Стану твоим дыханием-3: У твоих ног

Следующие несколько недель Андрей ощущает себя словно в эпицентре настоящего медового месяца. Харон нежен, ласков и мягок настолько, что Андрей начинает подозревать его в переигрывании. Не то, чтобы раньше Харон не был ласков или нежен. Был, ещё как был. Но то была нежность в виде приправы к основному блюду — уверенности, неистовству страсти, некоторой жёсткости… да, тут Андрей вынужден признаться самому себе, что именно эта жёсткость в любимом человеке больше всего и заводила. Если бы с самого начала их знакомства Харон принялся вот так вытанцовывать вокруг Андрея с бубнами, то дело закончилось бы, так и не успев начаться. Именно упёртость Харона, прущего вперёд с уверенностью локомотива, игнорирующего препятствия, умеющего брать даже то, чего вообще не предлагают, так привлекла Андрея в итоге. Харон всегда знал, как надо сделать, чтобы внутри Андрея всё переворачивалось вверх дном… знал, чувствовал даже то, чего Андрей сам в себе не подозревал. И вот сейчас, когда всё стало так идеально, что и представить большего невозможно, Андрей всё чаще ловит себя на мысли, что ему не хватает того драйва, что был раньше. Как будто основное блюдо всё не подают, зато приправ, хоть жуй, хоть нюхай. Когда эти мысли посещают Андрея, он недовольно морщится и гонит их прочь. Потому что это неправильные мысли, и думать их можно было бы только в одном случае, если бы он был несчастлив. А он счастлив, просто безобразно счастлив, и счастья становится с каждым днём всё больше и больше. — Родной? — Харон пододвигает к Андрею чашку утреннего кофе и улыбается. — О чём задумался? — Ещё не проснулся, — Андрей тоже улыбается, беря чашку двумя руками и поднося к губам. — Мысли плавают. — А я думал, у тебя мысли плавают после утреннего оргазма, — Харон подмигивает и ещё шире улыбается. — Ты так стонал… — Да ну тебя, — Андрей чувствует, как лёгкий румянец опаляет кожу. — Вот умеешь же ты… — Я много чего умею, родной, хочешь покажу? — Харон кивает в сторону спальни, а у Андрея перехватывает дыхание, потому что очень хочется забить на работу и проверить всё, что хочет продемонстрировать ему Харон. — Хочу, — Андрей вздыхает, — но не могу, сегодня номер идёт в печать, так что сам понимаешь. Харон понимающе кивает: — Да, у меня тоже накопилось, сегодня весь день занят. Планы на вечер? — Да, забыл тебе сказать, — спохватывается Андрей. — Я сегодня немного задержусь. Хотел встретиться с пацанами с нашего клуба, давно не пересекались. Если ты не против. — Да не вопрос, — легко соглашается Харон, пряча за улыбкой рефлекторно каменеющие мышцы лица. — Где встречаетесь? — В «Арматуре», — Андрей внимательно наблюдает за реакцией Харона и чуть хмурится. — Ты точно не против? — Я точно не против, — как можно убедительнее повторяет Харон, — много не пей. Андрей фыркает: — Да я особо и не собирался. Долго не буду, обещаю, — допивает кофе и ставит чашку в раковину. — Ладно, я полетел, на связи. Харон провожает Андрея до двери, ждёт, пока тот обуется и накинет куртку, притягивает к себе, целует в губы, подавляя желание втиснуть его в стену и целовать до синих пятен и остановки дыхания. Закрывает за Андреем дверь и долго смотрит перед собой, убеждая себя, что ничего такого в том нет, если у его парня есть какая-то своя жизнь. На работе помимо обычной рабочей суеты все заняты ещё и обсуждением предстоящего празднования юбилея журнала, поэтому сотрудники находятся в состоянии излишней экспрессии и воодушевления. — Ты как, — спрашивает Полина, столкнувшись с Андреем в холле, — не собираешься саботировать? Карпуша тебе не простит. — Ответственно подтверждаю, — кивает спешащая мимо Римма — художественный редактор журнала. — Я как-то раз по личным причинам не явилась на какое-то торжество. Осталась без премии. Может, конечно, это и не связано, но я эту связь нутром почувствовала. — Да нет, — Андрей растерянно пожимает плечами. — Я планирую пойти. — А с кем ты придёшь? — как бы между прочим интересуется Полина. Андрей мысленно чертыхается, вспоминая, что на подобные мероприятия в журнале принято приходить парами. Раньше его