильнее прижимает их к сфинктеру Андрея. Чувствует, как мышцы под пальцами, сопротивляясь вначале, постепенно становятся более податливыми, сдаваясь под натиском. Харон вводит один палец на полфаланги, снова наклоняется и лижет языком по уздечке. — Я хочу тебя, — между стонами тянет Андрей. — Харо-о-он, хочу тебя. — Ты шикарен, обожаемый мой, — Харон убирает руки, улыбается, перемещается выше и целует Андрея в сухие, искусанные губы. — Но мы с тобой уже опаздываем. У нас абсолютно нет времени. Но обещаю, мы вернёмся к этому вечером. — Бли-и-ин, — разочарованно выдыхает Андрей. — Вот зачем ты меня завёл? Как я теперь? — Ну надо же мне было как-то тебя разбудить, — смеётся Харон. — Давай по-быстрому в ванную, одевайся и погнали. Хавчик и всё, что надо, я уже купил. У тебя есть какие-то шмотки подходящие? Или заедем купим? — Да есть свитер и джинсы старые, — Андрей ещё немного ошарашен, а взгляд расфокусирован. — Вот же ты, — поднимается, стараясь прикрыть эрекцию. Харон ловит его руки и отводит назад, прижимая к себе телом. — Не нужно стесняться красоты, — шепчет прямо в губы Андрею, касаясь их своими. — Ты великолепен. — Да ну тебя, — Андрей краснеет ещё больше. — Пусти, а то мы точно опоздаем. Нехорошо выйдет. — Да, опаздывать некрасиво, — Харон улыбается. — Знал бы ты, какие у меня сейчас картинки в голове. — Что там знать, — Андрей выдаёт нервный смешок. — Похабщина одна. — Ещё бы, — смеётся Харон и отпускает руки. — Очень подробная похабщина. Давай, чеши в ванную, а то ещё секунда, и мы вообще никуда не поедем. — Извращенец, — Андрей ретируется в ванную, а Харон падает на кровать, раскинув руки. Лежит и пялится в потолок, блаженно улыбаясь. Хотя возбуждение накрывает и его, но этот дискомфорт стоит того, что будет вечером. Можно и потерпеть. Андрею выдержка даётся значительно тяжелее. Ничего, тем ярче для него будет финал. Харон старается переключиться на поездку, мысленно прокладывает наиболее оптимальный маршрут, думает, что нужно ещё заехать за водой и постепенно отвлекается от соблазнительного калейдоскопа мыслей. К выходу Андрея из ванной, Харон уже практически спокоен. — Руки покажи мне, — шутливо требует Харон, поймав Андрея в прихожей. — Зачем? — улыбается тот. — Надо, — Харон берет в свои ладони кисти Андрея и внимательно осматривает. — Умница. — В смысле? — Андрей вспыхивает, его лицо снова заливает краской. — Ты понимаешь, о чём я, — улыбается Харон. — Дурак, — Андрей выдергивает свои руки. — Вот же, блин. Да и как бы ты увидел, если бы даже и да? Я бы руки вымыл же. — По глазам, — смеётся Харон. — Ладно, ладно, поехали уже. Действительно опаздываем. По дороге Харон рассказывает Андрею немного о Марате. О том, что давно дружат, что вместе служили. О том, что он отличный чувак, вот только немного не везёт ему в личном плане. — А мы там втроём только будем? — уточняет Андрей. — Он никого с собой не берёт? — Никого, — Харон качает головой. — Не было такого договора. Да и ему не до этого сейчас. Только недавно достаточно болезненный разрыв был. — А почему? Разрыв? — Ну, — Харон внимательно следит за дорогой, чтобы не пропустить поворот, — так бывает. Не тот человек ему попался. — А он, — Андрей мнётся, но всё же задаёт вопрос, — он всегда с парнями, ну, изначально? — А это важно? — усмехается Харон. — Ну не знаю, — Андрей немного теряется. — Просто. — У него была семья. Но до семьи, насколько я знаю, были отношения с представителями обоих полов. Потом не заладилось с женой. После он с женщинами дел не имел, насколько мне известно. С парнями проще. Ну и, видимо, тяга больше. — А у тебя? — у Андрея краснеют даже