***
Дженни вздрагивает от стука в окно. Первое, что она ощущает так это головную боль. Дженни протирает глаза руками, пытается сфокусировать своё зрение, а уже после переводит свой взор туда, откуда доносился, как казался ей беспрерывный звук. Дженни замирает, когда видит по ту сторону Лису. Её брови сведены на переносице, янтарные глаза сверкают то ли от яркого света фонаря, то ли это кажется лишь Дженни. Дыхание перехватывает… от этого взгляда. Это будто провокация… У Лисы красивые глаза. Дженни вздрагивает, когда костяшки рук Лисы вновь стучат по окну. Дженни спешит открыть окно, и тут же получает вечерний, освежающий сквозняк. — Почему ты спишь здесь? — говорит без издевки. Лиса облокачивается, и стук сердца Дженни тут же ускоряется. — Просто… уснула, — отвечает слега заторможенно. Лиса потушила сигарету, отвела взгляд. Дженни восхищается. Как она могла раньше сравнивать Лису с другими? Лису, в которой по жилам словно живой огонь бегал. Лиса безупречена. Такая же как Дженни, и при этом совершенно другая, как иная сторона монеты. Дженни тянет, тянет с непреодолимой силой. Неужели она скучала? Да. Дженни хватает Лису за руку, когда та собиралась уйти. Колени дрожали и подкашивались, все ещё кружилась голова, удары сердца лишь сильнее гулко отдавались во всём теле. Лиса удивлена. — Позволь, мне пойти к тебе, — голос Дженни совершенно отличался от того властного, нахального голоса. Легко и соблазнительно было позволить себе окунуться в то, что между ними было. Но Лиса не жалеет. Она тоже скучала. Лиса кивает. Дженни опускает её руку. Дженни все ещё помнит, что Лисе необходимо время. Но это чертовски сложно, больно. В полной тишине они проходят парковку, ступая по снежной дороге. Яркий свет фонарей освещал, создавая тени. Дженни шла за Лисой, наступая на её тень. Вскоре улицу заменяет знакомый лифт. Но здесь теснее, напряженнее. Дженни ощущала себя, как на иголках, и все время теребила край пальто. Лиса открывает дверь, проходит, разувается и топает в гостиную, оставляя Ким в дверном проёме. Дженни смотрит по сторонам. Знакомые вещи не оказались на своём привычном месте. Их не было. Дженни тут же ощутила пустоту внутри своей груди, но старалась не показывать этого Лисе. — Ты переезжаешь? — прошептала Дженни преодолевая спазм в горле с большой досадой. В гостиной все ещё стоял диван, столик и все тот же телевизор. Дженни вновь посмотрела по сторонам, понимая, насколько сильно она привязалась к этому месту. — Да, — отвечает Лиса. — Это всего лишь… квартира. Лиса садится на подоконник, поднимает глаза на Дженни. Дженни немного удивлена намерению Лисы переехать с этой квартиры, потому что сама Дженни не смогла бы в считанный срок успеть упаковать все вещи, и может быть ещё хуже, расстаться с полюбившем ей местом. Глаза Лисы действуют как по волшебству: зрачок был расширен, радужка глаз приобрела тёплые оттенки. В них плясал огонь. Дженни залилась краской, когда до неё дошло, что она открыто пялилась на Манобан и даже пропустила вопрос. — Прости, я прослушала. Что ты сказала? — прозвучало заторможенно, поэтому Дженни поспешила сесть на диван и неловко опустить взгляд. — Как ты? — последовал беззлобный вопрос. И прежде чем Дженни ответила, она взглянула на Лису. Что-то в её лице изменилось. На несколько секунд Дженни удалось уловить гримасу боли, а затем тут же все сменилось искусственной ухмылкой. Дженни не переставала любить эту ухмылку, пусть даже и скрывающей что-то под ней. Но совсем иное заставляло её сердце сжиматься. — Я в порядке, — ответила Дженни. — Но не… так. — Ясно, — кратко, сухо. Лиса отвернулась. Когда-то и так сделала Дженни, когда Лиса