Стану твоим дыханием-3: У твоих ног

— Я хотел с тобой поговорить, — сонно улыбаясь, Андрей отпивает глоток кофе, пододвигая чашку и Харону. «Ну не так уж ты и накосячил, чтоб всё утро посвящать объяснениям, — лениво думает Харон, с благодарностью принимая кофе из рук любимого человека и с удовольствием отпивая глоток, — хороший кофе, ароматный, крепкий, горячий — всё как надо. За такой кофе с утра можно и закрыть глаза на некоторые вольности, допущенные вчера вечером просто без всякого умысла. Хотя я же лично видел, как он эту тёлку лапал. Ну, не лапал, но обнимать — обнимал. Ладно, забыли, фигня это всё. Тем более, секс вчера был улётный, хотя я слегка и притормозил. А могло быть… Ага, и неизвестно куда завело бы. А потом расхлёбывайся. Нет уж, хватит нам этих стрессов. Но отдача была… ммммм. Какой же он всё-таки охеренный. Особенно, когда вцепляется пальцами в постель, выгибаясь и сам пытаясь потереться, подаваясь навстречу. И хорошо, что стонов не сдерживает, если бы ещё и здесь «суровость и молчаливость» в угоду каким-то дурацким стереотипам, это было бы вообще сложно. А так яркий, открытый. Распущенный такой…» — Ты меня слышишь? Харон? — А? — Харон включается, понимая, что настолько глубоко ушёл в свои мысли, любуясь Андреем, что его слова прошли как-то мимо. — Да всё в порядке, родной. Без проблем. — Точно? — Андрей скептически щурится. — А вчера мне так не показалось, что нормально, хотя ты сам вроде как и не был против, чтобы я встретился с друзьями. — Да фигня, — Харон отмахивается, — ну подумаешь, забылся во времени чутка, не отследил… — То есть, насчёт корпоратива ты меня услышал? — Какого корпоратива? — Харон в недоумении. — В смысле? — Ты меня слушал вообще? — Андрей приподнимает бровь. — Просто реакция у тебя странная какая-то, мне непонятная. Ты так смотришь, как будто я стриптиз перед тобой танцую. — Ммммм, а это отличная идея, — мысли Харона тут же снова возвращаются к прежнему накалу. — Я бы с удовольствием понаблюдал. И поучаствовал потом в продолжении привата. — Да ну тебя, — Андрей вспыхивает. — Я серьёзно, между прочим. А ты меня как будто уже… взглядом… того… — Того. Прямо на столе, — кивает Харон, с удовольствием наблюдая, как краснота с лица Андрея расползается ещё и на шею. — Прямо сейчас. — Вот же, — Андрей хотя и отнекивается, но Харон прекрасно видит, как учащается его дыхание и блестят глаза. — Именно сейчас, — продолжает Харон, — я поднимусь, — встаёт из-за стола, — подойду, — делает шаг к Андрею. — Перестань, — Андрей крепко сжимает пальцами край стола. — Ну перестань же. Андрей понимает, что не может сопротивляться этому натиску. Да и не хочет. И уже даже где-то плевать на работу, пофиг, что опоздает. Сейчас есть только эта зелёная бездна глаз Харона, в которую так хочется упасть. И тело моментально реагирует, хотя только вчера… «Ох же, бля, как это было вчера — и стыдно, и сладко, а могло быть и ещё более… Зачем Харон тогда остановился, будто плеснув ледяной водой на раскалённые камни? Зачем притормозил? Хотя тогда это было бы вообще… Чёрт, невыносимо». — А если не перестану? — голос Харона становится тише, но вместе с тем и глубже, бархатнее. Обволакивает, лишает воли. — Если я продолжу? — касается кончиками пальцев шеи Андрея сзади сразу под кромкой волос, проводит пятернёй по затылку, и Андрей почти физически ощущает, как дико хочется, чтоб эти пальцы были жёстче. Да, вот оно — то самое слово: жёстче. Андрей хочет именно жёстче. И от этого осознания по всему телу пробегает дрожь. А Харон наклоняется и, будто услышав Андрея, впивается тому в губы. Именно так, как хочется — требовательно, глубоко, жёстко. «Охбля, как же», — мысленно стонет Андрей и сдаётся, уже с вырвавшимся стоном отвечая на поцелуй. И когда он уже готов на всё, Харон перестаёт целовать, с неохотой отстраняясь. — Опоздаешь, — голос