To be near you

Что сделал бы другой человек оказавшись в подобной ситуации? Устроил бы сцену перед взволнованными людьми или стоял в ступоре, обдумывая: сон ли это? Дженни скорее всего была вторым вариантом, но вдруг, родные когда-то глаза, ощутились холодными и несколько отстраненными. Дженни хотела отвести взгляд от каких-то волшебных глаз, точно в них, янтарных, плескалась магия. Сначала Лиса смотрела на неё будто на незнакомку, на глупую девчонку, которая бегала за ней, как за объектом идеальной любви. Но стоило Дженни сделать шаткий шаг назад, как взгляд Лисы приобрёл новые оттенки. В них вдруг, будто по щелчку появился интерес, сожаление и что-то иное. Что-то что не было не под силу Ким распознать. Да и стоило ли? Прошу, будь лишь иллюзией. Дженни вздохнула, утирая невольные слёзы с лица. Хотела ли, она встретится с Лисой? И да, и нет. В особенные моменты слабости, ей хотелось высказаться в лицо Лисы все о чем думала: об их запретной любви, которую знают и читают в открытом доступе; об неожиданном уходе из её жизни. О том, как Лиса была её лучом света, и как превратилась в то самое ненарушаемое правило в их доме, как запрет о любых упоминаниях о них. Дженни желала высказать то, о чем молчит и не смеет говорить находясь даже с самыми близкими людьми. Связь, из-за которой Дженни ежедневно сталкивается с массой негатива в свою сторону. «Настоящей связи» — неутолимо гласят заголовки еженедельных журналов и газет. Как глупо каждый раз видеть своё, тогда, счастливое лицо на фотографиях. Чувствовала ли, Лиса такую же потребность? Или она изначально знала о провале? Может быть, её преследовали совсем иные цели? Такие, о каких без усталости повторяла Синхе? Но сейчас, Дженни имея более менее спокойную рутину и без колебательную жизнь, никак не желала встретиться с Лисой. Не таким способом. Не тогда, когда Дженни полностью вычеркнула её из своей жизни. Не тогда, когда все уравновесилось.  — Дженни, — зовёт Лиса, сделав уверенный шаг вперёд. И в который раз через смутное сознание брюнетки проскальзывает некое наслаждение того, как соскальзывает её имя с пухлых губ Манобан. Тело безвольно среагировало на родной оклик, борясь с трезвым разумом. И прежде чем, Дженни вновь погрузиться в свои мимолетные отрывки воспоминаний, она глубоко вздыхает и протягивает ладонь вперёд, заставляя Лису остановиться. От ситуации кружится голова и слова психолога ничуть не помогают сконцентрироваться. Срочно нужно было выбраться из аэропорта наружу. Там, где не будут завораживающие янтарные глаза, которые полны сожаления. Не будет времени, чтобы получше рассмотреть уже повзрослевшую Лису, поэтому Дженни поворачивается ей спиной и чуть ли не бегом направляется к выходу, слыша позади лёгкие шаги девушки и своё имя.  — Дженни, подожди! — просит Лиса, не отставая от брюнетки. Слёзы затуманивают зрение, но Ким приказывает себе не распускаться. Сдерживает многолетний гнев, который вот-вот вырвется наружу. Однако, перед выходом, Лисе всё-таки удаётся догнать её и схватить за запястье, как знакомое лицо мелькает возле дверей.  — Дженни, подожди! Мне нужно с тобой поговорить!  — Джен? Между бурю чувств и эмоций, радость встретить единственного человека, который не причинит ей боль, почти спасает её. Дженни стискивает зубы и не оборачиваясь, вырывает руку из цепкой хватки Лисы, и преодолев расстояние, крепко втискивает высокого парня в свои ищущие тепла и поддержки объятия.  — Привет, Энтони, — зарывается она заплаканным лицом в пальто парня.  — Привет, — здоровается он. — Что с тобой? Дженни шмыгает носом, выпуская Энтони из объятий. Заметив, её состояние, он обеспокоено поднимает её за подбородок, внимательно изучая лицо.  — Ты плакала, — констатирует Энтони, на что Дженни просто кивает. — Что случилось?  — Я… Я встретила человека, которого любила больше всего, но этот человек неожиданно исчез из моей жизни, разломав меня на кусочки. Вместо ответа, Дженни качает головой и парень без лишних вопросов кивает, вновь притягивая её к себе. Дженни почти забывает о Лисе, стоявшей позади. Нехотя, она отрывается от тепла парня, переводя взгляд на девушку. На секунду в янтарных глазах не читалось ничего кроме полного отсутствия интереса, неожиданной раздражительности и высокомерия. Однако, встретившись взглядом, выражение лица Лисы с презрительного изменилось на уязвимое.  — Кто это? — спросил Энтони, проследив направленный взор Дженни.  — Не знаю. Папа должен был встретиться для переговоров с ней, — преодолев спазм в горле, ответила она пожав плечами. — Мы можем пойти? Ферхат заждался наверное. Сказать, что от слов брюнетки Лиса не ощутила ничего было бы ложью: её плечи опустились, а взгляд стал стекляннее. Так выглядит ревность? Или безразличие? Хорошо, отвечает Энтони и ведёт в обратное направление: подальше от аэропорта, подальше от неё. Дженни поднимает глаза, когда парень открывает для неё дверь, и ощутив нужду обернуться, она поворачивает голову, приходя врасплох, когда рядом останавливается Лиса. Губы открываются, но слова не исходят из них. Что сказать? Вновь попросить оставить в покое? Дженни устремляет взгляд на асфальт, ощущая уязвимый запах мяты. В конце концов, рано или поздно придётся встретиться и поговорить обо всем. Но о чем? И словно читая мысли брюнетки, Лиса прожигая её взглядом, спокойно говорит:  — Мне нужно с тобой поговорить. Не беспокойся я смогу найти твой номер телефона. Дженни хотела прервать её. Хотела заставить её сказать причину, по которой она исчезла, сбежала. Дженни задержала дыхание, боясь, что один только запах духов Лисы сможет пошатнуть её самоконтроль. Сложно было пересилить себя от, уже, повзрослевшего, но более красивого и прекрасного лица Лисы. Поэтому, Дженни на миг задумалась, вглядываясь и будто бы выискивая ответы в необычных глазах. Она не оправдала её ожидания. Ведь не раз плачущий и просящий прощения образ Лисы появлялся в голове брюнетки, подпитывая злорадство, доставляя удовольствие. Но вместо всяких торопливых или, может быть, боящихся потерять её слов, Лиса не следовала сценарию. Энтони прочистил горло, отгоняя мысли Дженни. Не удостоив Манобан ответом, она села в машину, облегченно выдохнув, когда автомобиль тронулся с места и без лишних вопросов Ферхат направлял автомобиль домой.  — Расскажешь, что случилось с тобой? — раздаётся голос Энтони справа. Дженни положила голову на стекло, опустив взгляд на ноги.  — Не сейчас.  — Хорошо, — Энтони смотрел в её лицо, пытаясь вытянуть из пережитого хоть частицу ситуации. Однако вскоре, откинувшись поудобнее, шепчет. — Может быть, я ненавижу конфликты. Но если она сказала или сделала что-то, я её из-под земли достану. Не сдержавшись, Дженни нервно хихикает. Она чувствовала, как и на его лице появилась улыбка.  — Интересно, что сможет сделать обычный ветеринар?  — Обычный ветеринар? — повторил её последние слова Энтони. И стараясь показать возмущение, выдал фальшивый смешок. — Думаешь, я не смог бы справиться с ней? Кто она кстати? Дженни сглотнула, отвернулась к окну. Стараясь не выдать нарастающее волнение, Дженни сквозь затуманенное зрение воспоминаниями, глядела в окно, пейзаж, которого нисколечко не интересовал. Она, вдруг, ощутила взгляд Ферхата через внутрисалонное зеркало.  — Госпожа сама не знает, — отвечает за неё водитель. Энтони переводит на него взгляд. — Мистер Ким сам впервые открыто встречается со спонсором. Я не догадывался, что это была женщина…  — Спонсор? — Дженни вскидывает глаза в ожидании ответа.  — Да, госпожа. Дженни прищурилась, словно водитель скрывал огромную правду о которой знали все, кроме неё.  — Все в порядке? — тихо спросил Энтони, приблизившись к девушке.  — Да. Просто я не знала, что мы нашли нового спонсора, — ответила Ким, не скрывая раздражительности в голосе. — Хотя я работаю в компании также давно, как и Джису.  — Скорее всего, недоразумение.  — Или за моей спиной вновь плетут сети.  — Госпожа, я не знал, что Вы не были проинформированы об этом, — вмешался Ферхат. Дженни закусила щеку изнутри, сдерживая гнев. Мыслить ясно не получается совсем, а игнорировать навязчивый запах мяты было невозможно. Она опускает взгляд вниз, устремляя на асфальт, надеясь, что и Джису об этом не знала. С тобой все в порядке? Спрашивает Энтони, наклонившись ближе. Прежде чем ответить, Дженни закрывает глаза и кивает. Парень возвращается назад, но Ким не нужно быть экстрасенсом, чтобы знать наверняка, что Энтони чувствует себя использованным. Вместо каких-либо слов, она протягивает к нему ладонь и сплетает пальцы, передавая молчаливую благодарность за годы поддержки. Уголки губ Энтони дёргаются вверх — это первое, что видит Дженни, когда открывает глаза и поворачивает свою голову к нему. Только, чтобы убедиться в его покорности. Через полчаса положив конец гнетущей тишине внутри автомобиля, Дженни выходит из салона первая, вдыхая запах трав и благоухающих цветов после дождя. Здесь все также тихо и спокойно, если не считать отсутствия Кумы и Дальгома. Первый — коричневый комок шерсти, день изо дня озорно велел хвостиком и передними лапками облокачиваясь на стеклянную дверь с томящим ожиданием наблюдал за приездом хозяйки. Второй был не менее веселее, но гораздо спокойнее Кумы. Входя в особняк, Дженни с умилением наблюдала, как эти маленькие проказники вставали и, тявкая бежали навстречу уставшему хозяину. Это была одна из причин, почему Дженни всегда старалась поскорее