уши. — Было когда-то? Ну, с девушками? — Было, — хохочет Харон. — Но кайфа у меня с этого не было. Не моё это, родной. Абсолютно. — Дурацкие какие-то разговоры у нас, — окончательно смущается Андрей. — А рыбалка — это здорово. Я в детстве часто ходил. И с отцом, и с пацанами потом. — Я с дедом ходил, — Харон вздыхает. — Дед у меня и рыбак, и охотник, и вообще офигенный. И бабушка тоже супер. — Но они… они же?.. — Да, умерли, — подтверждает Харон. — Но для меня все равно живы. Пока ты человека помнишь, он для тебя живой. Андрею очень хочется спросить Харона о его родителях, но что-то мешает ему задать этот вопрос. А сам Харон не говорит. Тем временем, они доезжают до места, где их уже встречает Марат. Пока разбирают снасти, перекидываясь ненапряжной беседой, пока раскладывают вещи, Андрей отвлекается от своих мыслей о родителях Харона. Тем более, Харон вспоминает какой-то случай из прошлого с Маратом и рассказывает, время от времени хохоча. Марат в процессе кидает реплики, дополняя рассказ Харона. Андрей смеётся вместе со всеми, а после они идут на берег. Природа здесь потрясающая. Даже сейчас — осенью — вода выглядит не серой, а синеватой. На противоположном берегу ещё рыжеют листьями деревья. А здесь, в зарослях ивняка, удобная расчищенная поляна. Чуть дальше прочная кладка. А ещё дальше небольшой лесок. По всему берегу оборудованы места для отдыха, добротные срубы из деревьев и беседки. Людей немного, хотя и погода сегодня отличная. Почти уединение. Это хорошо, никто мешать не будет. В разговорах и ловле рыбы время пролетает незаметно. И когда Марат разводит костёр под казаном для ухи, Андрей уже чувствует значительный голод. Конечно, они перекусывали между делом, но вот именно сейчас захотелось чего-то существенного, горячего, сытного. — Марат у нас по ухе круче любого шеф-повара, — посмеиваясь, рекламирует друга Харон, споро разделывая рыбу. — Да ладно тебе, — Марат чистит овощи. — Тут особо нечего и уметь. Просто последовательность и правильная выдержка. — Выдержка — это мы понимаем, — Харон подмигивает Андрею, а тот снова смущается. — Давайте я тоже чем-нибудь помогу, — предлагает Андрей. — Да почти всё уже, — Марат поднимается и забирает у Харона рыбу. — Я руки отмою, а ты со стола сгреби, — просит Харон Андрея. — Чтоб не загромождать. И там в рюкзаке в машине пакет с травой. Притащи, ещё чай фирменный заварим. Уха удаётся на славу. Харону даже кажется, что это лучшая уха Марата. Андрей уплетает за обе щеки, да и они с Маратом не отстают. После еды, прихлебывая ароматный травяной чай, Харон явственно ощущает, как начинают слипаться глаза. Все же сказывается, что мало спал и рано подхватился. Он закуривает и вполуха слушает очередную историю Марата, на этот раз о том, как отмечали Новый год и жгли в камине коробки от фейерверков. — Вот поэтому по пьяни никогда нельзя приниматься за уборку, — комментирует Харон. — Никто не сообразил, что там может ещё что-то остаться. — Такая канонада была, — добавляет Марат. — Весь посёлок сбежался. Конечно, никто из них не говорит о том, как оба сразу залегли «на позиции», просчитывая, чем стреляют, какое направление и дальность. Это на подсознательном уровне, просто на инстинктах. Ни к чему об этом рассказывать. Лучше о том, как после все в саже и копоти, выгребали из дома всё, что можно было ещё спасти. А потом долго отдраивали дом и сами отмывались в бане. — Если ничего другого не придумаете, можно Новый год вместе встретить, — предлагает Марат. — Разберёмся, — бормочет Харон. — Вы отдыхайте тут, а я, наверное, полежу немного. Вырубает просто, а ещё ж домой ехать. — Я с тобой, — быстро