прерывающийся, с хрипотцой. — Надо ехать. — Да куда тут теперь ехать, — Андрей в прострации, и всё, что ему сейчас нужно — это продолжение. — Но этот стол нас двоих точно не выдержит. — Ну если ты наклонишься и только упрешься в него руками, то должен выдержать, — улыбается Харон, но никаких действий не предпринимает. — Хотя, ты прав: стол менять нужно, на покрепче. Вот в выходные и займёмся. Покупать будем вместе, нужно же проверить на устойчивость. В магазине ещё. Харон думает о том, что это, в принципе, неплохая идея. Не то, чтобы вот прям конкретно «проверять», но на этом можно нехило так навернуть всякого. И Андрея, похоже, эта идея очень впечатляет. Ну, а почему нет? Должен же быть какой-то креатив в этой жизни. Ну и весь вечер пятницы с последующей ночью посвятить вакханалии. Пусть и не в Тему, но не менее интересно. Хотя бы так. А Марат поймёт, здесь же даже выбор не стоит. — Что? — Андрей ошарашен, и не понимает, от чего больше: то ли от мелькнувшей в мыслях яркой картинки этой проверки, то ли от своей, не менее яркой, реакции на подобное. Вот уж не ожидал, что такая похабщина его может настолько завести. — То есть, в магазине? В смысле, прямо вот там? — Тебе же тоже этого хочется, — улыбка Харона становится шире, — да? Андрей явственно ощущает, как яркие пятна проступают на щеках и шее, опаляя жаром кожу, а в голову лезут такие похабные вещи, о которых он даже и мысли представить не мог. Вот они с Хароном посреди торгового зала мебельного салона присматриваются к одному за другим обеденным столам. Затем он кладёт руки на столешницу, пробуя на прочность, и, подпрыгнув, садится на стол, глядя Харону прямо в глаза. Тот медленно приближается, оценивающе прищурившись и улыбаясь одной стороной рта. Андрей откидывается чуть назад… упор на руки… и Харон уже совсем близко, прижимается вплотную между широко расставленных ног, наклоняется, заставляя почти улечься спиной на столешницу… уже сладко простреливает предвкушением… и становится плевать на случайных зрителей, которые могут стать свидетелями и присутствие которых добавляет такой остроты происходящему, что… — Бля, — Андрей краснеет, как ему кажется, уже до самого пояса, — ну вот почему ты меня всё время так смущаешь? — Мне нравится, — Харон прячет ухмылку. — Тебе на самом деле уже пора. Если машиной, успеваешь впритык, с учетом свободного трафика. — Да, пора, — Андрей вздыхает. — Хотя, вот знаешь, со стояком оно не очень комфортно. Хорошо хоть машиной, а то вот как бы? — Ну куртка у тебя прикрывает, если что, — смеётся Харон. — И если тебе станет от этого легче, то ты тут не один со стояком. — Ага, прямо полегчало, — Андрей улыбается. — Нет, ну ты невозможный, всё-таки. Думаю, суббота у нас точно будет интересной, даже если это и шутка насчёт магазина. Надо признать, что хотя порнушные мысли и заставляют внутренности скручиваться от возбуждения, такие фантазии могут быть только фантазиями, но и фантазий хватает с избытком, чтобы прочувствовать полный спектр реального драйва. — Не шутка, — Харон с улыбкой качает головой. — И не в субботу. Чего её ждать, эту субботу? — Но на выходные же ты сказал, — Андрей в недоумении. — К вечеру ближе, я думал, а утром выспимся. Я пить не планирую особо, чисто символически, но поспать подольше не против. Или ты хочешь прямо с утра? — С вечера, — Харон чуть сбит с толку. — С вечера пятницы. И в смысле, пить ты не планируешь? Зачем вообще? И где? — Ну корпоратив же. В пятницу. Я же говорил. До того, как ты меня с ума снова свёл. — Корпоратив, значит, — Харон понимает, что пока он летал в своих мыслях, Андрей сообщал важную информацию о том, что у них на работе предстоит какой-то чёртов корпоратив. Со всем коллективом, надо понимать. А это значит, что и сучий Макс там тоже будет. И отказаться нельзя. Ну не ёб твою мать. — В