спросила её. Воспоминание о том, как Дженни пыталась принести боль Лисе, беспрерывным хлыстом бил по ней. Для Дженни это было своего рода игра. Лишь проверка чувств Лисы. Лишь глупая чушь. Вот в каком ключе думала Дженни. Правила были просты. Принять, но не сделать. Дженни всегда соглашалась придти, без разницы: был ли это тот новенький горячий парень или та девчонка с братства. Все их сообщения, слова приносили Дженни какое-то удовольствие. Дженни отсутствовала тогда, когда она должна была быть в ресторане или в кинотеатре. Телефон всегда был на беззвучном, и плевать кто звонил, главное — это последствия. Дженни всегда дожидалась последнего автобуса, до тех пор пока не заводила машину и не возвращалась домой, где на следующей утро видела, как временные партнеры высказали ей претензии и недовольства. Но с Лисой это было иначе. Приезжая домой, Дженни притворялась спящей — притворялась, потому что она никогда не могла спать спокойно, думая о Лисе. Она всегда проверяла социальные сети на наличие новых сообщений от Манобан, но никогда не получала их. — А как ты? — спросила Дженни. Ей правда было важно знать о Лисе. Манобан улыбнулась, эта улыбка развеяла всякие беспокойные мысли у Дженни. — Наверное, также. Чёрные волосы Лисы, в которых хочется зарыться руками и носом, означает привязанность, которую Лиса принесла в жизнь Дженни. Дженни хочется стянуть с неё тонкую жёлтую резинку, взлохматить волосы, сжать их в руке, на миг остановиться, чтобы уловить смысл жизни, прячущуюся в них. — Лиса, тебе нужно поспать, — говорит Дженни. Тепло. Взгляд Ким честный, открытый, от этого разрывает грудную клетку Лисы, сбивает дыхание, судорогой сводит внутренности, трясутся ноги, но Лиса не позволяет себе думать, всё решено. — Ты права. Пора ложиться спать, — соглашается хрипло она. Лиса как перышко встаёт с подоконника и идёт в спальню, зная, что позади неё идёт Дженни. Та выдыхает, входит в спальню. Книжная полка была пустой, да и шкаф наверняка тоже. Здесь холодно. Лиса ложится на кровать не снимая с себя джинсы, футболку, носки. Дженни делает также. Осторожно, рядом. Чертовски сложно. — Лиса, ты ненавидишь меня? — спрашивает Дженни. Она сжимает одеяло, смотрит в глаза Лисы. — Нет, — Лиса хмуриться. — Почему я должна ненавидеть тебя? Лиса надеется, что услышит нечто такое, что остановит мир, позволит отступить, пересмотреть, остановиться. Но на самом деле она не верит, что сможет сдать назад. Все было решено с самого начала. Их разговор, рядом лежащая Дженни… все причиняет боль, не позволяет событиям повернуть вспять. — Потому что, я… играла на тебя, — Дженни глядит прямо, в её карих, как шоколад глазах забота, ласка, в голосе досада. Лиса улыбается, кладёт руку на разгоряченную щеку Дженни. — Что ты решила для себя? Дженни вздыхает. Пытается совладать собой. Мыслями. — Я решила переехать. Может быть ты знаешь, но мои родители разводятся, — Дженни берет тёплую руку Лисы, утыкается. — Я собираюсь сразу поступить в тот университет, в который хочу. Папа не будет против. К тому же, я больше не обручена. — Как ты относишься к разводу? — голос вот-вот треснет. Дженни выдыхает. — Наконец-то это произошло. Лиса закрывает глаза. Вздыхает. — Как Джису? — Поправляется, — Дженни улыбается. — Я так переживала за неё. Врачи говорят, что в ближайшее время её выпишут. Правда, она сильно смахивает на мертвеца. Лиса тихо смеётся, заражая Дженни. Лиса все ещё не возвращает руку, а Дженни все так же крепко держит её. Она улыбается в перемешку со слезами. Но замечает их только тогда, когда Лиса вытирает пальцем. — Все будет хорошо. Дженни молчит, влажными от слез глазами смотрит на Лису. Затем как во сне, вздыхает и резко тянется к ней, соприкасаясь губами. Их поцелуй получился нежным, глубоким. Дженни слегка отстраняется, тем самым разрывая нить слюны. — Прости, Дженни, — слышится тихое, хриплое. Лиса заключает Ким в объятия, прежде чем та успевает спросить за что. Руки Лисы зарываются в её волосы. Дженни закрывает глаза, крепко сжимает толстовку Лисы, боится, что та исчезнет, но не боится провалиться в сон. С Лисой. Дженни перестаёт бояться чего-либо, когда рядом с ней Лиса.***