подхватывается Андрей. — Слабая команда, — со смехом констатирует Марат. — Ладно, идите поваляйтесь, отдохните, а потом шашлык забацаем, и будем собираться потихоньку. А то стемнеет уже скоро. Андрей рассчитывает потискаться с Хароном в снятом ими домике, да и сам Харон не против. Утягивает его к себе в кровать, но кровати здесь почему-то слишком узкие. — Забирайся сверху, — шепчет Харон. — Давай, вот прям садись на меня. — Прям сразу и садись, — Андрей вспыхивает, — она ещё и скрипит, как зараза. — Да, не рассчитано, — Харон смеётся, обхватывая Андрея и заваливая на себя. — Вообще никаких условий, — целует Андрея куда-то за ухо и прижимает крепче. — Блин, дверь не закрыл, — Андрей пытается высвободиться из объятий Харона. — Да пусть, — Харон целует настойчивее, уже в губы, упиваясь стоном, который Андрей не может сдержать. — Хотя, на твои стоны могут сбежаться всякие вуайеристы. — Вот же, — Андрей выкручивается из рук, — я закрою всё же. — Идёт к двери и разочарованно выдыхает. — Ну точно никаких условий. Ещё и защёлка сломана. Блин. Возвращается к Харону и осторожно присаживается на край кровати. — Пиздец, скрипит, — Харон приподнимается на локте. — Значит, мы слезем на пол. И мне придётся зажимать тебе рот. И да, помыться здесь тоже негде. Резинки с собой? — Нет, — Андрей заливается краской. — Наверное, не получится… — и тут же захлёбывается стоном от откровенного и наглого касания пальцев Харона, забравшихся за пояс джинсов. — Я могу тебя поласкать немного, — мурлычет Харон, всё глубже и настойчивее поглаживая пальцами в паху Андрея, — но десерт только дома, придётся потерпеть. Выдержишь? — Не уверен, — Андрей почти задыхается. — Я весь день заведённый. У меня уже перед глазами темнеет. — Чувствительный мой мальчик, — тянет Харон, продолжая выглаживать и пробираясь пальцами всё дальше и дальше. — Бля, это просто пытка какая-то, — стонет Андрей. — Перестань меня мучить. — Как скажешь, мой сладкий, — посмеиваясь, Харон убирает руку. — Поспим немного? Я подвинусь. Андрей ложится рядом, вжимаясь в Харона всем телом. Кровать слишком узкая, чтобы не прижиматься. А прижиматься сейчас для него невыносимо. Желание просто раздирает изнутри. А Харон, на удивление, очень быстро засыпает. И хотя Андрея тоже клонит в сон, уснуть не получается. Никак не желающее улечься возбуждение не даёт расслабиться. Поэтому Андрей решает проветриться на улице, подышать и успокоиться. Осторожно высвободившись из объятий Харона, он выходит из сруба. Марата в беседке не видно, наверное, тоже пошёл отдохнуть. Андрей решает спуститься к озеру, только сначала сходить за курткой в машину. К стоянке нужно пройти через небольшой лесок. Андрей помнит дорогу — вдоль домиков, потом по дорожке мимо посадки, а дальше поляна, где приезжающие на отдых оставляют свои машины. Там же неподалёку шлагбаум и будка сторожа. Туда же заезжают и такси. Идти недалеко, метров пятьсот. А если срезать через лесок, и того меньше. Андрей идёт в сторону стоянки, думая о том, что всё же хорошо, что они с Хароном выбрались за город. Воздух здесь, конечно, просто бомба. Со стороны ельника отчетливо слышен запах хвои со смолой, он смешивается с дымком от костров, запахом шашлыков и свежестью с озера. И такая умиротворенность наступает… — Что это значит? — вдруг слышит Андрей резкий голос Марата откуда-то сбоку. Замирает, делает несколько осторожных шагов и неподалёку от поляны, с задней части сторожки, видит и самого Марата, который обращается к какому-то парню, стоящему рядом. — Я тебя спрашиваю, что это за фокусы? — продолжает Марат, не замечая Андрея в кустах пролеска. Андрей