пятницу? — В пятницу, — Андрей кивает. — Не то, чтобы я прям туда хочу, но это юбилей редакции, и, как бы, если меня не будет, то это вызовет вопросы и какие-то кривотолки, а я и так… — он отворачивается, а у Харона что-то сжимается в груди. — Да не вопрос, — Харон берёт себя в руки. Нельзя так присваивать людей, у него должна быть какая-то свобода, работа, социум вне этих стен. Ему это нужно, особенно сейчас. Главное, что сказал честно, это дорого стоит. Всё, стопэ рефлексию. — Что я, деспот какой, что ли? Я просто упустил, что в эту пятницу. Ну, значит, стол поедем покупать в субботу. А в пятницу я тогда, пока ты на корпоративе будешь, смотаюсь в соседний город ненадолго. Марат попросил вопрос там порешать, он не может сам, а вопрос безотлагательный. Слова вырываются сами, и Харон думает, что, наверное, это будет всё же неплохим вариантом — и Марату поможет, и с ума здесь сходить не будет, пока Андрей на своём корпоративе тусит. Мысли-то, конечно, никуда не денутся, но вот сорваться и поехать туда — возможности не будет. — Ну да, Марат же в отъезде, — вспоминает Андрей. — А этот вопрос ваш, он… Ну, это что-то спокойное? Без криминала? — Да какой криминал, родной, — Харон судорожно пытается подобрать слова, чтобы объяснить, но и при этом не ляпнуть лишнего. — В криминал я не полезу. Просто Марат пообещал хозяйке подобного кафняка, как у него, что приедет в пятницу, она ждать будет, там передать подарок нужно, днюха у неё, — Харон не врёт, у Антонины, действительно, в этот день — день рождения, и помимо того, что Марат пообещал мастер-класс, он хотел передать ещё и цветы с каким-то презентом. — У него это внезапно получилось, с отъездом. Сам не рассчитывал, пообещал, что будет. Под него уже зарезервировано всё, ну и не хочет, чтоб выглядело, как будто похерил. Вот и попросил. — Ну да, я понимаю. Тогда нормально, — Андрей с облегчением улыбается. — Ты только осторожно поезжай, хорошо? Не лети. — Сама осторожность, — заверяет Харон. — Ну и на связи же будем, да? Ты мне тоже хотя б смс кинь, что к чему, когда домой и как вообще, договорились? — Договорились, — кивает Андрей, поспешно одеваясь. — Чёрт, конкретно опаздываю. — Подождут, — ворчит Харон, притягивая Андрея к себе и целуя у порога. Не так напористо как в кухне, но всё же достаточно настойчиво. — Охм, — задыхается Андрей, — ну блин, ну вот снова. Только успокоилось же, и опять. Ну вот зачем… — А чтоб чувствовалось, — Харон отпускает Андрея и, глядя тому в глаза, проводит языком по его губам. От уголка к уголку, очерчивая по кромке. А затем снизу вверх по центру, приоткрывая рот. Прижимается, чуть всасывая напоследок, и отстраняется. — Всё, я доволен, — смеётся, — чеши уже на свою работу. — Спасибо, барин, — шутливо и неуклюже кланяясь, Андрей выскакивает за дверь. — Псих, блин. Вот же псих. — Ещё какой, — резюмирует Харон, закрывая за Андреем дверь, и возвращается на кухню. Какое-то время глубоко дышит у открытого окна, а после закуривает, стараясь унять дрожь в пальцах. Андрей, слетев по ступенькам и плюхнувшись в машину, запускает двигатель, стараясь дышать ровнее и унять так не вовремя разбушевавшуюся физиологию. Вот как это происходит — феноменальная реакция на любое действие Харона. А на такие особые действия, вообще сразу, моментально. Как же хочется дико. И пожёстче… Андрей прикусывает губу, стараясь сосредоточиться на дороге. «Вот снова это пожёстче. Как же неловко признавать, что именно это и есть то, от чего особенно сносит крышу. И как сказать о таком Харону? Особенно сейчас, когда он так безупречно нежен? Так безобразно, отвратительно нежен. Как произнести то, что нужно, от чего дрожат колени и улетает разум, от чего невыносимое удовольствие, замешанное в каком-то дьявольском коктейле со стыдом и неловкостью. Корпоратив ещё этот, только время тратить. Но