сопровождала Жанка, а теперь… — Да, — незаметно материализовавшийся за их спинами Сергеев обнимает Андрея за плечи и подмигивает. — Кого же ты нам, Андрюша, приведёшь? — Иди ты, — Андрей сбрасывает руку Влада и хмурится. — Не знаю. Наверное, один. — У-у-у, — фыркает Сергеев. — Как скучно. А я думал, будет шоу. Влад ещё раз подмигивает Андрею и идёт дальше, пару раз оглядываясь и усмехаясь. — Если тебе не с кем пойти, то мы можем пойти вместе, — предлагает Полина. Андрей словно не слышит её, занятый своими мыслями. Действительно, не так всё просто. И прийти на корпоратив с Хароном вряд ли возможно. Отвечать на неудобные вопросы и ловить на себе испытующие взгляды Андрей совсем не готов. В таком случае мероприятие превратится в сплошную пытку. А ещё смотреть в понимающие и, возможно, осуждающие лица коллег — тоже сомнительное удовольствие. Макс после того, первого, разговора, ещё раз осторожно поинтересовался, продолжается ли общение Андрея с Хароном. И даже тут Андрей не нашёл в себе смелость признаться, что их общение уже давно в фазе отношений. Хотя, кажется, Макс и так всё понял. — Не изменилось у тебя мнение о нём? Андрей только удивлённо посмотрел тогда на Макса. — А с чего бы оно должно меняться? — То есть всё хорошо? — Более чем. Макс только хмыкнул и пошёл дальше, что-то тихо говоря сам себе о том, что, возможно, и такие люди способны меняться, хотя это и удивительно. Единственное, что понял тогда Андрей, так это то, что Макс знает Харона с не очень хорошей стороны. Где-то они пересекались, и Макс уверенно настроен против Харона. Конечно, можно было бы быть более настойчивым и спросить об истоках неприязни у самого Макса, но тут Андрея останавливало то самое ложное самолюбие и нежелание навязываться там, где сразу дали понять, что не хотят говорить на данную тему. День проходит в обычном режиме, и только мысли о корпоративе да о вечерней встрече с друзьями отвлекают от дел. Полностью занятый своими чувствами и изменениями в жизни Андрей как-то резко отдалился от привычного окружения. Проигнорировав несколько раз приглашения друзей, он и не заметил, что звонить ему стали всё реже. В итоге вышло так, что в его жизни остались только Харон, Наташка да работа. Внезапный звонок Витька напомнил ему, что есть ещё что-то, что раньше было ему небезразлично, и есть люди, с которыми связывают общие интересы. Соглашаясь на встречу, Андрей подсознательно опасался того исхода событий, при котором оказалось бы, что друзья в курсе его секретов. Больше всего на свете Андрея сейчас мучают эти самые секреты. Привыкший всегда говорить правду, привыкший смело глядеть людям в глаза, не умеющий лгать и изворачиваться, он понимал, что на прямой вопрос он ответит «да». Только вот вряд ли его «да» примут те, с кем он с первого класса вместе. Мелькает даже малодушная мысль не ехать на эту встречу, но сомнения рассеиваются в пыль при очередном звонке Витька: — Ты едешь уже? Тут все собрались, тебя только ждём. Пацаны обижаются, говорят, зазнался Андрюха, не уважает. Витька смеётся, и Андрей тоже невольно улыбается: — Еду я, еду. От вас ведь не отвяжешься. В «Арматуре» как обычно к вечеру не протолкнуться — популярное место у молодежи для встреч и возможности пропустить пару пива или чего покрепче. Андрей взглядом находит своих, по пути здоровается со знакомыми, он многих тут знает, почти все ребята с района, девчонки виснут у него на шее — и словно возвращается в прошлое — в такую простую и понятную раньше жизнь. — Какие люди и без охраны. — Ты куда пропал? — Мы думали женился и запил с горя. — Сто лет тебя не видели. Обычные дворовые приколы, и Андрей, пожимая всем руки, видя искренние улыбки друзей, понимает, что он чувствует себя среди них так же, как и раньше. Что, в принципе, ничего не изменилось, и он по-прежнему может общаться со своими друзьями, обсуждать с ними общие новости, делиться проблемами и знать, что тебе помогут, если что. Хотя, как раз, делиться теперь можно далеко не всеми проблемами. — Беркут передавал, чтобы ты в клуб заглянул, — Серёга машет кому-то у барки, чтобы принесли ещё стакан. — Загляну, — кивает Андрей. — А