стоит как вкопанный, боясь даже пошевелиться, чтобы не выдать себя неосторожным движением. — Выслушай меня, пожалуйста, — голос парня достаточно тихий, Андрей с трудом разбирает, что тот говорит. — Твоё поведение недопустимо, — Марат говорит более громко, жестко. У Андрея даже озноб по коже пробегает от такого тона. — Как ты здесь оказался? — На такси приехал, — отвечает парень и добавляет что-то ещё, что Андрей не может разобрать. — Откуда узнал? — вопрос Марата. — Илона сказала, — отвечает парень и обнимает себя за плечи, сложив накрест руки. — Марат, послушай… Неподалёку кто-то заводит машину, и Андрей перестаёт вообще что-либо слышать. Он видит только, как парень мотает головой, жестикулирует, а после вдруг падает перед Маратом на колени и цепляется за его одежду. Видит, как Марат пытается отцепить от себя руки, а затем наклоняется и что-то втолковывает коленопреклоненному, удерживая его лицо за подбородок. Андрей очень хочет сбежать отсюда подальше, чтобы не наблюдать всю эту сцену, невольным свидетелем которой он стал. Особенно её теперешнее развитие. Но что-то в этом притягивает Андрея как магнитом. Ему неприятно то, как этот парень унижается перед Маратом. Ему неприятно, что он видит это. Но при всём при этом, у него самого слабеют ноги, и где-то в глубине зарождается странное ощущение, как тогда, когда он сам хотел опуститься перед Хароном на колени. И после сделал это. И всё остальное тоже сделал. Сам, по своей воле. И это было как-то правильно. А здесь это совсем неправильно. Но от Марата веет чем-то таким, чем-то неясным, тёмным, чужим и опасным, но в то же время очень близким Харону. Эта какая-то инфернальная сила, это что-то необъяснимое. Сейчас, своим поведением и манерой держаться, Марат похож на Харона, хотя при знакомстве Андрей и не подумал бы об этом, настолько они разные. Андрей не смог бы объяснить себе, если бы спросили, а что именно объединяет двух совершенно разных людей. Андрей включается, слышит отдаляющийся звук двигателя отъезжающей машины и, понимая, что это его единственный шанс уйти незамеченным, срывается с места. Бежит к беседке сломя голову, заскакивает вовнутрь сруба и, прижавшись к двери спиной, пытается отдышаться. Харон просыпается, почувствовав какое-то внутреннее беспокойство. То ли сон ему какой приснился, то ли ещё что. Он резко садится на кровати. Андрей, к тому времени уже немного успокоившийся, подходит ближе. — Привет, выспался? — Выспался, — Харон обнимает Андрея. — Прямо выключило в момент. А ты что? Не спал? — Не, не смог. Я по берегу прошёлся, — Андрей отводит глаза, решая ничего не говорить Харону об увиденном. — А Марат где? — Не знаю, — Андрей пожимает плечами. — Я его не видел. Может, тоже спит. Врать неприятно. Очень неприятно. Просто физически больно. Но Андрей не готов говорить об увиденном. Ему нужно самому как-то разобраться со своими ощущениями. А они очень неоднозначны. — Ну лады, пойдем шашлык тогда жарить, — Харон подмигивает и подхватывается с кровати. — Пойдём, пойдём, что мы, зря мясо тащили, что ли? Андрею уже не хочется никаких шашлыков и вообще ничего. Хочется просто домой. Где тихо и спокойно. Где всё ясно и понятно. Где нет этого противоречивого, раздирающего внутреннего ощущения. Харон, будто что-то почувствовав, поворачивается к Андрею. — Устал? — Да, очень, — Андрей умоляюще смотрит на Харона. — Так домой хочу. Наверное, с непривычки. — Знаешь, я тоже очень хочу, — Харон притягивает Андрея к себе. — К тому же, нас дома ждет кое-что интересное, м? Харон чувствует, что с Андреем что-то происходит, но точно дифференцировать его состояние не может. «Наверное, пережал