На голубом небе, медленно плыли перистые облака, дул слегка холодный зимний ветер. Сейчас было то время, когда можно было бы беззаботно выйти на улицу, слепить снеговика, скатиться с горки или покататься на коньках. Дженни трет ладони, смотрит по сторонам. Даже телефон при таком морозе доставать не хочется. Она выдыхает голубочек пара, смотрит на ту сторону улицы, где стояла кондитерская, где висела таблица с разноцветными буквами. Дженни уверена, что это из-за этой кондитерской вся улица была пропитана свежим запахом тортов, булочек. Дженни обещает себе, что попытается испечь торт в честь дня рождения Лисы. Испечь торт? Дженни не сходит ли с ума? Но она не успевает додумать детали, как Лиса неожиданно обнимает сзади. — Привет, Дженни. — Почему ты опять опоздала? — Дженни спрашивает не имея при этом намерения обидеть Манобан. Дженни поворачивается, а на губах тут же появляется улыбка. — Мороженое? — она пальцем указывает на сливочный стаканчик в руках Манобан. — Захотелось. Дженни смеётся, когда выражение лица Лисы меняется на серьёзное. — Ты заболеешь, — говорит Дженни всерьёз беспокоясь за Манобан. Лиса пробурчала что-то непонятное, но затем её холодные пальцы дотронулись до тёплой руки Дженни. Впервые Дженни не боялась. Присутствие Лисы затмило все. Даже спор.***
Дженни будто ощутила те самые эмоции, которые были в тот день. Солнечные лучи упали на её лицо, разбудив. Сначала Дженни не могла понять, где находится, и кто она такая. Она несколько раз поморгала, медленно присев. Пытаясь вспомнить вчерашний вечер, обрывки сами всплыли перед глазами. Дженни на мгновение закрывает глаза, давая волю тёплому чувству растекаться по её жилам. Вспоминать свою жизнь до появления Лисы не хочется. Её взъерошенные черные волосы повисли на глазах. Со стоном потянув замлевшие мышцы, она встала. — Лиса? Зов рассеялся в необычайном холоде и одиночестве. Дженни обхватывает себя руками и идёт на кухню, ощущая, как сердце пропускает удары. В гостиной было пусто. Как и на кухне. Дженни пыталась успокоиться, когда она заметила скомканную бумагу на столе. Лиса ушла рано утром. Забрала лишь ключи от машины, поняла Дженни, когда увидела оставленный телефон. Трясущимися руками она раскрыла записку: «Дженни, я прощаюсь с тобой. Ты хорошая, послушай меня. Ты справишься со всем. Я буду помогать тебе с обучением в университете. Со всем. Не вини себя. Вчера я поняла насколько сильно мои чувства остыли к тебе. Пожалуйста не плачь, будь сильной. Прощай, Дженни.» Буквы расплылись, соленые капли размывали, превращая их в каракули. Дженни упала на пол, не веря в происходящее. Внутри неё все разрывалось, а сердце сжималось так, что казалось вот-вот и оно лопнет от напряжения. Дженни смутно помнит, что было дальше: слезы стекали с её глаз очень долго, она помнит, как чуть не задохнулась от боли. Дженни с пятой попытки разблокировала экран блокировки на своем телефоне, и нажала кнопку вызова. Розэ приехала через десять минут. Она обняла Ким, успокаивающе гладя спину. Дженни старалась перестать так трястись и убрать слёзы с лица. Но все было тщетно. В тот день Дженни сломалась. Во второй раз.