очутиться дома до приезда отца, который будто своим приходом отгонял эту тёплую атмосферу, нагоняя какой-то страх и слабую враждебность. Как выразился Йеджун, особняки всегда привлекали его больше, нежели квартиры в центре города. Даже не обратив никакого внимания на протест Дженни жить в большом доме втроём, Йеджун приобрёл недвижимость в первый же день. Особняк не был таким же большим и просторным, в каком жили они в Сеуле, но никак не уступал, как и во внешней, так и во внутренней красоте и проектировки первого дома. Однако, Джису и Йеджун сразу же поспешили осветить внутреннюю часть особняка, по-своему стараясь подарить новому месту уютную и тёплую атмосферу, как Дженни вместо этого заприметила умирающий фасад, впоследствии превратившегося в гордость и главный аксессуар их дома. Дженни открыла дверь и вошла внутрь. Вслед за ней зашёл Энтони, озираясь вокруг и словно не специально улавливал нежный и тонкий запах шампуня девушки. Энтони здесь не впервые, но каждый раз оглядывался в поиске какой-то новизне в холле. Будто, надеясь, что по изменившемуся интерьеру или новым вещицам поймёт настроение, или приугадает крах самообладанию семьи Ким. Однако, дом сохранял безупречную чистоту и холодность — подстать живущим. Такой же изысканный, аккуратный, посредственный. Совсем по другой причине, Энтони полюбил наведываться, как можно чаще в гости Ким, ведь только за пределами территории дома Дженни могла больше не притворяться тем идеалом, каким являлась на обложках журналов. Он мог смотреть на её усталое лицо и слушать о том, как хорошо было бы утонуть в бассейне, находясь в машине. По словам Дженни, все подумают, что она была пьяна до такого состояния, что не увидела закрытых ворот, врезалась в них с грохотом открыв, проехалась по идеально убранному газону и в конце концов не успела остановить автомобиль. А если в салоне окажется ещё и пару бутылок алкоголя, который ты специально прольёшь на себя, то и сомнений не окажется — несчастный случай, а не продуманное самоубийство. Энтони плюхнулся на диван, наблюдая за Дженни, которая повернута к нему спиной. Она достала, что-то из комода, а затем вновь положила на место.  — Что ты делаешь? — спросил Энтони, не скрывая интереса.  — Готовлю подарок для моего малыша, — ответила Дженни, не оборачиваясь. На миллисекунду Энтони замирает, будто бы доктор с утешительным видом сообщает ему о том, что у него рак последней стадии.  — Малыш — это ведь не твой пёс, верно? — сощуривает глаза он.  — Кума тоже. Но я не о нем, — скорее всего Дженни ощутила замешательство на лице Энтони, поэтому развернулась к нему с ещё одним необычным выражением лица. Энтони называет это особенным, потому что искренне искрящиеся темно-карие глаза при темном освещении, будто бы подавали надежду на будущее. — Я о детях. Ты что не помнишь? Кажется, я тебе говорила о сиротах. Точно. Энтони пожимает плечами в ответ получая недовольное бурчание. Дженни отлипает от комода, и остановившись перед парнем, который затаив дыхание следит за каждым её движением, снимает с себя ветровку и протягивает ему.  — Так, а что за подарок то? — приняв куртку, о которой он совсем позабыл, задаёт ещё один вопрос Энтони. Дженни вздыхает и садится рядом, устремляя взор двух глаз в окно, за которым полились холодные капли дождя.  — Да ничего такого важного и интересного, — отмахнулась она.  — Ну, мне же интересно, — чуть подавшись вперёд настоял Энтони.  — Хорошо. Но я тебя предупредила, — Дженни вздыхает, а от искрящихся теплотой глаз не осталось и следа. На миг, Энтони показалась та пустота, с которой он ведёт борьбу на протяжении нескольких лет. Нет. Нельзя её допускать. — Они хотят рисовать. Перенести своих вымышленных героев на бумагу. Но, ты ведь знаешь, что государство мало уделяет им внимание в финансовом плане. Энтони касается её холодной ладони, слегка сжимая.  — Всего лишь бумаги и цветные карандаши, — заканчивает Дженни.  — Ты делаешь намного больше, чем кто-либо за такой срок.  — Все равно от меня толку ноль, — отряхивая голову, сухо говорит она. Дженни не замечает, как слеза скатывается с её щеки, капая на её платье.  — Пожалуйста не говори так, — Энтони встаёт с дивана, только, чтобы принести бокал воды с кухни, которую Дженни не спеша опустошает. — Ты же знаешь, сам бы я не справился. У меня для этого нет времени и денег. А ты, мало-помалу, стараешься сделать детишек счастливее. Ты для них уже герой. Дженни кивает, поднимая на него глаза полных слёз. Энтони забирает пустой бокал с рук, беспокоясь, что в любой момент она не выдержит и уронит хрупкое стекло на холодный паркет. Дженни отводит взгляд, однако следующие слова заставляют её сцепить дыхание.  — Расскажи мне о ней.