с ожиданием, — думает он, — надо тащить его поскорее домой и показать небо в алмазах. А то у нас, похоже, спермотоксикоз». — Сейчас поедем, родной, — Харон гладит Андрея по спине, ощущая явственные подрагивания. — А Марат? — голос Андрея предательски срывается. — Разберёмся, — Харон выходит на улицу и видит идущего к беседке Марата, на ходу пытающегося закурить. — Что стряслось? — Мишка, — рявкает Марат, затягиваясь и закашливаясь, — тьфу, гадость. — Бросает сигарету и растаптывает окурок подошвой ботинка. — Наплёл с три короба Илоне, выпытал, где я. Взял такси, приехал. Устроил мне тут концерт. Это ещё хорошо, что я его у стоянки перехватил. Представляешь, что было бы, если бы он здесь при твоём парне это всё? — Пиздец. И где он? — Такси ему вызвал, домой отправил, — Марат тяжело опускается на лавку. — Ну вот за что мне это всё? — Андрей его точно не видел? — Да откуда? — Просто он мне сказал, что к озеру ходил. Могли они пересечься? — Нет, — Марат качает головой. — Никак не могли. Я Мишку поймал, когда он со стоянки шёл, он только приехал, ещё такси стояло. Я за шампурами в сторожку решил сходить, а тут явление. И потом я с ним рядом такси дождался, посадил его и вернулся. Никуда он не отходил. — Хорошо, — Харон кивает. — А то как-то… — Блядь, и шампура забыл, — Марат разочаровано хлопает себя по колену. — Мы поедем наверное, — Харон внимательно смотрит на друга. — Я тут немного в пролонгацию решил, и по ходу, пережал чуток. Андрей, похоже, на пределе. Надо домой. — Езжайте, не вопрос, — Марат вымучено улыбается. — Пусть хоть у кого-то все хорошо будет. — Тебя тоже оставлять не хочется в таком состоянии. — Да ладно, прямо состояние. Бывало и хуже. Не сахарный, — Марат сплёвывает. — К тому же, через четыре домика начальник налоговой отдыхает. Приглашу на шашлыки. Дела перетрем заодно. Побухать придётся. Это ж, сам понимаешь, если ты не пьёшь в этой компании, то либо что-то задумал, либо в принципе сволочь. Так что, я с ночевкой останусь. — Лады, Марат, — Харон крепко пожимает другу руку. — Без проблем? — Абсолютно, — Марат отвечает ответным рукопожатием. — Плюс, плюс, Харон.  Езжайте, хватит парня мучить, а то сбежит. — Да ну тебя, — Харон возвращается в домик за Андреем. Андрей, присев на край кровати и чуть наклонившись назад, пристально смотрит перед собой в одну точку. Случайно виденная сцена царапает и не хочет отпускать. Как часто бывает, первое впечатление о человеке является ошибочным. Марат, показавшийся ему таким уравновешенным и в какой-то степени флегматичным, вдруг предстал совсем в другом облике. Это был словно другой человек. Или один и тот же, но в разных фазах. Что могло заставить того парня опуститься на колени? Настолько сильная любовь? Реакция Марата тоже дезориентировала. Он не выглядел смущённым из-за такого откровенного проявления чувств. Со стороны казалось, будто для него это в порядке вещей. Властность, с которой он смотрел на того парня, казалась также вещью обыденной между ними, как бы странно это ни звучало. Андрей наклоняется вперёд, сжимая ладонями виски — мыслей слишком много, закрывает глаза и чувствует приход Харона только после того, как тот кладёт руку ему на плечо. — Поехали, мой хороший, — Харон бережно обнимает Андрея, притягивает к себе. — Поехали домой. Марат тут с налоговиками бухать остаётся, ему по бизнесу надо. А у нас есть дела поважнее, да? Харон целует Андрея, мягко, но настойчиво приоткрывает его губы своими. Проникает языком в рот, выглаживает изнутри. Толкается глубже. Оглаживает напряженное тело ладонями. Сжимает ягодицы через одежду. Протирается всем телом. И