зачем, говорил? — Спрашивал, может вернёшься. — Мы этот вопрос с ним обсуждали уже, — Андрей качает головой. — Да и не пропустят меня ни на одни соревнования теперь, он же знает. — Да нет, тут дело в другом, — Серёга наклоняется ниже и шепотом говорит. — Короче, думаю, он тебе хочет предложить закрытую арену. — Ты серьёзно? — Андрей прищуривается и ставит стакан на стол. — Ну, а почему нет? Во-первых, бабки, а во-вторых, жалко такой технике пропадать. — О чём шепчетесь? — Витёк поворачивается к ним, доливая стаканы. — Ты в курсе насчёт подпольных боёв? — Андрей спрашивает напрямик. — Да мы все тут в курсе, — пожимает плечами Витёк. — Ну, а что, для тебя это шанс вернуться. И не говори, что не скучаешь. — Глупо врать, что не скучаю, — Андрей нервно переплетает пальцы. — Но это тоже вряд ли вариант. — Ты подумай, тебя никто не торопит. — Витёк косит глазами по сторонам. — А вообще, я с тобой другое перетереть хотел. — Говори. — Ходят слухи, вы с Жанкой разбежались. Правда или пиздят люди? — Разбежались, — подтверждает Андрей. — Ну да, ну да, — Витек тарабанит пальцами по столу. — Я её видел, она говорит, что устала от твоих выходок. — Согласен, — усмехается Андрей. — Совсем замучалась, бедняжка. — Она тебя сама бросила? — Можно и так сказать, — уклончиво отвечает Андрей и смотрит на Витька. — А тебе какой интерес? Витёк мнётся и, наконец, решается: — Тут, в общем, такое дело… — Да говори уже. Что ты мнёшь коту яйца, — не выдерживает Андрей. — Короче, раз вы разбежались, я думаю подкатить к Жанке, если ты не против. Андрей давится очередным глотком и громко смеётся: — Ты что, благословения у меня просишь? — Ну что ты ржёшь, — смущённо шипит Витёк. — Такие дела по-пацански решаются. Твоя же тёлка. — Уже не моя, — серьёзно отвечает Андрей. — Совет вам да любовь, сын мой. Перекрестить? — Иди ты, — ржёт в ответ Витёк. — Еблан, бля. За разговорами обо всём сразу и ни о чём в частности проходит пара часов. Народу за их столиками прибавляется, становится так шумно, что приходится повышать голос, чтобы тебя услышали. Рядом с Андреем оказывается какая-то незнакомая девчонка, симпатичная и откровенно смелая, прижимается, устраивая подбородок на его плече. Андрей, увлечённый разговором, не обращает на неё внимания, машинально тоже обнимая в ответ. — Короче, — Серёга увлечённо жестикулирует, — у меня в какой-то момент отключились все болевые рецепторы. Понимаешь, я вообще боли не чувствовал. Он мог хоть что делать, у него шансов было — ноль. Это всё равно как с рогаткой на гризли. — Он красава был, — поддерживает друга Алишер, — жаль, Андрюха, ты его не видел в том бою. У Беркута экзистенциальный ступор был. Вокруг хохочут. Взгляд Андрея расслабленно блуждает по залу, выхватывая из толпы знакомые лица, и вдруг останавливается, словно споткнувшись о препятствие. Андрей замирает и несколько раз недоумённо моргает, не веря своим глазам. У барной стойки, облокотившись о неё, стоит Харон и в упор смотрит на него. Андрей нервно сглатывает, машинально дёргает плечом, освобождаясь от навязчивой девчонки, встаёт. Харон кивает в сторону выхода и идёт вперёд. — Ты куда? — дёргает его за рукав Витёк. — Сейчас, — отвечает Андрей, выбираясь из-за стола. Идёт следом за Хароном, в голове пусто, выходит на улицу. Харон уже садится в машину. Андрей подходит, открывает дверь с другой стороны. — Ты как тут… — начинает он и не успевает договорить. Харон в быстром рывке дёргает его на себя, прижимает и впивается в губы. — Охбля… — Андрей только стонет, отвечая на сокрушительный в своём напоре поцелуй. Харон целует его долго, до боли терзая рот, чуть ли не кусая. А Андрей млеет от его неожиданной и ураганной страсти. «Как же я соскучился по этому ощущению», — мелькает мысль и тут же теряется. Руки Харона шарят по телу Андрея, забираясь под одежду, прижимают к себе Андрея так крепко, что становится трудно дышать. — Хочу тебя, — рычит он, расстёгивая молнию на джинсах. — Я тоже тебя хочу, — стонет под его руками Андрей. — Прямо тут? Харон вдруг замирает, тяжело дышит и, кажется, приходит в себя. — Домой, — отрывисто бросает он и заводит машину.