и правда, если не явиться, неизвестно, как отреагируют коллеги и какие слухи поползут. Да и Харону по делам нужно». Тут Андрей вздыхает, ощущая легкое царапанье. Что-то не даёт ему покоя в этой Хароновой поездке, но что — уловить он не может. «Вечер, кабак, днюха, люди, и неизвестно, чем всё это может закончиться. Нет, я доверяю Харону, безусловно, даже речи не идёт о том, что это какая-то там ревность… Да ладно, ревность это. Признайся себе честно, что ты не хочешь, чтобы он туда ехал. По крайней мере, сам. Но закатывать истерику по этому поводу — не по-мужски совсем. Да и сам на корпоратив собираюсь, черт бы его побрал. Но у нас же должна быть типа какая-то жизнь вне друг друга? Или нет? Сложно это всё. Ладно, чего загоняться. Отбудем, а в субботу оторвёмся. Может, получится даже как-то так, чтобы совсем до сноса башки. Ведь было же, почему сейчас этого нет? Было». Андрей даже задыхается от нахлынувших воспоминаний. И успокоившаяся было физиология снова даёт о себе знать. «Да когда ж ты уляжешься уже, — рычит Андрей, заезжая на парковку, — ну вот чего теперь, сидеть ждать, пока упадёт? Пиздец какой-то». Харон, докурив, выбрасывает окурок и закрывает окно. Ещё какое-то время смотрит перед собой невидящим взглядом. «Неправильно это всё, — толкутся в голове мысли, — нечестно. Да, это, возможно, выход. Но это по отношению к Андрею непорядочно. Одно дело, если бы я сказал о том, что мне нужно и как, а он бы этого не принял, и тогда бы мы договорились о том, что эту свою потребность я реализовываю на Сессиях в клубе. И совсем другое, когда он даже не предполагает об основной причине моей поездки. И то, что это всего лишь замена Марата — не оправдание. Сколько бы прошло времени, прежде чем я сам принял такое решение? Помучался бы ещё немного, и чтоб окончательно не снесло башню, погрёб бы в клуб всё равно. Ну или сорвался бы на Андрея, что ещё хуже. И здесь дело даже не в том, с сексом или без него. Это тоже взаимодействие, и секс, по сути, вторичен. Можно ли это считать неверностью? Андрей точно посчитает таковой, если узнает. Хорошо же мы начинаем — со вранья. Надо поговорить. Надо рассказать. Но как, блядь, расскажешь, когда даже на безобидные какие-то действия идёт гипер-реакция. И самое паршивое, что у него все задатки. И я точно знаю, что ему понравится. Но в тёмную это делать — свинство. Врать — тоже свинство. А рассказать и увидеть в глазах отвращение и страх… Ну уж нет. Не сейчас». Харон тяжело вздыхает и набирает Марата: — Здоров, — снова закуривает, начиная разговор. — Я съезжу вместо тебя в клуб. — Выручишь, брат, — радуется Марат. — Очень выручишь. Вовек не забуду. — Да ладно тебе, — Харон вздыхает. — Тоже мне, подвиг. Когда ты мне подарок и что там ещё нужно передашь? Подъехать? — Ты дома сейчас? Сам? — интересуется Марат. — Да, сам и дома. Ты подгрести хочешь? — Да, я тут недалеко, как раз забирал упаковку у флористов. Уж прости, но тебе я выбор цветов не доверю. — Куда там, — хмыкает Харон. — Чё, клинья подбиваешь к Антонине, м? — Совсем, что ли? — Марат в замешательстве. — Ну вот скажи, что бы ты купил, если бы покупал? — Ну не знаю, — Харон ненадолго задумывается, а перед глазами появляется роза, которую он выбирал для Андрея. Но то ж Андрей, а то какая-то малознакомая телка, хотя и тематик. — Терновый венец? — Вот я так и знал, — смеётся Марат. — Да пошутил я, — вяло отбивается Харон. — Ну розы бы, наверное, что ещё-то? — Розы, — Марат хмыкает, — а между тем, она терпеть не может розы. Поэтому это будут орхидеи. Вот так. — Ну можно было и сказать, но ты прав, проще, если ты сам купишь. Давай, в общем, заканчивай там и подгребай. А я пока кофе сварю. В ожидании Марата Харон варит свежий кофе и попутно мониторит биржи, которые доступны с мобильного. Марат приезжает минут через сорок. — Ну ничего себе «рядом