наградой ему звучит тихий стон, и Андрей уже сам обнимает Харона. Сам тянется к нему. — Поехали, родной, — Харон прерывает поцелуй, заглядывает Андрею в глаза. — Хочешь меня. — Хочу тебя, — Андрей сам не понимает того, почему сейчас его желание ещё острее и ярче, чем было изначально. Казалось бы, после увиденного, должно быть наоборот. Но, наверное, сказывается, что с самого утра… А Харон ещё так откровенно похабен… И его руки, они везде… И его губы… И его вот это, что-то, неясное, тянущее, тёмное, опасное, парализующее… По пути Харон как может поддерживает желание Андрея, стараясь особо не перегибать. Незначительными, но очень точными касаниями. Откровенными фразами. Особыми интонациями. И когда они поднимаются в квартиру, Андрея уже почти трясёт. Харон раздевает его, выглаживая и целуя оголяющиеся участки кожи. Целует со вкусом, неспеша. Хочется свести его с ума. Хочется дать почувствовать небывалый кайф. А ещё, если уж быть совсем честным, хочется попробовать оргазм по приказу и полностью без стимуляции. Почему-то Харону кажется, что именно сегодня это получится. И что Андрею это понравится. Но сначала нужно ещё немного потомить его, довести до кондиции, до самого края. — Как же я хочу тебя, невыносимо, — свистящим шепотом тянет Андрей, вцепившись в плечи Харона. — Терпи, мой мальчик, терпи, — Харон лижет Андрея по телу, куда достаёт, прихватывая кожу зубами. — Терпение вознаграждается. Ты сегодня так хорошо держался. Такой умница. У тебя идеально получается. Такой послушный мальчик, такой терпеливый. В следующий раз мы, наверное, ещё добавим шарики в тебя. Потерпишь ещё и с ними, — Харон чувствует, как тело Андрея пробивает судорожными подергиваниями от его слов. Как срываются с пересохших губ стоны. — Облизываешься? С шариками было бы очень кайфово пососать, да? — Да-а-а, бля, да. Я не могу… не могу больше, ну трахни ты меня уже, — Андрей тяжело дышит. — Ещё немного, моё сокровище, — Харон, полностью раздев Андрея, а сам оставаясь одетым, отходит на шаг назад. Расстёгивает джинсы, чуть стягивает их вместе с бельём. Вынимает член, поглаживает его ладонью. — Мне… как? — Андрей как заворожённый смотрит на член Харона, сглатывает, пытаясь смочить пересохшее горло. — Лечь? Или… — Не так быстро, мой сладкий, — Харон запускает ладонь за шею Андрея и прихватывает пальцами, слегка сжимая. — Заслужить ещё надо. — Что? — Андрея замыкает эта фраза. Возбуждение выкручивает внутренности, с члена уже просто капает, и тут это… Кажется, что он ослышался. — Заслужить? — Заслужить, да. Ротиком поработать, — Харон улыбается и кивает на свой стояк, не замечая напряжения и изменившегося состояния Андрея из-за мощного возбуждения, затопившего его практически до дезориентации. — Отсосешь мне сначала. — Может, ещё на колени встать? — Андрей меняется в лице. — Встать, — Харон почти слетает от возбуждения. — Стать на колени и с удовольствием… Андрей резко отшатывается от Харона и отворачивается. Перед его глазами отчетливо проявляется та сегодняшняя картина в лесу. В голосе Харона ему слышатся отзвуки того же тона, которым Марат говорил с тем парнем. Та же властность мелькает в его взгляде, такой же металлический отзвук в его голосе, та же снисходительная уверенность, что так и должно быть. Лицо Андрея нервно дёргается, какая-то неясная обида сжимает горло, а непонимание, почему самый любимый человек поступает с ним, как… тут Андрей, словно задохнувшись, судорожно хватается за горло… — Я не понял, это что сейчас было? — Харон ошарашен так, как будто ему врезали под дых. Андрей молча встаёт с постели и, глядя прямо перед собой, выходит из комнаты.