и скоро», — Харон открывает другу дверь, — кофе твой я уже выхлебал, да и он бы остыл тысячу раз. Проходи давай, чего там застрял? А где веник? — В машине оставил, чего его тащить сюда, пусть там будет при постоянной температуре. Так флористы посоветовали. Потом в твою переложим. А мини-презент вот, ей понравится. — Ок, — Харон забирает из рук Марата что-то, упакованное в тёмно-синюю бархатистую бумагу и перевязанное серебристой лентой. — Я даже спрашивать не стану, что там. — И не спрашивай, — усмехается Марат. — На кофе мне можно не рассчитывать? — Да сварю, куда тебя девать уже, — ворчит Харон. — Главное, чтобы в твоём подарке ни наркоты, ни оружия не было. А то если менты примкнут. — Ну оружие туда не поместится, — Марат усаживается за кухонный стол, — а вот пакет кокса вполне. Но я ж не идиот. — Да это у меня шутки идиотские, — Харон наливает кофе Марату, а оставшийся ставит обратно на плиту. — Я опился уже на сегодня. Даже если б там наркота была, ты ж знаешь, я бы тебе не отказал. Просто мне в таком случае нужно было бы знать заранее, чтобы предвидеть и продумать стратегию-тактику в случае чего. — Матёрый, — смеётся Марат. — Да уж, дальше некуда, — Харон снова открывает окно, закуривая. — А твой мальчик курит? — неожиданно спрашивает Марат. — Нет, — Харон с удивлением смотрит на друга. — А с чего это тебя вдруг интересует. — А с того, что ты его травишь, мил мой. И меня вот сейчас заодно. — Начинается, — Харон приоткрывает окно сильнее и больше высовывается наружу. — Нежные все какие, куда там. — Да ладно тебе, — Марат добродушно хмыкает. — А в принципе, вот ради него смог бы бросить? — Ради него бы смог, — Харон прищуривается в клубах сигаретного дыма. — А ты обойдёшься. Вон вытяжку включи, чтоб не дышать дымом. — Как он отреагировал? На твою поездку? — Спокойно, — Харон докуривает. — А должно быть иначе? — Ну мало ли, — Марат будто сканирует Харона взглядом. — Я бы не хотел быть причиной ваших размолвок. — Поверь мне, ты если и станешь причиной, то в двадцать пятую очередь. Тут и без тебя хватает. — Не можешь сказать? — вздыхает Марат. — Потерять страшно? — Всё-то ты знаешь, — Харон ловит себя на мысли, что начинает злиться. — Ну тут особо умным быть не нужно. Знаешь, потерять ты его, конечно, можешь, если скажешь. А можешь и нет. А вот если не скажешь, тогда потеряешь точно. — С чего это? Ты поможешь? — Харон со злостью давит окурок в пепельнице. — Да упаси боже, — отмахивается Марат. — Одурел ты совсем. Голод тебя рвёт, брат, я эти вещи сразу вижу. Ещё когда ты в клуб ко мне заезжал, тогда уже заметил. — И? — Харон старается держать себя в руках изо всех сил. — Харон, не психуй. Выслушай просто. Оно вылезет рано или поздно. И усугубится тем, что ты скрывал. Ты это понимаешь? — Ну допустим. Но что я, блядь, сделать могу? Если его безобидное распоряжение расколбасило, то куда в Тему? Так я хотя бы с ним рядом могу быть. — Как быстро у тебя снесет крышу без Темы? — Да блядь, заебал, ты мне тут душеспасительные беседы с какого хуя ведёшь? Не снесло же ещё. И дальше выдержу. Вон, съезжу вместо тебя плетью помашу, попустит. Кстати, что там за мастер? Какая практика? — Плей-пирсинг, — Марат вздыхает. — Ты умеешь. Нюансы мы потом обсудим. Меня другое беспокоит. Мне на тебя не похер, понимаешь? А ты себя ломаешь. — Ну предложи мне выход, раз такой умный, — Харон хмыкает. — Легко говорить «всё расскажи», когда я на 99 процентов уверен, что как только я договорю, так сразу же всё и закончится. — Ну, по крайней мере, один процент у тебя останется. А в другом случае — ни одного. И потом, ты же сам понимаешь, что долго ты не протянешь. Вариант проводить сессии в клубе — это вариант, но опять же, одно дело, когда это делается по обоюдному согласию или хотя бы информированию. И другое… — Марат, тебя бы в гестапо, цены б тебе, бля, не было. Ещё слово, и я тебе просто вломлю. — Ну вломи, только ж тебе от этого легче не станет. Посмотри на ситуацию со стороны. Что бы ты посоветовал, будучи на моем месте? Ну ты же знаешь, как нужно. — Да не могу я, блядь! — взрывается Харон. — Не могу, понимаешь? И самое паршивое, что знаю я, что ему нужно. Что зайдёт ему. Пусть и не всё, но многое. Но, сука, эти вбитые принципы. Эта мнимая «правильность». Ему самому себя принять надо. Он с трудом себя с мужиком принял, и то не факт, что окончательно, а ты о Теме. Время надо, Мираж, время. — Да понимаю я всё. Тут, может, хитрость какую. — Да какую, — будто в один момент выдохшись, Харон отмахивается. — Реакцию увидеть, так ведь не факт, что… — Подожди, — прерывает Марат. — Подожди-подожди. Вот насчёт реакции, пока мысль не ускользнула. Может, ему показать? — Ёбнулся? — Харон крутит пальцем у виска. — Какое показать? — Да подожди ты, — Марат поднимается и мерит шагами кухню. — Ну вот вы порнуху же смотрите? — Э… — Харон в замешательстве, — Ну, вообще-то мы её делаем, а не смотрим. Как-то не пришлось. — Хм, ну можно же где-то типа забыть флешку, типа чья-то, что-то скинуть на неё надо, ну мог человек, что дал эту флешку, и перепутать. А там что-то вот такого формата. И просто реакцию. И типа интересно попробовать примерно так, как оно по ощущениям, а? — Да ну бред, — Харон отрицательно качает головой. — Городить это всё. Чтобы что? Увидеть отвращение? Я и так знаю заранее, как он отреагирует. — Ну ты в этом случае ничего и не теряешь, не так ли? Всё останется на своих местах. Со временем придёшь к решению и разговору. Ну, а вдруг сработает? — Ну не знаю, подумать надо. — Подумай. А пока, и правда, может тебе всё же стоит в клубе пар сбрасывать? Ты себя реально загонишь. И если сорвёшься вдруг, это будет вообще пиздец. А моральный момент, ну, по крайней мере, Сессия без ебли — не настолько уж и зашквар по отношению к отношениям. Но выход для тебя. Вот съездишь, посмотришь, как оно будет. — Я и сам уже думал, — Харон вздыхает, немного успокоившись. — Мне реально не хватает. Даже не думал, что вот так будет. Никогда это особо не было настолько потребностью. И тут на тебе. Так хотя бы я его выведу из-под удара, чтоб меня не накрыло. Иногда такие картинки перед глазами. — Понимаю, братуха, понимаю, — Марат кивает. — Сам маюсь, только в обратную сторону. Сессий хоть завались, темать — не хочу. А вот тепла человеческого рядом не хватает, да. Ладно, в жопу лирику. Поеду, времени уже, а ещё доки бухгалтерше закинуть надо. За три года крайних шерстят, выблядки. Отходить бы кнутом хорошенько проверяльщиков этих сраных. Ниче, начальник приедет, попроще будет. А пока пусть развлекаются. Давай, в общем, поехал я, а ты тоже не кисни. Всё образуется. — Да уж куда денется, — ворчит Харон. — Не образуется само, так возьму и образую. — А вот это по-нашему, — смеётся Марат, пожимая на прощание руку Харона. — Давай, созвонимся потом по нюансам. Но ты и так в курсе. Если что, на месте Антонина скоординирует. Девайсы у них свои, ну в общем, как и везде. Проводив друга и перебросив в свою машину из трактора Марата орхидеи для именинницы, Харон возвращается в квартиру и садится за работу, но мысли далеко. Сосредоточиться не получается. Сейчас только в убыток накрутишь. Забив на всё, он поднимается из-за компа и едет в спортзал. Умотавшись по максимуму, возвращается домой. Становится немного легче, но предстоящая поездка будоражит и не даёт окончательно расслабиться. А ещё до зуда в мышцах хочется почувствовать в ладони рукоять плети. Почти фантомное ощущение тяжести девайса, упругости хвостов меж пальцев. Отдача тела, когда хвосты обнимают кожу. Особая связь и обратка. Вот только беда в том, что ни от кого, кроме Андрея, эту обратку Харон ощущать не хочет. И дилемма кажется неразрешимой.